Селадор поднял обе руки:
— Бола апи!
Два огненных шара сорвалось с кончиков пальцев. Один сгусток врезался разбойнику в грудь, другой подпалил рядом стоящему лиходею волосы.
Эрис чувствовала силу, пульсирующую внутри. Она рвалась наружу, хотела стать материальной, смертельной. И чародейка позволила ей выплеснуться в слова:
— Эт фуэра экусо!
Её слова прозвучали громом, а следом за ними небо располосовала ветвистая бледно-розовая молния. Зашипел воздух, очистился. Стало легче дышать.
Молния не гасла, становясь всё ярче и ярче. А потом ударила вниз сразу в несколько целей. Разбойники закричали, завоняло палёными волосами. Те, кто выжили после разряда, попытались упасть на землю, потушить горящую одежду. Но глыбы льда вместо ног не позволяли им это сделать.
Селадор раскидывался сгустками огня во все стороны. Сотхановый кристалл пульсировал у него под сердцем, образуя с важным органом тандем.
Лёд захрустел под подошвой сапог. На лице главаря была написана то ли обида, то ли ярость. Эрис не разглядела. А в следующее мгновение он метнул кинжал.
Девушка видела, как он летит. Ровно. Кончик отражает лучи светила, которые пробиваются сквозь плотные кроны. Слова заклинания, которые должны были вызвать магический щит, выветрилось у неё из головы. Она уже чувствовала колебания воздуха.
— Параесдиум унгар.
Голос был тихим, как шелест осеннего ветра, и мягким, похожим на мурчание кота.
Кинжал ужарился о невидимую преграду и со звоном упал на лёд. Словно повторяя действия оружия, упал и главарь. Белоснежный покров, который уже начинал таять, окрасился в карминовый цвет.
Эрис моргнула. Раз. Другой. И только после этого смогла увидеть человека, который её спас.
Он шёл медленно. Капюшон длинного чёрного плаща скрывал глаза и половину лица в тени. Полы хлопали, открывая тёмные синие штаны и такую же рубаху на шнуровке. На поясе был прикреплён меч.
Мужчина откинул капюшон и улыбнулся. В больших серых глазах читалась радость, смешенная с эйфорией. Этот человек был магом, но чародейка не чувствовала опасности. Длинные, выбеленные почти до серого оттенка волосы упали на лицо от порыва ветра.
— Селадор, проказник! — рассмеялся мужчина, подходя к артефактору и заключая того в объятия.
— Я тоже рад видеть тебя, брат!
Эрис переводила взгляд с одного на другого. Они и вправду были чем-то похожи. Вот только Селадор всё равно был ниже родственника на целую голову.
— Надо уходить отсюда, — незнакомец окинул взглядом поляну, на которой валялось около двадцати трупов. — Хорошо поработали!
— Это не я, — смутился парень. — Это всё она!
Ренегат встретился взглядом с Эрис и улыбнулся:
— Я знал, что мы с тобой свидимся, магессочка с глазами цвета сапфиров.
Глава 19
С каждым шагом лес становился всё темнее и неприветливее. Ехать верхом было невозможно из-за низких ветвей, которые скрюченными пальцами хватались за руки, плечи и дёргали за волосы. Эрис вела Белку на поводу, смотрела вниз. Она видела, как из-под больших широких листьев разбегаются светящиеся жучки, как меж жирных корней пробегает юркая ящерка. Чародейка не хотела смотреть на спины тех, за кем следовала.
«Ренегат! — билась мысль в её голове. — Это тот самый ренегат! И он брат Селадора! Как же я влипла!»
А родственники не обращали внимание на девушку. Они весело разговаривали, обходя поваленное дерево, делились новостями. Но сколько бы Эрис ни прислушивалась к их разговору, ничего важного не услышала. Селадор не рассказывал брату о побеге, о краже. Он чего-то ждал? Девушка не знала чего и до боли в пальцах стискивала поводья лошади.
Тропа, по которой шли люди, теперь стала явственно видна, её, словно перила лестницу, ограждали холмы. Деревья на возвышенностях сплетались кронами, образуя арку, укрывающую путников. Огромные грибы со светящимися зелёным цветом шляпками облепливали стволы, очерчивая границу дозволенного простому человеку.
— Как ты нашёл нас? — это был первый вопрос, заданный по существу.
— Такой выброс энергии сложно не заметить, — пожал плечами мужчина. От этого движения светлые пряди заскользили по чёрной ткани откинутого капюшона.
— Нас могли выследить? — Эрис услышала нотки страха в голосе Селадора.
— Нет. Этот лес глушит всё. Частично сам. Частично с нашей помощью.
Ренегат вмиг посерьёзнел и потому его речь стала рубленой, словно он был не уверен, где заканчивается его мысль.
— Откуда у тебя сотхан?
— Давай мы об этом поговорим, когда придём туда, куда ты нас ведёшь, — предложил артефактор.
— Хорошо.
Остаток пути проделали в тишине. Лишь где-то в высоких кронах щебетали птицы, шуршали листьями. Эрис осмелела и начала осматриваться. Лес и вправду был необычным. В обычном лесу не обитали огромные, размером с кулак, светлячки. Они пищали, сталкивались в воздухе, сбрасывая с себя сияющую пыльцу, которая разноцветной крошкой зависала в воздухе. В обычном лесу не двигали своими ветвями деревья, только для того, чтобы большая птица смогла умоститься и начать чистить белоснежные с золотистым отливом перья на четырёх крыльях. И в обычных лесах никогда не водились гианы, чьё грустное пение слышалось издалека.
Тропа расширилась, деревья отступили назад. Перед путниками открылась огромнейшая поляна, уставленная маленькими деревянными домами. Из дымовых труб в небо тянулись мутноватые струйки. У самой кромки леса, за невысокой оградой, сплетённой из толстых веток, били копытами лошади. Сновали люди.
Мимо прошла женщина с большим корытом, наполненным водой, и тихо поздоровалась с ренегатом, который ещё не назвал своё имя для Эрис.
— Добро пожаловать в мир, где магия не запрещена, — улыбнулся мужчина, оборачиваясь к своим спутникам лицом. — Вы не подерётесь, если пока поживёте в одном доме? Мы не успели отстроить несколько жилых помещений, маги редко приходят к зиме.
— Ирвинг!
Ренегат обернулся к всаднице на белоснежном коне. На девушке был обтягивающий мужской костюм для верховой езды, каштановые волосы она собрала в толстую косу, а в руке сжимала поводья Равля.
— Я поймала его у самого озера.
— Твой? — повернулся к брату Ирвинг.
— Да, это та сволочь, из-за которой я себе чуть спину не сломал, — нахмурился Селадор.
— В загон его, — скомандовал ренегат, — расседлать и накормить.
Девушка вздохнула, пропалив взглядом дыру в собеседнике, и спрыгнула на землю:
— Ещё раз заговоришь со мной таким тоном, и вместо важного мужского органа я тебе наколдую жёлудь!
— Какие у вас тут милые порядки, — впервые за всё время пути заговорила Эрис.
А девушка перевела на неё взгляд:
— Что-то не устраивает — проваливай. Ты тут никому не сдалась, недоучка.
И тогда чародейка её узнала. Эта ведьма была вместе с ренегатом при ограблении каравана торговцев. Это она собиралась положить всех, а Ирвинг ей этого сделать не позволил. И такая ярость охватила беглянку, руки так и зачесались кинуть в эту колдунью каким-нибудь страшным заклинанием.
Селадор это будто почувствовал и схватил подругу за предплечье:
— Пойдём, надо устроиться тут и поговорить.
— А такой тон с новенькими я прощаю тебе последний раз, Анен, — в голосе ренегата послышался звон стали. — Ты меня поняла?
Девушка не ответила и, взяв под уздцы Равля, направилась к коновязи.
Ирвинг вёл новоприбывших по узким улочкам, здоровался со всеми, кого они встретили на пути и лишь иногда бросал взгляды на девушку, которую он и не чаял больше встретить.
«Мой обормот-братец тут, да ещё и, сам того не зная, привёл её, — мысленно поражался произошедшему мужчина. — Такие случайности от самой судьбы».
Троица остановилась у небольшого аккуратного дома из тёмного дерева. Крыша, покрытая соломой, укрывала тенью низкое крыльцо. Ренегат остановился и повернулся к брату и его спутнице.
— Поживёте пока тут. В доме два спальных места, стол и печь, которая поддерживает магическое пламя. Но лучше всё же наколоть дров. За домом колодец, воду набирайте оттуда. Я зайду вечером, проверю, как вы обустроились, и заодно поговорим.
Селадор даже не успел ответить, а родственник испарился. Почесав макушку, маг первым поднялся по ступеням и открыл лёгкую, но прочную дверь. Эрис, вздохнув, последовала за другом.
Ирвинг не обманул. В доме действительно было две широкие деревянные кровати в разных комнатах. Разделение на отсеки дома было довольно условным, ведь вместо стен висели плотные занавески. Эрис изо всех сил пыталась вспомнить название материла, которое слышала от Первородной, но так у неё ничего не вышло. С леденящим душу страхом чародейка осознала, что и имени той женщины не помнит, будто того вообще не происходило, а ей лишь приснилось.
— Селадор, — позвала мага подруга, осматривая доставшийся им за так дом, — как звали Первородную?
Парень прищурился, будто пытался напрячь мозг, а потом широко открыл глаза:
— Не помню.
— И я. Что это может быть?
— Мы ведь в том мире, в котором её нет, — тут же нашёл объяснение артефактор. — Может, все дело в этом?
— Может, — протянула девушка, а потом резко сменила тему. — Почему ты не сказал, что твой брат ренегат? Почему не сказал, что у тебя, вообще, есть брат?!
— Это не те сведения, которые были тебе жизненно необходимы, — пожал плечами Селадор, вытаскивая вещи из сумы.
Эрис не нашла что ответить и с силой задёрнула шторку, отделяющую кровать и тумбу от остального помещения. Кинув суму на пол, девушка, не раздеваясь, легла на покрывало. Незаметно для себя, чародейка уснула.
Стук в дверь привлёк внимание Селадора, который уже битый час пытался сварить остатки крупы, которую купила Эрис в городе, на магическом огне. Небольшая по размерам печь шипела, плевалась искрами, но кипятить воду в глиняном горшке, который маг нашёл на окне, не хотела.
Ругаясь и вытирая руки о штаны, артефактор толкнул дверь, впуская брата в помещение.