На пожар уже сбегались соседи, вооруженные баграми и топорами. Проскользнуть мимо взбудораженной толпы не составило труда. Зарево пожара осталось позади. Тьма вновь хлынула на улицу. Вдалеке ревел огонь, звучали удары топорами и крики людей.
Саганис просыпался.
Ужас пожара распространялся по районам быстрее самого пламени. Ведь нет ничего страшнее для города, чем огонь. На бегущих прочь от огня не обращали внимания. Даже копья в их руках никого не смутили.
В канализации чужаки перевели дух.
– Нам повезло, – тяжело дыша, сказал Эгрегий.
– Да. Другого раза не будет.
– Я старался взять все самое необходимое.
Хенельга кивнула, сама помогала грабить. Сначала не хотела брать дорогие побрякушки, но Эгрегий убедил, что изделия из драгоценного металла ценятся у варваров. В Саганис они уже не смогут забраться, придется иметь дело со степняками.
– Пойдем, лучше не задерживаться, – поднялась Хенельга.
Она помогла Эгрегию взвалить на плечи поклажу. Хенельга шла позади, прикрывая тыла. Данаи еще не успели сообразить, что произошло. Суматоха скрыла грабителей не хуже, чем ночь.
Чтобы протиснуться через решетки, пришлось разбирать мешки. Некоторые кувшины оказались слишком крупными.
– Выпить или бросить?
Хенельга пожала плечами. Напиваться сейчас не следовало бы, но не бросать же вино! На пару они осушили полкувшина, а остальное вылили наружу, словно подношение удаче.
Спускались особенно осторожно. Хотя вниз идти легче – держались за веревку, прихваченную в доме. Даже еда не так важна, как инструменты. Еда кончится, а веревки и ножи позволят протянуть некоторое время.
– Куда отправимся? – спросил Эгрегий, когда они спустились.
– Как можно дальше!
Снаружи Саганис все еще выглядел спящим. Не чувствовался запах пожара, не слышно шума толпы. Обманчивое впечатление, ведь пройдет не так много времени, как порядок наведут и установят, что произошло.
Чужаки понимали, что времени у них до рассвета. Не останавливались всю ночь, несмотря на риск.
Уже к утру им удалось добраться до развалин башни на мысу. Не лучшее место для отдыха, но Эгрегий сказал, что тут безопасно.
– Думаешь, придется сражаться? – спросила Хенельга. – Не лучше ли дальше пойти?
– У них кони. А тут укрытие, – он обвел рукой мыс, – отдохнув, мы будем лучше держаться.
И про себя добавил, что в случае крайней необходимости, смогут спуститься по склону до берега. Хотя перегнувшись через край, Эгрегий засомневался. Настолько опасной их ситуация вряд ли будет.
Натаскав из ближайшей рощи дров, они разожгли костер. Наконец-то поели и отогрелись. Новая одежда – без запаха и не просоленная, создавала иллюзию покоя, безопасности.
Завернувшись в плащи, эти двое некоторое время молчали, наслаждаясь мгновениями покоя. Оба понимали, что в ближайшие дни их ждут тяжелые испытания. Суровый ветер так и норовил выбить людей из башни. Остатки стен едва ли защищали от порывов. Зато ветер уносил прочь дым, скрывая лагерь.
И погода, и люди для них враги. Уйти из земель Саганиса теперь не удастся.
– На север нам не пройти. Эти зимы, – Эгрегий покачал головой, – все замирает.
– Может, охотники бродят?
– Да они-то бродят, но нам с них какая польза.
– Продать золото, купить мяса.
– Если только так. Лучше не рассчитывать.
Он подумал, что большей удачей будет, если людей они не встретят. Данаи обозлены за пожар и убийства, наверняка припомнят исчезновение Аристогитона. А степняки страдают от голода, нужды.
Заночевать решили здесь, прижавшись к подветренной стене. Костер разводить не стали, дрова мгновенно прогорали, а угли выдувало из укрытия.
Согревались только теплом собственных тел, чего явно не хватало. Еще засветло поднялись и побрели на запад, бросив последний взгляд в сторону Саганиса. Все так же тихо, безжизненно. Обманчивое впечатление.
– Разъездов не видать, – сказала Хенельга.
Эгрегий почувствовал, что в ее замечании больше надежды, чем радости. Оба понимали, что данаи не оставят их в покое.
Теперь всякий чужак, обнаруженный в окрестностях полиса, считается врагом. Его схватят. Если не убьют, так примутся допрашивать, пытать.
– Тебе хоть грозит только удушение, – посмеялась Хенельга, – а меня должны распять, как беглого раба.
– Не выйдет, – цыкнул языком Эгрегий. – Мы же разбойники, а тех на столбы прибивают.
– Действительно?
– Почему Виал об этом часто упоминал. Пираты, разбойники…
– Вместе будет веселее.
– Это точно!
Страх отступил, сменившись мрачной веселостью. Ведь именно ради грабежа и насилия они вдвоем вернулись в Саганис. Так чего бояться наказания? Это законный риск.
– Награда за риск будет соответствующая, – прошептала Хенельга.
Эгрегий не стал переспрашивать, поняв ход мыслей подруги.
Все теми же тропами они ушли на запад, провели ночь в летнике, где оставили часть припасов. Пусть этим домиком пользовались данаи, а не пастухи, все же не принято оставлять путников без припасов. В дороге все равны, боги обязывают относиться к странникам с уважением и заботиться о них.
Только дикари, вроде быколюдей, забыли законы гостеприимства.
Эгрегий решил, что лучше уйти под прикрытие леса. Там будет и топливо, и укрытие. И конные воины данаев не смогут их преследовать, окружить, убить. Лучники тоже не так эффективны.
На этот раз Хенельга согласилась с другом сразу. Эти земли он знал лучше, а опыт пастуха все же полезнее, чем те знания, которыми обладала женщина из резчиков. Зимой окрестности уже не напоминала ей о родных берегах. Тут царство холода. Открытые просторы угнетают. Под холодным взглядом неба неуютно. Солнце не может прогреть воздух, скатываясь за горизонт.
Подобные неудобства наверняка испытывали данаи. Пусть не одно поколение сменилось, все же эти земли не стали родными для колонистов. Потому так мало следов оставили колонисты. Нет святилищ, дорог.
Размежеванные участки к северу от Саганиса по большей части заброшены. Данаи предпочитают торговать, а не цепляться за чужую землю. Степняки отбили у них желание заниматься полями.
– Интересно, а гирцийцам удастся договориться с варварами? – задал Эгрегий риторический вопрос.
Во время привалов путники могли занять себя бесполезными мечтами.
Но как бы гирцийцы смогли преобразовать окрестности? В воображении парня рисовались картины: десяток дорог отходит от Саганиса, связывая полис с мелкими крепостями на границе. Поля очистят от камня, из которого устроят плантажные стены, на которых летом будет зреть виноград. На зиму виноград придется обрезать и прикапывать…
Гирцийцы распределят земли среди ветеранов и всех желающих, осесть здесь. Несколько наделов достанутся компаньонам из торгового союза Циралиса. Их троих будет связывать еще и земля…
– Ради этого стоит побороться, – сказал Эгрегий своей женщине.
– Не хватает только одного.
– Чего же?
– Старый навклер по-твоему один будет тут жить?
– А… ну, да…
О женщинах Виал никогда не говорил, казалось, его это вообще не интересует.
– Ему уместнее построить на своем участке храм. Как жрец, он путь свой закончит не как мы.
Эгрегий кивнул.
Чтобы эта фантазия стала реальностью, необходимо много работать. Прячась от данаев, не добиться желаемого. Данаи сами не хотели, чтобы враги от них прятались.
Патрули в Саганисе усилили по приказу архонтов. Все мужское население облачилось в доспехи. Кто и зачем совершил страшное преступление, данаев не интересовало. Рабы рассказали о чужаках. Пытки, которым подвергли рабов, только подтвердили их слова.
Кто-то должен заплатить за убийство граждан.
Во все стороны разъехались отряды. И конные, и пешие обыскивали окрестные леса, спускались в балки, где, пробираясь через сорную траву, искали чужаков. Данаям удалось найти следы. Данаи могут объединиться и действовать быстро, когда это необходимо.
Зимние осадки и ветер безуспешно пытались спрятать чужаков. Саганисцы знали все места, где враги могли скрыться. Не первое десятилетие данаям приходилось иметь дело со степняками. От аборигенов колонисты переняли повадки, обучились жизни во враждебной, непривычной среде.
Пусть эти земли так и не стали родными, все же эти земли принадлежат Саганису.
На берегу, где высадились предки, данаи обнаружили странные следы. Их назначение они прочесть не смогли, но важнее другое – кострище. Старое и новое. Поняв, что враги перемещались, воины обыскивали окрестности.
Сбежать не удастся. На открытой местности чужака видно издалека. Иноземцы лишились преимущества. Сознавая это, Эгрегий и Хенельга выбрали место, где смогли спрятаться.
Охотясь и постоянно перемещаясь по лесу, они ожидали, когда явятся данаи. Вопрос о бегстве не рассматривался, лучше уж принять бой в выгодных условиях. Ночевали в разных местах, перемещаясь по лесу, чтобы не задерживаться на одном месте. Оказавшись у кромки леса, они проверяли, где находятся враги.
Хенельга никого не замечала. Хотя друг порой указывал, где преследователи. На что Эгрегий ориентировался, женщина понять не могла. То ли на пыльный след, то ли на проплешину в травяном море.
Чаща, где они укрывались, располагалась на возвышенности, откуда открывался отличный вид и на пролив, и на степь к востоку. Потому заметить приближение конных не составило труда.
– Завтра уже будут здесь, – сказал Эгрегий.
– Что делать будем?
Они устроились на каменистом склоне, покрытым ковром из опавших листьев. Ветру не удавалось смести этот ковер, размоченный зимними дождями. Зато прошедшие тут люди или звери оставляли прекрасно читаемые следы.
Эгрегий это понимал, потому предложил напасть первыми. Эта тактика выручала их все время, так почему должна подвести в этот раз.
– Убьем их, придут другие, – заметила Хенельга.
– Я знаю. Зато их станет меньше.
– Со всего района сюда сбегутся.
Она вздохнула, жалея, что не удалось договориться с кочевниками.