– Это они! Если увидят тебя – заберут. Сиди тихо, даже не дыши.
Парень явно не шутил. Потрясенный Джейк застыл на карачках в крапиве. От холодной жидкой грязи вымокли колени и закоченели пальцы.
Джейк никого не видел. Он посмотрел на Гидеона, который, хотя они сидели рядом, буквально сливался с окружавшей их зеленью. Парнишка указал в чащу.
Джейк повернулся и заметил какое-то мерцание. Приглядевшись, увидел обрывок блестящего листа и покрытый лишайником ствол дерева.
А потом они появились.
Джейк втянул воздух, а Гидеон предостерегающе ткнул его в плечо.
Они очень походили на людей.
И были частью листвы и тени. Джейк не мог понять, откуда они взялись. Высокие и бледные, мужчины и женщины, казалось, всегда были здесь и стали видимыми только потому, что изменилось освещение. Тонкие красивые лица и светлые серебристые волосы.
Они сидели на ветках и корягах, стояли, прислонившись к деревьям. Их одежда была причудливой коллекцией современных и старинных фасонов из самых разных тканей зеленых и золотистых тонов. Их речь на таком расстоянии напоминала жужжание пчел.
– Кто это? – шепотом спросил Джейк.
Гидеон хранил молчание, а потом прошептал:
– Не дай себя одурачить. Они похожи на ангелов, но на самом деле это демоны. Они – Ши.
Джейк понятия не имел, что это значит, но сразу сообразил – это уже не его мир. Сумерки не реальны, ведь все происходило в полдень, и неподвижная луна над деревьями не могла быть такой молодой. Джейк проморгался и увидел дубовые листья, ягоды рябины и кремовые цветы таволги. Все одновременно, все времена года разом.
И все же это была зима.
А потом из тумана на тропинку быстрым шагом вышла молодая женщина в простом черном платье. Коротко подстриженные темные волосы, алые губы. В ушах – серебряные серьги. Женщина была босая. Даже не женщина, а девушка – на вид ей было лет восемнадцать.
Джейк не мог поверить своим глазам – следом за незнакомой появился Венн.
Она направилась к Ши, легко развернулась на носках и села на поваленное дерево.
Венн подошел к ней и, глядя на нее сверху вниз, недовольным голосом произнес:
– Если это все, что ты для меня сделаешь…
– А почему я должна сделать больше? Мне нет дела до какой-то женщины человеческого племени…
– Она моя жена, – тихо, словно сдерживаясь, чтобы не сорваться, проговорил Венн.
– Была. Была твоей женой. – Девушка холодно улыбнулась. – А ты возомнил, будто можешь обойтись без меня. У тебя теперь есть твоя драгоценная машина…
Венн покачал головой:
– Я был не прав, когда говорил тебе это. Машина…
– Не работает, – перебила его девушка и вытянула босые ноги. – Знаю. Хаотические силы, которые ты никогда не сможешь контролировать. Твои попытки уже стоили тебе друга. А теперь ты решил привлечь к опытам новую игрушку. И как скоро придет черед и ей исчезнуть из твоего мира?
– Девчонка меня не волнует. – Венн внимательно и холодно посмотрел на собеседницу. – Неужели ты до сих пор ревнуешь?
– К мертвой женщине? – Девушка снова рассмеялась, вместе с ней рассмеялись и некоторые из Ши. Звук их смеха напоминал журчание скрытого в лесу ручья, но веселья в нем не было. – С чего мне ревновать? – Она протянула руку и прикоснулась к лицу Венна. – Я всегда могла вернуть тебя к нам. Хочешь? Можешь вернуться домой.
Венн отступил на шаг и тихо сказал:
– Саммер, ты мне не нужна. Оставь девчонку в покое. И парня тоже. Оставь нас всех в покое.
Девушка грациозно поднялась:
– Венн, как я могу оставить тебя? Свет и тень. Солнце и Луна. Король зимы и королева лета. Мы принадлежим друг другу, и так было всегда. Ты знаешь, что не сможешь существовать без меня.
Венн зло сверкнул глазами, и в эту секунду рука Джейка соскользнула в грязь. Хрустнула ветка.
Ши повернулись на звук, как кошки.
Саммер не двигалась, потом шагнула вперед, подняла руку и указала прямо на Джейка:
– Кто осмелился следить за мной?
Ее шепот был наполнен ядом, у Джейка даже волосы на затылке зашевелились. Ее глаза были черными, как у зверя, Джейк не увидел в них ничего человеческого.
– Оставь для меня окно открытым, – пробормотал Гидеон и встал.
Он пошел между Ши, и с него сыпались грязь и налипшие листья.
– Я, Саммер. Всего лишь я.
Саммер не сводила с Гидеона взгляд. Она позволила ему подойти ближе, а потом, не меняя выражения лица, спокойно заявила:
– Гидеон, любой другой дорого бы за это заплатил.
– Знаю. – Гидеон мельком глянул на Венна. – Извини. Просто стало любопытно.
– Я тебя прощаю. Как кошка воробья. Как сова мышь.
У Гидеона перехватило дыхание. Джейк видел, как он осел на землю, будто его со всей силы под дых ударили. Гидеон стоял на четвереньках и судорожно хватал ртом воздух.
– Прекрати! – крикнул Венн.
– Так ты действительно испытываешь к ним своего рода чувства. – Саммер встала над Гидеоном. – Завидую тебе, Венн. А на меня они в большинстве случаев нагоняют тоску.
Гидеон загребал пальцами грязь и корчился от боли. Джейк готов был выскочить из укрытия и закричать: «Это не он, это все я». Но не сделал этого, потому что Гидеон протяжно застонал и замер без движения.
Саммер склонилась над юношей и обняла его за плечи. Она покрывала поцелуями его волосы, лоб, глаза. В ней вдруг проснулось чувство вины.
– Дорогое дитя. Прекрасное дитя. Помогите же ему. Вы все, помогите ему.
Ши слетелись к Гидеону, как мухи. Они вытаскивали застрявшие в волосах юноши листья, теребили тоненькими, как усики, пальцами его одежду.
Венн оттащил от них парня:
– Отгони от него своих насекомых. Оставь его в покое.
Гидеон сделал глубокий судорожный вдох. Он еще плохо соображал после болевого шока, но смог подняться и стоял прямо и напряженно, как будто приготовился к очередной атаке, в чем бы она ни выражалась. Джейк понял, что в мире Гидеона нет такого понятия, как «безопасность».
Настроение Саммер менялось с головокружительной скоростью. Теперь она прикидывалась скромницей.
– Пора идти. – Саммер взяла Гидеона за руку и увлекла за собой по тропинке. – Так пойдем, дитя людей, в царство фей, к лесной воде…[5] До встречи, Венн. – Она послала ему воздушный поцелуй. – Охраняй свою любимую машину. Охраняй своих дорогих детей. Запри все двери и заколдуй пороги. Потому что очень скоро настанет день, когда мы придем.
– Я этого не допущу.
Саммер исчезла. Они все исчезли.
Джейк больше их не видел. Как будто в воздухе была щель и они в нее ускользнули. Даже Гидеон. Превратились в солнечный свет и тени.
Только Венн стоял по колено в крапиве.
Какое-то время выжидал, будто хотел убедиться, что остался один.
Потом повернулся в сторону Джейка и прорычал:
– Вставай. Уходим отсюда.
Сара в нетерпении пролистала несколько страниц, все они были затерты по краям, как будто их читали и перечитывали по многу раз. Почерк был заостренный и неровный, что выдавало волнение автора.
…промозглый и гнетущий. Даже при моем богатом опыте исследователя городских трущоб этот район был гаже всех.
– Сэр, вы уверены? – спросил возница нанятого мной кеба.
– Уверен. Но помни – тридцать минут, не больше. От этого может зависеть моя жизнь.
Возница кивнул и сказал:
– Положитесь на меня, я не дезертир.
Он развернул кеб, и лошади, цокая копытами, укатили его в ночь.
С тростью в руке и плотно прижав платок к лицу, я пробирался по переулку, то и дело соскальзывая в канавы с нечистотами. Платок не помогал, от жуткой вони к горлу подкатывала тошнота. Наконец набрел на проход в грязной стене с единственным мерцающим фонарем, который освещал табличку «Суд Соломона».
От волнения сердце чаще заколотилось в груди. Я нащупал в кармане половинку монеты и заряженный револьвер и боком зашел во двор.
Там было темно, хоть глаз выколи. Дома или склады уходили вверх в туман. Звук моих шагов многократно увеличивался, как будто за мной шли еще люди.
На одной из стен рядом с низкой дверью я обнаружил нацарапанную пентаграмму. К двери спускались несколько ступеней, по ним стекала зловонная жижа. Я осторожно постучал тростью.
Дыхание перехватывало от возбуждения и предчувствия опасности. Ради таких моментов я и жил.
Дверь открылась.
Меня окутал густой аромат; я узнал его в ту же секунду – опиум. Я давно покончил с этим пагубным пристрастием – мне не нравилось, как опиум влияет на умственные способности человека, то есть попросту делает его тупее. Я занырнул внутрь. Дородная женщина в красном платье протянула мне раскрытую ладонь. Она явно ждала, что я дам ей денег, но я дал ей свой жетон. Женщина поднесла его к глазам, а когда разглядела – швырнула жетон обратно, чуть не зашипев от страха.
– Идите за мной, – каркающим голосом сказала она.
В притоне на грудах тряпья возлежали мужчины и женщины. Трубки, через которые они курили опиум, выскальзывали у них из пальцев. Кто-то стонал. Я попытался представить кошмары, в кои забрели их потерянные души. Женщина провела меня в конец зала, отдернула тяжелую занавеску и жестом пригласила пройти дальше. Я прошел по вонючему коридору. В конце была открытая дверь, а за ней – комната.
В камине горел слабый огонь, рядом в кресле сидел мужчина. Когда я вошел, он поднялся мне навстречу.
Внешне это был крайне необычный человек. Первое впечатление – красивый брюнет. Но когда повернулся в профиль, я увидел жуткий шрам, как будто кто-то рассек саблей левую сторону его лица. Черные глаза, как у крысы, длинные волосы и изящные кисти с тонкими пальцами. Он протянул ко мне руку. Я отдал ему половинку монеты. Он лишь мелком взглянул на нее и опустил в карман.
– Мистер Джон Харкорт Симмс. – Голос у мужчины был сиплый, как будто он его сорвал.