– Ничего страшного, – снова заверила ее Яна, пытаясь поймать взгляд этой женщины, но безрезультатно. Та до сих пор впивалась глазами в перстень, словно он оказывал на нее магнетическое воздействие.
Яна почувствовала даже, что у нее потяжелела правая рука – та, что с перстнем.
– Я – хозяйка этой галереи. – Гертруда наконец-то и лицо Яны одарила своим вниманием. Глаза у антиквара казались совершенно бесцветными, особенно в обрамлении сильно накрашенных ресниц и густо наложенных теней.
– Очень стильное место и достойные экспонаты, – сделала ей комплимент Ася, тоже испытывающая неприятные ощущения от общения с этой женщиной. Конечно, виновата тут Яна со своим камешком! Сколько раз она говорила подруге: «Не носи ты этот перстень! Когда-нибудь тебе снесут голову из-за него! Карл подарил тебе его, не подумав! К этому перстню требуется в комплекте броневик и взвод телохранителей. А ты шастаешь по Москве – городу с известной криминальной репутацией – в полном одиночестве». – «В метро специалисты по таким перстням не ездят, а я не могу с ним расстаться! Это – кольцо любви!» – отвечала Яна.
Гертруда вздрогнула от прикосновения к ее плечу молодого полного мужчины:
– А… Ой, извините! Это мой муж и компаньон, Антон Вольских.
– Очень приятно, – одарила его совершенно искренней благожелательной улыбкой Ася Кудина.
Яна диву далась.
«Вот что значит – профессиональный адвокат! Настоящий актер! Большой театр отдыхает! Такая искренняя улыбка, обалдеть! С такой же улыбочкой она здоровалась бы с самим Чикатило, если бы ее назначили его защитником!»
Впрочем, и сама Яна, когда этого требовали обстоятельства, могла принимать разные образы и играть определенные роли. Оно и понятно – это наследственное, ведь мама Яны была профессиональной актрисой. Она отдала всю себя провинциальному Театру юного зрителя. Отец Яны между тем в последние годы строгал гробы на кладбище. Вот на стыке этих двух стихий Яна и воспитывалась. А вообще-то «воспитывалась» – слишком громко сказано, она целыми днями пропадала за кулисами, на службе у матери. Про театр Яна знала очень многое, и про его обратную сторону тоже… Именно поэтому она ни за что на свете не пошла бы в театральный институт.
«Из тебя получилась бы яркая актриса, – искренне сожалела Ася. – Так что зря ты не пошла на сцену».
– Чтобы всю жизнь накладывать на лицо килограммы грима?! – ужасалась Яна.
– Так ты этим все равно занимаешься всю жизнь! – улыбалась подруга.
Но, несмотря на свой артистический талант, Яна так и не научилась улыбаться людям, которые ей не нравились. Юношеский максимализм присутствовал в ней до сих пор – то есть прикинуться-то она могла, но получалось это у Яны не так естественно, как у ее подруги.
– Я бы хотела угостить вас кофе, – подслеповато сощурилась Гертруда.
– Я… – подала голос Яна, собираясь дать тетке от ворот поворот, но ее перебила Ася:
– Конечно, с удовольствием.
– Пройдемте, пожалуйста! – пригласила их дама и застучала своими не очень высокими каблуками странного зеленого цвета по паркету.
Яна испепелила взглядом Асю и прошипела:
– Ты чего? Зачем?
– Просто я устала ходить, давай посидим хоть немного.
Гертруда привела своих новых знакомых в буфет для посетителей выставки.
Яна пребывала в раздражении: было очевидно, что все это затеяно странной дамочкой из-за понравившегося ей перстня.
– Что будете пить? – раздался крайне неприятный голос Антона, почему-то обращавшегося только к Яне.
Та зевнула и небрежно бросила:
– Водочки!
– Очень хорошо, – зыркнул на нее глазами Антон и тут же испуганно посмотрел на свою жену.
Та отрицательно помотала головой:
– Такого напитка в нашем буфете нет.
– Ну как же так? – закинула ногу на ногу Яна. – Эх, разгуляй! Икра, рыбка, водка!
Ася прикрыла глаза рукой, она понимала, что ее подругу понесло.
– Здесь шампанское и коктейли на основе мартини, – растерянно произнесла Гертруда.
– Так «разгуляя» не будет?!
– Здесь изысканная публика и высокое ювелирное искусство… – лепетала хозяйка выставки.
– Мы в России! – перебила ее Яна и постучала красным ногтем по поверхности столика, чем вновь привлекла внимание Гертруды к перстню.
Черты лица ее тут же разгладились, взгляд смягчился, а на губах заиграла еле заметная улыбка:
– Да, рубин, то есть «разгуляй»… Конечно! Антон, организуй дамам то, что они хотят.
– А вы? – обратился мужчина к Асе.
– Мне только кофе, – поспешно ответила та с пылающими от стыда щеками.
– Она стесняется! – не унималась Яна. – На самом деле она хочет красной икорочки и красной рыбки!
Антон хохотнул и испарился, оставив дам за столиком.
Гертруда достала пачку сигарет:
– Хоть здесь и нельзя, но потихоньку можно.
– Спасибо, мы не курим! – ответила Яна за себя и за курящую Асю.
Ей не хотелось быть чем-то обязанной этой женщине, ведь Яна понимала, о чем сейчас пойдет речь. И она не ошиблась.
Гертруда, прокашлявшись, монотонно начала:
– Вы сказали, что это кольцо – подарок любимого человека, то есть оно вам дорого?
– Очень.
– И вы понимаете, что оно красивое и старинное?
– Понимаю.
Так же внезапно, как исчез, появился Антон. За ним шел с подносом еды согнутый в три погибели молодой человек в униформе известного супермаркета.
«Выхватил его прямо из магазина. Как же Антон слушается свою даму сердца!» – подумала Яна.
На столе появились кое-какие продукты и водка. Яна вздохнула – из вредности высказанное желание выпить водки воплотилось в жизнь. А теперь отступать было поздно.
Ася ехидно посмотрела на Яну – уж она-то знала, о чем думает подруга.
– А вы? – обратился к ней Антон.
– Я – пас! Должен же из нас кто-то находиться за рулем трезвым! – ответила с усмешкой Ася.
Антон с Яной пили водку, Ася – персиковый сок, а Гертруда – шампанское. На столе – бутербродики с икрой, нарезка ветчины, овощи, мягкий хлеб.
Яна захрустела малосольным огурцом и победно посмотрела на Асю. «А ты думала, что мне слабо? И молодец Антоха – неплохую закуску купил для водки».
– Вы ведь не эксперты по ювелирным изделиям и не частые посетители таких выставок? – правильно предположила Гертруда.
– Мы заехали чисто случайно, заметив рекламный щит, – подтвердила Ася.
– Тогда я скажу просто… миллион долларов.
За столиком воцарилось молчание. Яна ждала подобного предложения, но названная сумма была выше всех ее ожиданий.
Ася подавилась соком и закашлялась в бумажную салфетку:
– Извините…
Хозяйка выставки не сводила немигающего взгляда с лица Яны.
– Почему долларов? Весь мир переходит на евро, – наконец отреагировала та в свойственной ей манере.
– Не вопрос, миллион евро.
Яна вздохнула:
– Я понимаю ваш профессиональный интерес к старинной красивой и дорогой вещи. Но дело в том, что это кольцо не продается ни за миллион, ни за два, ни за десять. Его не продавали из поколения в поколение, и я поступлю так же. Извините еще раз, если разочаровала. – И Яна выпила вторую сорокаграммовую рюмку водки.
Ресницы Гертруды дрогнули:
– Это окончательное решение? Я предлагаю огромные деньги, больше вам никто не даст…
– Дело не в деньгах, я еще раз говорю.
– Ну хорошо, без обид, – криво улыбнулась Гертруда. – Но если когда-нибудь надумаете…
– Вы будете первая! – заверила ее Яна, нацеливаясь на бутерброд с икоркой.
Настроение ее снова поднялось. Отказать оказалось не таким уж и сложным делом.
– Я надеюсь, – печально произнесла Гертруда.
Яна постаралась получить удовольствие от еды и расслабиться от выпивки. А самое главное, не подавиться под пристальным взглядом Гертруды.
– А вы не присмотрели ничего, не хотите поучаствовать в аукционе? – спросила хозяйка выставки.
– Я – пас… Зашла полюбоваться, не собиралась ничего покупать, – ответила Ася, заказавшая себе еще кофе. – Да мы все и не видели…
– А я присмотрела! – подала голос Яна.
– Что?
– В витрине с аметистами крупные сережки с интересным узором, выложенным аметистами и топазами. А еще там внизу висюльки…
– Я знаю, о чем вы говорите! Они не из дешевых, – сощурилась Гертруда, словно пытаясь сосчитать количество граней на рубине в перстне Штольбергов.
– Ничего страшного, они запали мне в душу, и я сделаю ставку… Все равно меня переиграют. Но я хоть попробую.
– Хорошо. Антон, сделай ставку за нашу гостью! – железным голосом произнесла Гертруда, и ее муж тут же поднялся с места.
Яна написала ему на бумажной салфетке свою оценку этих сережек.
– Все равно хорошо, что мы познакомились, – расплылась в улыбке Гертруда.
– Я тоже рада, – ответила Яна.
К их столику приблизилась пожилая женщина в скромной одежде, сжимавшая в руках сумочку с потрепанными краями. Взгляд у нее был какой-то затравленный.
– Гертруда Арнольдовна, как же так? – произнесла она тихим плаксивым голосом.
Гертруда безразлично взглянула на нее, видимо, не сразу узнав, и тут же изменилась в лице:
– Вы?! Что вы здесь делаете?!
– Я узнала, что вы будете здесь, и пришла.
– Мне некогда с вами встречаться!
– Я много раз звонила вам в офис, но мне все время отвечают, что вас нет на месте. Вот мне и пришлось… – Женщина нервно теребила ручки сумки.
– Вы преследуете меня?! – взвизгнула Гертруда.
– Мне просто необходимо с вами поговорить, – сглотнула ком в горле женщина. – Вы знаете, почему…
– Вы что, не видите, я занята?! – Гертруда на глазах из страстной и романтичной любительницы искусства превращалась в злобную фурию.
Яна выпила еще одну рюмку:
– Вы мне лично, да и Асе тоже не мешаете. Вполне можете поговорить с этой женщиной…
– Мне с ней не о чем говорить!!! Уйдите, Зинаида Ивановна, вы мне мешаете! Как вы вообще сюда попали?!
– Я купила билет, я вынуждена…
– Замолчите! Я не намерена все это терпеть, тем более в общественном месте! – В сухой руке, украшенной кольцами, появилась рация. – Георгий! Здесь человек, которого надо вывести!.. Да, это я, и я в буфете!