Рациональность «второго сорта»
В двух предшествующих главах я рассматривал идеал рационального поведения и частые отклонения от него. Такие отклонения, сколь бы широко они ни были распространены, не являются неизбежными. Если мы понимаем свою предрасположенность к совершению ошибок, мы можем принять меры предосторожности, чтобы уменьшить вероятность их совершения или снизить наносимый ими ущерб. Как я уже не раз отмечал, мы хотим быть рациональными, тогда как стратегии предосторожности могут показаться нам формой несовершенной, или «второсортной», рациональности. Их следует отличать от простого обучения, которое происходит, когда предрасположенность просто исчезает в результате улучшения понимания. Известно, например, что когда люди осознают бессмысленность голосования, они менее активно участвуют в выборах[197]. Когнитивные заблуждения, напоминающие оптические иллюзии, также могут быть преодолены обучением. Точно так же, как мы учимся игнорировать вид палки, которая в воде кажется сломанной, некоторые игроки на собственном тяжелом опыте приходят к пониманию того, что игральные кости не имеют памяти. Здесь, однако, меня интересуют склонности, которые не исчезают с течением времени.
Для того чтобы справиться с нашей склонностью вести себя иррационально, мы можем использовать либо интрапсихические, либо экстрапсихические приемы (предварительное связывание себя обязательствами, precommitment). Сначала я покажу, как эти технологии используются для борьбы с гиперболическим дисконтированием и порождаемым им противоречивым поведением, а затем коснусь темы их применения в контроле над эмоциональным и аддиктивным поведением. Эти разнообразные стратегии необязательно рациональны, хотя многие из них таковыми являются.
Будущие «я» как союзники
Агент, осуществляющий гиперболическое дисконтирование и знающий об этом, – искушенный агент. В отличие от наивного агента, который снова и снова меняет свое решение, не понимая стоящего за этим механизма, искушенный агент одновременно и осознает свою склонность, и сожалеет о ней. Предвосхищая будущие ситуации выбора между получением небольшой награды сразу и большим вознаграждением позднее, он предпочтет последнее вопреки склонности выбрать первое. В некоторых случаях он может рассматривать свои будущие «Я» как союзников в совместной попытке преодолеть искушение. В других случаях он может видеть в них врагов и пытаться ограничить урон, который они могут нанести его теперешнему «Я». Этот язык, разумеется, является метафорическим, но эта метафоричность будет в дальнейшем устранена.
Рассмотрим сначала случай, когда выбор между более быстрым небольшим вознаграждением и отложенным большим возникает снова и снова. Агент может выбрать отложенное вознаграждение, сгруппировав («связав в пучок») различные варианты.
Позволю себе привести пример из тех времен, когда я жил на холме поблизости от университета, в котором преподавал. Каждый год я брал велосипед, чтобы добираться до кампуса. На обратном пути приходилось преодолевать небольшой отрезок, идущий в гору, так что каждый день я боролся с соблазном слезть с велосипеда и пойти пешком, вместо того чтобы заставлять себя крутить педали. При выезде из кампуса у меня было твердое намерение всю дорогу не слезать с велосипеда, но в разгар подъема меня посещала соблазнительная мысль: «Не пройтись ли сегодня пешком, а на велосипеде можно будет и завтра поехать». Затем, к счастью, появляется следующая: «Что такого особенного произойдет завтра? Если я поддамся искушению сегодня, не значит ли это, что я поддамся ему и завтра, и послезавтра, и в дальнейшем?» Последняя мысль позволяла мне не слезать с велосипеда.
Этот интрапсихический прием предполагает рефрейминг ситуации. Вместо того чтобы рассматривать поездки домой как серию выборов, я начинаю видеть их как выбор между двумя сериями: всегда подниматься на холм на велосипеде или всегда идти с велосипедом пешком. Сказав себе, что мое поведение в один из дней идеально предсказывает поведение в другие дни, я запускаю внутренний эффект домино, который поднимает ставки и заставляет меня выбрать отложенную награду улучшения здоровья вместо более быстрой награды устранения дискомфорта. Обратившись к рис. VI.1, можно показать, что если мы разместим множество пар вознаграждений, идентичных А и В, на горизонтальной оси, а потом прочертим две кривые, одну для суммы кривых настоящей стоимости всех небольших вознаграждений, другую, аналогичную – для больших вознаграждений, последняя кривая окажется выше первой в момент совершения первого выбора, при условии что количество последующих выборов велико[198]. Другими словами, в результате группирования вариант постоянного выбора большей награды может оказаться предпочтительнее варианта постоянного выбора меньшей награды. Разумеется, выбор меньшей награды сегодня и больших наград во всех будущих случаях еще лучше, но считается, что агенту не дан этот вариант в его множестве допустимых решений[199].
Оправдано ли такое допущение? Является ли мое сегодняшнее поведение индикатором завтрашнего? В случаях, предполагающих реальный каузальный эффект, это может быть верно. Езда на велосипеде сегодня укрепит мои мускулы, так что я смогу и завтра поехать на велосипеде[200]. Однако в моем случае я полагался скорее на магическое мышление, чем на каузальную эффективность. Подобно тому как мысль «кто, если не я?» заставляет многих людей голосовать или жертвовать на благотворительность, меня удерживала на велосипеде мысль «когда, если не сейчас?», точнее, если привести ее в более развернутом виде «В сегодняшнем дне нет ничего особенного. Если я слезу с велосипеда, то причины, заставившие меня это сделать, будут действовать и завтра и вызовут то же самое поведение. Если я сейчас не сделаю усилия, я не сделаю его никогда». При отсутствии реального каузального эффекта, однако, такого вывода не последует. Если я могу сегодня не слезать с велосипеда, но решаю все-таки слезть, я могу не слезать с него и завтра. Хотя это ложное рассуждение, оно убедительно и, как я полагаю, очень широко распространено. Оно показывает, что мы можем призвать одну форму иррациональности (магическое мышление), чтобы бороться с другой (гиперболическое дисконтирование)[201].
Чтобы хорошо работать, такие стратегии должны быть оформлены как бинарные оппозиции: всегда делать это или никогда не делать этого. Многим людям полное воздержание дается легче, чем умеренность. Босуэлл замечал: «Джонсон, хотя и мог практиковать строгое воздержание, не выказывал умеренности ни в еде, ни в питии. Он мог полностью от них воздерживаться, но не мог потреблять умеренно». Такая же проблема возникает, когда вместо того чтобы просто ограничить потребление в каждом отдельном случае, пытаются ограничить количество случаев, когда представляется возможность себе потакать. Стратегия, заранее намечающая законный повод, легко размывается. Когда люди решают не пить вина до обеда, может получиться, что они начнут сдвигать обед на все более ранний час. Если человек взял себе за правило пить вино только в ресторане и не пить дома, он может начать чаще посещать ресторан. Кантовское правило выкуривать после завтрака только одну трубку (глава IV) не было настолько недвусмысленным, чтобы обеспечивать ему полную защиту; с течением времени он стал покупать трубки все бо́льших размеров. Когда это осуществимо, правило «Никогда этого не делать!» может оказаться единственным твердо соблюдаемым. Поскольку к еде такая политика неприменима, ожирение оказывается более устойчивым феноменом, чем приверженность к любым частным правилам.
При этом рамка с бинарной оппозицией может вызвать крайне негибкое поведение. Предположим, я сказал себе, что никогда не буду делать никаких исключений из правила ежедневно чистить зубы. В какой-то момент я остаюсь без зубной щетки и решаю пройти пять миль в метель, чтобы ее купить. Чтобы поддержать это решение, я говорю себе, что если я нарушу правило в этот раз, то вступлю на скользкую дорожку, которая приведет меня к его нарушению и по более мелким поводам, в конце концов никакого правила не останется и зубы у меня выпадут. Некоторые люди конструируют весьма изощренные системы такого рода, в которых нарушение одного правила предсказывает нарушение других, тем самым все больше поднимая ставки[202]. Поскольку частные правила могут иметь подобный эффект, сводящий на нет их действенность, иногда даваемое ими лекарство хуже самой болезни. На языке Фрейда (глава IV), жесткий контроль импульсов, осуществляемый «сверх-Я», может нанести больший урон, чем сами исходящие от «Оно» импульсы.
Будущие «я» как противники
Рассмотрим теперь случай, в котором агент сталкивается с выбором между наградами (наказаниями) в один из нескольких дней в будущем. (В отличие от предыдущего случая, предполагается, что выбор проводится разово.) Он может воспользоваться интрапсихическим приемом стратегической реакции на известную склонность будущих «Я» гиперболически дисконтировать будущее. Предположим, я – гиперболический откладыватель, который всегда переносит поступки на завтра, а затем, когда завтра наступает, продлевает отсрочку до послезавтра. Как только я понимаю, что у меня есть такая склонность, мое оптимальное поведение меняется. Предположим, я могу выполнить данную неприятную задачу в любой из трех периодов времени и издержки на ее выполнение со временем возрастают. Если я наивен, я могу сказать себе, что выполню эту задачу завтра; если искушен, я знаю, что завтра я снова отложу ее до последнего момента. Понимание того, что если я не сделаю это прямо сейчас, за это, возможно, придется заплатить очень высокую цену, может заставить меня действовать[203].
Искушенность в данном случае помогает. В других случаях, наоборот, полезной может оказаться наивность. Предположим, что вы можете получить награду в любой из трех последующих периодов времени и что награды с течением времени растут. Возьмем человека, которому в награду обещано вино, в течение трех лет улучшающее, а потом ухудшающее свои качества. У наивного человека может возникнуть намерение подождать до третьего периода, а затем он меняет решение и выпивает вино во второй период. Искушенный человек будет знать, что он никогда не дождется третьего периода, так что фактически он имеет дело с выбором между наградой первого периода и наградой второго. При таком выборе более быстрая награда может победить[204]. По словам некоторых алкоголиков, они тоже склонны иногда так рассуждать: «Я знаю, что все равно поддамся искушению, так почему бы не сделать это прямо сейчас?» Точно так же наивные курильщики, первый раз бросающие курить, могут добиться большего успеха в сравнении с более опытными и искушенными курильщиками, которые знают, как мало у них шансов на успех. Хотя соскальзывание обратно в зависимость необязательно предполагает гиперболическое дисконтирование. Общее положение таково: если вы можете предсказать, что отклонитесь от наилучшего плана, вы можете отклониться от него даже в большей степени или раньше, чем если бы не осознавали возможность неудачи.
Экстрапсихические приемы
На практике изощренное планирование против своих будущих «Я», вероятно, менее важно, чем стратегии группирования и приемы предварительного связывания себя обязательствами, к которым я сейчас перейду. Они предполагают такое воздействие на внешний мир, которое не может быть сразу или безболезненно устранено, тем самым снижая вероятность того, что человек в будущем выберет более быструю небольшую награду. Здесь выделяются пять стратегий: устранение выбора более быстрой награды из множества допустимых решений, введение штрафа за выбор более быстрой награды, добавление премии за выбор отложенной награды, введение отсрочки между выбором и фактическим получением награды и уклонение от сигналов, которые могут вызвать переворачивание предпочтений. В качестве примера действия первых четырех вариантов можно привести откладывание денег. Если я начну их откладывать на Рождество, но потом окажется, что я снимаю деньги с накопительного счета, вместо того чтобы их там хранить, я могу присоединиться к рождественскому сберегательному клубу, который не допускает досрочный отзыв вклада (глава XII). Или же я могу поместить свои сбережения на счет с высоким процентом годовых, который предполагает санкции за досрочное закрытие, тем самым объединяя в себе премию и штраф. Если я хочу откладывать деньги на старость, я могу установить отсрочку между решением воспользоваться сбережениями и тем моментом, когда деньги будут в наличии, например, вложив их в неликвидные активы, а не в акции и облигации. Пятый вариант можно проиллюстрировать случаем, когда тяга к десерту провоцируется у человека визуальными сигналами. Трюк состоит в том, чтобы пойти в ресторан, в котором не возят между столами тележку с десертами, а нужно заказывать десерт по меню. Противоположную позицию занимает человек, испытывающий проблемы с десертами из-за гиперболического дисконтирования. Для него наилучшее решение – пойти в ресторан, где десерт нужно заказывать в начале обеда или ужина.
Люди, записывающиеся на еженедельный фитнес, обычно бросают его через неделю-две. Чтобы это предотвратить, они могут (по крайней мере теоретически) подписать с фитнес-центром договор, чтобы заплатить вдвое больше положенного и получать переплаченную сумму по частям каждый раз, когда они приходят на занятия. Люди, записывающие на программы для похудения, должны оставлять залог, который они смогут получить только тогда, когда сбросят указанное количество килограммов, иногда с оговоркой, что если им не удастся этого сделать, деньги пойдут на поддержку самой ненавистной им политической силы. Когда я начал читать лекции, положенные в основу этой книги, я заранее ограничил себя обязательством, сказав студентам, что в конце каждой недели буду давать им тезисы главы. Если бы не смог сдержать этого обещания, я страдал бы из-за их насмешек. Если я опасаюсь, что отменю поход к стоматологу, я могу попросить его взять с меня денег в два раза больше обычного в случае, если я не явлюсь в назначенный день. В ситуации с вином, которое улучшается со временем, вы можете попросить продавца подержать его у себя, тем самым предохраняя себя от преждевременного получения удовольствия. Если вы боитесь, что прочтете последний роман вашего любимого автора детективов слишком быстро, пропуская какие-то места, чтобы быстрее добраться до развязки, вам нужно купить аудиоверсию (и плеер, в котором нет функции промотки вперед), который не оставляет вам другого выбора, кроме как слушать каждое слово.
Примеры в двух последних абзацах предполагают предварительное самоограничение в отношении двух видов искушения. С одной стороны, это прокрастинация (откладывание на потом), включая неспособность экономить, проходить болезненные лечебные процедуры, делать физические упражнения или писать книгу; с другой стороны – преждевременное удовлетворение, когда слишком рано выпивают вино или пропускают страницы в книге. Эти искушения напрямую происходят от гиперболического дисконтирования. Все происходит исключительно из-за того, что проходит время. В следующей категории случаев, неумеренном поведении, гиперболическое дисконтирование может взаимодействовать с инстинктивными мотивациями. Сюда входит избыточная реакция, пристрастие к азартным играм и аддиктивное поведение. В таких случаях иногда трудно понять, вызвана инверсия предпочтений структурой дисконтирования или другими факторами. Решение поститься, принятое на сытый желудок, может развеяться, как только человек почувствует голод. Намерение бросить курить может пошатнуться при виде другого человека, зажигающего сигарету. Это феномен зависимости от сигналов – потребности, провоцируемые визуальными образами, ассоциирующимися с потреблением вызывающих привыкание веществ. Намерение бросить азартные игры, вызванное чувством вины игрока перед своей семьей, может ослабнуть, как только эмоция начнет терять силу (глава VIII). Кроме того, иногда трудно определить, имеем мы дело с откладыванием на потом или с инстинктивными факторами. Решение регулярно принимать лекарства может быть подорвано спадом сильных эмоций, которые прежде заставили обратиться к врачу.
Как только агент понимает, что находится под воздействием этих механизмов, он может связать себя предварительным обязательством, чтобы предупредить их действие. Чтобы помешать голоду подорвать решимость сесть на диету, он может принять таблетку, приглушающую потребность в еде. Еще более радикальным стало бы решение перевязать челюсть так, чтобы можно было потреблять только жидкую пищу. Если агент знает, что его потребность в десерте зависит от сигналов, он не пойдет в ресторан, где есть тележка с десертами[205]. Бывшие наркоманы с героиновой зависимостью будут воздерживаться от посещения мест, где они в свое время принимали наркотики. Бывшие игроки учатся не ходить в казино, «чтобы только взглянуть на то, как играют другие». Если агент может предсказать, что его гнев утихнет и он не захочет наказывать обидчика, он может исполнить наказание немедленно. Такое поведение можно было наблюдать в Бельгии после войны. На основании опыта времен Первой мировой многие бельгийцы считали, что через какое-то время всеобщее желание вынести суровый приговор тем, кто сотрудничал с врагом, уступит место безразличию, поэтому они хотели, чтобы суды прошли как можно быстрее, до того как эмоции утихнут.
При борьбе с зависимостями очень распространена стратегия принятия на себя издержек. Когда генерал де Голль хотел бросить курить, он рассказал об этом своим друзьям, чтобы увеличить цену возврата к этой привычке. В центре по лечению кокаиновой зависимости в Денвере врачам предоставляется возможность написать письмо с саморазоблачениями, адресованное Национальному совету медицинских экзаменаторов, в котором они сознаются, что принимают наркотики, и просят отозвать у них лицензию. Письмо посылается автоматически, после положительного анализа на наркотики. Некоторые бывшие алкоголики пытаются сохранять трезвость, принимая дисульфирам – лекарство, которое при принятии алкоголя вызывает болезненные ощущения[206].
Добровольные отсрочки также могут быть эффективными в борьбе с чрезмерными желаниями. Чтобы помешать импульсивному пьянству, я могу запереть алкоголь в сейф, оборудованный таймером, или же могу не держать алкоголь дома, с тем чтобы мне пришлось идти за ним в магазин. Технология дисульфирама фактически сочетает принятие издержек с установлением отсрочки, поскольку после принятия таблетки должно пройти два дня, прежде чем вы сможете выпить и не заболеть. В лечении от кокаиновой зависимости издержки сочетались с отсрочками. Такой метод позволял людям разорвать контракт, подав нотариально заверенное заявление. Существует двухнедельная отсрочка. Всякий, кто подает заявление, через две недели может отозвать компрометирующее письмо. Но если в течение этих двух недель он решает вернуться обратно, то выдача письма откладывается еще на две недели. Хотя многие пациенты заявляли о выходе из договора, все они в течение двух недель отзывали свое заявление.
Озабоченность предварительным самоограничением в борьбе с временной непоследовательностью и неуравновешенностью – сравнительно новое явление. Писавшие на эту тему классики сосредоточивались на самоограничении страстей, понимаемых широко, с включением в них опьянения и психотических состояний[207]. В «Одиссее» Гомера приводится пример предварительного связывания себя обязательствами, ставший классическим: Одиссей заставляет привязать себя к мачте корабля так, чтобы он не смог ответить на зов сирен. В работе «О гневе» Сенека писал: «Пока мы здоровы, пока в своем уме, давайте попросим спасения от мощного зла, которому часто сами потакаем. Те, кому вино ударяет в голову, так что они боятся, что после станут грубыми и дерзкими, пусть попросят друзей увести их с пира. Те, кто понял, что теряет разум, будучи болен, пусть отдадут приказ, чтобы их не слушались во время их болезни». В романе мадам де Лафайет «Принцесса Клевская» героиня оставляет двор, чтобы избежать искушения поддаться ухаживаниям герцога Немурского; даже позднее, когда ее муж умер и она может снова выйти замуж, она не возвращается ко двору. «Зная, как обстоятельства влияют на самые мудрые решения, она не хотела подвергать себя риску изменить свое или вернуться туда, где живет человек, которого она любила». В романе Стендаля «Люсьен Левен» госпожа де Шастеле из предосторожности встречается с Люсьеном только в присутствии компаньонки, чтобы ей пришлось слишком дорого заплатить, если она все-таки уступит любовному порыву.
Эти стратегии широко распространены. Иногда люди сжигают за собой мосты в стратегических целях (глава XIX), но иногда они делают это, чтобы не дать себе возможности уступить страху. Я могу сторониться вечеринок в офисе, потому что знаю по прошлому опыту, что скорее всего выпью и раскрепощающий эффект алкоголя подтолкнет меня к агрессивному поведению или ухаживаниям, о которых я позднее пожалею. В качестве альтернативы я могу взять с собой жену, чтобы повысить издержки такого поведения. Простое решение не пить (или сдерживать эмоции, если пью) менее эффективно, учитывая силу обстоятельств (глава X). Точно так же управление гневом при помощи интрапсихического приема, предписывающего сосчитать до десяти, прежде чем ответить, предполагает такую отстраненность, которая, как правило, отсутствует в запале. Общий совет, который подсказывает практика самосовершенствования, – «как можно раньше разорвать цепь», а не полагаться на самообладание перед лицом искушения или провокации. Марк Твен говорил: «Легче не попадать в беду, чем пытаться потом из нее выбраться». В качестве последнего примера хочу привести заголовок в «Нью-Йорк Таймс» (5 апреля 1996 года): «Техас согласился на проведение хирургической операции для растлителя: мужчина, готовящийся выйти на свободу, хочет кастрации, чтобы умерить свои сексуальные порывы».
Стратегии откладывания могут показаться самыми многообещающими в борьбе с иррациональностью, основанной на эмоциях. Поскольку эмоции недолговечны, эффективным лекарством могло бы стать любое препятствование немедленной реализации побуждения к действию. Как я отмечаю далее, власти действительно полагаются на эту особенность эмоций, когда требуют от людей подождать какое-то время, прежде чем принимать важное решение. Однако случаи, когда люди сами для себя устанавливают отсрочки, чтобы противодействовать страсти, наблюдаются редко. Они могут попросту не владеть соответствующей технологией. В качестве примера можно привести институт договорного брака, который существует в трех американских штатах (Арканзасе, Аризоне и Луизиане) как опциональная форма, которую труднее заключить и расторгнуть, чем обычный брак. Как правило, пара, вступившая в договорный брак, может получить развод лишь через два года после того, как она разошлась; для сравнения: срок ожидания развода для обычного брака – полгода. Немногочисленное меньшинство (менее 1 %) брачующихся, пользующихся этим вариантом, предположительно делает это, чтобы продемонстрировать друг другу свою решимость и защититься от мимолетных страстей и искушений.
Предварительное связывание себя обязательствами предполагает помощь со стороны других лиц, организаций или властей. Они же в свою очередь должны сохранять независимость от инструкций агента, так как в противном случае он может их отменить. Чтобы побороть пристрастие к опиуму, Сэмюэль Кольридж нанял человека, который мешал бы ему заходить в аптеку. Когда этот человек попытался его удержать, Кольридж сказал: «Ерунда! Возникло чрезвычайное, непредвиденное обстоятельство. Неважно, что я говорил вам раньше. Сейчас я говорю вам, что если вы не уберете руку с дверного косяка этого почтенного аптекаря, я получу основания для того, чтобы подать на вас в суд за нападение и избиение». Похожим образом Мао Цзэдун распоряжался игнорировать все приказы, которые он может отдать после приема снотворного. Когда, приняв снотворное, он приказал помощнику послать приглашение американской команде по настольному теннису посетить Китай (начало американо-китайских отношений), а его помощник спросил: «Ваши слова имеют значение?», он ответил: «Да, имеют. Давай побыстрее, а то не будет времени».
Организации являются более надежным инструментом для связывания себя обязательствами. Денверский наркологический центр или рождественские клубы, специально созданные для того, чтобы помочь людям справиться с этой проблемой[208], предлагают варианты добровольного взятия на себя обязательств, которые индивиды не могут принять самостоятельно, и препятствуют отмене данных инструкции. В Норвегии есть Закон о защите психического здоровья, позволяющий индивидам по собственной воле, но без права пересмотра решения проходить трехнедельное лечение в психиатрической лечебнице. Но эта система, кажется, не работает, потому что врачи имеют право (но не обязанность) удерживать таких лиц в клинике. Чтобы закон стал действенным, следует предоставить пациентам право подавать на клинику в суд, если она по их требованию отпустила их раньше положенного срока.
С 1996 года в штате Миссури практикуется программа самоисключения для игроков в азартные игры: человеку пожизненно запрещается входить в любое казино, расположенное на теплоходе. Если он попытается обойти этот запрет и сыграть на одном из таких теплоходов, его должны будут оттуда удалить, «держатель лицензии будет сотрудничать с агентом комиссии, сообщив о происшествии соответствующей карательной инстанции и требуя предъявления обвинений… в уголовном правонарушении, проступке класса В». Исключенным игрокам следует отказывать в получении выигрышей, если им удалось каким-то образом проникнуть на борт теплохода, сделать ставки и выиграть. Государство может играть еще более активную роль, вводя отсрочки на аборты, покупку оружия или развод (и оформление брака!) и предоставляя потребителям трехдневный или недельный период ожидания, в течение которого они могут отменить покупки, сделанные в приступе энтузиазма. Это, однако, примеры государственного патернализма, а не самопатернализма при поддержке государства.
Иногда конституции понимаются в качестве таких механизмов по предварительному связыванию себя обязательствами или как форма коллективного самопатернализма. Джон Поттер Стоктон писал в 1871 году: «Конституции – это цепи, которыми люди приковывают себя, будучи в здравом уме, чтобы спастись от собственного самоубийственного порыва в дни безумия». Еще одна распространенная метафора: конституция – это обязательства, которые трезвый Питер налагает на пьяного Питера. Часто в качестве примера предварительного связывания себя обязательствами приводят двухпалатную структуру парламента: когда закон проходит через обсуждение в двух палатах, это позволяет выиграть время на то, чтобы страсти улеглись и возобладал разум (или интерес!). Этот же аргумент приводился в оправдание отсрочек при вступлении конституционных поправок в силу. Однако если предварительное связывание себя обязательствами понимается как самоограничение, его распространение с индивида на коллектив и с членов одного поколения на разные поколения довольно сомнительно. Получается тогда, что это не сообщества связывают себя обязательствами, а большинство налагает обязательства на меньшинства или настоящее поколение – на будущие. Более того, поскольку конституции обычно пишут в беспокойные времена, основатели и сами часто находятся в пылу страсти. Будучи сами «в опьянении», они могут проглядеть необходимость принятия мер против «пьянства». Так, 7 сентября 1789 года, когда в Национальном учредительном собрании Франции обсуждали вопрос о том, каким должен быть парламент – однопалатным или двухпалатным, депутат Адриан Дюкнуа сделал следующую запись в своем дневнике: «Если бы можно было оценить вероятность, ясно, что большинство собрания никогда не проголосовало бы за двухпалатную систему. Подобный исход мог бы иметь большие недостатки, но ситуация такова, и все умы так взбудоражены, что иначе и быть не могло; возможно, через несколько лет это можно будет изменить. Тогда мы придем к пониманию, что единая ассамблея для народа, столь пылкого, как мы, может иметь самые ужасные последствия».
Библиографические примечания
Интрапсихический прием группирования широко обсуждался в работах Дж. Эйнсли (Ainslie G.), в частности в «Пикоэкономике» (Picoeconomics. Cambridge University Press, 1992). Попытка дать рациональные объяснения таким «частным правилам» предпринимается в статье Р. Бенабу и Дж. Тироля «Сила воли и личные правила» (Bénabou R., Tirole J. Willpower and personal rules // Journal of Political Economy. 2004. No. 112. P. 848–886). Обсуждение близорукости при принятии решений основывается на работе О.-Дж. Скога «Гиперболическое дисконтирование, сила воли и зависимость» (Skog O.-J. Hyperbolic discounting, willpower, and addiction // Elster J. (ed.). Addiction: Entries and Exits. New York: Russell Sage Foundation, 1999). Стратегические реакции искушенных индивидов, которые осознают свою склонность к гиперболическому дисконтированию, обсуждаются в работе Т. О’Донохью и М. Рабина «Сделать сейчас или потом» (O’Donoghue T., Rabin M. Doing it now or later // American Economic Review. 1999. No. 89. P. 103–124). Идея предварительного и добровольного связывания себя обязательствами для борьбы с иррациональными склонностями обсуждается в работе Т. Шеллинга «Эгономика, или Искусство управления собой» (Schelling T. Egonomics, or the art of self-management // American Economic Review: Papers and Proceedings. 1978. No. 68. P. 290–294) и в некоторых более поздних публикациях этого автора. Я касался этого в «Одиссее и сиренах» (Ulysses and the Sirens. Rev. ed. Cambridge University Press, 1984), в «Освобожденном Одиссее» (Ulysses Unbound. Cambridge University Press, 2000) и в «Не сжигайте ваш мост, пока по нему не пройдете. Сложности и неясности предварительного связывания себя обязательствами» (Don’t burn your bridge before you come to it: Ambiguities and complexities of precommitment // Texas Law Review. 2003. No. 81. P. 1751–1788). Существует книга, целиком посвященная проблеме приема лекарств, – Ж. Риш «Зачем лечиться» (Reach G. Pourquoi se soigne-ton. Paris: Editions de Bord de l’Eau, 2005). Историю о Кольридже я нашел у Томаса де Квинси в «Исповеди английского морфиниста» (Quincy T. de. Confessions of an Opium Eater. London: Penguin Books, 1968. P. 145). История о Мао Цзэдуне взята из книги «Мао: неизвестная история» Дж. Чана и Дж. Халлидея (Chang J., Halliday J. Mao: T e Unknown Story. New York: Knopf, 2005. P. 580–581). Если в «Одиссее и сиренах» я полон энтузиазма по отношению к идее конституции как механизма предварительного связывания себя обязательствами, то в «Освобожденном Одиссее» я отрекаюсь от этой точки зрения.