Соль долго терпела и делала все для того, чтобы родители ею гордились. Училась допоздна, теряла сознание от усталости на уроках, за что в наказание стояла голыми коленями на рисе. Она сильно похудела, отказалась от подруг и каждый раз, рыдая по ночам, искала в себе силы прожить следующий долбаный день.
Но однажды Соль сломалась. И тогда ее душа разделилась на две части, одна из которых поселилась в зеркале.
В тот вечер был семейный ужин. Пока мужчины ели блюда, приготовленные бабушками и матерями, дочери разливали им соджу. Тогда отец хвастался достижениями Сумин, сравнивая ее с непутевой младшей дочерью. И все за столом поддакивали ему. Все говорили, что Соль ничего не добьется, что у нее скверный характер и вообще пора бы ей взяться за ум. Но отец сказал еще более ужасную фразу: завтра будут смотрины, и младшую дочь, наконец, заберут в другую семью, хочет она того или нет.
Вот в тот момент все и случилось.
В зеркале мелькнул силуэт Соль. Он оскалился и, подмигнув ей, заставил зажмуриться. Дальше Соль ничего не помнила, а когда вновь открыла глаза, то увидела перевернутый стол, разбитые фарфоровые тарелки и мокрого отца, на голову которого вылили холодный суп.
Тогда никто ничего не понял. Родители лишь утром вызвали женщину, которая провела странный обряд и, забрызгав весь дом водой, поклялась, что изгнала всех духов. Но Соль все поняла. Она наконец почувствовала свободу и, наплевав на родителей, пустилась покорять с другом все бары и ночные клубы Итэвона. Родители быстро нашли ее и вернули домой (хотя там она надолго не задержалась).
Отец заволок ее в кабинет и, достав розги, замахнулся ими, чтобы выпороть непослушную дочь. Соль увидела себя в зеркале – и все повторилось. Ее отражение остановило руку отца и, рассекая воздух, со свистом ударило его по спине.
Тогда-то Соль и поняла, что рано обрадовалась свободе. Она стала опасной и теперь зависела от своего озлобленного отражения. Теперь контроль над Соль был не у родителей, а у той необузданной силы, что пряталась в зеркале. Тогда, собрав наспех сумку, Соль сбежала из дома, боясь навредить родным. Забрала все отложенные деньги и села на ближайший торговый корабль до Америки, заплатив капитану тройную сумму.
Переплыв Тихий океан, она начала свое путешествие с Сан-Франциско. Увидела холмы из любимого «Твин Пикса», погуляла по Пирсу 39, а потом села на попутку и доехала до Юрики. Там, в одном из баров, Соль познакомилась с Ричардом Тесом. Парень показал ей особняк Карсона – викторианский дом, на фоне которого Соль сделала двести фотографий, – и свозил на залив Гумбольдта, где она, наслаждаясь шумом волн, любовалась алым закатом. Ричард оказался говнюком, желающим позабавиться с красивой наивной девочкой, но отражение в зеркале мотеля, куда он ее привез, быстро поставило Ричарда на место.
Так и не переночевав в Юрике, Соль отправилась в путешествие по побережью Тихого океана. И в итоге добралась до Портленда.
Все это время Соль бежала. Подальше от Кореи, родителей и самой себя. Она искала спасения, но оно само нашло ее. Мужчина в черном плаще ворвался в номер ее отеля в Санди. Была ночь, и напуганное отражение Соль чудом не убило незнакомца, но тот ловко уворачивался и, будто зная, что его ждет, отбивался. Он разбудил Соль и прогнал ее злого двойника. Сказал, что отвезет туда, где ее научат владеть своим даром.
Так она попала в Академию Скура и смогла совладать со второй собой, которая наконец успокоилась и нашла свое место.
Соль жила тут уже второй год и за это время видела несколько смертей. Все умершие были студентами: кто-то падал из окна от безысходности и собственной слабости, кто-то, не совладав с даром, по неосторожности убивал себя. Может, на кого-то давили обшарпанные стены собора и воскресные службы с молитвами, что по несколько часов без остановки читал отец Робинс.
Соль однажды могла стать одной из них. Но тогда ее спас Ноа. Студент с факультета помощников первых лиц. В тот день, когда он вытащил ее из открытого окна, Соль вновь ожила.
– Ну, что, пытливые умы, – мистер Кэруэл ходил вдоль рядов и раздавал листы с тестами, – готовы рассекретить первые шифры?
Студенты завыли.
– Не понял. – Мистер Кэруэл скрестил руки за спиной и, вздернув бровь, обвел класс грозным взглядом. – Я предупреждал вас еще на первом занятии, что несмотря на то, что это факультатив, все будет серьезно. Я сказал, что жду тут тех, кто действительно заинтересован в криптографии.
– Я вот заинтересована в профессоре, – послышался за спиной голос Эвит, студентки с факультета помощников первых лиц.
– И я, – шепотом ответила ей подруга.
– Любите постарше? – усмехнулся Ноа, кинув на них взгляд через плечо. – Если вдруг заскучаете осенним промозглым вечером, то ищите меня в спальном крыле парней, в самой дальней комнате. Правда, со мной живет особо опасный, но думаю, что он любезно отвернется.
– На что ты намекаешь? – мурлыкнула Эвит.
– На то, что Джосайя Кэруэл намного ближе к тебе, чем ты думаешь, детка. Меня, то есть его, хватит на вас обеих.
– Меня сейчас стошнит, – буркнула Соль.
Ноа аккуратно толкнул ее плечом и кинул очередную похотливую шутку про то, что она тоже может к ним присоединиться.
– А где, кстати, Реджис? – вдруг спросила Эбель. – Он же был на прошлых занятиях.
– Видимо, решил больше на них не ходить.
Они зажали Соль с двух сторон и, переговариваясь между собой, мешали ей сосредоточиться.
– Эрика тоже нет, – оглянулся Ноа.
– И слава богу, – фыркнула Эбель.
– А может, у «красных» сегодня встреча с Деборой? – Ноа чуть ли не лег на Соль, рассматривая всех, кто сидел в их ряду. – А, нет, Йонни здесь. Может, у Реджа дела? Когда я проснулся, его уже не было в комнате.
– А может, вы уже замолчите? – оттолкнула Ноа Соль. – Вы мешаете мне слушать!
– А мне – вести урок. – Мистер Кэруэл постучал стопкой бумаг по столу. – Еще одно замечание, и останетесь на отработку. Окей?
Эбель цокнула и закатила глаза. Мистер Кэруэл, увидев это, улыбнулся, а девочки, сидящие за спиной, зашушукались, приревновав свой объект обожания.
– Я раздал вам тест, который с легкостью решат дети из начальных классов, – пояснил Джосайя. – Перед вами бустрофедон. Опираясь на древнегреческий, кто сможет перевести это слово? Мисс Бах, будьте любезны.
– Бус переводится, как «бык». А стрефо… – Аврора Бах задумалась. – «Писать»?
– Верно.
– Значит, получается «пишущий бык»?
– Вы почти угадали, мисс Бах, – кивнул профессор. – «Бустрофедон» переводится как «ход быка» или «бык пашет поле».
Он развернулся к доске и нарисовал прямоугольник.
– Представим, что это луг, – ткнул в него Джосайя, – и что этот луг вспахивает бык. – Не отрывая руки, он провел внутри фигуры зигзагообразную линию.
– Надеюсь, вы внимательно следили за моими движениями. Элементарный шифр бустрофедон не нуждается в ключевом слове. От вас требуется лишь смекалка и наблюдательность. А теперь – приступайте.
– Я ни хрена не понял, – сказал Ноа, смотря на листок.
– Это не удивительно, болван, – шепнула Соль, которая уже знала ответ на этот тест.
– Зачем мне быть умным, если умная ты? Разве не в этом прелесть наших отношений? – Он коснулся пальцами ее пальцев.
Соль отдернула руку быстрее, чем бабочки запорхали в ее животе. Ноа знал, что ей сложно устоять перед этим, и она не была бы против в любой другой момент ее жизни… Но не сейчас. Не когда шел урок и когда за ее спиной сидели две флиртующие с Ноа дуры.
– Между нами нет никаких отношений.
– Ах, точно, ты же лобызаешься с Яром, – фыркнул Ноа, пихнув в зубы карандаш. – Или уже нет?
Он знал ответ. Слышал и видел, как Фэра расстался с Соль в кабинете искусств.
– Замолчи, говнюк.
– Если тебе не нравится, что я говорю, то я могу найти своему рту другое применение…
– Будете вылизывать все парты от жвачек своим языком, мистер Эдвин? – спросил вдруг Джосайя, и класс тихо засмеялся.
– Мне без разницы, что вылизывать, мистер Кэруэл, – не растерялся Ноа.
– Значит, считайте, что это было вторым замечанием и что вам есть чем заняться после этого урока. А теперь приберегите ваш язык и приступите уже, наконец, к тесту.
– Дебил, – шепнула Соль Ноа.
– Зануда, – так же тихо ответил он.
Шифр оказался легким не только для Соль, но и для других студентов, поднявших руку раньше нее. Ноа, списав у Соль все подчистую, тоже хотел ответить, но мистер Кэруэл спросил Лауру Дальмайер. Она была умна, как и Соль. Между ними было негласное соперничество за звание лучшей студентки факультета военной обороны. И Соль редко отдавала первое место ей. Сейчас бы тоже не отдала, если бы не болван, сидящий по левую от нее руку.
– Да, мисс Дальмайер? У вас уже готов ответ?[19] – мистер Кэруэл встал из-за стола. – Тогда назовите его.
– Ответ: «Познание начинается с удивления».
– Все верно. Пройдите к доске и покажите, как вы смогли расшифровать этот бустрофедон.
Лаура подошла к доске и, взяв из рук профессора мел, обвела линию внутри прямоугольника.
– Бык пашет поле, слева направо и сразу справа налево. Так же пишутся и слова. Читаются, что логично, тоже.
– Правильно, мисс Дальмайер. Присаживайтесь. – Джосайя покивал и написал ответ на тест на доске. – А кто мне скажет, чьи это слова? – Класс молчал. – Никто? Ну что же… Это слова Аристотеля. «Познание начинается с удивления». Ведь удивление поражает наш разум и душу. Оно изумляет нас. Заставляет задуматься. Человек сразу начинает искать ответы на вопросы, которые один за другим возникают в голове. Затем поражается новому открытию и, не переставая исследовать тему, доходит до истины.
– Сильно… – протянул Ноа, у которого впервые за долгие месяцы на лбу образовались морщинки.
Он хмурился и размышлял. И от этого казался Соль еще более привлекательным. Обычно он казался ей абсолютно тупым. Но сейчас… Сейчас Ноа выглядел умным и до жути сексуальным.