— Однако о чем-то это говорит, родная моя, — не отступался Ренан. — Ты вполне уверена, что больше ему не нужна?
Анхела саркастически улыбнулась. Да Клайв на каждом шагу дает ей это понять! Даже неделя, проведенная в Льорет-де-Мар, в свете последних скандалов выглядит своего рода лебединой песней. А незадолго до того у них случилась размолвка, и весьма серьезная! Клайв собрался слетать на уик-энд в Лондон, навестить отца с матерью… и ее с собою не позвал. Молодая женщина восприняла это близко к сердцу: они уже год как вместе, а ей до сих пор не дозволяется познакомиться с его родителями!
«Можно подумать, ты меня стыдишься», — пожаловалась она тогда. «Мой отец очень болен, — отвечал Клайв. — Уж имей немного снисхождения к ближнему своему».
Стало быть, он и впрямь ее стыдится, раз не стал этого отрицать. Лицо Клайва помрачнело, как всегда, когда речь заходила о его высокородном семействе. Так что в Лондон он улетел один. И ни разу не позвонил ей за все выходные. А вернулся таким сумрачным и раздражительным, что внезапное предложение провести неделю на вилле в Льорет-де-Мар застало молодую женщину врасплох…
— Смотря зачем, — отозвалась она, грустно улыбаясь. — В постели я ему по-прежнему нужна, а вот за ее пределами на нервы действую.
— И ты решила поиграть со мной в женщину-вамп, чтобы подействовать ему на нервы сильнее, — заключил Ренан. — Скажи, пожалуйста, а завещание ты уже составила? Видишь ли, Клайв Риджмонт не из тех, кого можно безнаказанно выставлять на посмешище перед друзьями, — очень серьезно предостерег он. — Этот человек не замедлит нанести ответный удар — и какой!
Краем глаза Анхела видела, как Клайв самозабвенно кружит в танце Дайану. Эстрелья, с расширенными от ужаса глазами, наблюдала за происходящим, супруг ее с трудом сдерживал ярость. И тут молодая женщина с запозданием осознала, как накалена атмосфера в зале… Назревает скандал — и все из-за ее необдуманного желания посчитаться с Клайвом, поумерить его гордыню.
— А как тебе удалось раздобыть приглашение? — подозрительно спросила она у Ренана. Ведь у Эстрельи с Крисом хватило бы такта не звать художника одновременно с нею и Клайвом!
— Я сопровождаю Эльвиру Альфаро, — коротко усмехнулся Ренан. — Ну, ты знаешь, владелица художественной галереи «Альфаро». Она выступает официальным организатором и спонсором моей выставки в Музее современного искусства и теперь, воспользовавшись случаем, таскает меня за собою по всей Барселоне, хвастаясь заезжей знаменитостью направо и налево.
— Сеньора Альфаро, вероятно, понятия не имеет, что тебя, меня и Клайва не полагается приглашать в одно место одновременно, — хмуро предположила Анхела.
— Да все она отлично знает, — снова усмехнулся Ренан. — И не упустит возможности обеспечить бесплатную рекламу своей галерее, спровоцировав небольшой, но очень аппетитный скандальчик.
— А ты и рад, — укорила его Анхела.
Ренан Бенавенте действительно не брезговал рекламными трюками такого рода — лишь бы привлечь внимание публики к своим работам.
— Я живописец, а не дипломат, — равнодушно пожал он плечами. — Кроме того, — Ренан снова заглянул в фиалковые глаза собеседницы, — мне хотелось тебя увидеть. Но связаться с тобой обычными способами практически невозможно. Я оставил с десяток сообщений на вашем автоответчике. Тебе хоть что-нибудь передали?
Догадавшись, куда он клонит, Анхела покачала головой.
— Мы уезжали на неделю, — объяснила она. — И вернулись только несколько часов назад. А у экономки сегодня выходной. Так что я и автоответчик не проверяла, и с прислугой не разговаривала. Успела только одеться, и мы помчались сюда.
— Ну, слава Господу, а то я уж подумал, что Риджмонт ограждает тебя от нежелательных посетителей, — сказал Ренан. — Готов поспорить на мою лучшую картину, что едва я согласился выставляться в Барселоне, как мистер Меценат в ту же минуту об этом проведал.
Получается, Клайв знал о приезде Ренана Бенавенте и намеренно скрыл от нее эту информацию. Вот подлец! — вознегодовала молодая женщина. Самому ему она уже не нужна, однако самовлюбленный негодяй не потерпит, чтобы Анхела встречалась с мужчиной, который не перестанет мечтать о ней до самой смерти!
Музыка смолкла, и Ренан, подведя Анхелу к столу, вручил ей бокал шампанского.
— Выпей-ка. Тебе станет лучше.
Не задумываясь о том, что, возможно, на сегодня ей шампанского более чем довольно, Анхела поднесла бокал к губам и двумя глотками осушила до дна.
— Кажется, я его ненавижу, — объявила она вслух, наслаждаясь вновь обретенным чувством свободы.
— Ну что ж, в таком случае следующие несколько минут обещают быть интересными, — невозмутимо заметил Ренан. — Война объявлена, милая. — Взгляд его был устремлен куда-то поверх ее плеча.
При мысли о том, что ей вот-вот предстоит оказаться лицом к лицу с Клайвом, Анхела растерялась. Губы ее беспомощно приоткрылись, глаза потемнели, а рука непроизвольно потянулась за полным бокалом.
Ренан удрученно покачал головой.
— Ах ты, милая моя глупышка, — прошептал он. — Тебе не приходило в голову, что для решающего объяснения у тебя, чего доброго, не хватит душевных сил?
Вопрос попал в самую точку. Ведь только сегодня утром Анхела размышляла о неминуемом разрыве, признавая, что не готова взять инициативу на себя. И вот, пожалуйста: теперь ей предстоит объясняться с Клайвом в переполненном зале, на виду у всех его друзей! Подкидыш в чужом гнезде — даже эта метафора не передавала всей гаммы ее ощущений в данный момент.
— Храбрись, друг мой, — мягко подбодрил ее Ренан и, как ни в чем не бывало, поздоровался: — Добрый вечер, Клайв. Как приятно снова вас видеть! — Художник улыбнулся краем губ.
Стоя рядом с Ренаном, Анхела уловила такой до боли знакомый, пряный аромат лосьона, а в следующий миг всем своим существом ощутила присутствие любимого. Как всегда, по телу разлилась теплая волна, а длинные пальцы судорожно стиснули бокал. Вот сейчас прозвучат роковые слова…
Однако Клайв всего-навсего пожал протянутую руку и поприветствовал Ренана, не выказывая ни малейшей неприязни.
— У вас на той неделе выставка в Музее современного искусства, как я слышал?
Итак, Клайв действительно знал о приезде Ренана — знал и не потрудился сообщить ей.
— Да, открытие назначено на субботу, — охотно подтвердил Ренан. — Я как раз спрашивал Анхелу, не захотите ли вы прийти на предварительный просмотр в пятницу, — непринужденно солгал он.
— Надеюсь, она заверила вас в том, что мы такое событие ни за что не пропустим, — в том же ключе отозвался Клайв.
— Ну конечно, — любезно ответил Ренан. — Тем более что я сказал, что должен кое-что отдать ей, пока я здесь. — Встретив недоуменный взгляд Анхелы, художник усмехнулся и легонько надавил указательным пальцем ей на нос — явно чтобы позлить Клайва. — Назовем это запоздалым подарком на день рождения… Если моя «Женщина перед зеркалом» все еще у вас, Клайв, возможно, эта новая вещица вас тоже заинтересует, — небрежно обронил он.
— Звучит интригующе, — улыбнулся Клайв, заглатывая наживку.
Молодая женщина похолодела: ведь Ренан упомянул ту самую картину, что принесла ему мировую славу, а ей — скандальную известность.
Сама Анхела видела знаменитое полотно всего несколько раз с тех пор, как год назад его доставили в апартаменты Клайва. При виде покупки она не сдержала горестного возгласа. Кто же мог предположить, что злосчастная картина станет собственностью ее возлюбленного!
Какое-то время «Женщина перед зеркалом» висела в кабинете Клайва. А потом он перевесил ее в комнату, смежную с кабинетом и оборудованную сложной системой сигнализации. Там Риджмонт-младший хранил самые ценные предметы своей коллекции.
А теперь Ренан дает понять, что создал полотно, парное к первому. Сама Анхела отлично знала, что художник вполне способен написать сотни картин в стиле «Женщины перед зеркалом», не нуждаясь в натурщице. Однако Ренан явно задался целью подразнить Клайва, намекая, что снова принялся писать Анхелу. Неужели Ренан нарушил данное ей слово?
Взгляд ее молил: ну ответь же! Однако художник делал вид, будто ничего не замечает. А Клайв держался настолько невозмутимо, что могло показаться, будто ему все равно. Что, если и в самом деле так? В конце концов, она же ему прискучила. И точно так же, как утром, чувствуя, что вот-вот расплачется, Анхела повернулась, намереваясь уйти прочь.
Однако на сей раз Клайв схватил ее за руку и удержал. Анхела попыталась высвободиться.
— Прекрати! — приказал он, разворачивая женщину лицом к себе.
В фиалковых глазах блестели слезы, щеки побледнели, губы беспомощно дрожали. Клайв видел: ей мучительно больно, но сознание того, что на сей раз боль Анхеле причинил не он, лишь усугубило его дурное настроение.
У Клайва просто руки чесались задать Бенавенте хорошую трепку: да как эта бесчувственная скотина смеет упоминать про «Женщину перед зеркалом» при Анхеле, отлично зная, что тем самым ранит ее в самое сердце! Злился он и на Анхелу: с какой стати она до сих пор так уязвима для мужчины, которому некогда позировала обнаженной!
— Что посеешь, то и пожнешь, querida, — мрачно усмехнулся он, отбирая у молодой женщины бокал и увлекая ее в круг танцующих пар. Он обнял Анхелу за талию и властно притянул к себе, невзирая на все попытки высвободиться.
— Вспомни, где ты находишься и кому ты испортишь праздник, закатив скандал!
Словно услышав его слова, рядом возникли Эстрелья и Крис.
— Hola! — робко поприветствовала гостей хозяйка дома. — Вы как, не скучаете?
— Веселимся вовсю! — с улыбкой заверила Анхела, обнимая партнера за шею и заодно впиваясь острыми ноготками ему в плечо. — Обожаю, когда Клайв ударяется в мужской шовинизм. Это так пикантно!
Крис саркастически хмыкнул. Эстрелья отвела взгляд.
— Рада, если так, — пролепетала она и с облегчением перевела дух, когда супруг увел ее.
— Эстрелья ненавидит сцены, — вздохнул Клайв. — Это у нее с детства.