ким инстинктом, всколыхнулась в его груди. Больше всего на свете захотелось ринуться к дверям и силой растащить этих двоих, но Клайв, призвав на помощь силу воли, остался на месте. На них все смотрят — и ждут, ждут с присущей людям жестокостью, чтобы он выкинул нечто подобное, устроил отменную сцену, которую можно будет со вкусом обсуждать не один месяц…
А юбка у Анхелы, как назло, слишком короткая, ноги слишком длинные, и стройные лодыжки так сексапильно смотрятся благодаря высоким каблукам блестящих лаковых туфель! Не спланирована ли вся сцена заранее? Что, если Анхела нарочно выбрала это платье, зная, что Бенавенте тоже приглашен на вечер, и мечтая ему понравиться? Лифчика на ней тоже нет, вспомнил Клайв, видя, как два упругих соска четко обозначились под невесомым шелком в каком-нибудь сантиметре от широкой груди Бенавенте. Кто-кто, а Клайв отлично представлял, что происходит сейчас с ненавистным соперником! И каково это — сжимать Анхелу в объятиях!
Зная Анхелу, Клайв предположил, что и приличных-то трусиков она не надела. Он невольно опустил взгляд, высматривая предательскую линию резинки… и не нашел. Стало быть, на ней нечто сексапильнейшее и эфемерное, к чему молодая женщина так неравнодушна!
И в чем Анхела щеголяла исключительно ради него, Клайва. Видя, как длинные, чуткие пальцы Бенавенте легли на плавный изгиб ее бедра, Клайв воспринял это как личное оскорбление: как она смеет принимать столь интимные ласки этого человека! А мерзавец, видимо, считает себя вправе давать своим лапам полную волю!
В мысли Клайва ворвался тихий серебристый смех. Сдвинув головы совсем близко, эти двое увлеченно заговорили о чем-то, как если бы вести себя так на публике было вполне приемлемо и даже похвально.
Но это же вопиющее нарушение всех приличий! Кому, как не Анхеле, это знать. Держась настолько запросто с мужчиной, который, как известно всем и каждому, был ее любовником, прежде чем на сцене появился Клайв, Анхела выставляет себя дешевой потаскушкой, а его, Клайва, — полным идиотом!
Или она нарочно? Хочет дать понять, что Клайв — не один на свете?
Порой он ненавидел Анхелу. Ненавидел так сильно, что сам удивлялся: с какой стати его по-прежнему к ней адски влечет? Ведь эта женщина вообще не в его вкусе. Слишком молода, необразованна, вульгарна… и чертовски ветрена. Ишь вырядилась в полупрозрачные алые шелка — ни дать ни взять экзотический цветок! — в то время как респектабельные дамы одеты в строгие вечерние платья.
— Что ж, не могу отрицать: оказать должный прием мужчине эта особа умеет, — раздался язвительный женский голос у него за спиной.
Скрипнув зубами, Клайв изобразил полнейшее равнодушие и демонстративно проигнорировал насмешливое замечание Дайаны Вильерс. Дайана, обожающая модные курорты Коста Дорада, проводила в Испании по полгода и больше, не испытывая ни малейшего желания возвращаться в туманный, пронизанный ветрами Лондон.
По-прежнему молча Клайв наблюдал за тем, как Ренан Бенавенте увлек Анхелу к месту, отведенному для танцев, так и не убрав руки с ее талии. Томно покачиваясь в такт музыке, они продолжали разговор, настолько поглощенные друг другом, что не приходилось сомневаться: Анхела напрочь позабыла о мужчине, с которым сюда пришла.
— Что за открытая, бесхитростная натура! — ядовито обронила Дайана. — Большинство женщин со стыда бы умерли, столкнувшись с бывшим любовником в зале, где полным-полно друзей ее нынешнего кавалера. А ей все равно.
— Ты стоишь рядом со мной, милая, — возразил Клайв. — И от смущения вроде бы умирать пока не собираешься.
В ответ Дайана продела руку под его локоть.
— Мы с тобой неплохо ладили, Клайв, да? — не без грусти заметила она.
Неплохо ладили? Наблюдая за обольстительными движениями Анхелы, Клайв пообещал себе, что, если расстояние между танцорами сократится еще хоть на сантиметр, он отправится туда, и…
— Ты киска с острыми коготками, Дайана, — не без ехидства напомнил он. — Так что ладить с тобой трудно.
— Зато в постели твоей я мурлыкала как котенок, — вкрадчиво произнесла она.
Но и эти волнующие интонации оставили Клайва равнодушными: а ведь когда-то он от них голову терял. Но сейчас в ушах его звучали лишь томные вздохи и тихие стоны совсем другой женщины… они и только они сводили его с ума!
— Да и коготки мои тебе, бывало, нравились…
— Шрамы от них болят по сей день, — отрезал Клайв.
— Вот и славно, — мстительно отозвалась Дайана, понимая, что мысли собеседника сейчас очень далеки и от нее, и от их совместного прошлого. — Надеюсь, шрамы эти так и не затянутся. Знай: то, что ты испытываешь сейчас, глядя, как они милуются, я чувствую всякий раз, когда вижу вас вдвоем. И моим ранам болеть до самой смерти, Клайв, уж поверь мне.
В голосе молодой женщины послышались непривычно горькие нотки. Клайв поднял взгляд, посмотрел в лицо одной из первых красоток Лондона… и саркастически улыбнулся.
— Единственная рана, что я тебе нанес, guapa, — это закрыл доступ к моему банковскому счету, и без того изрядно тобою опустошенному.
Нимало не смутившись, Дайана выдержала его взгляд.
— Хочешь сказать, что эта особа лишена тех самых привилегий, что выпадали на долю мне?
— Не лишена, — хмуро усмехнулся Клайв, снова сосредотачивая все свое внимание на танцующей паре. — Но не считает нужным злоупотреблять ими.
— Умная девочка, — похвалила Дайана.
Не такая уж и умная, отметил про себя Клайв. Вот она тряхнула головой так, что вспыхнули и засверкали в свете ламп крохотные стразы, украшающие заколку для волос. А затем шутливо закрыла Бенавенте рот ладонью, обрывая его фразу на полуслове.
Уж не просит ли мерзавец вернуться к нему?
Или хочет, чтобы Анхела вновь ему позировала? Или рассуждает с ней о сексе так же, как Дайана до этого ним, с Клайвом?
— Он по-прежнему ее хочет, — отметила его собеседница, безошибочно нанося удар в самое уязвимое место бывшего возлюбленного.
— Его желания меня не интересуют, — резко ответил Клайв, которого волновало другое: неужели Анхела до сих пор увлечена Ренаном Бенавенте?
И тут в его голову закралась новая, ужасающая в своей очевидности мысль. Что, если он наскучил Анхеле?
Само предположение показалось Клайву настолько абсурдным, что он понятия не имел, как тут быть. На его памяти ни одна женщина не помышляла его бросать, он сам давал надоевшей красотке от ворот поворот.
Нет, быть того не может! Клайв отмахнулся от кошмарной мысли, точно от назойливой мухи. Да Анхела обожает его! Любит всей душой! Стоит ему подойти к ней здесь, сейчас и заключить в объятия, как Анхела тут же сделается покорной, кроткой и уступчивой, про Бенавенте же и думать забудет!
— А ведь он очень недурен собою, amigo, — снова ворвался в его мысли голос Дайаны. — И слывет классным любовником. Да, в том, что касается положения в обществе, тебе он уступает, но чего стоит гордое имя Риджмонтов там, где речь идет о славе? А Бенавенте — знаменитость, причем мирового масштаба! Собственно говоря, единственное твое преимущество — это деньги. Забавно, все в итоге сводится к ним, не так ли?
К вящему изумлению собеседницы, Клайв от души рассмеялся. Он своими глазами видел, как только сегодня вечером Анхела прошла мимо новехонького красного «шевроле-корвета», даже не взглянув на него. А дома его личный сейф битком набит драгоценностями, которые Анхела почти не надевает, предпочитая бижутерию. Вроде той заколки, что сейчас искрится у нее в волосах. Кроме того, не он ли всякий месяц переводит на ее счет кругленькую сумму, а она к этим деньгам почти не притрагивается.
Нет, в жадности Анхелу никто бы не посмел упрекнуть. Ядовитое замечание Дайаны отчасти вернуло Клайву доброе расположение духа. Так что он наклонился и поцеловал ее в зовуще приоткрытые губы. Дайана тут же плющом обвилась вокруг него. Клайв, впрочем, не особенно удивился. Интересно, почему все ухищрения этой великосветской сирены оставляют его равнодушным? В глазах его матери Дайана Вильерс — идеальная невеста для наследника Риджмонтов.
Жаль, очень жаль, что сам он так не считает.
— Ну вот, — объявила Анхела. — Что я тебе говорила?
У нее на глазах Клайв жадно припал к губам Дайаны Вильерс. Вот вам и последнее доказательство: она, Анхела, и впрямь наскучила возлюбленному, и тот жаждет перемен!
— Мужчин вроде Риджмонта стареющие женщины не привлекают, — саркастически протянул Ренан. — Кроме того, ты только что целовала меня, — напомнил он. — Выбери ты меня в заместители твоего ненаглядного Клайва, я был бы только польщен, да только мы оба знаем, что этому не бывать.
— Я люблю тебя больше всех на свете! Ах, зачем только судьба свела нас с этим человеком! — трагически прошептала Анхела.
Ренан сочувственно вздохнул.
— Милая моя девочка, да парень от тебя без ума! Ты только посмотри, с каким напускным хладнокровием он воспринимает твой маленький спектакль! Он же просто решил отплатить тебе той же монетой!
— Если бы он и впрямь любил меня, то уже свернул бы тебе шею, а не заигрывал с этой девицей!
— Спасибо тебе большое! — фыркнул Ренан.
— И вообще, это ты во всем виноват, — с жаром упрекнула его Анхела. — Если бы ты не изображал меня на своих дурацких полотнах, Клайв не стал бы искать повода со мной познакомиться!
— Можно подумать, это я заставил тебя влюбиться по уши в записного ловеласа, — рассмеялся Ренан, в свою очередь доставляя несколько неприятных минут Клайву. — Здесь, Анхела, вини только себя. Между прочим, я тебя предостерегал.
Признавая горькую истину этих слов, Анхела с трудом сдержала слезы. Заметив, что ее бездонные фиалковые глаза затуманились, Ренан снова вздохнул и притянул молодую женщину к себе.
— Ты с ним вот уже больше года, — мягко напомнил он. — Это куда дольше, чем выпадало любой другой девице из его гарема.
— Боюсь, что, если еще раз услышу эту фразу, я съезжу доброжелателю по физиономии, — горько отозвалась Анхела.