— Я — не слабость. Я могу о себе позаботиться.
Он не ответил, но его пронизывающий взгляд прожег меня до самой глубины души, и моя уверенность рассыпалась на мелкие осколки.
Он считал меня слабым звеном. Возможно, даже Ди думала то же самое.
Не говоря уже об остальных Лаксенах, которые в этом, разумеется, даже не сомневались.
Но я ведь убила Аэрума… Когда он повернулся ко мне спиной. Хотя, конечно, никакой реальной силой я не обладала.
— Достаточно разговоров. У нас определенно есть, чем заняться, — произнес Дэймон, оглядевшись по сторонам. — Я не знаю, что можно сделать в помещении, чтобы хоть как-то изменить ситуацию. Возможно, стоит поиграть… в прыжки на месте?
Прыжки на месте без лифчика? Без вариантов. Игнорируя его, я открыла лэптоп, стоявший на кофейном столике, и просмотрела свой последний пост, где я выложила запись «В моем почтовом ящике», сделанную после того, как вернулась домой. Я искала успокоения в своих книгах, и мой блог помог мне вспомнить, что такое жить «нормальной» жизнью. Ролик был коротким, потому что в моем распоряжении находилось всего две книги. И выглядела я на видео просто ужасно. Что вселилось в меня вчера, что я решилась заплести эти глупые косички?
— На что ты смотришь? — спросил Дэймон.
— Ни на что. — Я начала закрывать крышку лэптопа, но она не поддавалась. — Перестань использовать свое дурацкое моджо на моем лэптопе! Ты сломаешь его.
Вскинув бровь, Дэймон сел рядом. Крышка все еще не поддавалась. Мышка тоже не двигалась. Да что там… даже я не могла свернуть окно чертова вебсайта.
Наклонившись вперед, Дэймон склонил голову набок:
— Это ты?
— А на кого это еще похоже?
Его губы дрогнули в медленной улыбке.
— Ты записала сама себя?
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула:
— Ты говоришь об этом так, словно смотришь развратное шоу или что-то вроде того.
Дэймон издал гортанный низкий звук:
— Это то, что ты делаешь?
— Глупый вопрос. Пожалуйста, могу я закрыть это?
— Я хочу посмотреть.
— Нет!
Сама идея о том, что он увидит, как я схожу с ума по книгам, которые купила на прошлой неделе, приводила меня в ужас. Не было никакой надежды на то, что он поймет, что меня так восторгает.
Дэймон бросил на меня косой взгляд. Сузив глаза, я снова повернулась к экрану лэптопа. Маленькая стрелочка неумолимо двинулась по странице и нажала кнопку «Плей».
— Ненавижу тебя и твое чертово инопланетное моджо, — пробормотала я.
Несколько секунд спустя видео загрузилось, и вот она я — во всей красе с восторгом демонстрировала обложку за обложкой перед своей старенькой камерой. Спасибо, господи, по крайней мере, мне не пришло в голову при этом запеть.
Я сидела, скрестив на груди руки, в ожидании неизбежного потока издевательских комментариев. Никогда еще я не ненавидела Дэймона больше, чем в тот момент.
Никто в моей реальной жизни не обращал внимания на мой блог. Книги были той страстью, которую я разделяла с виртуальными друзьями. И не с Дэймоном. Я находилась на грани припадка оттого, что он все это видел.
Видео закончилось.
Когда Дэймон заговорил, его голос был низким:
— Ты даже на записи светишься.
Держа рот на замке, я кивнула, продолжая ждать.
— Ты и правда увлечена книгами. — Когда я не ответила, он закрыл лэптоп, даже не коснувшись его. — Это мило.
Моя голова резко повернулась в его сторону.
— Мило?
— Да, мило. Ты очень увлечена, — произнес он, пожав плечами. — И это — мило.
Мне казалось, что моя челюсть ударилась о ковер.
— Но какой бы милой ты ни была с этими очаровательными косичками, это не поможет нам ликвидировать след. — Он выпрямился, и, конечно же, его свитер должен был приподняться, притягивая мое внимание. — Нам надо избавиться от следа.
Все еще пораженная, что он не стал надо мной смеяться, я смотрела на него во все глаза. Он только что действительно заработал несколько бонусов в свою пользу.
— Чем быстрее мы избавимся от следа, тем меньше нам придется находиться в компании друг друга.
Неужели я говорила что-то о бонусах?
— Знаешь, если тебе так ненавистна идея находиться со мной рядом, почему кто-нибудь другой не может тебя заменить? Я, честно говоря, предпочту тебе любого из них, даже Эш.
— Ты не являешься их проблемой. — Его глаза встретились с моими. — Ты — моя проблема.
Мой смех был резким, почти хриплым:
— Я не являюсь твоей проблемой.
— Ошибаешься. Если бы я сумел убедить Ди держаться от тебя подальше, ничего бы не случилось.
Я закатила глаза:
— Что ж… даже не знаю, что сказать. Сегодня мы мало что можем сделать для этого, так что давай считать день потерянным и спасем друг друга от болезненной необходимости дышать одним и тем же воздухом.
Он бросил на меня непонимающий взгляд.
— Ох, ну да. Тебе ведь нет необходимости дышать кислородом. Моя оплошность. — Я вскочила на ноги, кивнув в сторону двери: — Не мог бы ты просто зайти чуть позже, когда перестанет лить дождь?
— Нет. — Дэймон облокотился на стену, скрестив на груди руки. — Я хочу закончить с этим. Переживать из-за ситуации с тобой и Аэрумом — не самое увлекательное занятие. Нам нужно что-то сделать. Есть немало вариантов, которые мы можем реализовать даже сейчас.
Мои руки сжались в кулаки.
— Например?
— Ну, думаю, прыжки в течение часа… должны сделать свое дело. — Взгляд Дэймона опустился, и в его глазах что-то промелькнуло. — Возможно, для начала ты захочешь переодеться.
Желание прикрыть себя было невыносимо сильным, но я сдержалась. Очень уж не хотелось спасовать перед ним.
— Я не собираюсь прыгать по дому целый час.
— Тогда ты можешь бегать вверх-вниз по лестнице. — Он сделал паузу, и его ухмылка стала поистине волчьей, когда наши взгляды снова скрестились. — Мы всегда можем заняться сексом. Я слышал, на это тратится много энергии.
Мой рот распахнулся. Какая-то часть меня хотела рассмеяться ему в лицо, чувствуя себя оскорбленной, что он мог предложить нечто столь наглое.
Но была и другая часть, которой нравилась эта идея. Это было настолько, настолько неправильно, что не казалось даже смешным.
Дэймон ждал.
— Этого не случится даже через миллион лет, приятель. — Я сделала шаг вперед, направив на него указательный палец: — Даже если бы ты был последним… постой, я ведь даже не могу сказать — последним человеком на этой планете.
— Котенок, — протянул он, и в его глазах засветилось предупреждение, но я его проигнорировала.
— Нет. Даже если бы ты был последним созданием, которое выглядело бы как человек, на этой планете. Понятно?
Дэймон склонил голову набок, и несколько прядей волос упало на его лоб. На губах появилась улыбка, не обещавшая ничего хорошего, но меня уже было не остановить.
— Меня даже не влечет к тебе. — Ложь. Динь-динь. Ложь. — Даже чуть-чуть. Ты…
Дэймон за секунду оказался в сантиметрах от моего лица.
— Я — что?
— Невоспитанный, — бросила я, сделав шаг назад.
— И? — Его шаг соответствовал моему.
— Заносчивый. Подавляющий. — Я сделала еще один шаг назад, но он все еще продолжал находиться в моем личном пространстве и даже ближе. — И ты… ты — невероятный придурок.
— О, я уверен, ты могла бы придумать что-то более убедительное, чем это, Котенок. — Пока он заставлял меня отступать, его голос стал совсем низким. Я едва его слышала за шелестом дождя и моим грохотавшим сердцем. — Потому что я сильно сомневаюсь, что тебя ко мне не влечет.
Я заставила себя рассмеяться:
— Меня абсолютно к тебе не влечет.
Еще один шаг со стороны Дэймона, и я уперлась спиной в стену.
— Ты лжешь.
— Какая самонадеянность. — Я вдохнула, но все, что я чувствовала, это был он, отчего с моим желудком начало происходить что-то странное. — Ты знаешь, что та самая заносчивость в тебе, о которой я уже говорила, абсолютно непривлекательна!
Дэймон оперся руками о стену по обе стороны моей головы и наклонился. С одного бока от меня стояла лампа, с другого — телевизор. Я оказалась в ловушке.
Когда он заговорил, его дыхание плясало на моих губах.
— Каждый раз, когда ты лжешь, твои щеки начинают гореть.
— Ха-ха! — Не слишком красноречиво, но в тот момент это лучшее, на что я была способна.
Его руки опустились вдоль стены, остановившись чуть ниже моей спины.
— Могу поспорить, ты думаешь обо мне все время. Нон-стоп.
— Ты не в себе. — Я вжалась в стену, не в состоянии дышать.
— Возможно, тебе даже снятся сны обо мне. — Его взгляд опустился к моему рту, и я почувствовала, как мои губы приоткрылись. — Могу поспорить, ты даже пишешь мое имя в своем блокноте, снова и снова, и украшаешь его этими маленькими сердечками.
Я рассмеялась:
— В твоих мечтах, Дэймон! Ты — последний, о ком…
Дэймон поцеловал меня.
Не было даже секундного промедления. Его рот накрыл мой, и я перестала дышать. Он содрогнулся, издав гортанный звук — то ли рычание, то ли стон, — и углубил поцелуй, приоткрыв мои губы. По моему телу пробежала мелкая дрожь удовольствия, смешенного с паникой. Я перестала думать.
Оттолкнувшись от стены, сокращая то мизерное расстояние, которое все еще оставалось между нами, я прижалась к нему, погружая пальцы в его волосы. На ощупь они оказались мягкими, податливыми. Ничего больше в нем не отличалось подобными качествами.
Все во мне словно возродилось к жизни: мое сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, поток ощущений, охвативший мое тело, сводил с ума, пугал, возбуждал.
Его руки обхватили мои бедра, и он поднял меня, словно я была абсолютно невесомой. Мои ноги обвили его талию, и мы двинулись вправо, опрокинув лампу на пол. Та с грохотом упала, но мне было все равно.
Свет начал моргать, телевизор включался и выключался. Наши губы не размыкались — как будто мы не могли насытиться друг другом, поглощали друг друга, утопали друг в друге.