Тяжелые уже всё.
День пути до этой гавани отнял у них еще пять человек из моряков. Остальные смогут восстановиться, проведя полгода в госпитале. Виал просчитал свои дальнейшие шаги. Еще не сообщил об этом команде и офицерам.
Моряки закончили сборку погребального костра. Наверх затаскивали тела погибших.
Бой занял меньше времени, чем похороны. Вот цена сражения, молнией разящей время.
Виал подошел к погребальному костру. Моряки затащили пленных данаев наверх, усадили рядом с мертвыми. Пленники облаивали победителей, проклинали их и называли варварами. Словно данаи не совершают жертвоприношения.
Судьба пленников в руках центуриона. Вооружившись бронзовым ножом, Капис забрался на пирамиду и по очереди перерезал глотки пленникам. Кровь пролилась на свежее дерево. Смолянистый запах перемешался с металлическим. Виал облизал губы, смакуя аромат смерти.
В глазах моряков читалось то же мрачное наслаждение.
Заходящее солнце освещало пирамиду и тела на ней. Умирающие захлебывались в крови, дергались в предсмертных конвульсиях.
Следовало сказать слово, но Виал понимал, что сейчас не время речей.
– Благодарю, Мефон, за покровительство, – сказал навклер и обошел пирамиду.
Запалив костер с четырех сторон, он отошел в сторону. От мощного жара скручивались волосы, от дыма слезились глаза. Никто не шевелился, наблюдая, как с дымом уносятся в небо души погибших.
Не все из них были поклонниками морских божеств. Кто-то устремится на небо, другие задержатся, ожидая, когда с дождем они вернутся в соленые воды. Все духи найдут путь в отчий дом.
Жар огня опалял черную стену склона. Взорвалась амфора с вином, оставленная, чтобы утолить жажду духов. Запах горящей плоти не чувствовался, его затмевал смолистый дым.
Пламя заставило ветер отступить от гавани. Люди не двигались, наблюдая за горячими, ослепляющими языками огня, что прокатывались по костру. Вниз сыпались угли, обгоревшие кости, металлические украшения, принадлежащие покойным. Воинов хоронили в броне. Никто ее носить не посмеет, ведь она принадлежит покойным.
Такое расточительство в иное время Виал запретил бы. Нельзя злить духов.
Зарево пожара наверняка видели из Диррахия, что расположен на восточном берегу Гирции. Тамошние жители наверняка гадали, что же случилось у соседей. Пусть этот огонь станет предупреждением. Еще не поздно одуматься. Ведь их город в прошлом узнал тяготы войны. Память о тех событиях еще сильна. Юнцы и жаждущие мести аристократы просто громче других граждан.
Огонь и напоминание, и предупреждение. Он питает ярость воинов Гирции, защищая от безумства мести.
На следующее утро люди принялись засыпать угли камнями. Погребальный костер прогорел, но угли все еще тлели. Это место прокалилось чуть ли не на милю в глубину. Под слоем камней упокоятся останки тех, кто погиб во славу отечества.
Брошенная в костер амфора лопнула так, что ее горлышко торчало вверх. Такие же намерено вставляют в погребения, чтобы баловать мертвых вином.
– Хороший знак, – прошептал Телез.
– Духи упокоились, – кивнул Виал.
Нет хуже проклятия для живых, чем неупокоенные духи.
По приказу Виала устроили тризну.
С кораблей сняли скамьи, чтобы использовать их как небольшие столики. На свободном месте организовали несколько костров, где готовили снедь. На одном костре запекали цельного поросенка, на другом готовили мясную похлебку. Две амфоры с вином выкатили для команды.
После сооружения пирамиды люди расположились возле «столов». Еду разносили младшие члены команды. Для командира отрезали свиную голяшку, с которой Виалу пришлось долго возиться. Жаренное мясо обожает каждый, да только возиться с жирной, плохо пропеченной и почти безвкусной рулькой удовольствие то еще. Виал понимал, что это лучший кусок, потому возился с ним битый час. Пришлось выпить даже больше, чем он рассчитывал.
Остальные удовлетворились скромными двумя-тремя киафами разбавленного вина. Весь берег потемнел от пролитого вина. Люди не столько пили, сколько разделяли трапезу с духами.
Тризна прошла в молчании, сопровождалась грохотом посуды и чавканьем трех сотен людей.
Команда еще отдыхала после поминок, а Виал уже занимался тем, что составлял отчет для командования. Для этого пришлось распечатать футляр с запасом харт, намочить чернильный камень и взяться за бронзовое перо. Все эти предметы хранились на командном корабле в ящичке из красного дерева, украшенного бронзовой фурнитурой. Вся красота уже слезла с ящика. Морская соль моментально сжирает бронзу.
Зато писчие принадлежности не пострадали. Харты не сдгнили, не развалились на слои.
Виал описал события, случившиеся с момента выхода из порта. Объяснять он ничего не стал, пусть уже в Верах строят догадки о причинах, побудивших навклера изменить направление патрулирования. Ветер, течения и вмешательство богов – выбирайте.
Отдельным списком шло перечисление взятых у данаев трофеев. Тут и бронзовые тараны, и припасы, пленники, инструменты, монеты. Корабль! И первое – слава. Перечислять свои заслуги Виал не стал, просто отметил, что дважды вступал в бой с противником и дважды выходил из сражения победителем.
Остальное поведают люди, когда вернутся домой.
Навклер созвал офицеров и команду на совещание.
После отдыха вся команда собралась на берегу. Воины расположились отдельно в полной выкладке и выправились в шеренги. Впереди стоял центурион. Хотя формально на суше он руководитель, но сейчас решил делегировать свои полномочия навклеру.
Виал забрался на камень, чтобы расположиться чуть выше строя, обвел взглядом. Навтесы, гребцы, пехотинцы и десяток офицеров. С четвертого корабля уцелел только кибернетес – чудо Мефона. Ведь потеря рулевого означала потерю всего корабля. Да, в команде найдутся люди, способные заменить кибернетеса, да только их опыт намного меньше. Им не доверить управление корабля, в особенности, если собираешься пересечь хмурящееся море.
Кивнув скорее своим мыслям, чем людям перед ним, Виал заговорил.
– Прошлый бой был тяжел. Это мы все видим, – он указал на погребальный холм, – у нас много раненных, потеряли корабль. В связи с этим, я решил трофейный корабль загрузить раненными и трофеями. Уцелевшая команда поможет им добраться до Вер.
Моряки с названного корабля зароптали. Нестройный хор голосов раздавался из посеченного отряда, что расположился между двумя крупными группами людей.
Виал поднял руку и указал на кибернетеса. Номинально он стал руководителем этого отряда.
– Говори за своих людей, Ферий.
Кибернетес сделал шаг вперед, откашлялся. Стар, в волосах седина. Хотя моложе Телеза.
– Командир, мы проливали кровь вместе и не хотим покидать тебя.
– Я знаю.
– Так зачем ты нас отсылаешь…
– Это не наказание за потерю корабля, не думайте. У нас два десятка раненных. Если их не доставить в госпиталь, что с ними станет?
Ферий кивнул, но ясно видно, что слова навклера его не убедили.
– К тому же мы доверху загружены бронзой, серебром и парусиной. Взятое железом проще бросить в море. Вы согласны с этим? – Виал обвел взглядом подчиненных.
Конечно, они отказались. Вернуть домой корабль, нагруженный добром, лучшее решение.
Теперь на отсылаемых давил не только авторитет навклера. Виал постарался скрыть улыбку.
– Я не могу покинуть вражеские воды, – объяснил Виал, – бросить раненных я тоже не могу. Это не в моих правилах. Если у тебя или твоих людей есть лучшее предложение, я слушаю.
Они могли обратиться за помощью к варварам, населяющих эту страну. Или попытать счастья у ладенов, с которыми у навклера союз. Да только лучшие хирурги и жрецы находятся на западе. Лишь в госпитале Верского флота раненным будет оказана помощь.
– Раз на том решили, начинайте погрузку на корабль, – Виал указал на отнятый у данаев корабль. – Остальным готовиться к выходу в море. Мы идем на юг.
Он не спрашивал, справится ли кибернетес с чужим судном. За прошедший день он успел познакомиться с этим конем, договориться с его духом. Даже навклер Виал исполнил требуемые ритуалы, чтобы умилостивить корабль.
Осталось лишь уговорить море, чтобы воды его проявили благосклонность к морякам.
Раненых погрузили на корабль, навесили над ними тент, чтобы ни солнце ни брызги воды не беспокоили. Виал давал советы Ферию, просил его не спешить на запад, испытать незнакомый корабль. У них в команде не хватало гребцов, но из раненных около десятка вскоре встанут в строй.
– Старайтесь не приближаться к Рухнувшим островам, – советовал Виал.
Он не столько боялся пиратов, сколько водоворота в центре. Обычно гнев чудовища не вырывается за приделы островов, однако, противные ветра или течения могут направить корабль в опасный регион. Высокая волна, пепельные ветра, огонь с небес – моряков подстерегает множество опасностей.
– Возьми письмо, передашь его в канцелярию префекта. Нам следует держать в курсе руководство о событиях в здешних водах.
– Данаи напали на нас первыми, мы шли под гирцийскими знаменами.
– Я знаю. Ты знаешь. Вся команда знает. В предстоящем данаи попытаются отбрехаться…
– Они это обожают! – Ферий всплеснул руками.
– Потому попытаются всю вину повесить на меня.
– Не посмеют. Ваше слово, против ихнего.
– Посмеют, уж поверь. К тому же, я не вдавался в подробности. Просто описал события этих дней. Префект так же ограничен в возможностях, как и мы. Не хочу связывать ему руки, своей болтовней.
Виал похлопал по плечу Ферия, назначил его навклером, ответственным за путь на запад. Это не столько почетная, сколько опасная обязанность. Назначение, пусть данное на словах, вдохновило подчиненного. Он улыбнулся и поклялся исполнить приказание, чего бы ему это не стоило.
– Все же, тебе стоит переписать письмо, – робко заметил он.
– Брось. Мы выполняем свой долг. Пусть боги будут милостивы к вам. А теперь, в путь!
Ферий кивнул, хотел еще что-то сказать, но не нашел слов. Он взобрался по веревочной лестнице на корабль.