Сегодня кухня прямо баловала их десертами.
– Не слышал.
– Ну, вот я тебе и говорю. Короче, друг мой, такой день встречать одному нельзя. Этой страшной ночью кто-то должен согревать твое сердце. И это буду не я, прости.
Реджис покосился в сторону.
– Я планирую сегодня ночевать в другом месте, поэтому в комнате ты будешь один, – продолжал Ноа. – Ну, или не один. Смотря кого подцепишь.
– Я не хочу идти на вашу вечеринку.
– Я уже подготовил тебе костюм. Да и знаю я одну девушку, кто не прочь бы…
– Не продолжай, – перебил его Реджис.
– Эбель Барнс. Знаешь такую?
– Что ты ей сказал? – Сердце бешено заколотилось.
– Да ничего я ей не сказал. Мне, что, вместо тебя девочек на вечеринку звать? Я парень занятой. Весь день отказываюсь от приглашений.
Реджис встал из-за стола, но Ноа поймал его руку.
– Бель в библиотеке. Иди и позови ее на вечеринку.
Реджис хотел ответить что-то колкое, дерзкое. Но почему-то промолчал.
– Давай же, не ломайся. Будет весело. Да и когда еще можно признаться девушке в любви? Я же вижу, как ты на нее смотришь. И по ночам слышу, как бормочешь ее имя во сне.
– Я?
Реджис не видел снов, а значит, и Эбель звать не мог. Бред какой-то.
– Ты, – Ноа наконец отпустил его руку, – короче, иди к ней. Эта ночь обещает быть страшной, как в лучших фильмах ужасов, и веселой, как мальчишник в Вегасе.
Реджис замотал головой.
– Ну, а еще я слышал, что кто-то из «фиолетовых» хочет пригласить ее. Кажется, Малакай. И он настроен крайне серьезно.
И стоило Ноа это сказать, как Реджис сорвался в библиотеку.
Первым вопросом, который он задал мисс Вуд, попав в академию, было: «Где у вас библиотека?» Она крайне удивилась тому, что хоть кто-то из студентов заинтересовался книгами, и с удовольствием рассказала, как туда дойти.
Оказывается, все пыльные томики в библиотеке принадлежали ей. Ее муж любил читать. Как и сыновья, которые вместе с отцом коллекционировали книги. Реджис не стал спрашивать, почему они находятся здесь, а не у нее дома, – на лице Вуд сияла улыбка, когда она поняла, что все ее богатство пришлось кому-то по вкусу. Реджис никогда не любил читать. Все книги казались ему скучными. Да и в семье у него уже был тот, кто отвечает за ум и эрудицию, – Реджис не торопился занимать это место. Да и не хотел. Слишком уж сильно он любил того, кто принял на себя роль самого умного Фобса. Но…
Случилось то, что случилось, и Реджису пришлось окунуться в мир букв, пыльных страниц и потертых корешков.
В библиотеке, как всегда, было безмолвно. Лишь тихое бормотание и скрежет карандаша по бумаге выдавали гостью. Выглянув из-за стеллажа, Реджис увидел за столом Эбель. Она сидела на том же месте, что и в ту ночь, когда он нашел ее здесь спящую. На секунду он замер, вспомнив ее ледяные руки и медленно вздымающиеся плечи. Рядом с ней лежала открытая книга по геодезии и разрисованная фломастерами карта. Эбель что-то искала, но Реджис так и не понял, что именно.
– Выходи уже, – сказала она, громко захлопнув книгу.
Реджис прикусил губу и мысленно отругал себя за то, что повелся на уговоры Ноа и приперся сюда. Зачем ему это? Он все равно плевал на вечеринку и на то, что какой-то там Малакай позовет Эбель на танцы.
– Не помешаю? – Стоило подумать об этом, как ноги сами вывели Реджиса из-за книжных полок.
– Будто если я скажу «да», то ты развернешься и уйдешь. – Эбель скучающе оперлась на руку.
Реджис почесал затылок и остался стоять на месте, думая, что все-таки надо уйти.
– Ты хотел мне что-то сказать? – Эбель показала пальцем на стул перед ней. – Садись, говори.
– Да, я… – Реджис неуверенно шагнул вперед. – Хотел взять книги.
– Тогда бери и уходи. – Она выпрямила спину и, вновь открыв книгу, устремила взгляд на страницы. – Я тут жду еще кое-кого. Поэтому поторопись.
– Библиотека общая, почему я должен уходить?
Но больше его волновало не это, а то, что ждет она, вероятно, гребаного Малакая.
– Ну, тогда не уходи, боже…
Реджис все-таки сел на стул. На макушку Эбель падали лучи заходящего солнца. Белые волосы светились, будто нимб над головой. Не хватало только крыльев и хора из маленьких ангелочков, напевавших «Аве Мария».
– Что читаешь? – спросил он.
Эбель цокнула и закатила глаза.
– Слушай, тебе действительно интересно? Ты пришел сюда поболтать или взять книгу? Если взять книгу, то меньше слов, больше дела.
Эбель не любила, когда люди трепались понапрасну. И Реджиса до сих пор удивляло, что при этом она подружилась с Ноа.
– Я просто хотел показаться дружелюбным.
Реджис откинулся на спинку стула и скрестил руки. Кожанка на нем заскрипела и натянулась в локтях.
– Ты? – прыснула Эбель. – Серьезно?
Она отзеркалила его позу. Реджис любил, когда она повторяла за ним. Его маленькая копия. Так было раньше и продолжалось сейчас. Приятно, что это в ней не изменилось.
– У тебя раздвоение личности? Шизофрения? Или ты, типа, до хрена крутой мальчик, который пытается казаться неприступным?
Реджис вздернул бровь, и Эбель опять отзеркалила это.
– Не подходи ко мне, – спародировала она его голос. – Уйди, Эбель. Я большой опасный скура, бу-бу-бу.
Реджис усмехнулся:
– Ты смешная, Барнс.
– А ты больной. То сторонишься, то дружить пытаешься. Может, у тебя и правда проблемы с башкой? Я знаю отличного психиатра в больнице Санди. Посоветовать?
– Ты не считаешь Фишера хорошим врачом, – вырвалось у Реджиса.
Та нахмурилась. Черт…
– Никто не считает его хорошим врачом, – попытался он выкрутиться.
Эбель рассказывала ему об этом психе. Он пичкал транквилизаторами всех своих пациентов, и Эбель в том числе. Хорошо, что ей удалось сбежать быстрее, чем он сделал из нее овощ.
– Блин, – она придвинулась к нему и наклонила голову, – ты жесть какой странный.
Теперь она водила взглядом своих голубых глаз по его телу. Рассматривала его лицо, волосы, шею, спрятанную под черной водолазкой, и скрещенные руки. Щурилась, будто пыталась что-то найти.
– Мы точно не были знакомы раньше?
Руки сжались в кулаки, и Реджис быстро спрятал их в карманы.
– Нет. Не были.
Он правда хотел, чтобы она вспомнила, но не тот ужас, что пережила, и не предательство. Он хотел, чтобы она вспомнила его. Обычного Реджиса, в которого когда-то была влюблена.
– Еще одна загадка, которую мне надо разгадать, – Эбель будто говорила сама с собой.
– О чем ты?
– Не знаю, – она наконец перестала таращиться на него, – мне сложно объяснить, но я чувствую, что мы как-то связаны. Я должна тебя бояться, но я не боюсь.
Громко сглотнув, Реджис уставился в пол.
– Это ты меня так клеишь? – решил сменить тему он.
Не зря он жил в комнате с Ноа. Хоть чему-то у него научился.
– Чего?
– Ну, так и скажи, что хочешь позвать меня на вечеринку.
– Я не…
– Я подумаю над твоим предложением.
– Стоп, – Эбель ударила рукой по столу, – я не иду ни на какую вечеринку. С тобой тем более.
– Тогда, – Реджис встал со стула, – предложение есть у меня. Давай сбежим?
– Спятил совсем? – покачала головой Эбель.
– Я знаю, ты не любишь шум и толпы. Не любишь танцевать и петь хором сраные тинейджерские песни. Поэтому, – он посмотрел в ее оленьи глаза, – давай встретим Хеллоуин вместе. В тишине. Только я и ты.
– Откуда ты зна…
– Я буду ждать тебя у озера. В лодочном сарае Чампи. Приходи туда после полуночи.
Реджис покинул библиотеку. Кажется, никакой Малакай не собирался звать Эбель на танцы. Его больше волновала студентка из «фиолетовых», с которой он обнимался, стоя у кабинета истории. Ну, это и к лучшему.
К худшему то, что Эбель ждала Джосайю, с которым Реджис столкнулся у дверей библиотеки.
– Так что там с крестами?
Джосайя зашел в библиотеку, и Эбель сразу накинулась на него с вопросами.
– Почему Фобс ошивается рядом с тобой? – кинул он ей в ответ.
Эбель тоже было интересно, какого черта он прилип к ней и почему кажется ей таким знакомым и… родным… Может, мать скрывала от нее сводного брата?
– Позвал на вечеринку.
– О! Идешь?
– Я подумаю.
Джосайя отодвинул стул и сел напротив.
– Я тоже кое-кого позвал. Но это так, секрет.
– Все уже знают, что вам нравится мисс Моретти, – улыбнулась Эбель.
– Правда? – искренне удивился Кэруэл. – Не может быть! Мы хорошо скрывались. А!.. Эдвин…
Главный сплетник в академии был один. И имя ему Ноа. Но все догадались про отношения преподавателей и без его длинного языка, который тот все время пытался куда-то пристроить. Духами Бруны часто пахло в кабинете Джосайи – и наоборот. Цветы, что стояли у нее на столе, и их же лепестки, налипшие на свитер Кэруэла. Шушуканья в коридоре, которые сложно было не услышать. Взгляды друг на друга. И это лишь малая часть того, что заметили студенты. Может, Кэруэл и был самым умным чуваком академии, но точно не самым осторожным. Что звучит как сюр, ведь он преподаватель криптографии. Ну, все мы не без греха.
– Так что с крестами?
– Кажется, Ноа нашел его.
– Я оказалась права?
– Да, ты чертовски права! А теперь идем. Соль с Ноа будут ждать нас в капелле.
Вчера вечером Эбель вертела в голове воспоминания об исповеди: ей не давало покоя золотое распятие Христа в руках священника. Отец Робинс приехал в академию сегодня утром и, решив остаться, прочитал студентам лекцию, чтоб те не вызывали злых духов и не призывали дьявола шутки ради. Эбель он встречу, кстати, так и не назначил, хоть и прочитал за нее молитву. Сказал, что надо еще подождать. Ее время еще не пришло.
– Соль, я задам глупый вопрос, но… Распятие же всего одно? – уточнила Эбель.
– Да, вроде.
– Ага, – Тимо тоже дал ответ из шкафа.
– Тогда почему кресты в капелле отличались от того, что был у священника?