– Ты почему не послушался и пришел? – терпеливо осведомился Крис.
Гвин же толком не придала значения его появлению. Она погасила оба светлячка, погружая помещение во тьму, и прошествовала к выходу. Махнула Эрничу, чтобы тот дал ей пройти.
– Было так тихо, когда вы ушли, – губы бортника дрожали. – Вот я и пошел проверить, все ли в порядке. Бедные наши буренки… Наши кормилицы…
– Не причитай, Мев. Зверюшек, конечно, жаль, но главное, что люди целы, – сухо заметила Гвин.
Она уже стояла у плетня и надевала плащ. ВарДейк делал то же самое. Немного придя в себя, Мевин Эрнич засеменил к ним.
По тону Гвинейн Крис понял, что подруга не на шутку разволновалась, когда осознала, что их выманили из замка умышленно, да еще и с вызовом указали на то, что за всем стоит последователь Черного Двора. ВарДейку и самому не нравилась эта ситуация. Чувство, что его обвели вокруг пальца, не покидало ни на миг. Но Гвин была полностью права, что не поддавалась панике. Особенно на глазах у перепуганного селянина.
Оба адепта уже близко встречались с Черным Двором и прекрасно знали, на что способны его слуги ради своих целей. И оба гнали от себя эти мысли, потому что в прошлый раз ситуация разрешилась ценой огромных жертв. Никто не желал повторения истории. К счастью, молния не бьет в одно дерево дважды.
– Корона выделит вам средства на новую скотину, – сказала Гвин. – Я на днях распоряжусь. А сейчас извини, Мев, нам нужно срочно уехать. Попробуем поймать этого живодера. Надеюсь, еще не поздно.
Последнюю фразу она произнесла совсем тихо, но Крисмер расслышал. Он свистнул, подзывая лошадей. Нужно было спешить обратно в Высокий Очаг. И глядеть в оба по пути – ловушка могла подстерегать где угодно. Потому чувство тревоги, которое захлестнуло Гвин, частично передалось и ее другу, несмотря на то, что сам он считал себя человеком весьма хладнокровным.
Глава 3Око за око
Ранние зимние сумерки опустились на Нордвуд густой пеленой. Снежная мгла ухудшала видимость. Дорогу основательно занесло. Но это не мешало двум адептам гнать лошадей во весь опор, несмотря на разгулявшуюся непогоду.
Черная громада Высокого Очага выступила из сумрака смоляным пятном. Свет горел чуть ли не во всех окнах. На крепостных стенах суетились стражники с факелами. Во дворе кричали люди. Навзрыд плакала женщина. И Гвин поняла, что они опоздали.
Ворота распахнулись им навстречу. В них показался всадник – один из младших солдат гарнизона, которого, по обыкновению, использовали в качестве посыльного.
– Ох, госпожа! – сбивчиво закричал он. – Слава богам, вы возвратились! Несчастье! Ох! А меня послали за вами! Великое несчастье! Поспешите!
Но Гвин и так спешила как могла, а Крисмер старался не отставать.
Пуговка промчалась мимо солдата и влетела во двор, полный народа. Капитан гарнизона спешно раздавал приказы. В распахнутых дверях замка появился Дарон и как был, в легком камзоле, бросился к адептке, не замечая ни снега, ни холода. На лице мужчины застыла маска ужаса.
– Что? – только и смогла выдохнуть Гвин, спрыгивая с лошади.
Из ворот конюшни выбежал Лотар, не менее напуганный, чем все остальные. Он заторопился забрать у чародейки поводья, но руки его тряслись, а губы побледнели.
– На замок напали около часа назад, – без лишних предисловий сообщил Дарон. – Маленькая принцесса пропала.
Гвинейн моргнула. За ее спиной громко выругался Крисмер.
– Расскажи нам, что конкретно случилось, – велела адептка.
Она схватила камергера за руку и потянула за собой внутрь замка.
– Мы не знаем, как именно, но кто-то проник на верхние этажи в рисовальную комнату и напал на девушек. Леди Халлен серьезно ранена, она не приходит в сознание. Леди Эрхофф в истерике, рыдает не переставая, так, что слова не вытянуть. Но принцессы Деваны нигде нет, а в комнате царит ужасный кавардак. Окно разбито. Когда мы все сбежались на крики, там уже никого не было, – тараторил Дарон. – Мы надеялись, что ее высочество спряталась. Весь замок обыскали, но ее нигде нет.
Они втроем вошли в большой зал. Обычно полный людей, теперь он пустовал.
– Верена тоже пропала? – Гвин нахмурилась.
– Нет, госпожа, – Дарон сокрушенно покачал головой. – Она…
– ТЫ! – Громкий крик Кевендила полнился клокочущей яростью.
Принц возник в дверях в другом конце зала и теперь бежал к ним навстречу с перекошенным от гнева лицом. На пепельно-сером камзоле, расшитом серебряными дубовыми листьями, темнели большие пятна крови.
– Это все ты виновата! – Его руки непроизвольно сжались в кулаки. – Ты отправила их одних вышивать! Обрекла их! Ты! Такая же, как все чародейки! Приносишь другим одни беды!
Но прежде чем Кевендил смог приблизиться к ничего не понимающей Гвин, конец изогнутого клинка уперся ему в грудь, заставив остановиться.
– Уйдите с дороги, ваше высочество, – холодно отчеканил Крисмер. – И более не смейте повышать голос на Гвин. Никогда.
Принц замер, подняв руки. Он перевел негодующий взгляд с шотеля, касающегося его груди, на ВарДейка, затем на свою опальную жену, а после и на Дарона, ища у камергера поддержки. Но тот совсем запыхался и теперь лишь качал головой. Видимо, пытался сказать, что всем следует успокоиться.
– В чем я виновата, Кевендил? – Гвин наклонила голову. – Меня даже в замке не было. Лучше отведите нас к девушкам.
– Как вы посмели! – Младший Мейхарт гордо выпрямился. – Угрожать мне оружием в моем доме! Все чародеи одинаковые! Дьявольские сущности во плоти!
– Кевендил! – окликнул сердитый голос короля с верхней галереи. – Отойди от них!
Бариан Мейхарт уже спускался по деревянной лестнице. Ступени скрипели под его торопливыми шагами. За ним следовали трое стражников при полном вооружении. Монарх окружил себя охраной, хоть и поздновато.
Гвин повернулась к свекру и отметила про себя, что тот выглядит неважно. Бледный, с бескровными губами и темными кругами под глазами, будто человек, переживающий глубочайшую утрату в жизни.
Крис медленно опустил шотель, однако с принца глаз не сводил.
Наследник Нордвуда буравил адепта все тем же гневным взором, но послушался отца и сделал шаг назад.
– Гвинейн – часть семьи, сын. Не смей ее трогать, – в словах Бариана Мейхарта звучала сталь.
Кевендил повернулся к отцу. Тот выдержал полный негодования взгляд, лишь сердито свел брови к переносице.
– Не время для ссор, – строго произнес он, подходя к молодым людям.
Последняя фраза касалась всех, включая Крисмера: он в тот момент видел в Кевендиле не царственную особу, а прямую угрозу для женщины, которая была ему дорога.
– Идите за мной, – коротко велел король. – Поможете Рослин, если еще не поздно. И приведете в чувство Имерию – у нее истерика, будто в уме повредилась. Быть может, она сможет рассказать, что именно произошло. И куда, – он поджал губы на мгновение, – делась моя дочь.
В подтверждение его слов с верхних этажей донесся дикий женский вой, переходящий в рыдания. Бариан Мейхарт нахмурил лоб.
– Мы послали за лекарем в Чаячий Мыс, но вы приехали раньше, – пояснил Дарон. И затем добавил: – К счастью.
Процессия двинулась в глубь замка. Первым шел король. За ним следовали Гвин и Крис. От них старался не отстать Дарон, которому на пятки наступал пышущий яростью Кевендил. Шествие замыкали стражники.
По пути им встретились и другие солдаты гарнизона. Они патрулировали коридоры и искали принцессу в надежде, что она все еще где-то в замке. По мнению Гвин, весьма напрасно, ибо после драки кулаками не машут и все такое прочее. Но стражники действовали в соответствии с приказом капитана, а тот, видимо, пытался предпринять хоть что-то, чтобы все исправить, лишь бы не оставаться в стороне.
Коридоры были освещены особенно ярко. Все свечи, фонари и факелы горели, разгоняя вечерние тени.
Те лакеи и служанки, кто попадался им на пути, шарахались в стороны. Женщины опускали заплаканные глаза. Мужчины запоздало кланялись своему королю.
На широкой лестнице, ведущей на жилой этаж, Крис и Гвин обменялись сосредоточенными взглядами. В них обоих нарастало ощущение, что беда приключилась нешуточная. Настолько, что люди просто не понимали, как реагировать и что надлежит делать. Даже самого короля полностью застали врасплох. И если Кевендил попросту сорвался на жену в поисках виноватого, то Бариан Мейхарт был сосредоточен и собран как никогда. Напряженный, точно каменное изваяние, он всеми силами скрывал истинные чувства.
Более всего народу обнаружилось в том крыле, где находились спальни принцессы и трех ее подруг, в особенности подле распахнутой двери в комнату Рослин. Там, в коридоре собрались еще несколько стражников, все вельможи королевского совета, а также старший повар с поварятами, которые перепуганной стайкой сгрудились подле своего мастера. Люди перешептывались под женский плач, доносившийся из комнаты.
Завидев монарха, все почтительно расступились. Гвин бесцеремонно обогнала свекра и первой вошла в девичью спальню. Раньше ей не доводилось бывать в покоях леди Халлен.
Кровать здесь оказалась попроще королевских, да и вся мебель в комнате несколько уступала той, что была у Деваны. Шкаф был меньше, как и туалетный столик. Ложе стояло ближе к небольшому очагу, в котором жарко пылал огонь. Гобелен был всего один. Он висел на свободной стене по правую руку от входа и изображал нимфу на речном берегу, за которой из кустов наблюдал юноша с арфой. Самым внушительным предметом оказалось овальное зеркало в полный рост в резной дубовой раме, которое висело в простенке меж окнами и отражало все происходящее в комнате. На низеньком столике стояли кувшин с водой, пустой стакан и тазик, полный кровавых тряпиц. Рядом притулился и прозрачный пузырек с нюхательной солью, которая, по-видимому, не помогала. А через спинку мягкого плюшевого кресла сливового цвета было перекинуто забрызганное кровью платье с разорванным рукавом и корсажем – вещь из гардероба леди Халлен.