В ответ Гвин фыркнула. Обняла его руки.
–У тебя сегодня свадьба и толпа гостей, которых ты даже не знаешь, впереди дальняя дорога по раскисшему тракту, обустройство нового жилья и хлопоты в Академии, а тебя волнует то, что ты вынужден уехать?– Она старалась, чтобы голос звучал шутливо, но сама ощутила тоску.– Крис, я справлюсь. Мы справимся. Я ведь не одна, не забывай. Нордвуд меня защищает. Папа был прав, когда оставлял меня тут. Никто не сбережет меня надежнее, чем древние силы этих земель, – Гвин снова усмехнулась. – И вообще, у меня такое чувство, что отец заранее все спланировал. Подтолкнул нас с Ивом друг к другу в последний миг, пригрозив, что разлучит навсегда.
Она невольно подумала, что если бы не перспектива долгого расставания, возможно, не случилось бы той безумной ночи в сокровищнице. Их с Норланом близость не имела преград. Страсть и желание обладать. Безумный союз крови окулус и силы импери. Запрет быть рядом. Все это вызвало бурю, и это же ее укротило. Они оба стремились принадлежать друг другу без остатка, невзирая ни на что. Предвидел ли отец такие последствия, опираясь на тот неудачный разговор в королевском кабинете? Вряд ли.
– Он не говорил мне ничего такого, но, зная мастера Гарана, все возможно, – ВарДейк еще раз легонько погладил живот подруги. – Будь осторожна, вишенка. Не рискуй. Не теряй бдительности. Следуй нашему плану. И пиши мне. Обещай, что будешь писать каждую неделю.
– Хорошо, я помню, – Гвин закатила глаза.
– Шли письма, пока в Нордвуде не закончатся птицы, – не унимался адепт. – Потому что если хотя бы одну неделю весточки не будет, я все бросаю и выезжаю обратно…
– Крис.
Гвинейн повернулась к ВарДейку лицом. Обняла его за шею. Неторопливо погладила его затылок кончиками пальцев, играя короткими светлыми волосами, успокаивая.
– Все будет хорошо, – пообещала она. – Я найду выход, в любом случае, даже если кто-то догадается раньше срока. Но обещаю, что буду писать. А ты обещай, что…
– Никому ни слова, – перебил чародей. – Я помню. Но мое мнение хочешь? Норлан имеет право знать.
– Пусть ничто его не отвлекает. Узнает, когда вернется, – Гвин нахмурилась. – А если вдруг по какой-то причине не вернется, то и знать ему незачем. Мы сами управимся.
– Глупая вишенка, – Крисмер крепко обнял ее. – Надо быть идиотом, чтобы не возвратиться к тебе.
Адептка тихонько пискнула, давая понять, что Крис сейчас ее задушит. Потом вздохнула. Отстранилась.
С ободряющей улыбкой она принялась расправлять камзол любимого друга. Стряхнула невидимую пылинку с его плеча.
– Пойдем и женим тебя как следует, – весело подмигнула Гвин.
Свет сотен белоснежных свечей наполнял часовню каким-то особенным, мистическим мерцанием. Тихая музыка лилась с небольшого балкона, который занимали музыканты. Тонко пахло пряными маслами от лампад. Блестел рубин в обрамлении десятка мелких изумрудов в массивном медальоне пастора. Но смущенная улыбка юной невесты сияла ярче любых драгоценностей.
Венворт Халлен не поскупился на платье для любимой дочурки. Тончайшее белое кружево и дорогой атлас делали ее похожей на ангела. Талия у девушки была такая тоненькая, что поясок из пяти рядов мелкого жемчуга вполне можно было носить как ожерелье. На волосах красовался венок из ландышей и лобелии. Такие же цветы составляли букетик невесты. Крисмер специально вырастил их накануне по просьбе Рослин. Адепт потратил кучу времени и сил, но оно того стоило. Невеста была счастлива и прелестна, а прочие женщины бросали на нее и красавца-жениха завистливые взгляды.
Стоило признать: хрупкая, нежная Рослин Халлен и высокий, широкоплечий Крисмер ВарДейк смотрелись так дивно, что глаз было не отвести. Адепт ласково улыбался своей невесте, а она заливалась румянцем и глядела на него так, будто они были одни в часовне.
Всю церемонию венчания Венворт Халлен утирал ажурным платочком слезы умиления.
Впрочем, не все разделяли его радость. Принцесса Девана дула губки, но ничего не говорила. Облаченная в серебристо-серые цвета Мейхартов, девочка стояла подле Гвин и сверлила спину счастливой подруги тяжелым, ревнивым взглядом. Адептка заметила мрачное настроение принцессы, но решила поговорить с ней после. В конце концов, переживания девочки были вполне понятны, ведь ей предстояло расстаться с подругой.
Сама же Гвин стоически терпела возле себя мужа, с которым приходилось соприкасаться локтями из-за тесноты помещения. Но Кевендил никак не выдавал своих эмоций. Он держался с ней на людях крайне учтиво. Даже брал супругу за руку, когда того требовал этикет. Приехавшие со всех концов королевства высокородные гости смотрели на них с восхищением. Для собравшихся принц Кевендил и принцесса Гвинейн Мейхарты оставались символом счастливого Нордвуда.
Возле них с гордостью стоял Бариан Мейхарт. В серебряной короне с рубинами и бриллиантами, в своей лучшей мантии, отороченной белым мехом, он выглядел столь свежим и величественным, что Гвин невольно пожалела о том, что тетушка Керика его сейчас не видит. Он бы наверняка понравился ей таким. И уж точно заслужил бы благосклонную улыбку.
За спинами королевского семейства стояли Имерия Эрхофф и вся ее родня из Удела, а также братья и сестра Рослин с семьями. С ними были и Либейны, еще не оправившиеся от утраты, но не смевшие проявить неуважение. Имерия со скучающим видом зевала, прикрываясь платочком, и ее можно было понять. Церемония длилась добрых два часа.
И все же какой невыносимо томительной она ни казалась, все клятвы наконец были произнесены.
Пастор провозгласил брачный союз заключенным по воле и с благословения богов.
И Рослин Халлен сделалась Рослин ВарДейк.
А потом улыбающийся жених поцеловал обомлевшую от счастья невесту на глазах у всего Нордвуда.
Если и есть на свете человек, любящий свое дело больше, чем самого себя, то Гвин ни на миг не сомневалась, что это Бартолеус. О да, чем пышнее намечался праздник и сложнее застолье, тем веселее спорилась работа в его руках.
Старший повар и его поварята расстарались как никогда. Столы ломились от обилия угощений. Провизию начали привозить за неделю до праздника. Бартолеус сновал меж кухней и королевским кабинетом, согласовывая меню. А накануне он так орал на поварят, которые занимались заготовками, что даже охрип. Старина Барт пришел в ужас. Он был уверен, что теперь уже ни за что не совладает с балбесами под своим руководством. Но на помощь, как обычно, пришла его любимая госпожа. Гвин явилась в кухню с пузырьком чудодейственного зелья, велела повару вылить лекарство в горячее молоко и выпить залпом. Потом адептка густо позеленела из-за обилия запахов, сказала, что дух свиной печени ее убивает, и спешно удалилась. А благодарный Бартолеус выпил снадобье, вернул себе голос и возвратился к работе с тройным рвением. В результате каждое блюдо теперь выглядело произведением искусства. Но, вне всяких сомнений, самым восхитительным должен был стать праздничный торт. Его подачи все ждали с особенным нетерпением. По слухам, старший повар приготовил нечто совершенно невероятное.
Бариан Мейхарт не поскупился. Праздник удался с размахом и лишь немногим уступал свадьбе его собственного сына. Король не солгал, когда говорил о том, как уважает служителей Академии. Свадьба вышла весьма хлебосольной. И, насколько Гвин знала, Венворт Халлен хотел взять на себя часть расходов, но монарх ему не позволил. Вероятно, желал, чтобы при императорском дворе в Идарисе ходили слухи только о его щедрости.
Счастливые молодожены занимали почетное место за столом по левую руку от короля. По правую восседали принц Кевендил с супругой. Рядом с ней сидели принцесса Девана и ее оставшаяся фрейлина, Имерия Эрхофф. Слева от Рослин расположился ее отец. Всех прочих гостей рассадили в порядке титулованности за иными столами.
Вина лились рекой, как и положено на свадьбе. Чаще всех тосты говорил счастливый Венворт Халлен, который уже вовсю величал Криса «сынком» и по-отечески хлопал по плечу при каждой возможности. «Сынок» же весело улыбался в ответ и кивал новоиспеченному родственнику.
– Позволь пожелать тебе, сынок, дослужиться не только до должности левой руки Императора, но и однажды стать его правой рукой! – Изрядно раскрасневшийся бургомистр Чаячего Мыса поднял очередной кубок.
– Благодарю за ваши искренние пожелания, господин Халлен, но вынужден отказаться, – ответил Крис с усмешкой и сделал большой глоток из собственного бокала.
– Это еще почему? – Венворт Халлен с недоумением уставился на зятя.
В зале воцарилась тишина. Гости прервали свои беседы и с любопытством слушали разговор за королевским столом. Лишь музыканты на галерее продолжали наигрывать веселую мелодию.
– Личный советник пресветлого Императора, именуемый «левой рукой», – это архимаг и ректор Академии. А в моем случае – доверенное лицо последнего, которому будут переданы полномочия, – спокойно пояснял ВарДейк. – Но правая рука Императора – не обычный советник или мудрый маг. Этого человека Император выбирает лично. Он дарует своей правой руке официальный титул лорда-протектора, и это не просто должность. Лорд-протектор – человек, который исполняет волю Императора на территории всей Империи и за ее пределами. Ему и только ему Император доверяет особо важные поручения. Обучает всему, что знает сам, дабы тот справлялся с любыми поставленными задачами. Именно лорда-протектора в девяти случаях из десяти выбирают следующим Императором. Потому что этот человек уже готов и ведает всем, что необходимо знать на благо Империи и нас с вами, господин Халлен.
Бургомистр покраснел еще гуще, силясь осмыслить то, что услышал. В его разуме не укладывалось, как можно отказываться от столь перспективного государственного поста.
– И вы бы не хотели такую должность? – вдруг поинтересовался король.
– Последний лорд-протектор погиб в результате покушения на Императора около десяти лет назад, – ответи