Все эти мысли промелькнули у меня в голове буквально в доли секунды, и, честно говоря, хотя я и решил действовать как Даос, я не имел ни малейшего представления, что должен делать Даос в подобном положении. Поскольку ничего путного мне в голову так и не пришло, я, на всякий случай покрепче сжав попавшие мне в руки во время столкновения запястья Вероники, поцеловал в щечку сочащуюся ненавистью, как бультерьер при виде волка, девушку.
Вероника ошалело отпрянула, ее руки напряглись в попытке вырваться из захвата, и я едва успел заблокировать подъемом вверх согнутой ноги яростный удар коленом, направленный мне в пах. Казалось, она находится на грани истерики.
Я понял, что, памятуя о мучительной смерти когда-то натравленного на меня дога, девушка решила дорого продать свою жизнь и будет сопротивляться до последнего.
В попытке обезопасить себя, я резко присел, выполнив технику «прыжок с камня», и одновременно завел ее руки за спину. Сомкнув кольцо рук у нее под ягодицами, я резко выпрыгнул вверх, прижимая Веронику к себе и лишая ее таким образом возможности размахивать конечностями с целью нанесения мне тяжелых телесных повреждений.
Туфелька, свалившись с ноги Вероники, покатилась по асфальту, и я понял, что она сейчас завопит, как пожарная сирена.
– Успокойся! Я тебя не трону! – скороговоркой начал объясняться я, надеясь предотвратить ее вопль. – Я был маленьким и глупым. Я не знал, что такое женщина. Ты меня насмерть перепугала, когда набросилась на меня. Забудем прошлое. Такие женщины, как ты, – редкость. Ты – прелесть. Ты красавица.
Я подумал, что насчет прелести я, пожалуй, чуть-чуть переборщил, но в общем получилось неплохо.
Вопль застрял у нее в глотке, так и не вырвавшись наружу, тело начало расслабляться, а на лице даже появилась полуистерическая усмешка. Вероника пребывала в промежуточном состоянии, все еще не сообразив, стоит ли орать и пытаться выцарапать мне глаза или лучше приступить к мирным переговорам.
Желая закрепить успех, я решил перейти к неожиданным действиям в ее собственном стиле, и, вцепившись зубами в верхнюю пуговицу ее кофточки, неловким движением оторвал ее и выплюнул на землю. Раздвигая носом мешающие мне края кофточки, как собака кучу листьев в поисках упавшего в них кусочка колбасы, я принялся покрывать жаркими поцелуями ее грудь.
Ошеломленный зрелищем народ, позабыв о своих авоськах и симферопольской ярмарке, окружил нас плотным кольцом, на разные голоса комментируя происходящее.
Приученный в тренировках с Учителем даже во время напряженного поединка с врагом уделять внимание тому, что происходит вокруг, я уловил настойчиво повторяющиеся предложения вызвать милицию, и понял, что пора принимать срочные меры. Объясняться с милицией мне не хотелось.
С громкими криками:
– Я нашел свою любовь! Я нашел свою любовь! – я закружился на месте, продолжая сжимать Веронику в объятиях. Когда по моим расчетам, ее голова должна была закружиться до такой степени, чтобы ей и на ум не пришло опровергать мои громогласные утверждения, я поставил девушку на ноги и разжал руки, на всякий случай готовясь сблокировать увесистую оплеуху.
«Чего не сделаешь ради Учения, – обреченно подумал я. – Может не стоит защищаться от ударов? Должна же дама в конце концов получить удовлетворение».
Но оплеух не последовало. Смуглые руки Вероники скользнули вдоль моего тела, и она резким порывистым движением прижалась ко мне изо всех сил.
Разочарованный народ, убедившись, что скандала не будет, стал понемногу расходиться.
Только теперь я понял всю глубину мудрости Лин, говорившей о том, как ограничивает мужчину привязанность лишь к одной женщине. Как бы ни была прекрасна партнерша, всегда найдется другая женщина, способная разжечь в душе мужчины не менее сильные, хотя и совершенно иные чувства, и при правильном отношении к вопросу связь с разными женщинами может подарить счастье как самому мужчине, так и многим его любовницам.
Я извлек из воротника всегда хранящуюся там булавку и, отыскав на земле оторванную пуговицу, аккуратно подколол ее к кофточке, чувствуя, что Вероника так и не пришла в себя и до сих пор не может поверить в происходящее.
Затем я вытащил из кармана «коготь каменной птицы» – короткую палочку, до блеска отполированную моими руками, и моток веревки, которые я тоже всегда носил с собой, чтобы во время прогулок по улицам выполнять с ними необходимые тренировочные упражнения.
Собрав в авоську рассыпанную картошку, я перевязал ее, приспособив «коготь» в качестве ручки.
– Давай, я провожу тебя домой, – предложил я.
Реакция Вероники тронула меня до глубины души. Исчезли без следа ее вечная напыщенность, злоба и высокомерие. На меня смущенно и чуть виновато смотрела обыкновенная красивая девушка.
– Я буду тебе очень благодарна, – тихо сказала она.
«Удивительно, как легко оказалось сломать барьер вражды между нами, – подумал я. – Правду говорят, что от любви до ненависти один шаг. Похоже, что от ненависти до любви – тоже».
Я подхватил авоську, и мы рядом пошли по парку, как старые добрые друзья.
Вероника жила вместе со старенькой матерью. Я быстро очаровал старушку, и мы отправились на кухню попить чая с тортом. Потом мы с Вероникой вернулись на ярмарку, и я помог ей отнести домой очередные покупки.
Той же ночью мы были вместе. Мама мирно посапывала в соседней комнате, а мы, стащив с кровати на пол матрас, чтобы не шуметь, совершили наконец то, от чего я так легкомысленно отказался, будучи школьником.
В три часа ночи, в последний раз поцеловавшись в прихожей, мы расстались. Окрыленный, я бежал домой по пустынным улицам, предвкушая, каким отличным рассказом я смогу порадовать Лин.
Вероника была ярчайшей представительницей стихии огня. Наша встреча зажгла в ней сумасшедшую страсть. Каждое наше свидание в постели превращалось в неистовый поединок желаний и плоти.
С учетом моего и без того насыщенного расписания я не мог уделять Веронике слишком много времени, и, естественно, ее характер и темперамент не позволяли ей мириться с таким ходом вещей. Она звонила мне домой, тоном, не принимающим отказа, заявляя:
– Чем ты там занимаешься? Я тебя хочу!
Она поджидала меня около института и у дома родителей, и мне приходилось пускать в ход самые изощренные дипломатические приемы, чтобы уклоняться от ее чересчур пристального внимания и в то же время продолжать поддерживать хорошие отношения.
Вероника относилась к редкому типу спирального построения с преобладанием эмоциональности, находящейся на внешней стороне спирали. Классификация женщин по сексуальным, эмоциональным и интеллектуальным показателям, приведенная выше, относилась к линейному построению и не полностью подходила к описанию личности Вероники. Построение по спирали – более сложное, и о нем я расскажу в одной из последующих книг.
Тело и сердце, сексуальность и эмоциональность были в ней накрепко спаяны и неразделимы, образуя гремучую смесь, способную как воспламенить мужчину, так и спалить его дотла.
Сложная смесь жажд, начиная от жажды господина и кончая жаждой опасности, заставляли ее постоянно ставить себя в ситуации на грани фола. Ей не нужна была любовь или нежность. Веронику заводила именно борьба полов, борьба, в которой она неизменно должна была побеждать, хищно и умело манипулируя чувствами и поведением мужчины.
Одним из ее любимых развлечений было сталкивать своих поклонников, провоцируя их умирать от ревности и бороться за нее. Вероника получала наслаждение, унижая мужчин и сравнивая их с другими, более мужественными, удачливыми и сексуальными. Фактически, она паразитировала на их эмоциях, испытывая оргазмические ощущения при виде их ярости, ревности, обиды или разочарования.
Одной из причин наших достаточно долгих и хороших отношений с Вероникой было то, что я ко всем ее вывертам относился совершенно безразлично.
Лин однажды сказала мне:
– Ты никогда не должен обращать внимание на женские эмоции, если чувствуешь, что женщина провоцирует тебя, сознательно или подсознательно желая добиться определенной реакции, доставляющей ей скрытое или явное психологическое удовлетворение. Естественно, в данном случае речь не идет о направленных на тебя искренних положительных эмоциях – бескорыстной любви, дружбе, желании сделать что-либо приятное. Такие эмоции со стороны любого человека ты должен воспринимать как подарок и откликаться на него всем своим сердцем.
К сожалению, искренние и бескорыстные эмоции со стороны женщин встречаются не слишком часто. По большей части их эмоциональные взрывы и проявления связаны с достижением какой-либо четко определенной цели, зачастую неосознаваемой, но обычно направленной на удовлетворение какой-либо из жажд.
Так, женщина с жаждой жалости к себе может великолепно изображать беспомощное и сломанное в столкновении с суровой действительностью или с твоей собственной мужской жестокостью существо для того, чтобы, как вампир, утолять свою жажду возникающими у мужчины чувствами сострадания, жалости или собственной вины. Если же реакция мужчины оказывается отрицательной, ее устраивает и этот вариант, поскольку в нем она черпает дополнительную поддержку и подтверждение своей жажды жалости.
Женщина с жаждой ощущений может провоцировать скандалы или столкновения между мужчинами для получения необходимых ей ощущений. Существуют сотни приемов эмоциональной «раскрутки» мужчин для достижения желаемых результатов, и мужчины с печальной неизбежностью вновь и вновь попадаются в подобные ловушки.
Встретить в современном обществе женщину с гармоничной моделью мира исключительно трудно, и почти все встреченные тобой женщины будут в той или иной степени страдать от внутренних конфликтов или деформирующих их психику жажд. Ты должен относиться к этому факту спокойно и с пониманием.
Лишь оставаясь отрешенным наблюдателем в момент, когда женщина будет пытаться манипулировать тобой с помощью различных эмоциональных зацепок, ты сможешь изучить ее внутренний мир и понять механизмы функционирования ее личности. Но, не поддаваясь на ее уловки, ты, тем не менее, должен неизменно демонстрировать женщине, что в целом она очень нравится тебе как личность, и лишь некоторые аспекты ее поведения не всегда вызыва