33
Лейтенант Винсент д’Агоста шлепнул только что приготовленный им завтрак – омлет из яичных белков с эстрагоном и молотым перцем – на кухонный стол опрятной квартиры с двумя спальнями, в которой он жил вместе с Лорой Хейворд. Он ненавидел яичные белки, но знал: чтобы оставаться стройным – или хотя бы не полнеть еще больше, – необходимо постоянно соблюдать диету и контролировать себя. По другую сторону стола сидела его жена с последним номером «Журнала судебной медицины и криминологии» в руке и вкушала собственную еду: типичный нью-йоркский завтрак – сэндвич из яйца, бекона и сыра на круглой булочке с маслом. Что бы она ни ела, это не прибавляло к ее весу ни унции. Д’Агосту это угнетало. Он отрезал кусочек омлета, вздохнул, повозил его вилкой по тарелке.
Хейворд положила журнал:
– Что у тебя сегодня?
Д’Агоста наколол кусочек на вилку и сунул его в рот.
– Не много, – сказал он, запивая омлет глотком кофе. – Подчистить кое-какие хвосты. Бумажная работа по убийству Мартена.
– Ты раскрыл это дело за рекордное время. Синглтон, наверно, был счастлив.
– Вчера он похвалил мой галстук.
– Этот франт? Впечатляет.
– Наверно, умасливает меня, чтобы завтра бросить мне на стол новое дело. Вот увидишь.
Хейворд с улыбкой вернулась к своему журналу.
Д’Агоста снова принялся гонять омлет по тарелке. Он понимал, что последние несколько недель Хейворд старается вести с ним только легкие разговоры. И был благодарен ей за это. Она знала, как тяжело он перенес известие об исчезновении Пендергаста и о его смерти в океане. Хотя с того времени прошел уже месяц, д’Агоста все еще чувствовал что-то вроде удара электрическим током каждый раз, когда вспоминал о том, что Пендергаста больше нет, а вспоминал он об этом очень часто. Конечно, сообщения о смерти агента ФБР появлялись и раньше, но его друг всегда быстро возвращался, словно пресловутый кот, у которого девять жизней. Но на этот раз он, похоже, исчерпал свой запас жизней. Д’Агоста чувствовал себя виноватым, как будто сам должен был находиться в том маленьком рыбацком поселке в Массачусетсе, как будто его присутствие могло каким-то образом изменить роковой ход событий.
Сотовый телефон д’Агосты подал голос – несколько начальных тактов песни «Кто выпустил собак»[26] выплыли из шума трафика на Первой авеню, проникающего в окно с улицы. Д’Агоста вытащил телефон из кармана и посмотрел на экран: «Неизвестный номер».
Хейворд подняла брови в безмолвном вопросе.
– Анонимный. Возможно, опять эта чертова компания по рефинансированию. Они никогда не сдаются. – Он нажал кнопку «Отклонить».
– Ну и манеры – звонить раньше восьми часов.
Телефон зазвонил снова. «Неизвестный номер». Они молча смотрели друг на друга, пока звонок не прекратился.
Д’Агоста положил вилку:
– Дашь укусить?
Он потянулся к ее сэндвичу, и в этот момент телефон зазвонил в третий раз. «Неизвестный номер». Д’Агоста выругался, взял мобильник и нажал кнопку «Принять».
– Да? – резко сказал он.
Звук был плохой, в трубке раздавались непонятные шумы.
– Винсент? – пробился сквозь них слабый хриплый голос.
– Кто это?
– Винсент, это я.
Д’Агоста почувствовал, что его пальцы вцепились в телефон. Комнату заволокло каким-то странным туманом, как будто он вдруг оказался во сне.
– Пендергаст?
– Да.
Д’Агоста попытался произнести какие-то слова, но его рот произвел что-то бессвязное.
– Вы меня слышите, Винсент?
– Пендергаст… О боже, не могу поверить! Все говорят, что вы умерли!
Хейворд опустила журнал и уставилась на него.
Искаженный голос Пендергаста зазвучал снова, но д’Агоста прервал его:
– Что случилось? Где вы пропадали? Почему вы…
– Винсент!
Д’Агоста замолчал, услышав в голосе Пендергаста резкие нотки.
– Мне нужно, чтобы вы сделали кое-что для меня. Это крайне важно.
Д’Агоста плотнее прижал телефон к уху:
– Да. Говорите, что нужно.
– Я не смог дозвониться до своего дома на Риверсайд-драйв – ни Проктор, ни Констанс, ни миссис Траск не отвечают. Я звонил на городской и на мобильный Проктора. Звонил несколько раз, и ничего. Меня это сильно беспокоит. Винсент, пожалуйста, немедленно, прямо сейчас поезжайте туда и перезвоните мне. В Нью-Йорке я смогу быть в лучшем случае сегодня к вечеру.
– Да, конечно.
– У вас есть ручка?
Д’Агоста пошарил в карманах пиджака, чувствуя на себе взгляд Хейворд:
– Есть.
– Отлично. – Пендергаст назвал ему номер своего сотового. – А теперь послушайте. На левой колонне перед входной дверью, в пяти футах от земли, вы найдете тайничок. В нем панель бесключевого входа. Введите код, чтобы отключить сигнализацию и отпереть дверь: 315-514-17-804-18.
Д’Агоста записал цифры:
– Готово.
– Пожалуйста, поспешите, Винсент. Я очень волнуюсь.
– Я позвоню вам с Риверсайд. Но я бы очень хотел знать, где вы были все эти недели…
Он понял, что говорит в никуда: Пендергаст уже отключился.
– Винни?.. – начала было Лора, но остановилась.
Она больше не сказала ни слова, в этом не было нужды. На ее лице отразились противоречивые эмоции: облегчение оттого, что Пендергаст жив, но и озабоченность в связи с тем, что это значит… этот человек может снова затянуть д’Агосту в какое-нибудь новое и опасное дело.
Он потянулся над столом и сжал ее руку:
– Я знаю. Я буду осторожен.
С этими словами д’Агоста поднялся, поцеловал Лору, допил кофе и поспешил из квартиры.
34
Д’Агоста ехал по городу, очень мало веря в то, что в особняке Пендергаста действительно что-то могло случиться. Не прошло и трех недель, как он разговаривал с Проктором об исчезновении агента, к тому же из личного опыта он знал, что сдержанный, немногословный шофер и телохранитель – человек необыкновенно способный и предприимчивый. Пока он там, в доме ничего серьезного произойти не может. Миссис Траск и Констанс часто не отвечали на звонки, мобильных телефонов у них не было, а режим у Проктора мог быть довольно странным.
Д’Агоста завел машину под навес и вышел. Часы показывали четверть девятого, и большой дом казался спящим. У бортового камня стоял темный пассажирский фургон с табличкой «Такси», но это не обязательно что-то значило: водитель мог припарковаться здесь на перерыв или ждать пассажира из соседних зданий.
Все было тихо, лишь постукивали каблуки д’Агосты по камню, когда он подходил к двери особняка. После недолгих поисков он обнаружил тайничок, скрывающий входную панель, нажал на крышку, и она распахнулась. Он вытащил из кармана сложенный лист бумаги и ввел код. Послышался приглушенный щелчок – массивная входная дверь была отперта.
Д’Агоста взялся за ручку, повернул ее, толкнул дверь внутрь. С тихим шелестом дверь открылась в вестибюль. За ним находилась столовая, длинная комната, погруженная в густотканые тени раннего утра. Оставив входную дверь открытой, д’Агоста прошел в эту комнату и открыл было рот, чтобы позвать Констанс Грин, которая – как он представлял, – вероятно, пила сейчас чай в библиотеке.
Но, поразмыслив, он не стал никого звать. Что-то в этой гнетущей тишине обеспокоило его.
И тут он понял кое-что. Нигде не горел свет, а в этой части особняка не было наружных окон. Сам он представлял собой темную фигуру в темной комнате. Если бы Проктор неожиданно увидел его темный силуэт, без всякого уведомления появившийся в доме, то он мог предпринять некоторые предупредительные меры, довольно неприятные. Д’Агоста отступил в тень стены и обдумал ситуацию.
Может, нужно было позвонить в дверь? Но, насколько он помнил, звонка на двери не было, к тому же если что-то здесь не так, то ему меньше всего хотелось поднимать тревогу.
Он вытащил свой сотовый, просмотрел список контактов, нашел телефон Проктора и набрал. После восьмого звонка телефон отсоединился, перевода в голосовую почту не последовало.
Д’Агоста покачал головой. Это какое-то безумие; нельзя поддаваться мандражу. Он убрал телефон в карман пиджака и прошел по столовой до большого зала приемов. Это просторное и элегантное помещение освещалось немного лучше, и д’Агоста остановился, окинув взглядом мягкое свечение деревянных витринных шкафов, стоящих вдоль стен, и различные сокровища за стеклом или на декоративных настенных полках. Справа от него находилась двойная дверь, ведущая в библиотеку. Д’Агоста решил подойти к ней и объявить о своем присутствии негромким стуком.
Пока он шел по мраморному полу, из темного прохода в дальней стене зала вышел человек. На нем был темно-серый костюм, в руке он держал дорогой чемодан. Едва различив характерные черты этого высокого, стройного, рыжеволосого человека с аккуратно подстриженной бородкой а-ля Ван Дейк, д’Агоста замер, потрясенный и недоумевающий.
Он узнал этого человека; узнал его если не по фотографиям и реконструкциям, которые показывал ему Пендергаст, то по очевидному сходству этого человека с его братом. «Это невозможно, – подумал он. – Исключено».
Человек, по-видимому, тоже узнал его и тоже сильно удивился, но быстро овладел собой.
– А, лейтенант, – тихо сказал он, но с неприятной резкостью в голосе.
Голос этот тоже был знаком д’Агосте: около четырех лет назад, во время напряженного противостояния, этот голос доносился до него из полутьмы «Железных часов» – железнодорожного поворотного круга значительно ниже улиц Среднего Манхэттена.
Голос Диогена Пендергаста.
Все это пронеслось перед его мысленным взором за одно невероятное мгновение. И тут человек начал двигаться, но ему мешал тяжелый чемодан, и он уронил его, однако д’Агоста оказался быстрее. Он мгновенно вытащил пистолет и прицелился, приняв боевую стойку.
– Держите руки на виду, – приказал он.
Диоген медленно вытащил руку, которую начал было засовывать за отворот пиджака, затем поднял обе руки и шагнул назад, под лучи солнечного света, которые легли на его лицо, осветив шрам на щеке и глаза – серебристый и ореховый.