Адептка презрительно фыркнула.
– Я тоже не с пустыми руками пожаловала, – процедила она сквозь зубы.
Но не успели они сделать и пары шагов по направлению к выходу из большой пещеры, как светлячок над их головами возмущенно загудел и отлетел подальше. Какая-то сила пыталась погасить его.
Гвин резко обернулась – и получила удар в спину, такой, что чуть не вышибло дух. Она с трудом удержала принцессу, будто девочку пытались вырвать у адептки из рук, но не сумели.
Черная тень метнулась мимо, в одну сторону, потом в другую, но Гвин не теряла ее из виду. Она продолжала обнимать дрожащую Девану одной рукой, а другой поудобнее перехватила свой топорик.
– Хватит, Атран! – крикнула женщина. – Я знаю, что это ты!
Принцесса повернулась к своей названой сестрице. Ее глаза вновь наполнились слезами.
– Гвин, он не один! – Девочка судорожно сглотнула. – С ним еще…
Договорить она не успела. Еще две сотканные из мрака тени вырвались из дальних концов пещеры и устремились к ним. Одна ударила Гвин в грудь. Другая полоснула по щеке, оставив неглубокий алый порез. И тут вернулась первая. Она вцепилась в спутанные волосы принцессы и что было сил рванула на себя. Девана истошно закричала. А Гвинейн нанесла удар.
Руны блеснули мягким опалесцирующим светом. Зачарованное лезвие топора миновало теневой покров и с липким чавканьем рассекло плоть, наполняя воздух трупным смрадом.
Раздался женский крик, и тени метнулись врассыпную, оставив Гвин и Девану в покое.
Ленивые, медленные хлопки эхом разнеслись по пещере. Издевательские аплодисменты экзекутора над бессильной жертвой.
Гвин обернулась на звук и увидела Атрана Ратенхайта. Но совсем не таким, каким она его помнила.
В ночных кошмарах он являлся к ней высоким худощавым мужчиной с надменным взглядом. Глаза его были темны и имели неприятный винный оттенок недавно испитой крови. С виду строгий аристократ с благородными чертами лица, одетый с иголочки, а на деле – жестокий маньяк, искусно владеющий чернокнижием. Гвин отчетливо помнила, с каким удовольствием он ломал кости, если его ослушаться. И как подчинял себе чужой разум, вызывая исступленную эйфорию.
Теперь же он внушал ужас одним своим видом, будто демон из мрачной легенды о конце света. Гвин едва узнавала лендлорда из Аэвира.
В момент их последней встречи Атрану Ратенхайту пришлось укрыть себя коконом из Чистой тьмы, потому что Гвин натравила на него огонь преисподней. Судя по всему, у носферата все-таки хватило сил, чтобы выжить. Однако встреча с Инферно не прошла для него даром. Адский пламень смог прогрызть Чистую тьму и оставить на его плоти следы, которые нельзя было убрать никакой магией.
Шрамы от ожогов покрывали всю левую сторону лица, шею и руку. Узловатый звездчатый узор брусничного оттенка уродовал кожу, обрисовывая мышечные волокна. Левый глаз отсутствовал. Веки на его месте срослись или, может быть, сплавились в момент ожога. Улыбка сделалась кривой и зловещей. С обгоревшей стороны лица изувеченные губы расходились шире, обнажая белые зубы и острые клыки. Огонь пожрал и ухо вместе с частью волос, поэтому вместо русого хвоста носферат носил весьма короткую стрижку. Да и бархатному камзолу, расшитому золотом, Атран теперь предпочитал более практичный дублет из простеганной черной кожи.
– Удивительно. Ты все еще держишься, а я ведь столько трав извел, что сам чуть не погрузился в мир грез, – вместо всяких приветствий изрек Атран, и Гвин уловила в его голосе восхищение.
Адептка инстинктивно заслонила Девану собой. Она не сводила пристального взгляда с кровососа и старалась понять, куда исчезли две другие тени, что на них напали.
– У нас разные представления о грезах, – кисло процедила чародейка.
Носферат издевательски усмехнулся, обнажая в кривой ухмылке острые клыки.
– Мои грезы сбываются прямо сейчас, – он торжественно развел руками.
Его тон не понравился Гвин. Как нарочно, именно в этот момент в ушах вновь зашумело. Адептка тряхнула головой, отгоняя морок. Она продолжала одной рукой крепко держать дрожащую Девану, а другой сжимала топорик. К счастью, девочка не плакала и вела себя весьма тихо. Вероятно, паника не брала ее просто потому, что принцесса сама не до конца избавилась от действия дурмана.
Нужно было потянуть время. Сфокусироваться достаточно, чтобы войти в транс и сотворить свет поярче. Призвать защитные чары, которых хватит на них обеих. Но при этом не потерять бдительности и не подпустить самодовольного кровососа слишком близко. Только вот голова все еще шла кругом, и Гвин не была уверена, что окажется в силах сотворить даже примитивный капкан. Призыв светлячка отнял слишком много энергии, чего просто не могло быть.
– Хочешь сделку, Атран? – Чародейка торопливо облизала губы. Она попятилась, увлекая за собой девочку. Краем глаза искала пути к отступлению, но Ратенхайт стоял как раз напротив того коридора, откуда пришла она. – Ты отпускаешь Девану и забираешь меня, ты ведь за этим явился?
– Зачем мне ты? – Лицо носферата вмиг стало серьезным. – Ты дважды сломала мою жизнь. Я пришел не затем, чтобы вернуть тебя. Девчонка ведь все сказала: я расправлюсь с ней у тебя на глазах, а потом убью тебя. Считай это милостью, которую ты не заслужила. Смерти брата я не видел.
Светлячок под потолком замигал, сделался тусклее. Принцесса тихо захныкала, больно вцепившись пальцами в плечо Гвинейн.
Адептка напряглась. Она ожидала, что Атран нападет, но он не шевелился.
Пару мгновений он с наслаждением рассматривал Гвин, будто любовался напоследок. И женщина решилась воспользоваться этой заминкой.
Она напрягла разум так, что заломило затылок. Забормотала слова защитного заклятия. Вот только ничего не произошло. Сознание никак не желало входить в транс, совсем. Гвин хотелось расплакаться от отчаяния. Она готова была сразу перейти в окулус, но не могла сотворить даже искры. От усердия в ушах зазвенело. Тонкая струйка крови побежала из правой ноздри. Гвин торопливо вытерла ее рукавом.
Издевательский смех Атрана эхом отразился от стен пещеры.
– Твоя ворожба не сработает, – бессилие Гвин раззадорило носферата, и его улыбка стала совсем безумной. – Дым, который ты вдыхала, я приготовил специально для тебя. Это яд, особый яд. Моя собственная разработка. Он отравляет разум и не позволяет магу войти в транс.
Вместо ответа Гвин с вызовом ухмыльнулась, поудобнее перехватывая топор. Однажды этим оружием она расколола толстенный щит дверга пополам просто потому, что тот обозвал любимый топорик адептки детской игрушкой. Но носферату об этом знать необязательно. Пусть только подойдет.
Впрочем, приближаться кровосос не спешил. Вместо этого он гордо задрал подбородок и требовательно произнес:
– Принесите мне голову девчонки.
Все произошло очень быстро.
Две черные тени одновременно устремились к Гвин справа и слева. Девана завизжала, а чародейка рывком схватила ее за шиворот и швырнула к своим ногам.
Девочка рухнула наземь, закрыла голову ладошками и сжалась.
Гвин воспользовалась тем, что вторая ее рука освободилась. Она выхватила из-за голенища сапога свой тонкий стилет с синей рукоятью и метнула его в одну из теней. Другую же встретило зачарованное лезвие топора. Руны на нем ослепительно полыхнули белым светом, заставляя сгусток тьмы изменить направление.
Раздался короткий женский вскрик. Та тень, в которую угодил стилет, упала в паре метров от адептки и юзом проехалась вперед, к самым ее ногам.
Это оказалась женщина. Мертвенно-бледная красавица с роскошными волосами цвета чистой меди и длинными клыками. Нагая и прекрасная. Стилет по самую рукоять вошел ей в живот.
Любоваться вампиршей слишком долго Гвин побрезговала. А вот Девана, напротив, приподняла голову и с ужасом уставилась на раненую кровопийцу, которая зашипела ей прямо в лицо.
Топорик описал короткую дугу.
Густая темная кровь брызнула на бледную щеку принцессы.
Медно-рыжая голова отделилась от тела и со стуком упала наземь.
Гвинейн ловко отпихнула носком сапога обезглавленный труп, чтобы хлещущая из разрубленной шеи кровь не пугала принцессу еще больше. Подняла отсеченную голову за волосы.
– Не удалось сотворить броксу, так нашел себе пару носфераток? – Гвинейн с презрением поморщилась и отшвырнула голову подальше. – Подобное тянется к подобному, Атран. Ничего удивительного.
Принцесса Девана тем временем прижалась к правой ноге Гвин, обнимая сестрицу за колено, – искала у нее защиты. Девочка не смотрела на труп вампирши и не обращала внимания на чужую кровь, стекающую у нее по щеке. Она глядела лишь вверх, на адептку.
Сама же Гвинейн внимательно изучала вторую носфератку, которая льнула к Атрану, будто послушная зверушка.
Такая же белокожая, как и ее убитая товарка. Стройная, высокая и совсем юная, облаченная в одну только короткую рубаху из невесомого черного шелка. Медово-рыжая. Настолько похожая на Гвин, что у той мурашки побежали по спине. И они лишь усилились, когда чародейка осознала простую вещь: когда-то она могла занять это место подле Атрана. Она тоже была такой – послушной и подобострастной собачонкой, изо всех сил стремящейся угодить хозяину. К счастью, совсем недолго.
Гвин наклонила голову, следя за тем, как по бедру носфератки из-под ткани сбегает струйка крови на колено. И капает на пол. Похоже, топорик рассек ей кожу на боку, но не слишком глубоко, иначе бы она так спокойно не стояла.
Заметив изучающий взгляд адептки, вампирша спряталась за спину Атрана, зашипела, как кошка. А Гвин в ответ тихо рассмеялась.
– Искал похожую на меня, верно? – Она улыбнулась нарочито широко, так, чтобы носферат видел ее удлиненные клыки, которым не суждено было сделаться зубами вампира. – Жаль, Вельга этого не видит!
Ратенхайт медленно облизал губы алым языком. Кажется, смерть подопечной его вовсе не расстроила. А вот вызывающее поведение Гвин, напротив, распаляло охотничий азарт.