его.
Иврос тихо рассмеялся своим мыслям, а затем вручил корзинку с травами Гвин и легко подхватил женщину на руки. Чародейка при этом тихо взвизгнула, как юная девчонка, и обвила шею мужчины одной рукой, а на локоть другой за плетеную ручку повесила свой небогатый урожай.
– Хорошо, мой грозный пузырик. Я буду считаться с твоим мнением, – Иврос поцеловал Гвинейн в щеку.
– Еще раз так меня назовешь, укушу, – пообещала она.
Ив понес ее дальше, сквозь высокие заросли полыни и желтого тысячелистника.
– Так что там с Керикой и твоими клевретами? – напомнила ему Гвин.
– Они скоро прибудут сюда, – ответил он. – Мы первым делом заехали в Высокий Очаг. Там я отдал Кевендилу подписанное прошение о вашем разводе. И узнал, что ты тут. И беременна. Маленькая принцесса сказала. Я пошел через лес, а остальные двинулись с лошадьми по дороге.
– Я знала, что Девана не сможет молчать, – Гвин фыркнула. – Но хотела сказать тебе сама, конечно, – адептка вздохнула, возвращаясь мыслями к отцу, которому тоже стоило бы обо всем рассказать. – Папа сильно сердится? Конечно сильно, раз даже развестись с Кевендилом не позволил.
– Он отойдет сразу, как узнает о внуках, – заверил импери. – Ты должна ему написать, Гвин. Он имеет право знать. И твоя матушка. Я познакомился с ней, кстати.
Гвинейн уловила странную, насмешливую улыбку, которую Иврос попытался спрятать.
– Ох. И как прошло? – полюбопытствовала она.
– Необычно, – уклончиво ответил мужчина.
– Мама умеет быть несносной, – Гвин закусила губу, гадая, что такого та могла выкинуть.
– Тогда ты пошла в нее, – заметил импери. Но прежде чем его возлюбленная успела снова возмутиться, задумчиво произнес: – Твои дяди Корвесы ведь близнецы с этой их особой телепатической связью, от которой мороз по коже. Думаешь, у наших будет так же?
– Понятия не имею, – честно призналась адептка. Она решила пока умолчать о том, что знала об этих детях весьма много, включая имена и внешность. Не стоило вываливать на Ивроса все и сразу. А потом, будто сама того не желая, призналась: – Но они оба очень сильные. Возможно, ты прав. И будет лучше, если папа однажды возьмется за их обучение. Вместе с тетушкой, конечно.
Иврос согласно кивнул. За месяцы в Идарисе он успел обдумать многое и изменить свое мнение относительно чародеев и их роли в судьбе этого мира. Маги были в почете. Адептов уважали все, даже представители обеих Церквей. Была определенная логика в том, что власть чародеев с кровью импери сохранилась, лишь видоизменилась со временем и из прежней кровавой тирании превратилась в выбор мудрого Императора. В какой-то мере у Ивроса не было других вариантов, кроме как согласиться с волей Салдора Септиана. Оставаться в стороне Ив никак не мог. Возможно, не все поддержат идею о том, чтобы пост Императора однажды в открытую занял импери, но это случится еще очень и очень нескоро. И кто знает, быть может, императорский престол уготован не Ивросу, но его еще не родившемуся сыну. В таком случае ребенка надлежало обучить как следует, чтобы он был готов ко всему, когда подойдет срок. И сложно представить себе лучших учителей, чем Авериус и Керика Гарана.
– Через год новая Академия будет уже отстроена, – сказал Иврос, размышляя вслух. – Люди под началом твоего отца трудятся споро. Перечить такому человеку, как он, не смеет никто. Кроме тебя, разумеется, – он наклонился к женщине и зашептал, нарочито щекоча ей шею бородой, чтобы она улыбнулась: – Помирись с ним, Гвин. Ты же его вишенка. Он очень любит тебя.
– Я знаю, – адептка вздохнула. Поцеловала колдуна. Мысленно подивилась тому, как быстро Ив с отцом нашли общий язык. Это не могло не радовать, даже несмотря на то, что у них были какие-то секреты от нее. – Я напишу ему. Сразу, как приедет тетушка.
Иврос бросил задумчивый взгляд в сторону темнеющей громады Старого Леса. Деревья обнимали поляну с востока и юга до самого обрыва, за которым плескалось Сапфировое море. Всадников не было видно. Но к ночи они, безусловно, доберутся сюда без приключений. Нордвуд был тих и безопасен. Импери чувствовал это собственными костями.
– Керика очень терпеливый учитель, – вдруг произнес он. – Смотри.
Ив остановился посреди поля, продолжая бережно прижимать к себе Гвин. Зашептал. Этот шепот напоминал неразборчивое бормотание, которое зарождалось где-то в груди и поднималось вверх, вызывая вибрацию его собственного тела и тончайших энергетических нитей вокруг. Адептка знала слова, которые произносил импери, наизусть, поэтому ее губы непроизвольно растянулись в радостной улыбке.
Глаза Ивроса побелели и налились молочным свечением с мягкими вкраплениями живого золота.
– Что ты видишь? – с интересом осведомилась чародейка.
– Бесконечную золотую паутину, – ответил он. – И мы в ее центре. И еще, – его взгляд скользнул по телу женщины и остановился на животе. – Боги! И вправду двое!
Гвинейн бросила мешавшую ей корзинку на землю, чтобы обнять Ивроса обеими руками. Накрыла его губы своими, а потом, почти не прерывая поцелуя, сама зашептала слова заговора, так, что их дыхание слилось в единое целое.
Глаза адептки наполнил опалесцирующий свет.
А мир вокруг вспыхнул разноцветным калейдоскопом, пронизанным прочной золотой сетью. И они действительно были в ее центре, растворяясь друг в друге.
Ярче ясного неба.
Ярче цветов на лугу.
Ярче солнца.
Потому что ничто не могло быть ярче их счастья. Такого бескрайнего, что кружилась голова.
– Ты же понимаешь, что ты теперь только моя? Тебе придется взять мою фамилию.
– Которую?
– Хочешь, чтобы я обернулся медведем и съел тебя, негодница?
– Шучу, Ив. Я возьму любую из двух. Мне нравятся обе.
– Однажды мне предстоит много странствий. Земли Империи должны знать кровь Хагморов. Но я хочу, чтобы ты была со мной. Ты ведь будешь со мной, крошка Гвин?
– Всегда.
Эпилог
Ласковый ветер с моря мерно раскачивал прозрачный тюль на веранде, то раздувая ткань подобно парусам, то втягивая обратно под крышу ажурного навеса. Сквозь желтые рейки, увитые лозами дикого винограда, кое-где проглядывала небесная лазурь. День обещал быть жарким. Поэтому утренний чай подавали на свежем воздухе и исключительно со льдом и лимоном, как любил Авериус Гарана.
Веранда располагалась прямо на крыше одной из комнат первого этажа. Она смотрела во внутренний сад Тернового Бастиона, где благоухали розовые кусты и раскинулся небольшой прудик с белыми водяными лилиями. Где-то под их листьями плавала пара зеркальных карпов. Остальных их собратьев дети благополучно отловили еще в начале лета и с торжественным видом отнесли поварихе на кухню, за что вместо ожидаемой похвалы получили воспитательный нагоняй от матери. Отец же, узнав о бесславной кончине декоративных рыб от рук своих отпрысков, лишь посмеялся и велел им больше к пруду не подходить. Поэтому дети потеряли всякий интерес к прогулкам во внутреннем саду и теперь пропадали где-то еще. Да и вообще компания взрослых навевала на них жуткую скуку.
Овальный стол на веранде накрыли белоснежной скатертью, расшитой по краю розовыми маргаритками. В одном месте три цветка отсутствовали, вырезанные Остваном с целью подарить их любимой маме на именины, но никто из гостей об этом не знал, потому что с той стороны предусмотрительно сел Иврос и подогнул край скатерти так, чтобы жена не вспоминала тот случай.
Брина подала травяной чай с лимоном и льдом в высоких прозрачных бокалах, теплый яблочный пирог и орехи в меду, разложенные по маленьким вазочкам из цветного стекла, а затем удалилась на кухню помогать с обедом. Несмотря на все уговоры Гвин посидеть с ними хоть немного, Брина вежливо отказалась. Женщина была не прочь провести время в компании своей любимой госпожи, но чувствовала себя неуютно, когда к ним присоединялись другие люди. Поэтому всегда находила срочные дела.
За столом собралось семь человек. Супружеская чета хозяев Тернового Бастиона расположилась в дальнем конце, на маленьком диванчике у кадки с разросшейся гортензией. Иврос Хагмор, облаченный в белую рубашку с отложным воротником и плотные серые брюки, сидел, откинувшись на спинку дивана, и с интересом слушал тестя. Гвин устроилась подле него, сонно привалившись к плечу мужа. Чародейка надела прелестное летнее платье брусничного цвета с расклешенными рукавами. Оно дивно шло к ее зеленым глазам и заплетенным в свободную косу волосам.
Слева от Гвин в мягком кресле с низкой спинкой восседала Керика Гарана в светлых брюках и темно-зеленой рубашке из набивного шелка с широким поясом, которая, по мнению ее брата, чем-то напоминала халат. Но Керика лишь усмехалась, что глупые мужчины ничего не понимают в удобных одеяниях. Этот наряд был из тех, которые она купила в годы жизни на юге Империи.
Напротив мастера над рунами устроились двое мужчин. Одним из них был ее брат, Авериус Гарана, в тонком бордовом камзоле с множеством карманов и черных брюках. Ректор Академии Чародейства с удовольствием потягивал холодный чай и рассказывал о том, как проходит заселение зверинца на территории новых корпусов Академии.
Рядом с архимагом сидел Бариан Мейхарт в серебристо-сером костюме, который чем-то напоминал охотничий. Дорогая ткань благородно оттеняла седеющие волосы и шла к его глазам цвета дымчатой стали. Безусловно, Бариан Мейхарт оставался полноправным королем Нордвуда. Но в Терновом Бастионе он находился на правах почетного гостя.
За шесть лет тесного общения – в основном благодаря дипломатическим усилиям мастера Керики и регулярным визитам принцессы Деваны – Иврос научился сдерживать гнев, который вызывал у него Бариан. И даже весьма неплохо сносил его присутствие. Кроме того, отношения короля Нордвуда с бывшей невесткой сложились куда лучше, чем с нынешней. Имерия была холодна к свекру и продолжала ревниво презирать Гвин, а вот Ивроса, напротив, считала благодетелем, который избавил ее от хлопот. Супруг Имерии, однако, не разделял ее мнения. Кевендил все еще питал неприязнь к импери и, ко всеобщему изумлению, научился уважать бывшую жену. Безусловно, важную роль во всем этом сыграла мастер над рунами. Керика стала частым гостем в Высоком Очаге. Она с удовольствием уделяла время принцессе Деване – и ее отцу. Разумеется, пошли определенные слухи. Но слухи эти не напоминали досужие сплетни о личной жизни монарха и очередной колдуньи, а скорее носили характер доброй надежды среди населения. Вторая молодость короля ни от кого не укрылась. Мало-помалу Бариан Мейхарт и сам начал наведываться в Терновый Бастион в компании дочери и внука, пока Кевендил с женой заправляли в разросшемся Архейме. Не сто