Я сжала кулаки. Будь проклят этот ненавистный голос и Мирсей. Если бы не он, ничего не было бы. В приступе ярости я развернулась и ударила по стволу ближайшего дерева. Кости руки раздробились от силы удара, но боль не несла дискомфорта. На несколько секунд, пока кости вновь срастались, боль физическая отвлекла меня от боли душевной.
Я стянула перчатки и ударила по другому дереву, потом еще по одному и еще, пока кровь не начала свободно стекать по обеим рукам. Как бы я хотела, чтобы на месте деревьев был Мирсей. Будь он здесь и сейчас, я бы еще хлеще отделала бы его…
«Лейла, что ты творишь? Успокойся!»
В голове раздался рев Мирсея. Конечно же, он чувствует тоже, что и я, словно это же и происходило с ним. Теперь я на самом деле наслаждалась болью.
«Где ты, убогий? — проревела я в ответ. — Ты во всем виноват!»
«Нет, ты. Потому что не умерла, когда должна была! — тут же ответил он. — А теперь прекрати ломать руки».
«Так что ли?» — прорычала я, впечатывая кулак в ближайшее дерево с такой силой, чтобы он вышел с другой стороны ствола.
«Сука!» — прокричал Мирсей так громко, что я почти обернулась, чтобы посмотреть ни рядом ли он со мной. В этот раз почему-то наша связь четче и сильнее, словно если я приложу усилие и концентрацию, увижу Мирсея…
«Прекрати! — сказал Мирсей, злость покинула его голос. — Ты не сможешь так меня найти, Лейла!»
«Тогда почему ты так обеспокоенно говоришь?» — мысленно спросила я, ошеломленно понимая, что Мирсей теперь не просто нежданная, слабая тень в голове. Каким-то образом, теперь он чувствовался нитью, за которую я ухватилась обеими руками.
«Прекрати, или я уйду!» — пригрозил он.
«Нет, не уйдешь», — возразила я, когда самозабвенный восторг начал распространяться по моему телу. Я могла чувствовать Мирсея на том конце связи, на самом деле, он казался сейчас еще ближе, словно если я еще несколько раз дерну за нитку, и он явится передо мной. Мирсей чертыхался и продолжал грозить уйти, но я знала лучше.
Если бы он на самом деле мог уйти, давно бы это сделал. А значит, на сей раз, наша связь стала немного другой. Все стало иным, и хотя такое казалось невероятным, причина для такого была одна. Не только Мирсей мог со мной связаться. Каким-то образом мне, наконец, удалось связаться с ним.
Глава 24
«Попался, попался», — радостно напевала я, продолжая тянуть нить нашей связи. В тумане перед глазами исчезли все, окружающие меня, деревья. Я понимала, что происходит, и мое волнение нарастало, пока туман не явил мне другую обстановку. Небо надо мной превратилось в скалистый навес, а деревья — в высокие, остроконечные сталактиты. В слабом свете факелов, стоящих где-то вдалеке, было видно, что большинство камней выглядели естественно образованными колоннами. Мирсей сидел посреди этих столпов, а его глаза были похожи на два лазера во тьме.
— Попался! — громко закричала я и была так увлечена триумфом, что не сразу поняла, что кто-то бьет меня по ноге. И бьет сильно.
— Лейла, да ладно, идем, уже и так поздно!
Марти. Он казался расстроенным, но он не знал, что я, спустя столько безуспешных попыток, наконец, смогла связаться с Мирсеем. Я не отпущу теперь эту нить. Кто знал, смогу ли я вновь его поймать?
— Уходи, Марти! — проговорила я.
Даже секундное отвлечение заставило камни вновь превратиться в деревья. Проклятье! Я вновь сфокусировалась, чертыхаясь, когда Марти опять принялся меня тащить за штанину
— Да твою же мать, Лейла, ты должна пойти со мной!
Марти никогда не матерился, значит, произошло что-то серьезное. Потеряв фокус, я упустила нить, связывающую меня с Мирсеем, и вернулась в настоящее. Марти почти истерично пытался утащить меня с собой.
Я оттолкнула его.
— В чем дело?
— Максим убивает Гретхен! — ответил он, ошеломляя меня.
Я не стала задавать ни один из возникших в голове вопросов. Вместо этого я со всех ног бросилась к дому Леоти, опережая Марти, чьи ноги были гораздо короче моих. Я ворвалась внутрь и увидела Максима, сидящего на коленях на полу и держащего Гретхен. У нее были закрыты глаза, голова откинута, а из уголков губ стекала кровь. Еще больше крови было на одежде Максима, и я учуяла, что не вся она принадлежала Гретхен. Кровь была и Максима, а по самым необъяснимым причинам, Леоти и Ян стояли, словно безмолвные часовые, ничего не предпринимая против ужаса, от которого я чуть не рухнула на колени.
— Какого. Хрена? — прокричала я.
Электрический разряд пронесся по руке, и, словно змея, из нее появился хлыст. И лишь из-за того, что Максим держал мою сестру, я не начала резать его на куски. А когда я поняла, что не слышу сердцебиения, меня словно бетонным шаром ударило. Боже мой, Господи, она мертва. Из меня начало рваться еще больше электричества, и я осознала, что всё тело сияло от перенапряжения.
— Убери силу, Лейла, — спокойно произнес Максим. — Он не мертва.
Я указала на Гретхен, только сейчас замечая, что хлыст создал пятифутовую расщелину в полу.
— Тогда почему у нее не бьется сердце?! Убийца!
— Она не мертва, — повторил Максим, перемещая Гретхен в руках. — Просто ждет момента очнуться.
Я вновь посмотрела на кровь у рта Гретхен. Максим не убил ее, а превратил в вампира. Даже на фоне облегчения, что я не потеряла сестру, моей злости хватило, чтобы в ближайших розетках начало потрескивать электричество. А через пару секунд из них потянулись разряды.
— Лейла, — раздраженно начал Ян, — если ты намерена начать еще один пожар, тебе не понравится заклинание, которое я на тебя нашлю.
Я попыталась дышать равномерно, чтобы погасить опасную силу. Неважно, что я чувствовала — хотя во мне горело желание убить Максима — я не могла повторить то сумасшествие с перепадом электричества.
— Я пытался его остановить, — сказал Марти, наконец, врываясь в домик. — Он не слушал, как и все они.
Да? Я посмотрела сначала на Леоти, а затем на Яна, мысленно добавляя их в список на убийство. Затем продолжила внутреннюю борьбу, чтобы не спалить все окружение, дав волю всей ярости. Это же Влад чувствует, когда пылает — в прямом смысле слова — от гнева? Если так, тогда он выказывает огромное самообладание, не убив в сотни раз больше людей, чем уже.
Максим стер кровь со рта Гретхен и опустил мою сестру. Она, словно сломанная кукла, легла на пол. И это зрелище вновь поразило меня так, словно мне дали под дых. Ничто не выглядело таким безжизненным, как мертвое тело, и прямо сейчас, это то, чем была Гретхен. Я вновь посмотрела на Максима, словно могла уничтожить лишь взглядом.
— Какое у тебя было право так поступать?
— Такое право мне дала Гретхен, — ответил он. — По ее словам, ты продолжаешь все за нее решать, но она уже взрослая, чтобы действовать по своей воле. Так что, когда ты убежала, Гретхен попросила обратить ее, что я и сделал.
Я издала звук, что-то среднее между рычанием и фырканьем.
— Она импульсивно спросила тебя, и ты бросаешься исполнять ее прихоть и лишать человечности? Ерунда! Ты не ради нее это сделал, ведь еле переносишь Гретхен. Ты ради Влада это сделал. Ты обратил ее, чтобы подготовить к заклятью, которое хочешь, чтобы я ей передала!
Максим отошел от Гретхен, и теперь я могла ударить его хлыстом, который раскалился добела.
— Я ради обоих сделал, — отрезал Максим. — Да, Гретхен еще та заноза, но в основном такая она с тобой. Я понял это пару месяцев назад, когда Влад приставил меня, ее охранять. Ты продолжаешь обращаться с ней, как с ребенком, поэтому она так себя с тобой ведет. В другое время она веселая, умная и уравновешенная. Гретхен много раз прежде просила меня, ее изменить. Я продолжал отказывать и предупреждать о последствиях, но она настаивала. В отличие от вампиров людей просто убить, так что Гретхен понимала, что у нее больше шансов выжить, будучи вампиром. А после того, что мы выяснили сегодня, я согласился.
— Лжец! — Я направила хлыст в сторону Максима, но Ян схватил меня за запястье и завел руку мне за спину, а потом взвыл от боли.
— Твою же на хрен мать! Меня прострелило до самого стручка и бобов!
Я не удивилась. Прикасаться ко мне вблизи правой руки, в которой сосредоточена вся энергия, очень опасно, впоследствии могут быть ожоги, что только что осознал Ян. Лишь Влад мог безбоязненно это делать, но Ян продолжал держать меня, несмотря на ожоги.
— Отпусти, не убью я Максима, — отрезала я.
— Правда? — Ян посмотрел на мой хлыст, который продолжал потрескивать и шипеть от энергии. — Скажи это своему искрящему дружку.
— Я не собираюсь убивать его, — повторила я, и Ян, наконец, меня отпустил. Да, пару минут назад я хотела отрезать Максиму ногу или руку, но сейчас желание расчленить его иссякло. На меня навалилась усталость, словно вместе с яростью меня покинули все силы. Моя сестра находилась между смертью и преображением в вампира. И ничто, что я сделала бы с Максимом, не изменило бы это. Теперь же к тому ужасу, творившемуся с нами, присоединилась еще одна проблема. Через несколько часов, Гретхен очнется новоиспеченным вампиром с сильнейшей жаждой крови, и может убить любого, попавшегося на глаза, будь то мужчина, женщина или ребенок. Нам нужно увезти ее от людей так далеко, как только можем, а ещё прихватить пакеты с кровью, чтобы утолить ее голод. Очень много пакетов. Позже, я выскажу Максиму всё, что думаю на счет принятого им решения, но сейчас есть дела поважнее.
— Кто-нибудь знает, есть ли поблизости убежище для новоиспеченного вампира?
— У Влада есть дом в Роли, — начал Максим.
Ян посмотрел на бессознательное тело Гретхен.
— Проколы уже заживают. До Роли пять часов езды без пробок. Я знаю убежище в менее чем трех часов езды отсюда, и это очень далеко.
— Ты о нём знаешь, но оно не твое? — Хорошо, что это убежище ближе, но, зная Яна, его не всегда тепло встречают в домах, а я не могла рисковать тем, что нас вышвырнут. Он улыбнулся мне, поняв причину моего вопроса.