Однако наемника, похоже, погоня не беспокоит. Он сосредоточивает внимание на приближающемся корабле, потом смотрит в небо, будто что-то в нем ищет. Дождь лупит его по лицу.
В преследующий нас корабль ударяет молния. Я подскакиваю. Раздается оглушительный треск, и мачта корабля, расколовшись надвое, вспыхивает ярким пламенем. На борту крики и визг, их доносит до нас ветер, они слышны даже с такого большого расстояния, а потом стена дождя вновь закрывает морской пейзаж, и мы больше не видим терпящий бедствие корабль. Не веря глазам, я смаргиваю воду с ресниц.
Наемник слегка улыбается и с облегчением вздыхает.
Пока я наблюдаю за ним, на память приходит воспоминание о том дне, когда Раффаэле впервые проверял меня и рассказал историю об одном члене Элиты, который оказался неспособен доказать Обществу Кинжала, что достоин стать одним из них…
Шторм ярится все сильнее, наконец он вынуждает нас с сестрой распластаться на палубе и хвататься за промокшие боковины навеса. Я снова и снова прокручиваю в голове воспоминание. Тогда я подумала, что они убили того парня, потому что он не мог контролировать свои силы. Может, я и права. А этот парень вовсе не тот, за кого я его принимаю. Однако сейчас, когда мы удаляемся от Меррутаса и гавань позади судна скрылась во мраке шторма, я размышляю, не говорилось ли в истории Раффаэле об этом парне?
О парне, который мог управлять дождем.
Аделина Амотеру
Мне сказали, что ты плакала во сне. Не печалься о нашей разлуке, любимая, потому что воссоединение произойдет очень быстро.
Мы выходим в открытый океан, и вскоре худшее остается позади – шторм стихает. Но дождь продолжается, он все идет и идет, так что я даже начинаю сомневаться, рассеются ли когда-нибудь облака. Мы с Виолеттой находимся под палубой, в маленькой, но зато отдельной каюте, которую предоставил нам капитан, и вытираемся полотенцами.
Ведем себя очень тихо. Слышно только биение волн за иллюминатором да приглушенные крики команды наверху. В углу каюты стоит туалетный столик, и мне удается мельком увидеть себя без украшений и маски: повязка на голове сбилась, из-под нее торчат короткие серебристые волосы. Сразу после смерти Энцо я ножом обкромсала свои локоны. Виолетта как могла помогала мне аккуратно подровнять концы, но волосы еще долго не отрастут. Я до сих пор не привыкла к этому зрелищу.
Резкий раскат грома сотрясает корабль. Краем глаза замечаю, как подскакивает Виолетта, потом успокаивается, смущенная. Ее тревожный взгляд прикован к иллюминатору, за которым бушует море. Она бессознательно потирает руками колени, как будто таким образом пытается унять дрожь пальцев. Ловит на себе мой взгляд.
– Я в порядке, – говорит она, но вибрация голоса выдает волнение.
Обе мы смертельно устали. Куда мы направляемся? Этот наемник и его команда действительно пытаются помочь нам? Я сажусь рядом с Виолеттой. Когда мы были маленькими, я утешала ее в грозу, обнимая за плечи и тихонько напевая. Так поступаю и сейчас: обхватываю ее руками и вспоминаю мелодию, которую мама пела мне, когда Виолетта еще не родилась.
Сестра молчит. Постепенно дрожь стихает, хотя и не прекращается совсем. Виолетта прижимается ко мне, и так мы сидим в тишине.
– Аделина, – произносит наконец сестра. Ее голос пугает меня. Она поворачивается, чтобы видеть меня. – Что случилось с тобой там, в городе? Когда мы плыли по каналу?
Я качаю головой. Вспоминается нечетко. Отец часто являлся мне в видениях, но сегодня случилось нечто новое и пугающее. Я видела его так ясно, что поверила в его присутствие. А Энцо? Он заливал огнем улицы.
– Расскажи мне. – Голос Виолетты крепнет. – Я знаю, ты закупоришь все это в себе, если не выскажешься, и это может быть еще опаснее для всех нас.
Я делаю глубокий вдох и отвечаю:
– Думаю, я случайно сотворила иллюзию, которую не смогла контролировать. Утром я проснулась со странным ощущением тяжести в голове, какого-то давления, и когда мы оказались на канале… – Я хмурюсь. – Не знаю. Не могу вспомнить, чтобы я создавала иллюзию. Но, кажется, то, что я видела, было реальным.
Виолетта неуверенно прикасается к моей руке:
– Ты можешь сотворить что-нибудь сейчас? Что-нибудь маленькое?
Я киваю. Тихонько тяну за нить энергии, и темная лента взвивается вверх из центра моей ладони.
Виолетта хмуро смотрит на меня. Наконец отпускает мою руку. Я перестаю вить ленту, и она растворяется.
– Ты права, – говорит сестра. – С твоей энергией что-то не так, но я не могу определить, что именно. Думаешь, это как-то связано с тем, что произошло в поместье Ночного Короля?
Тут меня охватывает досада.
– Ты считаешь, это моя реакция на убийство Ночного Короля! – Я отталкиваюсь от кровати и встаю перед Виолеттой.
Сестра складывает на груди руки:
– Да, я так считаю. Твоя энергия выходит из-под контроля, когда ты впадаешь в крайности.
Я сжимаю челюсти, отказываясь вспоминать о смерти Данте. Или Энцо.
– Больше такого не случится. Я научилась обращаться со своими силами, когда была с Обществом Кинжала.
– Наверное, ты овладела ими не так хорошо, как тебе кажется, – возражает Виолетта. – Из-за тебя нас едва не убили! Как ты отличишь реальность от иллюзии, если сама не понимаешь, когда используешь свою силу? Откуда тебе знать, не почувствуешь ли ты снова это странное давление в голове?
– Больше такого не случится.
– А если в следующий раз будет еще хуже? – Лицо у Виолетты раздраженное.
Я провожу рукой по своим коротким волосам. Холодные прядки проскальзывают между пальцами. А если она права? Вдруг последствием моего неконтролируемого гнева, сплетения иллюзий настолько действенных, что они убивают, является мощнейшая подпитка моей энергии и я не в состоянии с этим справиться? После гибели Данте мы бродили по городу как в тумане, и я с трудом могла вспомнить, что делала. Когда был убит Энцо, я сорвала ярость на всей арене Эстенции, а потом погрузилась в какое-то полубессознательное состояние. На этот раз, со смертью Ночного Короля…
Я вздыхаю и отворачиваюсь от Виолетты, потом отвлекаю себя тем, что начинаю поправлять волосы перед зеркалом. Где-то на краю поля зрения, кажется, снова мелькает призрак отца. Он с улыбкой проходит мимо меня вдоль каюты. На глаза падает тень, а грудь вспорота – таким я запомнила его в ночь, когда он умер. Бросаю взгляд на иллюзию, но она исчезает прежде, чем я успеваю поймать ее в фокус.
Это нереально. Я подавляю поток своей энергии.
– Такого больше не произойдет, – повторяю я, отмахиваясь от тревог Виолетты. – Особенно теперь, когда я осознала угрозу.
Сестра смотрит на меня с болью – такое же выражение лица было у нее однажды в детстве, когда я отказалась помочь ей спасти бабочку с одним крылом.
– Ты зря думаешь, что обладаешь контролем над своей силой. Она у тебя меняется дикими скачками, больше, чем у всех других, силу которых я чувствовала.
Внутри у меня все кипит от ярости. Я поворачиваюсь к сестре:
– Может быть, если бы в детстве кое-кто не заставлял меня страдать в одиночестве, я бы такой не была.
Виолетта становится пунцовой, пытается возразить, но не может подобрать слов.
– Я просто пытаюсь помочь тебе, – наконец выдавливает она.
– Да, ты всегда пытаешься помочь, разве не так? – усмехаюсь я.
У Виолетты опускаются плечи. Я чувствую угрызения совести за то, что накинулась на сестру, однако не успеваю ничего сказать: раздается легкий стук в дверь.
– Войдите, – говорит Виолетта, распрямляясь.
Дверь приоткрывается, и я вижу золотистые глаза Маджиано.
– Не помешаю? – спрашивает он. – Кажется, тут у вас напряженка.
– Все в порядке, – говорю я более резко, чем собиралась.
Маджиано выразительно смотрит на меня, давая понять, что не верит. Он шире открывает дверь и заходит. Длинные косички спутались во время шторма, на коже все еще блестят водяные брызги. Он приносит с собой запах дождя и океана. Золотые обручи серег блестят на свету.
Я не сразу замечаю, что следом за Маджиано в каюту вошел наемник. Он закрывает за собой дверь, потом поворачивается и приветствует нас отрывистым кивком. Парень высок, у него широкие плечи и бледная кожа, может быть от усталости.
– Пришлось потрудиться едва ли не больше, чем вы все того стоите, – говорит он. – В порту настоящий переполох. Говорят, сегодня в Кенеттру явилась новая королева Бельдана. А потому многие суда направились в Меррутас. – Он приподнимает бровь и смотрит на Маджиано. – Спасибо вам, что добавили безумия.
Новая королева Бельдана! Однажды Лючента рассказывала о принцессе Бельдана, она была ею сильно увлечена. Что, если королева Бельдана покровительствует Обществу Кинжала? А раз она сейчас в Кенеттре, тогда что затеяли его члены?
– Возможно, нам придется давать объяснения, когда мы снова окажемся в порту, – продолжает наемник. – Я вам гарантирую, что весть о смерти Ночного Короля к тому моменту уже достигнет Кенеттры и инквизиторы будут проверять каждый корабль, который войдет в их гавань сегодня.
Из-под воротника рубашки наемника виднеются неяркие серые отметины.
– Простите, что доставили вам неприятности, – решаюсь ответить я. – И спасибо вам за помощь.
– Никогда не благодарите наемника, – говорит он и смотрит на Маджиано, который деловито выжимает воду из косичек. – Мне заплатили.
– Ты ведь не думаешь, что я заглянул к Ночному Королю только ради булавки с бриллиантом, верно? По пути к выходу я прихватил еще пару мешков золота.
Наемник скрещивает руки на груди и представляется:
– Сержио.
– Аделина, – говорю я.
Он смотрит на Виолетту, та улыбается:
– Виолетта. Сестра.
Ей удается выманить у наемника улыбку, даже короткий смешок.
– Не стоит скромничать. Маджиано рассказывал, на что вы способны.