Он все еще был бледен, испарина выступила на верхней губе, но он мог двигаться, и голос его был хрипловат, но спокоен.
- Я лучше пойду помогу маме на кухне.
И он вышел, обхватив себя руками, как от холода.
Никто не сказал ни слова. Когда он отошел так, что уже не мог слышать, я подошла к Эдуарду.
- Ну, прошло лучше, чем я думала.
- Прошло примерно так, как я и думал, - ответил Эдуард.
- Черт побери, Эдуард, у парня будут кошмары!
- Или да, или нет. Пит - пацан крепкий.
Эдуард выглядывал в дверь, будто все еще видел Питера. Взгляд его был где-то далеко.
Я уставилась на него:
- Ты им гордишься. Гордишься тем, что он посмотрел на вот это, - я мотнула головой в сторону фотографии, - и выдержал.
- А почему бы ему не гордиться? - спросил Олаф.
Я оглянулась на него:
- Если бы Эдуард был отцом Питера - то понятно. Но это не так.
Я снова повернулась к Эдуарду и пристально посмотрела на него. Лицо его было непроницаемо, как всегда, но чуть лучились глаза.
Я тронула Эдуарда за руку, и этого было достаточно - он обернулся ко мне.
- Ты с ним обращаешься как с будущим сыном. - Я покачала головой. - Эдуард, ты не можешь позволить себе такую семью.
- Знаю, - ответил он.
- Боюсь, что нет. Кажется, у тебя серьезные намерения.
Он опустил глаза, избегая моего взгляда.
- Черт тебя возьми, Эдуард!
- Противно в этом признаться, но я с ней согласен, - сказал Олаф. - Если бы только мальчик, проблем бы не было. Думаю, из него ты сможешь сделать все, что захочешь, но женщина и девочка... - Он покачал головой. - Не выйдет.
- Я вообще не понимаю, зачем тебе семья, - сказал Бернардо.
- По разным причинам. Никто из вас не верит в брак, - ответил Эдуард.
- Верно, - согласился Олаф. - Но если мужчина вроде нас женится, то это не должна быть женщина вроде Донны. Она слишком... - Он попытался подыскать слово и наконец нашел: - Невинна. Ты знаешь, что я такое не про многих женщин могу сказать.
- Может, это одна из ее привлекательных черт, - сказал Эдуард, с виду так же озадаченный, как и мы.
- Ты уже с ней трахаешься, зачем же тогда жениться?
Это уже Бернардо.
- Если бы мне нужен был секс, я бы нашел его в другом месте.
- А она нехороша? - спросил Бернардо.
Эдуард только поглядел на него - долгим взглядом.
Бернардо поднял руки кверху:
- Извини, извини. Просто любопытство.
- Насчет Донны любопытства лучше не проявлять. - Эдуард повернулся ко мне. - А ты веришь в брак. Под этим железным панцирем - простая девчонка со среднего запада, все еще мечтающая о белом штакетнике.
- В брак я верю, но не для таких, как мы, Эдуард.
Не знаю, что бы сказал он на это, но тут зазвонил телефон, и Эдуард пошел снять трубку.
- Спасен колокольным звоном, - сказала я.
- Он действительно хочет жениться на этой женщине, - удивленно произнес Олаф.
Я кивнула:
- Боюсь, что да.
- Если он хочет на ней жениться, это его дело, - заметил Бернардо.
Мы с Олафом уставились на него, и улыбка на его лице сменилась озадаченным выражением.
- В чем дело?
- Пусть Олаф серийный насильник или даже серийный убийца, но он по-своему более щепетилен, чем ты. Тебя это не тревожит?
Бернардо покачал головой:
- Нет.
Я вздохнула.
Эдуард вернулся в комнату с обычным Эдуардовым лицом, будто и не было откровений прошлой минуты.
- Вчера вечером монстр сделал еще одну пару в Альбукерке.
- Ч-черт! - сказала я. - И вы поедете без меня?
По изучающему меня взгляду Эдуарда я поняла, что сейчас будет сюрприз.
- Тебя просят присутствовать при осмотре.
Я не смогла скрыть удивление.
- Лейтенант Маркс больше не главный?
- По телефону говорил он.
- Ты меня разыгрываешь!
Эдуард покачал головой и улыбнулся.
- Тогда не понимаю.
- Я думаю, что кто-то в верхах надрал ему задницу за то, что он тебя вышиб. Наверное, ему предоставили выбор: либо работать с тобой, либо отстраниться от дела.
Я не могла не улыбнуться:
- А на таком деле можно сделать карьеру.
- Именно, - подтвердил Эдуард.
- Что ж, теперь мы знаем цену Маркса.
- Цену? - спросил Бернардо. - Вы что, его подкупили?
- Нет, - ответила я, - но его принципы, которые он так любезно изрыгнул вчера мне в лицо, ему не так дороги, как его карьера. Всегда приятно знать, насколько у кого-либо стойкие убеждения.
- Не настолько, - заметил Эдуард.
- Очевидно, - согласилась я.
В коридоре послышался голос Донны, которая громко обращалась к Бекки, но, по-моему, она нас хотела предупредить о том, что идет. Мужчины схватили дорожку и завесили дверь. Эдуард громким и жизнерадостным голосом Теда произнес:
- По коням, парни и девчата! Работы еще невпроворот.
Я пошла к себе. Если мы выезжаем, нужно прихватить оружие.
Глава 31
Я сидела рядом с Эдуардом, на переднем сиденье. Может, мне просто кажется, но я чувствовала, как кто-то сверлит мне взглядом шею. Если это не игра воображения, то тогда наверняка Олаф.
К своему костюму я добавила наплечную кобуру с браунингом. Обычно я только его и носила с собой, пока меня не попытаются убить или пока не появится какой-нибудь монстр. Но "файрстар" я оставила во внутренней кобуре. Слишком много я навидалась фотографий с расчлененками, чтобы остаться спокойной. Я даже взяла ножи - сами видите, насколько неуверенно я себя чувствовала. И чей-то там сверлящий взгляд сзади тоже начинал действовать на остатки моих нервов. Нет, это не воображение - я это чувствую.
Я повернулась и встретила взгляд Бернардо. Вовсе не такое выражение его лица мне хотелось бы сейчас видеть. Мелькнула неуютная мысль о том, какие фантазии он себе рисовал и не мне ли была отведена в них главная роль.
- На что ты уставился? - спросила я.
Бернардо заморгал, но далеко не сразу опустился на землю и сосредоточился на мне. Он лениво улыбнулся.
- Ничего я такого не делал.
- Черта с два.
- Анита, ты же не будешь указывать мне, о чем думать.
- Слушай, ты очень даже симпатичный. Найди себе девушку, назначь свидание.
- За ней надо будет поухаживать, угощать, а в конце вечера на секс, может, и не придется рассчитывать. Так что мне в этом толку?
- Тогда подцепи шлюху.
- Я бы так и сделал, если бы Эдуард меня отпустил.
Я поглядела на Эдуарда.
Он ответил, не дожидаясь моего вопроса:
- Я запретил Олафу... встречи с дамами, пока он здесь. Олаф возмутился, и я о том же самом предупредил и Бернардо.
- Все по-честному, - сказала я.
- Что ж тут честного, когда меня наказывают за то, что Олаф псих, - буркнул Бернардо.
- Раз мне запрещено удовлетворять свои потребности, почему у тебя должны быть такие привилегии? - сказал Олаф.
Что-то в его голосе заставило меня обернуться к нему. Он отвел от всех взгляд, уставившись прямо перед собой.
Я повернулась к Эдуарду.
- Где ты этих людей откапываешь?
- Там же, где охотников на вампиров и некромантов.
Я его поняла, так что промолчала всю дорогу до Альбукерка. Я-то считала, что у меня есть моральное право бросаться камнями, но Эдуард, очевидно, был иного мнения. Он знал Олафа лучше, и спорить тут было ни к чему. Сейчас по крайней мере.
Говорят про "дом в стиле ранчо", а это настоящее ранчо - с ковбоями и лошадьми. Пижонское ранчо для туристов, во всяком случае, оно больше походило на реальное ранчо, чем все те, которые мне доводилось видеть.
Оно было даже не совсем в Альбукерке. Дом и корали находились прямо посреди большого пустыря. Почва здесь странно бледноватая, усеянная сплошь пучками сухой травы, и вся эта местность тянулась до горизонта. Ранчо окружали холмы - гладкие груды камня и поросли. Эдуард подрулил к въезду, где был прибит коровий череп и написано: "Ранчо Палой Лошади". Так это было похоже на все вестерны из телека, что показалось очень знакомым.
Даже кораль, полный лошадей, нервно мечущихся по бесконечным кругам, казался срежиссированным. Дом представлялся мне не совсем таким, как мне рисовался, а слишком приземистый, построенный из белого известняка, как дом Эдуарда, но поновее. Если убрать кучу полицейских машин, "скорой помощи" и какое-то спасательное оборудование, картина была бы живописной в стиле "одинок я в прериях глухих".
Полицейские машины вертели мигалками, и трещали вовсю полицейские рации. Я подумала, не от всего ли этого - мигалок, раций, многолюдья - нервничают лошади. Я не очень-то смыслю в лошадях, но вот так мотаться по загону туда-сюда - вряд ли нормальное для них поведение. Интересно, они стали бегать по кругу до или после прибытия полицейских? Они тоже, как собаки, умеют чуять злобных тварей? Без понятия. Даже не знаю, у кого спросить.
Нас остановил коп в форме сразу за воротами. Спросив наши фамилии, он ушел кого-то искать, кто бы нас пропустил или же велел нас выкинуть ко всем чертям. Я подумала, здесь ли лейтенант Маркс. Приглашение исходило от него, и было бы вполне вероятно встретиться с ним. Чем же пригрозили его карьере, что он пригласил меня обратно?
Мы молча ждали. Пожалуй, приличную часть нашей взрослой жизни мы провели в ожидании, пока тот или иной тип в мундире не даст нам разрешение работать. Раньше это действовало мне на нервы, а теперь я просто ждала. То ли сказываются зрелые годы, то ли устала цапаться по мелочам? Хотелось бы думать, что годы повлияли, но это наверняка было не так.
Полицейский вернулся в сопровождении Маркса. Светло-коричневый пиджак начальника хлопал на жарком ветру, приоткрывая пистолет на правом бедре. Лейтенант шел резким шагом, глядя в землю, весь из себя деловой, и избегал смотреть на нас. Быть может, на меня.
Коп добрался до нас первый, но встал чуть в стороне от открытой двери водителя и пропустил лейтенанта. Маркс подошел, глядя только на Эдуарда, будто если на меня не смотреть, то меня и нет.