– Риггс? – прокричала Ева и показала значок. Пилот вежливо, но озадаченно кивнул, и она указала на дверь комнаты отдыха.
Он выглядел не слишком довольным, но быстро подошел к двери, раскодировал замок и, войдя внутрь, вынул затычки из ушей.
– Если можно, побыстрее, лейтенант. Мне нужно за двадцать минут провести тесты на безопасность шаттла. У меня рейс.
Ева тоже вынула затычки. Она не слышала ни единого слова, но поняла смысл.
Посмотрев на ее лицо, Риггс поднял брови.
– Налетели на дверь, лейтенант?
– Я ждала этого вопроса.
– Похоже, вам здорово досталось. В чем проблема?
– Вчера ночью вы пилотировали частный шаттл в Денвер и вернулись этим утром. Пассажиркой была Джульет Дарси.
– Я могу подтвердить факт полета, но не обсуждать клиента. Это против правил.
– Со мной вам лучше забыть о правилах, Риггс, иначе ваш очередной рейс не состоится.
– Слушайте, леди…
– Я не леди, а коп, и это полицейское расследование. Ваша клиентка прибыла в Денвер прошлой ночью, заказала себе ужин и, по-видимому, хорошо поспала. А сегодня утром в своем гостиничном номере она убила человека по имени Спенсер Кэмбелл, вернулась на такси в аэропорт и прыгнула в ваш шаттл, после чего вы доставили ее в Нью-Йорк.
– Мисс Дарси кого-то убила? Быть не может! Вы шутите!
– Хотите узнать, говорю ли я серьезно? Можем выяснить это в Главном полицейском управлении.
– Но она… Простите, я должен сесть. – Риггс плюхнулся в широкое черное кресло. – Наверное, вы ее с кем-то перепутали. Мисс Дарси – очаровательная и утонченная женщина. Мы с ней в полете разговорились; она летала в Денвер, чтобы посетить благотворительное мероприятие.
Ева протянула ему фотографию:
– Это Джульет Дарси?
Слайд был скопирован с диска, найденного в «Дейли энтерпрайзис», и полностью соответствовал снимку, присланному службой безопасности отеля.
– Да, это она… Боже мой! – Пилот снял фуражку и провел рукой по волосам. – Просто невероятно!
– Уверена, что Спенсер Кэмбелл чувствовал то же самое. – Ева села. – Расскажите мне о полете.
С того момента, как Риггс решил сотрудничать, его уже нельзя было остановить. Он вызвал бортпроводницу, чтобы ничего не упустить, и в результате Ева получила полный отчет о путешествии в Денвер и обратно.
– Она держалась вежливо и приветливо. – Риггс осушил вторую чашку кофе. – Правда, настаивала на том, чтобы лететь одной. Когда она села в шаттл, ее лицо показалось мне знакомым, и я решил, что это какая-то знаменитость. Мы часто перевозим знаменитостей, которые хотят летать в одиночестве, но не желают тратиться на содержание личного воздушного транспорта.
– Я бы не сказала, что она держалась приветливо. – Бортпроводница Лидия потягивала воду из бутылки. Она уже была одета для полета – в аккуратную униформу с золотым галуном.
– А как, по-вашему, она себя вела? – спросила Ева.
– Как сноб. Конечно, она разговаривала вежливо, но это было только внешнее впечатление. Ко мне она обращалась, как хозяйка к служанке. Мы предлагаем пассажирам первого класса икру и сыр с шампанским и фруктами. Ей не подошла марка шампанского, и она заявила, что нам никогда не получить пятизвездочный рейтинг, если мы не повысим качество обслуживания.
– Она вела какие-нибудь переговоры во время полета?
– Нет. Она работала на своем персональном компьютере, повернув его так, чтобы я не видела экран. Как будто мне это было нужно! И обращалась ко мне по имени – Лидия то, Лидия это… Так ведут себя люди, когда хотят показаться дружелюбными, но в результате это выглядит оскорбительно.
– А мне она показалась очень приятной леди, – заметил Риггс.
– Ты мужчина. – Эти слова прозвучали успокаивающе и в то же время уничижительно. Ева подумала, что Лидия отлично знает свое дело.
– А в каком настроении она возвращалась сегодня утром?
– В приподнятом. Выглядела счастливой и удовлетворенной. Я подумала, что она неплохо провела ночь с каким-то мужиком.
– Лидия!
– О, Мейсон, ты ведь подумал то же самое. Она съела полный завтрак – яйца, круассан, варенье, фрукты, кофе – и запила двумя порциями «Мимозы». Выбрала классическую музыку. Я настроила экран на утренние новости, но она велела его отключить. Теперь я понимаю, почему. Из-за этого бедняги.
– Когда она вышла из шаттла, ее ожидал наземный транспорт?
– Она направилась к терминалу. Мне это показалось странным. – Лидия покачала головой. – Таких шикарных штучек, как правило, поджидает автомобиль.
«А выйдя из терминала, она могла воспользоваться любым средством передвижения, – подумала Ева. – Такси, автобусом, трамваем, частной машиной, даже метро. И в итоге исчезнуть».
– Спасибо. Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне в управление.
– Надеюсь, вы ее поймаете. – Лидия с сочувствием посмотрела на лицо Евы. – Очень болит?
Выйдя из ангара, Ева потерла ноющий затылок.
– Поехали в управление, – бросила она Пибоди. – Посмотрим, что разнюхали денверские копы. Боюсь, как только установят, что это работа Данн, она превратится в убийцу, орудующую в разных штатах, и дело отойдет федералам.
– Мы не можем позволить им забрать его!
– Я могла бы сказать, что передам им дело на блюдечке, если они пообещают прищучить Джулианну, но это было бы ложью. Я хочу сама добраться до нее. – Ева глубоко вздохнула. – Надеюсь, в Денвере согласятся потянуть с идентификацией несколько дней. – Она надела темные очки и сразу же почувствовала себя лучше. – Почему бы тебе не сесть за руль, Пибоди? А я ненадолго вздремну.
Пибоди с ухмылкой уселась на место водителя.
– В самом деле, почему бы и нет?
– Кажется, я вижу на твоем лице самодовольную улыбку?
– Черт! – Пибоди ткнула себя пальцем в щеку. – Я думала, она уже исчезла.
– По дороге остановись у продовольственного магазина. Я хочу сандвич с фрикадельками. – Ева опустилась на заднее сиденье, закрыла глаза и тут же погрузилась в сон.
Мясо отнюдь не занимало главенствующее место в сандвиче с фрикадельками. Он состоял из двух кусков хлеба, пропитанного красного цвета соусом, между которыми помещались три шарообразные субстанции, возможно, приходившиеся дальними родственниками мясному семейству. Дабы скрыть это сомнительное родство, они были покрыты вязким заменителем сыра и так щедро приправлены пряностями, что обжигали рот и успешно прочищали лобные пазухи.
Как бы то ни было, запах пробудил Еву от крепкого сна.
– Я купила большой сандвич и попросила разрезать пополам. – Пибоди уже отъезжала от магазина, соблюдая осторожность, которая обычно приводила Еву в бешенство. – И еще я подумала, что в это время дня вам не помешает бутылка пепси.
– Как? Что?.. – Ева никак не могла сообразить, где находится. – Господи! Я надолго отключилась?
– Минут на двадцать, но спали как убитая. Даже не храпели. А цвет лица изменился к лучшему.
– Это благодаря запаху фрикаделек. – Ева открыла бутылку пепси и сделала солидный глоток. Головная боль отступила, и она попыталась привести в порядок мысли. – Куда ты едешь, Пибоди? И в каком веке мы туда доберемся на этой черепашьей скорости?
– Я просто выполняю правила дорожного движения, проявляя вежливость к другим водителям. Но я рада, что вам лучше, и подумала, что, так как мы в центре города и сегодня отличная погода, мы могли бы перекусить на воздухе где-нибудь на Рокфеллер-Плаза. Поглазеть на туристов и погреться на солнышке.
Предложение выглядело заманчиво.
– Только никаких магазинов!
– Мне это и в голову не приходило.
Пибоди остановила машину у тротуара 50-й улицы и включила знак «На дежурстве».
– Как насчет правил дорожного движения? – усмехнулась Ева.
– Это уже не движение, а парковка, так что можно позволить себе некоторую вольность.
Выйдя из автомобиля, они пробрались сквозь толпу туристов, посыльных и уличных воров и сели на скамейку у катка с искусственным льдом. Пибоди разделила кипу салфеток, передала Еве ее половину сандвича, и они приступили к трапезе.
Ева уже не помнила, когда она в последний раз делала перерыв на ленч и принимала пищу не за своим рабочим столом и не в машине. Кругом было шумно и многолюдно, а температура воздуха колебалась между теплом и жарой. Солнце сверкало на стеклянных фасадах домов, а продавец хот-догов, катя свою тележку, распевал арию из итальянской оперы.
– «Травиата», – вздохнула Пибоди. – Я ходила с Чарльзом в оперу. Он на ней помешан. В общем, музыка неплохая, но слушать ее лучше здесь. Сидеть на площади летним днем, есть сандвич с фрикадельками, смотреть на людей и слушать, как этот парень поет по-итальянски…
– Угу, – отозвалась Ева с набитым ртом, стараясь не испачкать рубашку соусом.
– Иногда забываешь смотреть на то, что тебя окружает. Когда я впервые оказалась в Нью-Йорке, то все время ходила и глазела по сторонам. А вы давно в последний раз были в центре?
– Не знаю. – Нахмурившись, Ева надкусила сандвич. Она покинула воспитательный дом, как только достигла совершеннолетия, и сразу же поступила в полицейскую академию – другую секцию той же системы. – Наверное, лет двенадцать тому назад.
– Да, порядочно. Наверняка отучились замечать окружающее.
– Угу.
Ева продолжала жевать, но ее внимание привлекла группа туристов, а точнее – подозрительного вида парень на доске, увивающийся вокруг них. Не останавливаясь, он быстрым движением запустил руки в два задних кармана. Бумажники мелькнули в воздухе и сразу же исчезли.
Когда парень проезжал мимо, Ева молниеносно ткнула его ногой в голень, опрокинула наземь и прижала ботинок к горлу. Пока он приходил в себя, она дожевала сандвич, взмахнула значком у него перед глазами и указала пальцем в сторону облаченной в униформу Пибоди.
– Не могу понять, ты идиот или просто обнаглел, воруя бумажники на глазах у пары копов.? Пибоди, конфискуй содержимое карманов этого придурка.