Земля кочевников была велика по площади — но она всегда была хуже по качеству, чем у земледельцев, и годилась только под выпас скота. Для заклепочников уточню: например, Дикое Поле от Курска до Азовского моря имеет очень плодородные земли. Но цивилизация Степи древнее оседлых цивилизаций, она переходной тип от чисто охоты-собирательства палеолита к оседлым земледельцам бронзы. Так что Степь успела на хорошее место раньше и несколько тысяч лет от Днепра до Дона оседлых поселений вовсе не было: кочевники не пускали конкурентов. Лишь когда оседлые жители изобрели порох, пушки и Потемкина, то кочевники лососнули тунца с заглотом аж до Бахчисарая — но ведь тогда уже и Средневековье кончилось, а мы пока говорим о Средневековье.
Так вот, Средневековье эпоха мускульной силы. Одиночка ничто, нуль. Кочевник всегда был в группе и его конь привыкал бежать в группе. Лошади и без того стайные животные, так что приучить их следовать за вожаком не так сложно. Тут из зала подсказывают, что в современных видах конного спорта лошадей даже отучать от вожакопочитания надо.
Вот, задача послать отряд в атаку сильно упрощается. За вожаком большая часть коней пойдет куда угодно, главное — уговорить вожака.
Поэтому с дисциплиной в пределах малой группы у кочевников было все ничуть не хуже, чем у рыцарей.
Выше малой группы кочевники имели такую же иерархию, что и рыцари. И точно так же обязывались вышестоящему службой за землю. Просто это иначе называлось и обставлялось другими ритуалами, но суть была та же самая: ты живешь на моей земле. Или подчиняйся — или откочевывай.
Хорошо: куда откочевывать? Вся Степь уже занята. И кочевники замечательно выселялись на службу к вполне себе оседлым феодалам: князьям Киевским, позже в Москву или Великое Княжество Литовское. Мадьяры, которых средневековье боялось наряду с норманами, и внесло в молитву: "от ярости нормана, стрелы мадьяра сохрани нас, Господи!" — прекрасно встраивались в феодальную лестницу Венгерской марки, а позднее и королевства Венгрии. И ничего: завели себе города, как обычные оседлые люди. Благо, лет за пятьсот до венгров такую же штуку вполне удачно провернули болгары хана Аспаруха, осев на северных границах Византии.
Ну, а кому кочевать некуда, остается подчиняться хану и выставлять определенный контингент на войну. Впрочем, на войну кочевники всегда шли охотно: умереть они и так могли в любую зиму от царапины. Потому что в земле столбнячные бактерии, норки сусликов с чумой, клещи с энцефалитом — а до прививок еще как до квадрокоптеров с электропастухами. На войне же, кроме смерти, есть еще шанс награбить. Да и интереснее война, чем постоянное унылое кружение вокруг стада в ожидании волка или соседского конокрада.
Поэтому мобилизационное напряжение кочевого народа не десять процентов, как оседлого — а почти треть или даже четверть от общей численности, смотря по тому, насколько хороший был год, насколько тучны стада.
Хорошо, вот хан собрал всю толпу. Куда бы он их ни повел, надо добиться управляемости большой конной массы. Это достигалось массовыми облавными охотами, когда громадные куски степи — до ста километров! — пересекались сплошной цепью в несколько десятков тысяч загонщиков, а другие тысячи встречали бегущих зверей и выбивали, например, волков, потому что самые опасные для стад. Причем волки истинные демократы, ханские и бедняцкие стада рвут одинаково, так что охота ханская — а польза всеобщая.
На охотах степняк учился слушать сигналы — а ханы и нойоны, тысячники-десятники, тоже учились понимать движение большой конной массы и направлять ее куда надо, а не куда хочется.
Дальше дело было за тактикой. Кочевники не использовали сложные схемы. Пользуясь умением стрелять на скаку, они осыпали стрелами врага до тех пор, пока тот не поворачивал спину. Если враг стоял твердо, то кочевники имели выбор между каруселью (гарцевать вокруг и стрелять до победы или исчерпания запаса стрел) или ложным отступлением. Именно то, что описывал Сигизмунд Герберштейн на маневрах поместной конницы русского царства: "Если противник не разбегается, то русские отходят и убегают". Русские к тому времени добрых триста лет воевали в основном со Степью, и поневоле переняли основную тактику противника.
В лобовые атаки до победы кочевники почти никогда не ходили. Хотя тяжелая конница у них имелась, и была она вполне себе доспешной — но, в отличие от арабов, монгольская "кованая рать" в битвах использовалась тогда, когда враг подходил к ханской ставке и мешал Субудаю пить чай с Батыем и выяснять, кто из них тоньше понимает китайскую поэзию.
Почему так, тоже понятно. Степь огромна. Найти противника и загнать его в угол куда важнее и сложнее, чем потом зарубить. А потому конь должен быть быстрый и выносливый. Сила и масса коня вторична.
Для рыцаря все ровно наоборот. Европа маленькая, заросла лесом по самые брови. Искать противника не надо: осадил ключевой пункт, замок там или брод — сам прибежит. Основное оружие рыцаря тоже конь. Сам рыцарь это тройник для присоединения к коню острого копья-ланса, ну и чуть-чуть для направления копья. Главное, не вылететь из седла, когда вся кинетическая энергия полутонного дестриера, скачущего со скоростью мотоцикла, примерно километров 30 в броске, передается на острие копья, а это острие упирается в противника. Больше одного броска рыцарский конь осилит не всегда и не любой, но больше и не надо: хорошо нацеленный удар по пехоте насадит на копья первые два ряда, а там в ход идут седельные мечи, топоры — и главное: подкованные копыта полутонной зверюги, взбесившейся от страха и ярости. Человек в седле там уже так, вишенка на торте.
У кочевника коник легкий, рассчитанный как раз на изматывание противника бегом. Стрел кочевник не жалеет: они чаще всего тростниковые, вовсе без наконечника. Да, броню рыцаря они не пробьют, но можно ведь стрелять в коней навесом. За день кружения хоть одна стрела да зацепит, а дальше столбнячные бактерии сделают грязное дело, и без коня рыцарь далеко не ускачет. А отступать кочевник может до Урала и дальше, гонись на чем хочешь.
Вообще-то и нормальные стрелы у кочевников очень даже имелись, со стальными наконечниками разных типов. Но даже тростниковой стрелкой на дистанции плевка в морду кочевник мог победить сугубо за счет опыта стрельбы из неустойчивого седла. А уж когда ему хороший боеприпас подгоняли покоренные китайцы в количествах — тушите свет, сливайте кумыс.
Поэтому армия кочевников состояла из массы конных лучников и небольшого числа хорошо вооруженных телохранителей-нукеров. Телохранители берегли полководцев или приближенных к хану лиц, ну и его самого, и в бой вступали реже, чем римские триарии.
В соответствии с тактическим применением, армейское обучение кочевника содержало три важные вещи:
Ездить верхом, в том числе и группой (ржали всей юртой).
Стрелять из лука, попадать необязательно (ржали всем родом). Важно держать противника под постоянным дождем стрел.
Слушать команду и в бою не кидаться грабить, а четко слушать сотника (ржали всем туменом, даже кони).
Чингисхан в своей "Ясе" записал это, наконец-то, на бумагу. Но руссише попаданцы из ХХХ века сперли оригинал, и нам приходится довольствоваться отчетами Плано Карпини, фентези Марко Поло, арабскими пересказами в "Тайной истории монголов", да великолепным без шуток циклом Рыбакова "Плохих людей нет".
На этой радостной ноте пока все. Про грустные вещи: взаимодействие организаций монгольской и китайской, рыцарской и монгольской (на фоне Крестовых походов) — будет позже.
Письмо другу
Дорогая принцесса Селестия! В сегодняшнем уроке дружбы мы усвоили, что люди читают жопой, и никакая дружба этому не помеха. Сколько не объясняй, что самолетик на детской карусели подвешен, чтобы детишек развеселить и хотя бы сообщить им о существовании в мире такой хреновины, как "самолет" — все равно найдутся Зоркие Соколы, указывающие, что схема камуфляжа анахронична, стреловидность не той системы, а площади крыла и оперения не соотносятся в исторически верном для эпохи виде.
Мой блог не претендует ни на академическую глубину, ни на всемерность охвата темы.
Во-первых, об этом уже исписано пол-интернета людьми поумнее меня.
Во-вторых, тема неимоверно громадна. На нее требуется лет двенадцать времени, команда толковых профессионалов — а на выходе мы получим только презрительное фыркание завсегдатаев флибусты да помидоры с трибун, потому что в слове "Диоклетиан" у нас сорок шесть ошибок.
Итак, повторяю в который уже раз: я говорю только о военном обучении в Средневековье. Не о самой войне, и не о самом обучении — но только о военном обучении. А все прочие темы затрагиваю лишь в той мере, в какой они требуются по сюжету.
Как вы сами понимаете, детальная расшифровка темы и раздувает повесть, выводя ее за рамки ежевечернего развлечения, и тем самым повышает входной порог, отсекая людей, которые до сих по теме ничего не читали вообще.
А вы им сразу двенадцатитомник, да академическим языком, да со ссылками, да с пятью-шестью гипотезами на трактовку каждой детали.
Кому интересно, тот сам давно нашел и warspot.ru, и xlegio.org, и tgorod.org, и armor.kiev.ua, и vostlit.info, многия, многия, многия еще.
В конце-то концов, кому не нравятся мои пояснения — напишите свои. Вы же все мастера и знатоки, материалом владеете. Вон Cat_cat какие статьи лепит, и получается же. Не нравятся статьи — напишите лихую фентези, в которой заклепочники будут оргазмировать от того, что исторически верная (несуществующая) Гуань-Инь исторически верно (семенящим шагом), идет за исторически верный (шелковый) полог.
Я же вернусь "к своим книгам и другим занятиям".
Мы остановились на том, что конные бомжи все-таки существуют и это, внезапно, те самые кочевники.
Когда кочевники живут в родной степи, они движутся по родовой цепи кочевок. Там каждая полянка, каждый лесок — а главное, каждый водопой! — стоит крови родовичей. За него год назад, сто лет назад рубились или травили на пирах соседа, его выкупали за баранту, его присоединили к роду путем выгодного брака… Тесно, в общем, в степи!