Вот именно все это соединил в единый комплекс Карл, сенешаль Франции. Какое-то время казалось, что он изобрел пулемет и теперь все войны будут заканчиваться "малой кровью, могучим ударом".
До рыцарского удара битва могла идти долго: час и два воины носились кругами, пытаясь зайти в хвост, зацепить и пробить уязвимую точку и т. д. Рыцарский удар расчищал поле быстро.
Атаковали рыцари не на галопе: на рыси. Так устойчивее. При шаге у коня три ноги на земле, одна переступает. При рыси пара ног в ходу, пара на опоре. При галопе уже почти прыжки, конь касается земли только одним копытом. Если ударить в этот момент палкой по скакательному суставу (он так и называется), то самый-рассамый конь валится, как подрубленный. Цыгане это умеют, практикуют, потому что коней они любят специфически. Продавать любят — а так не особо жалеют.
Вот, шаг медленный, галоп неустойчивый — остается рысь.
Теперь важный момент. Не всякий конь — даже рыцарский — мог повторить атаку даже после удачной сшибки. Просто по причине усталости. Примерно к середине Средневековья появились породы, способные на три-пять бросков, но они стоили примерно как сейчас золотой боинг с крылом в алмазах. Так что любой полководец знал: одна атака у него точно есть. А потом бегай по полю, собирай рассыпавшуюся шеренгу, заново выстраивай, равняй, нацеливай, отмашку давай. Атаковать же надо всем разом, поодиночке перещелкают тем самым цыганским способом. Так что все заново, благородные шевалье. Построились, выровнялись, проверили лопнувшие завязки-подпруги, сменили захромавших коней…
Ну и вот, одна атака есть точно — а все остальные уже как повезет.
Могучих дестриеров селекционировали совсем не сразу, но даже и тогда их берегли. До поля боя рыцарь ехал на обычном коне породы "курсьер", боевой шел если под седлом, то с незатянутыми подпругами. Вот почему мы читаем в хрониках, что "войско было поймано на марше врасплох и разбито", даже про только что победившую армию.
В атаке коня следовало сдерживать, чтобы не сорвался "в скок" и не пришел на момент удара в неусточивой позе. После атаки нужно было правильно выходить из боя, открывая путь следующей шеренге. Кстати, "клином" рыцари не атаковали, атаковали развернутой шеренгой. Вообще любые глубокие построения для самоходного тарана чреваты нанизыванием собственного товарища, малость затупившего впереди. У коня тормозов нет!
Шеренга считалась по числу копий, потому что первым и главным в нее становился сам рыцарь с этим вот самым копьем — "лэнсом". Иногда в боевую линию становился и оруженосец, если имел подходящую броню — она тоже стоила как половинка золотого боинга. А если оруженосец не имел брони и боевого коня, то ехал следом на обычной лошадке именно чтобы подать рыцарю копье взамен сломанного, прикрыть сбитого, помочь раненому.
Следом за рыцарем развертывались его вооруженные слуги, на легких кониках, в броне какой придется — а чтобы их на подходе к рубежу атаки стрелами не закидали, бронированные члены отряда прикрывали стрелков спереди и чуть с боков. Это вот предбоевое построение и есть "рыцарский клин".
В хвосте копья ехали конные стрелки из луков-арбалетов, которые в меру умения перед атакой проводили артподготовку. В сшибку они не шли, их бы оттуда просто повыкидывало, потому что два конных стрелка могли вместе со своими пони весить как один рыцарский дестриер.
Чтобы весь этот конный цирк не спутался в бою, требовалось неиллюзорно уметь ездить. Этому вот и учились рыцари, а не просто равновесие на коне держать. Подмигивать девкам из седла умел и крестьянский хлопец и молодой понтовый торговый приказчик. А вот строем в бою — реально сложное умение.
Зато всякую мелочь, особенно пешую, "копье" во главе с профи разгоняло без особенных хлопот — если никто подлым обычаем копье в ноги не сунет, понятно. Ну так ведомые же для того хвосты и прикрывают.
Интересно, что в той самой решающей битве (Пуату, 732), после которой арабы перестали лезть на Париж, как на буфет, конная атака, якобы решившая все дело, только упоминается хронистами — и как-то невнятно. Вроде как Мартеллом — "молотом" — Карла прозвали именно за нее. Но лично я полагаю, что Карл перехитрил арабов, построившись на холме. Арабы вполне обосновано решили, что за холмом может быть засада — шайтан ведает сколько неверных — и там таки было этих неверных много!
Ну а кони халифата сказали: вы че, офигели? У нас тут еще века селекции назревают, нам еще из себя арабских скакунов выводить, а вы хотите, чтобы мы в горку скакали? Сами скачите, кому приперло!
Тогда начальник штаба арабов…
Вот, это не шутка. У арабов уже тогда практиковался восточный способ ведения боя. Была палатка-ставка, туда стекались доклады, оттуда развозили приказы отрядам удальцов. Все знали, где найти командира, если что. Все знали, когда сражение проиграно и пора уже тикать: когда падали стяги возле ставки. А пока флаги стоят — стоять насмерть! За вами Мекка и Аллах лично, и четыре гурии! Каждому!
Удальцы уже тогда делились на три разряда. Заклепочники знают и сами эти разряды, и откуда взято, и критику того источника. Но я-то не заклепочник, так что могу сказать.
Начинали битву у арабов легкие конники: "утро псового лая". Это была безбашенная тощая молодежь на таких же молодых, почти необъезженных, конях. В силу неопытности, смерти те и другие боялись не сильно, молодой дури имели через край — а потому противник арабов мог внезапно обнаружить этих чертей в таких местах, куда и свои-то соваться ленились. Ходят слухи, что своих лошадей для храбрости арабские "легконогие" обкуривали гашишем, хотя я думаю, это для запаха было. В восемнадцать-то годков дури и своей хватает.
При завязке боя они действовали как охотничья собака: заставляли медведя сесть на зад и беречь яйца. Угроза атаки со всех сторон вынуждала противника остановиться и начать построение. Не там, где замыслил полководец, а вот прямо тут, в болоте или на косогоре. На боевых коней пересесть, рогатки выставить, доспехи надеть. А вокруг скачут обкуренные кони, а их всадники выкашивают пентюхов, отвлекшихся на поугорать.
В самом бою легкие всадники стремились вырубать малые группы и всяких там гонцов с докладами. Чтобы никакая падла не выходила за пределы сомкнутого строя.
Средняя конница называлась "день помощи". Если противник не пугался обкуренных коней, выходили здоровые трезвые кони и крепкие взрослые мужики. Бились они копьями и мечами, но не таранной атакой, а именно каруселью, сетью наскоков-ударов-ложных отходов. И да, из луков как раз они могли зарядить.
Наконец, "вечер потрясения", тяжелые кони и люди в броне. Цвет и блеск. Много их тоже никогда не бывало, да и таранного рыцарского удара они тоже не практиковали. Чисто на опыте и снаряжении они отвешивали люлей любому и всякому. Главным образом потому, что из штабной палатки к этому моменту видели уже, куда клонится бой, и куда направить их атаку.
Наблюдал и решал начальник штабной палатки. Комендант шалаша, типа. Он-то и назывался "визирь". Когда на битву лично выходил халиф или там какой эмир, то визирь оформлял приказы главнокомандующего. А когда эмир опаздывал — хм, задерживался — на битву, то визирь и командовал. Он же, в случае чего, проигрывал битву — а побеждал, понятное дело, халиф.
Вот откуда в шахматах ферзь при короле. Королевой его нигде, кроме Европы, не называли. Отсюда мы видим, что евротолерантность имеет древние корни.
Так вот, визирь халифата несколько дней пытался выманить франков на равнину атаками и ложными отступлениями, но Карл, даром что еще не Мартелл, не купился. Ну, арабы плюнули и начали свертывать шатры. Ага, сказал Мартелл, а ну-ка давай проверим, чего мне там приснилось…
Вот какие противники сошлись под Ершалаимом в самом пике Средневековья, середине 13 века, именно же 1250х годах.
Рыцари Европы, история которых заставляет плакать Стивена Кинга и нервно курить в ванне Фредди Крюгера.
Наследники арабского Халифата, к 12-13веку сильно усохшие относительно 6–8 веков, но все еще грамотные, и хотя уже не такие дальновидные, но хитрые. Азия-сЪ, положено.
Наконец, восходящие звезды Востока: Хулагу-хан сотоварищи.
Как учит нас биполярный граф, главу надо заканчивать на клиффхенгере. Так что можете ему передать привет, а я пока прерываюсь: надо пойти нащепать тростниковых стрел и коня гашишем накурить. В Бристоль, друзья!
То есть, блин, в Ронсеваль!
Прикладная маркграфология
… или о том, как прикладывали Роланда
Прежде, чем наше повествование вступит под мрачную сень Ронсевальского ущелья — скорее, Ронсевальского прохода — небольшой экскурс в номиналистику. То бишь, в титулатуру.
Все привыкли к фразе "бояре и дворяне". Тот самый нелюбимый учебник истории, от постоянной критики и пренебрежения обросший броней цинизма круче реаниматолога, определяет разницу так.
Бояре — владельцы собственных земель по праву наследования. Которые земли им никто не жаловал. Такие земли назывались "аллоды". Помните, еще игру компьютерную выпустили? Несколько позже битвы в Ронсевале, конечно, но тоже довольно давно.
Ну, а раз король землю НЕ давал, то и отнять ее не властен. Только правом силы — но это прямая война. А средневековый король всего лишь первый среди равных. Ведь знать средневековой Европы по большей части потомки завоевателей, всех этих германских-франкских риксов-конунгов. И без верной своей дружины король мало на что пригоден.
Ну и вот, не станет дружина молча смотреть, как одного из них обирают. Живо король на беличьей шкурке поскользнется. Или там на охоте его кто-то чисто случайно за зверя примет, как детеныша Вильгельма Завоевателя — его так и называли: Руфус, то есть "Рыжий" — и прострелит насквозь. Или не случайно, как отца хуннского хагана Модэ. Летай иль ползай, конец известен.
Так вот, в любом европейском государстве было старое боярство, которое землей королю не обязывалось. Оно эту землю наследовало с римских и до-римских времен. На славянской земле первый владелец земли мог вообще быть первым человеком, кто поселился тут после ухода ледника — самый благородный и бескровный способ, кстати. Потому что в той же Англии обитали до-кельтские племена, потом их вышибли кельты королевы Боадицеи, которых заровняли легионы Рима, упавшее знамя которых подхватили рыцари короля Артура, которых вырубили саксы королей Альфреда и Аэллы, которых уже рыцарской атакой раздолбали норманы Вильгельма Завоевателя — и только из суммы этого всего появились англичане. Попробуй там найди земельные грамоты, это разве что на нижней стороне Стоунхенджских камней сохранилось. Тяжелые камушки, никто не переворачивал.