– С возвращением, доктор Лейланд, – сказал охранник. – Вас какое-то время не было.
– Работал за границей. Эпидемия Эболы.
Охранник кивнул, на его лице промелькнуло встревоженное выражение.
– Вы, наверно, знаете, куда идти, так что мне не нужно вас провожать. Верно, док?
Диоген и в самом деле знал, куда идти.
Одна из обязанностей судмедэкспертов округа Хендри состояла в осмотре тела казненного преступника и подписании свидетельства о смерти. Другая, более редкая обязанность медика состояла в том, чтобы делать смертельную инъекцию, если в это время под рукой не окажется официального исполнителя приговоров. Как-то раз несколько лет назад, когда заключенный в камере смертников исчерпал все свои апелляции и была назначена дата исполнения приговора, судмедэксперт округа доктор Колфезер попросил Диогена, проживавшего в то время в Клуистоне под маской Уолтера Лейланда, помочь ему в камере для исполнения смертных приговоров в роли судмедэксперта-консультанта.
Создавая личность Лейланда, Диоген не предусматривал такого развития событий. Он, конечно, был только рад соответствовать этому и благодарил капризы судьбы за предоставленную ему возможность, которую он сам никогда бы не смог спланировать для себя.
Этот опыт оказался весьма интересным. Диоген впервые поучаствовал в умерщвлении другого человека на законных основаниях, с одобрения и при поддержке властей штата. Потом Диоген изъявил свою готовность помогать доктору Колфезеру и в будущем, если потребуется его опыт. В последующие годы он участвовал еще в трех казнях, две из них осуществив непосредственно.
И вот как раз сегодня ни официальный исполнитель, ни доктор Колфезер не смогли приехать, чтобы привести в исполнение приговор Люциусу Гэри. Исполнителя срочно вызвали по семейным делам, а у доктора Колфезера обнаружились симптомы приступа аппендицита (и то и другое подстроил, разумеется, Диоген). И потому власти Флориды, которые, как всегда, стремились строго следовать графику исполнения наказаний, обратились к услугам доктора Уолтера Лейланда.
Он поставил свою взятую в аренду машину на служебную стоянку и направился через проходную в здание тюрьмы. Зона приведения приговоров в исполнение представляла собой отдельную структуру, примыкающую к блоку камер для смертников. В стенах этой зоны находилась и сама камера, где умирал приговоренный, и меры безопасности здесь были не такие строгие, как в остальной части тюрьмы, поскольку сюда пропускали немало гражданских лиц – прессу, членов семей жертвы и приговоренного. Документы Диогена проверили еще раз на внутренней проходной, потом его пропустили через первую и вторую металлические двери. Камера для введения смертельных инъекций находилась справа, электрический стул – слева. Диоген направился в правый коридор.
Смертные приговоры во Флориде приводились в исполнение с точностью часового механизма. Диоген посмотрел на часы. Сейчас приговоренный, видимо, получал последнюю трапезу, его должны были посетить начальник тюрьмы и, по его желанию, капеллан. Потом он снимал свою одежду и надевал больничный халат. Высока была вероятность, что в этот самый момент тюремный доктор Лебронк прикреплял к груди Люциуса Гэри электроды электрокардиографа.
Диоген заглянул в помещения для наблюдения (родственники, представляющие жертв, имели свою комнату, родственники приговоренного – свою) и отметил, что родственников жертв набралось с полдюжины, а комната для родни приговоренного осталась пустой.
Он вошел в маленькую комнату за перегородкой – пространство, где готовилась смертельная инъекция. В дальнем конце располагалась дверь, ведущая непосредственно в камеру исполнения приговора. Начальник тюрьмы, два надзирателя, всякий тюремный люд, приписанный к процедуре, и тюремный доктор Лебронк находились в ближней, дурно пахнущей комнате.
Начальник кивнул Диогену:
– Спасибо, что смогли прийти в таком срочном порядке, доктор Лейланд.
Диоген пожал ему руку:
– Я всего лишь исполняю свои обязанности.
Доктор Лебронк отер платком лоб, на котором выступили капельки пота, и пожал руку Диогену. Как и большинство работающих в системе исполнения наказаний во Флориде, Лебронк всеми фибрами своей души верил в необходимость смертного приговора. Но когда наступало время приводить приговор в исполнение, он увядал, как тепличная лилия, оказавшаяся под ярким солнцем.
– Совершенно нестандартная ситуация, – сказал Лебронк. – Я о том, что у нас отсутствует вся команда по исполнению приговоров.
– Объект подготовлен? – спросил Диоген, снимая с крючка белый халат и облачаясь в него.
С того момента, когда осужденные в последний раз покидали свою камеру, они на протяжении всей процедуры становились «объектами».
Лебронк кивнул.
– Обычно мы не допускаем казни при наличии всего одного исполнителя, – сказал начальник тюрьмы. – Это делается ради сохранения душевного спокойствия исполнителей, вы меня понимаете, а не из-за каких-то соображений, связанных с объектом. Но наш доктор Лебронк не чувствует в себе силы духа для этой задачи. Надеюсь, вы не сочтете это слишком… обременительным, – продолжил он, бросив на тюремного доктора испепеляющий взгляд.
Диоген понимал подтекст сказанного. Протокол предусматривал присутствие двух исполнителей, каждый из которых вводил смесь смертельной инъекции в трубку для внутривенного вливания. Но только одна из этих трубок заканчивалась иглой в вене осужденного, вторая уходила в одноразовый мешок. В такой ситуации каждый исполнитель мог утешать себя тем, что, возможно, не он стал причиной смерти другого человеческого существа. Это была психология расстрельного взвода: одному из стреляющих дается холостой патрон, остальным – боевые.
– Никаких проблем, – сказал Диоген, тщательно выверив тон, чтобы не прозвучало ни малейшего намека на рвение. Он поставил свой медицинский саквояж на стол. – Правосудие необходимо отправлять. А мы все знаем, что губернатор настаивает на приведении приговоров в исполнение в назначенный срок. Перенесение сроков было бы негуманным для всех участников.
– В точности мои мысли. – Начальник тюрьмы кивнул. – Если вы готовы, мы можем приступать.
Диоген посмотрел на свои часы: ровно восемь тридцать.
– Я готов.
Начальник тюрьмы повернулся и дал знак охранникам – те вышли из комнаты. Диоген знал, что они должны доставить Люциуса Гэри в камеру исполнения приговоров.
39
Пять минут спустя надзиратели втолкнули каталку с Гэри в камеру. Следом вошел одетый в черное духовник общего исповедания. Объект лежал на тяжелой каталке из нержавеющей стали, привязанный к ней толстыми из кожаными ремнями в запястьях и голенях. Монитор сердца, как отметил Диоген, был уже подключен.
– Хотите, чтобы иглу в вену вставил кто-то из сотрудников? – спросил доктор Лебронк.
Диоген отрицательно покачал головой:
– Я уж сам сделаю все, что надо.
Он вошел в камеру исполнения приговора. Дальняя стена была скрыта за занавесями. Гэри вытянул шею, чтобы взглянуть на посланника неминуемой смерти. Осужденный был здоровенный мужик с бритым черепом и маленькими невыразительными бледно-голубыми глазами, весь покрытый нечеткими голубоватыми тюремными татуировками. Трудно было сказать, что он испытывает: страх, злость, неверие – все эти эмоции отражались на его лице, сменяя друг друга.
Диоген огляделся, осваиваясь в камере, проговаривая про себя предстоящую процедуру по пунктам. Он вытащил из склянки ватный шарик и протер спиртом кожу в локтевой ямке правой руки.
Трубка для внутривенного вливания тянулась из комнаты подачи летального средства к стойке у каталки. Диоген наложил жгут и приложил подушечку пальца к коже Гэри, чтобы нащупать хорошую локтевую вену. Удалось это не сразу – мешали шрамы от иголок, но наконец он нашел вену и воткнул иглу. Затем снял жгут.
Гэри равнодушно наблюдал за его действиями.
Диоген проделал последние подготовительные шаги, после чего направился к двери, ведущей в комнату подачи летального средства. Когда он скрылся из виду, поверх халата и ног Гэри положили простыню, благопристойно прикрывшую его до самой диафрагмы. Занавеси на дальней стене разошлись с легким шорохом, за ними находились панели одностороннего зеркала. Гэри не мог видеть свидетелей за стеклом, но они его видели.
В громкоговорителях раздался тихий ропот.
– Молчание в комнате свидетелей, пожалуйста, – подал голос начальник тюрьмы. И – после короткой паузы: – Осужденный желает сказать последнее слово?
– Идите в жопу! – выпалил Гэри.
На его лице не осталось иных эмоций, кроме злости. Он плюнул в сторону одностороннего зеркала.
В комнате подачи летальной смеси Диоген подписал бумаги, врученные ему начальником тюрьмы. Потом проверил устройство подачи, состоящее из нескольких шприцев, уже подготовленных и заправленных специально обученными надзирателями. Как и в нескольких других штатах, во Флориде использовалась комбинация летальных средств – сомнительный коктейль, который часто подвергался усовершенствованиям в зависимости от доступности составляющих. Результат, однако, всегда был одинаков. Первое средство погружало объект в бессознательное состояние, второе вызывало паралич, препятствуя дыханию, а третье останавливало сердце. Их всегда вводили в строгой последовательности.
Диоген проверил компоненты и дозировку в системе подачи: сто миллиграммов гидрохлорида мидазолама, за этим не менее избыточные дозы векурония бромида и хлорида калия. Он взял утвержденный властями штата бланк процедуры исполнения наказания и заполнил первый из двух разделов, вписав свое имя, имя объекта, свой врачебный номер, серийный номер лицензии на исполнение приговора и перечень применяемых летальных средств.
– Пять минут, – предупредил начальник тюрьмы.
Диоген разорвал бумажную упаковку шприцев, затем один за другим насадил их плотно на три трубки подачи. В камере исполнения приговоров раздались крики приговоренного – яростные вопли, в основном неразборчивые, кроме проклятий. Не обращая на это внимания, Диоген взглянул на монитор сердечной деятельности: сердечный ритм объекта был значительно повышен, чего и следовало ожидать.