Он с улыбкой повернулся и вышел.
31
Полуночное море походило на рифленое стекло, над горизонтом висела четвертушка луны – идеальная ночь для того дела, которое им предстояло. Стоя за штурвалом, Филипов поглядывал на картплоттер. Из Логова Бейли он взял курс на юг, обогнул с южной оконечности остров Мачайас-Сил, избегая прибрежной зоны Гранд-Манан с ее флотилией рыболовных лодок. Он искал воды глубже глубины траления, и, судя по картам, таким местом был Джордан-Бэзин. Теперь они находились на расстоянии пятидесяти миль от берега, все еще в охранной зоне Штатов, но за пределами двенадцатимильной зоны. Радар не показывал поблизости рыболовных или каких-либо других судов. Здесь была одна из самых глубоких частей континентального шельфа, а значит, чрезвычайно бедная рыбой. Тело уйдет на дно и никогда, ни при каком случае не всплывет, даже если кто-то придет сюда с донным тралом.
Филипов сбросил скорость, описав круг по морю, и дал задний ход с таким расчетом, чтобы «Маниболл» полностью остановился. Они находились в Лабрадорском течении, медленном, скоростью в четверть узла, потоке очень холодной воды, в безветрии и почти без волнового наката. Ставить судно на якорь не имело смысла – пусть оно дрейфует потихоньку.
Члены команды собрались в рубке, на их лицах играли красноватые отблески ночного освещения мостика. Филипов посмотрел на Миллера. У того была особая ненависть к ФБР, и Филипов решил поручить ему оказать честь гостю – ему и Абреу, инженеру, телосложением схожему с кирпичным сортиром. Они будут счастливы. Когда они прикончат федерала и выкинут его за борт, «Маниболл» возьмет курс на Канаду. А потом, как только появится малейший шанс, Филипов освободится от этих лузеров и направится в Македонию, откуда происходила его семья и где у него до сих пор жила родня. У него была куча денег, он мог залечь на дно и посмотреть, как будут развиваться события. Но сначала он должен удостовериться, что все они убрались из Канады и никто из них не заартачился и не решил попробовать попытать счастья в Штатах.
– Миллер, Абреу, – сказал он. – Идите вниз и приведите сюда агента. Только осторожнее, он опасен. Проверьте оружие.
– А почему не пристрелить этого ублюдка прямо там? – спросил Миллер.
– Оставить повсюду его кровь и ДНК и потом десять часов подряд выскребывать? Нет, мы положим брезент на кормовой палубе и пристрелим его там, потом смоем все из шланга за борт через шпигат.
Миллер и Абреу достали оружие, проверили его, дослали пули в патронник и исчезли в темноте.
Филипов обратился к Смиту:
– Дуэйн, отрежь двадцать футов полудюймовой цепи и расстели кусок брезента на кормовой палубе. Остальным держать оружие наготове, я не хочу рисковать с этим парнем. По виду он труп, но вид может быть обманчив. Займите позиции у фальшборта.
Он опустил руку к щитку и включил все ночное освещение, заливая рабочую палубу ослепительным светом. Затем зафиксировал дверь в открытом положении и вышел из рубки. Смит уже раскладывал брезент, прижимая его цепью. Крышка лазарета открылась, и появился Абреу, он тащил Пендергаста наверх за руки, схваченные наручниками, а Миллер подталкивал его сзади. Пленник еле передвигал ноги, он выглядел практически как мертвец. И все же Филипов не собирался рисковать – он запомнил то выражение, которое увидел в глазах этого человека.
– Всем держать оружие наготове. Вы двое, ведите его на брезент.
Абреу почти волоком дотащил агента до брезента и позволил ему упасть. Федерал выглядел ужасно: на лице темнели синяки после недавнего избиения, опухшие глаза казались закопченными дырами в куске теста, вокруг носа запеклась кровь. Когда он плюхнулся на брезент, скованные руки оказались вытянуты у него над головой.
– Ну все, – сказал Филипов. – Миллер, кончай его.
– С удовольствием. – Миллер встал над агентом, взял в обе руки пистолет и прицелился в голову агента. – Жри, сука!
В этот момент глаза федерала распахнулись – в черных дырах неожиданно появились белые пятна. Миллер вздрогнул и нажал на спусковой крючок, но пуля прошла мимо, потому что Миллер в этот момент дернулся в сторону и упал. Филипов видел происходящее словно в замедленной съемке: федерал ударил Миллера по щиколотке, и тот заскользил по брезенту; а пока Миллер падал, агент поднялся плавным движением, его лицо неожиданно наполнилось демонической энергией, он выхватил пистолет из руки Миллера и застрелил его, потом развернулся и выстрелил в Абреу. Это происходило с невероятной скоростью, но Филипову казалось, что время замедлилось и он видит перед собой какой-то жуткий балет. По очереди Пендергаст снес макушки Абреу и коку и продолжил молниеносное движение, разворачиваясь в сторону Смита.
Филипов вдруг опомнился и, собравшись с мыслями, начал стрелять из своего пистолета, его поддержал Дехесус. Но происходящее застало их врасплох, они паниковали, стреляли слишком быстро, и федерал ушел от огня, упав на палубу и откатившись в сторону, в укрытие за рубкой. Смит тоже принялся стрелять, и все втроем устроили жуткую, бессмысленную, а главное, совершенно бесполезную пальбу, изрешетив пустое пространство, где за несколько секунд до этого находился федерал.
Поняв, что его позиция слишком уязвима, Филипов отпрянул назад и укрылся за рубкой, где к нему тут же присоединились Смит и Дехесус. Они присели за стальной стеной близ фальшборта, и мгновенно воцарилась тишина.
– Он по другую сторону рубки, – сказал Дехесус. – Я выйду на него сверху.
– Нет, – тяжело дыша, возразил Филипов. – Нам нужен план.
– У меня есть план. Я пойду поверху, прежде чем это сделает он. Этот сукин сын убил моего друга. У него скоро кончатся патроны. У Миллера было семь и один в стволе, три он уже отстрелял. Я подпалю ему задницу.
– Он слишком быстрый. Я же говорил, что он притворяется. Дай мне секунду подумать…
– Нефиг думать. Я служил в специальных войсках, я знаю, что делаю. Вы со Смитом идите вперед и заходите на него спереди – мы возьмем его в клещи. Вынудим начать стрельбу. Он отстреляет свой магазин – и тогда он в жопе.
Филипов счел этот план разумным и перестал возражать. Под его взглядом Дехесус ухватился за поручни на краю крыши рубки и одним быстрым движением подтянулся наверх, там лег на живот и пополз вперед.
«Дехесус прав, – подумал Филипов. – Нужно занять позицию наверху». Он подал знак Смиту, и они, низко пригнувшись, двинулись вперед. Там, где рубка закруглялась перед штурвалом, он замер и прислушался. Не раздавалось ни единого звука. Федерал явно находился по левому борту, около привязанного «зодиака» или за ним. Они вызовут на себя его огонь, и у него кончатся патроны. У них же запасных магазинов пруд пруди.
Он подал Смиту знак следовать за ним, а сам осторожно двинулся к углу. Что там делает Дехесус? Странно, что с его стороны не слышно ни звука.
И тут началось: неожиданный, контролируемый огонь группами по два выстрела. Пауза, и опять огонь. Это стрелял Дехесус. Филипов слышал, как пули попадают в лодку, слышал барабанные вздохи воздуха, выходящего из многочисленных дыр в простреленном корпусе. «Зодиак» для пуль 45-го калибра был как масло для ножа – они пробивали его насквозь. Дехесус явно вознамерился изрешетить федерала. По крайней мере, на это надеялся Филипов.
Третья группа выстрелов: Дехесус расстреливал третий магазин.
И снова тишина. Филипов продвинулся еще немного вперед. Этот человек мертв, конечно же мертв, – Дехесус должен был достать его сверху.
Но в тот момент, когда Филипов добрался до дальнего угла и в нерешительности присел на корточки, раздался одиночный выстрел, затем крик и всплеск воды.
И тишина.
Филипов похолодел от ужаса. Похоже, кричал Дехесус. Одним выстрелом?
Почувствовав прикосновение сзади, он повернулся к Смиту. Дал ему знак развернуться, и они вместе, тяжело дыша, отступили на другую сторону рубки. Филипов в жизни еще так не боялся. У Смита тоже был испуганный вид.
– Что нам делать? – прошептал Смит срывающимся голосом.
Мысли Филипова метались. Нужно было что-то придумать, причем немедленно. Но хотя от этого зависела его жизнь, ничего путного в голову не приходило.
32
«Давай же! – подстегивал себя Филипов. – Думай. Думай».
И вдруг он понял, что нужно делать. Он должен застать этого сукина сына врасплох.
«Затопить судно». Температура воды за бортом составляла около пяти градусов. Через пятнадцать минут этот ублюдок потеряет сознание и утонет. Если им удастся пройти в каюту, они наденут гидрокостюмы, а потом затопят траулер. Посудина стальная, на дно уйдет быстро.
А когда она уйдет на дно, всплывет аварийный радиомаяк и – как и должно происходить при погружении – отправит аварийный сигнал. Береговая охрана прибудет через два часа. Их спасут. Пендергаст будет мертв, «Маниболл» и все разоблачающие их улики будут лежать на дне, не останется ничего, что могло бы свидетельствовать против них. Тело Пендергаста, если оно вообще останется на плаву, унесет далеко этим течением в четверть узла. Такой вот нелепый случай на море.
Луна опускалась к горизонту. Скоро будет темно как в могиле.
Филипов схватил Смита за плечо:
– Идем в рубку. А оттуда – вниз, в каюту.
Смит кивнул, парализованный страхом.
– Ступай за мной.
Еще один кивок.
Филипов поднял пистолет и выстрелил в плексигласовое окно раз, другой – стекло разлетелось на осколки.
– Внутрь!
Смит влез через разбитое окно, Филипов последовал за ним, ввалился в помещение рубки и сразу же бросился по трапу в каюту. Захлопывая стальную дверь каюты, он увидел черную тень, метнувшуюся за ними в рубку, и запер крышку люка в тот момент, когда к ней привалился агент.
Они таки застали его врасплох.
Судя по звукам, федерал пытался открыть крышку. Филипов понял: первым делом тот доберется до УКВ-радио и передаст сигнал СОС – неправильный сигнал СОС. Кроме того, они были уязвимы через иллюминаторы: пролезть через них не пролезешь – слишком малы, но стрелять можно.