Не похоже, что это Рос видела их с Крисом накануне. Такое искреннее счастье не смогла бы сыграть ни самая талантливая комедиантка, ни прожженная интриганка, увидь она свой «возлюбленный путь в лучшую жизнь» с другой.
– Боги тебя явно балуют, Рослин, – сухо заметила принцесса Девана, чинно отправляя в рот последний кусочек завтрака. – Но тебе предстоит очень постараться, чтобы не выглядеть при дворе Императора деревенской дурочкой.
– Девана! – сердито перебил ее отец. – Будь добрее к своей подруге. Она и так волнуется из-за грядущей свадьбы и дальнего путешествия в незнакомое место.
Но Рослин промолчала. Она лишь покраснела и опустила глаза.
– Не стоит беспокоиться, душа моя, – Крис накрыл ее ладонь своей. Не слишком приличный жест для светского завтрака, но кто бы стал упрекать будущего советника Императора за такую мелочь? – Госпожа Гарана всему тебя обучит. Я ее об этом попрошу.
Гвин тотчас вспомнила свое детство и мечты матушки вывести дочь в высшее общество. В это занудное, высокомерное общество. А она взяла и пошла по стопам отца. Будучи окулус, Гвинейн не выбирала своего пути. Ее собственная кровь сделала ее слугой Академии уже к шести годам.
– Правда? – Леди Халлен радостно захлопала ресницами.
– Правда? – едва слышным шепотом передразнила ее Девана, сидевшая по другую руку от Крисмера, чем вызвала недовольный взгляд отца, новое смущение Рослин, удивление Криса и, как ни странно, искренний смешок Кевендила.
ВарДейк повернулся к принцессе вполоборота, закинув локоть на спинку стула. Прищурился. Улыбнулся девочке краешком губ и предостерегающе покачал головой, будто предупреждал, что так делать не нужно.
Девочка обиженно надула губы, глядя на него. В ее глазах он оставался человеком, который увозил подругу прочь. А еще ее, Деваны, спасителем с лукавым взглядом ясных голубых глаз, которого прибрала к рукам та самая подруга. Принцесса с ее сложной и тонкой душой сейчас переживала чувства, которые даже ей самой казались чересчур трудными и необъяснимыми. Ее юная фантазия нарисовала Рослин в белом платье под руку с Крисом. А потом Девана представила в этом платье себя. Теоретически жених у нее уже был, тот самый Эмерик Эверхил из Валиндера. Но принцесса почему-то вообразила рядом с собой не его, а Криса в нарядном бордовом камзоле с золотым шитьем.
– Что еще решили насчет свадьбы? – внезапно спросила Гвин, прерывая ее размышления. – Где она будет?
– В Высоком Очаге, разумеется, – ответил король. – Пусть Академия знает, что Мейхарты не скупятся на благо тех, кто стоит на страже наших жизней. И отпраздновать союз господина ВарДейка и леди Халлен – великая радость для Нордвуда.
– Мы благодарны, ваше величество, – Крисмер с почтением склонил голову.
Гвинейн хотела расспросить и о других подробностях грядущего торжества. В основном чтобы Крис видел, что она не сердится на него. Более того, настроена на то, чтобы он благополучно устроил свою судьбу с Рослин. Но тут голос подал Кевендил.
– Раз уж речь зашла о браках, – он отодвинул в сторону тарелку и сложил руки перед собой в замок. – Я хотел бы обсудить еще один. В узком семейном кругу, так сказать.
Его голос был спокойным. Даже безразличным, как могло показаться.
– В чем дело, сын? – Бариан Мейхарт слегка нахмурился.
Наследник Нордвуда оглядел собравшихся и остановился на Гвин. Та перестала жевать и отложила прибор в сторону, с интересом внимая принцу.
– Сегодня мне не спалось, и на рассвете я провожал пастора, – начал он. – Тот отбыл в Изумрудную Рощу читать мессу по Верене. И мне посчастливилось излить ему душу с глазу на глаз, – Кевендил на мгновение поджал губы. – Знаю, отец моего решения не одобрит никогда. Он преследует интересы Нордвуда и ждет от меня того же. Он видит между нами с Гвинейн мир и согласие. И счастливую долгую жизнь вместе, с непосредственным участием всего семейства Гарана в ней. Но так больше не может продолжаться. Увы, мои силы на исходе.
– Сын, – король предостерегающе повысил голос. – Что ты сказал пастору?
Однако наследник даже не смотрел на него.
– Я рассказал все как есть, – голос Кевендила был таким же безжизненным, как и взгляд. – Что наш брак был ошибкой. И что моя жена хочет развода.
Новость была столь неожиданной, что Гвин даже растерялась. Она просто сидела с удивленным видом и смотрела на мужа, не замечая более ничего и никого вокруг.
– И что пастор? – только и смогла спросить она.
– Расстроился, конечно, – продолжал принц. – И сказал, что мирный развод возможен несколькими способами. Но он не советует отправлять письма к императорскому двору или в Собор Двух Церквей по нескольким причинам: это станет пятном на королевском имени Мейхартов и лично на твоей репутации, Гвин. К тому же в скором времени свадьба Рослин и ВарДейка. Им предстоит ехать в Идарис. Пастор переживает, как их там встретят, зная о том, что у нас тут творится. Однако он решил пойти нам навстречу.
– И? – Гвин нетерпеливо облизала губы.
– И он разведет нас сам, – спокойно заключил Кевендил. – Объявит клятву недействительной и данной под влиянием внешних обстоятельств, а именно засилия нежити в королевстве. Но взамен пастор просит не подставлять его и выполнить одно условие. Гвинейн должна остаться в Высоком Очаге еще на три месяца, а не на два, как велит закон.
– Зачем? – сердито перебила чародейка. – Мы с тобой оба знаем, что я не беременна. К чему ждать так долго?
– Это условие пастора. И мое, – отрезал принц. – Он лелеет надежду, что мы найдем пути к примирению. Увы, Гвин, тебя в Нордвуде любят даже служители церкви. Никто не хочет, чтобы ты уезжала. С этим я ничего поделать не могу. Я уважаю просьбу человека в священном сане, независимо от моих личных выводов.
Заявление принца, похоже, стало шоком для всех в зале.
Гвин волновал лишь вопрос о трех месяцах. Этот срок не был бы слишком долгим, если бы не ее текущее щекотливое положение. Дважды щекотливое, можно сказать. Если она не сошла с ума после битвы с носфератом, конечно. Весь этот балаган будет стоить ей больших усилий, но Кевендил сам принял решение, адептке даже не пришлось его убеждать. Почему-то…
– Зачем же спешить? – Король с непониманием развел руками. – Как говорят в народе, поживем – увидим…
– Я достаточно видел, – оборвал отца принц. – Больше не желаю.
Кевендил повернулся к Крису, глядя на него острым, ледяным взглядом.
ВарДейк гордо поднял голову. Он не говорил ни слова, никак не выражал эмоции и оставался совершенно невозмутим. Но Гвин заметила, как побелели костяшки пальцев его правой руки, сжатой в кулак на столе.
Чародейка сглотнула, ощутив подступивший к горлу ком. Кевендил, сомнений не осталось. Это он застал их с Крисом в самый неподходящий момент. Принц явно пережил непростую ночь, размышляя о неверной супруге. Мало того, что она досталась ему в жены далеко не непорочной, так еще и крутила шашни с колдунами и адептами прямо в его доме. Вероятно, Кевендил презирал Гвин, даже ненавидел, но пошел к пастору и сам заговорил о разводе. Нашел аргументы, чтобы убедить строгого священнослужителя, что, скорее всего, далось принцу нелегко. Более того, он нашел в себе силы согласиться на эти три месяца. Молча терпеть подле себя падшую супругу, не обмолвившись о ее падении ни словом.
– В мой кабинет! Оба! Живо! – Бариан Мейхарт встал так резко, что толкнул стол, и посуда на нем жалобно загремела.
Молодая чета Мейхартов стояла бок о бок посреди королевского кабинета, а монарх ходил перед ними взад-вперед, будто зверь в клетке. Заложив руки за спину, он сыпал упреками и увещеваниями. Говорил о поспешности решений. О горячности голов. О неумении ценить друг друга. И еще о глупости, непроходимой глупости и эгоизме обоих.
– Ты, Кевендил, совсем не желаешь приложить даже каплю усилий, чтобы она полюбила тебя! Ты как ребенок! Но Гвин не подружка из твоего детства! – Бариан Мейхарт прижал пальцы к вискам: он так разволновался, что у него разболелась голова. – Женщину надо завоевывать! Я говорил, но слушать ты не желаешь. Придумываешь себе сто и один повод, чтобы придраться к ней! А ты! – Он повернулся к Гвин, так резко, что адептка непроизвольно вздрогнула. – Что ищешь ты в другом человеке, если в твоем муже есть все то же самое? Он молод! У него есть земли и люди, которые любят тебя куда сильнее, чем меня. А ведь ты приехала лишь минувшей осенью, а я их король уже много лет. И ты готова бросить их вот так? Ради чего? Чего тебе не хватает? Скажи! Скажи мне или моему сыну! Хочешь красивых вещей, как любая нормальная женщина? Или дальних странствий, как привыкла? Почему? Боги! Почему я умею поддерживать мир с упрямыми соседями, но совершенно не могу договориться с вами, дети?
Король остановился напротив супругов, уперев руки в бока. Высокий, седеющий, едва не потерявший дочь, переживший множество иных невзгод, он делал все, что было в его силах, на благо семьи.
– Вероятно, загвоздка как раз в том, что мы уже не дети? – Гвин вздохнула. – Вам нужно отдохнуть, ваше величество. Вы бледны и, вероятно, плохо спите. Я приготовлю для вас один проверенный отвар. Он успокоит нервы и освежит тело.
– Не меняй тему, – король покачал головой. – Вот зачем тебе сдался этот Норлан? Он же уехал! Твой отец специально оставил тебя здесь и был совершенно прав, потому что Высокий Очаг – твой дом.
– Если бы только Норлан, – процедил сквозь зубы Кевендил, не взглянув на жену.
– Ну, а если вдруг окажется, что она правда беременна? – Бариан Мейхарт умышленно оставил провокацию сына без внимания. – Это же скандал! Ужасный скандал!
– Я не беременна, – торопливо заверила чародейка.
– Сделаем как велит закон, – принц пожал плечами, отвечая отцу. – Наследник останется со мной. А Гвин после его рождения сможет уехать на все четыре стороны.
– Хотела бы я посмотреть, как ты отнимаешь у адептки ее дитя, смертный человек. У адептки, которая спасла твою сестру от носферата с темным даром, – женщина с вызовом повернулась к мужу, гордо вздернула подбородок.