Оружие и щиты погрузили на корабли. Закрепили узлами, которые распутывались одним движением.
Пехотинцы оставили посты в лагере, облачились в полную броню. Воины выстроили в две колонны вдоль просеки. Двое или трое из эпибатов ушли на разведку. Еще вчера Капис отправил людей наблюдать за башней данаев. Пока никакой активности не наблюдалось. Вдоль ограждающей залив цепи сновали лодки с гонцами – только.
Вернулся Виал, поманил друзей.
– Вы, двое, за мной следуете.
– Но…
– Никаких. Помогать не будете. Вы слабы. Берите оружие и за мной.
Пусть уж послужат личными телохранителями. Навклеру, как командиру операции придется находиться везде. Защитники не помешают.
Капис уступил навклеру право командования. Центурион решил, что это не его предприятие. К тому же навклер показал себя умелым организатором. Словно всю жизнь занимался подобным.
А ведь он занимался. И четыре сотни человек – не самое его большое достижение.
По приказу навклера из-под первого лемба выбили клин. Моряки, взявшие корабли на канаты, сорвали его с места. Сначала тяжело, со скрипом судно пошло на север.
– Давай, ты не черепаха! – крикнул Виал, совершая возлияние во славу Мефона.
Лемб словно услышал. Пройдя два фута, судно вспомнило, что родилось на суше. Из плоти земли оно вышло, порождено камнем, почвой.
Пять десятков моряков тянули корабль по салазкам. Оно двигалось быстро, но еще два десятка не позволяли судну ускоряться. Они же удерживали корабль от опрокидывания на борт.
Перед собой по салазкам судно катило валик масла, выдавливая его наружу. К маслу прилипала пыль, грязь, камешки. Несколько человек подливали масло, еще трое с помощью шестов убирали старую смазку из-под борта.
Салазки протирали, смазывали. Еще одно судно устремилось следом.
Под весом кораблей салазки вдавливало в землю. Комья грязи разбрасывало в стороны. Киль скреб по гальке и глине, оставляя глубокую борозду. Потому первым шел командный корабль, он прокладывал путь спутникам. Потому первое судно тянуло больше всего человек. Самые крепкие из гирцийцев.
Так все кони унеслись прочь от лагеря, скрывшись в сосновой чаще.
– Эх, мачту надо было поставить, – хмыкнул Виал.
– Да, вид плывущей мачты в лесу поразит данаев, – согласился с ним Минелен.
Капис добавил, что деморализовав врага, они могли бы его победить. Добились бы сдачи башни – уже хорошо. Виал хмыкнул, покачал головой. Пусть башня стоит. Это не тот трофей, что ему нужен.
– Там полторы сотни, – напомнил центурион.
– Я знаю.
– Пленив их, получим преимущество.
– Торговать с побежденными я не намерен.
– Выведя такой отряд из боя, мы бы приблизили победу, – осторожно напомнил Капис.
– Мы уже победили. Следуйте моему плану. В этом залог успеха.
Его друзья подумали, что так всегда получается. Сказать этого они не могли, потому что робели в окружении офицеров. С этими людьми Хенельга едва успела познакомиться. Военные моряки и тем более пехотинцы отличались от пиратов, торговцев, с которыми ей приходилось иметь дело.
Вроде те же гирцийцы, но другие.
Так из одной руды выковывают различные железные приспособления.
По мнению Хенельги военные моряки спесивы. Их холодность проистекает от сознания собственного превосходства над гражданами. Женщина не понимала только, почему военные, по сути бесправные люди, оказались такими.
Для Эгрегия это так же стало загадкой. С военными он редко имел дело. Зато наслышан об их «славе». Тем удивительнее смотреть на Виала, своего друга, который так легко вертит этими суровыми и надменными людьми. Он не просто оказался в знакомой стихии. Вот – его стихия.
– Я бы так не смог, – признался Эгрегий подруге.
– Не многие смогут.
Не сильно утешила. Хотя сказала правду.
Освобожденная часть команды перетаскивала салазки, устанавливала их перед караваном. Корабли так быстро шли, что приходилось их задерживать. Иначе устанавливать брусья не успевали.
– Не хватает людей, – констатировал Телез.
– Больший контингент нам бы повредил.
Виал признавал, что у них недостаточно сил для строительства диолка. Окажись у него в подчинении тысяча, было бы проще.
Именно сегодня, в этот день, в этой ситуации Виал обладал необходимым количеством людей. Больший контингент он не сможет прокормить. Явился бы позднее. Задержка в пути. Гибель друзей. Поражение и вечный позор.
Никто бы не поставил неудачливому навклеру кенотаф на родине.
Триста пятьдесят воинов достаточно.
Корабли шли по суше, оставив позади деревья и лагерь. По дну высохшего океана они двигались на север, ломая стебли прошлогодней травы. Запах мокрой соломы окружал, пытался удушить людей. Перевалив через гребень, они увидели на западе стены.
Башня данаев находилась южнее. С нее не сразу заметили приближение противника. Вид идущих по суше кораблей их удивил, защитники поначалу считали это мороком. Отряд, отправленный на восток, нашел оставленный лагерь. Воины вернулись, когда гирцийцы уже придвинулись вплотную к заливу.
Понимание, что замыслили враги, пришло не сразу. Гонца отправили на ту сторону залива, простить помощи у полиса. Никто бы, ни один враг, не оставил в тылу полноценный отряд, удерживающий укрепления.
Спустив суда на воду, враги с двух сторон окружат башню.
Данаи решили, что враги совершили ошибку, потратив время на перемещение кораблей.
С восточной стороны в башню подоспело подкрепление – три отряда по шестьдесят человек. Еще два десятка застрельщиков. На лодках в башню доставили припасы. К осаде готовы.
Гирцийцы подвели корабли к заливу. Расположились на краю темного склона, ожидая. Вниз шел резкий спуск по камням и глине, покрытых солевыми наростами. Оставшиеся водоросли высохли, находились выше теперешнего уровня воды. Топляк, лежащий под уступом, покрывали морские водоросли.
По приказу Виала начали строить подъемные механизмы. Салазки вывели в сторону моря. Крутизна склона угрожала спуску. Установив салазки, моряки заметили, что они обрываются прямо в пропасть. До воды два фута. Можно рискнуть, столкнуть лембы в воду. Велика вероятность, что они переживут спуск.
Виал медлил.
Лембы смотрели таранами в сторону залива, ожидая команды навклера. От падения корабли удерживались толстыми канатами.
Данаи видели все, что делали враги.
– Надо атаковать, – сказал Капис. – Лучшей возможности не будет.
– Нет!
– Но, командир, это такой шанс. Мы уничтожим огромный отряд врагов…
– Я сказал – нет!
Центурион пожал плечами, но напомнил, что в тылу у них останется большой отряд. Данаи не будут отсиживаться, когда враги начнут штурм. Они могут помешать спуску судов, которые еще предстоит проверить после маневра.
Виал не слушал доводов. Он наблюдал, как данаи возводят внешний частокол вокруг башни. Почти четыре сотни врагов сейчас в ней. Столько же, сколько у навклера. Да, защитникам придется потесниться, чтобы расположиться в небольшой башне. Вряд ли рассчитывалось в ней держать большой контингент.
По приказу навклера моряки и пехотинцы собрались напротив кораблей. Каждый отряд рядом со своим кораблем. Офицеры, пехотинцы – все на местах. Четкие ряды, ровные шеренги. Беспорядок в экипировке, но даже в легионах используется броня и оружие разной модификации.
С данайских щитов гирцийцы соскоблили вражеские знаки. Хенельга подсказала подходящий символ – два карпа, гоняющиеся друг за другом. В центре их водоворота находился знак вексилума Верского флота: козерог с цифрой «десять».
– Хорошую эмблему придумала, – похвалил Виал.
– Могла бы тебе сшить стяг, захоти того.
Виал пожал плечами. Корабли украшал тот же символ, поднятый на шестах. Командный корабль дополнялся наконечником копья. Издалека это дополнение не слишком выделяется, но Виал не планировал идти широким фронтом.
– Чего мы ждем? – спросил Эгрегий.
– Ты спешишь?
– Тянуть не хочется.
Он указал на серые стены Саганиса. Там уже собирался любопытный люд. Миля или две разделяла защитников и осаждающих. Пусть стены напротив залива были не самыми высокими, но данаи понимали, что на штурм пойдет три корабля. Еще несколько болтаются напротив порта. Кто-то из этих отрядов наверняка служил для отвлечения внимания.
– Китор уже на месте, – пробормотал Виал.
Он не мог этого знать, не имел доказательств.
– Друзья, – Виал обратился к стоящим рядом спутникам, – только для вас эти слова: если не свидимся потом, расскажите, чем все кончилось. Или я вам расскажу. Когда время настанет.
– Думаешь, будет до этого дело? – хмыкнул Эгрегий.
– Это дело всей моей жизни. Мой дух не упокоится, пока не узнает, чем кончилось.
Эгрегий мог бы возразить, найти другие слова. Он понимал, что этот бой будет трудным. Простое принятие собственной незначительности облегчает дело. На смерть проще идти, если уже смирился с ней.
Хенельга кивнула и первой обняла навклера. Эгрегий чуть замешкался, потом присоединился к друзьям.
– Стоило тащиться через полмира, чтобы потом расстаться, – добавил он.
– Люди таковы. Никогда не удовлетворяются имеющимся.
– Это делает нас людьми, – добавила Хенельга.
Варвар или цивилизованный, мыслят они одинаково.
Вид прощающегося с друзьями командира не слишком воодушевляет. Однако, моряки восприняли это правильно. Навклер не собирался отсиживаться в лагере, прятаться за их спинами. Он готов к смерти, готов уплатить цену за победу.
По отрядам пробежал шепоток. Виал дождался, когда волнение достигнет наивысшей точки, и обратился к товарищам:
– Воины, навтесы Верского флота! Сегодня трудный день. Кровавый день. Этот день необходим Государству для победы над врагом. Предатели из Виорента, Тритогении, их союзников собрали флот. Они намереваются атаковать берега нашего отечества! Они хотят грабить наши поселения! Убивать мирных граждан! Наш долг воспрепятствовать им! Для этого мы явились сюда – на край мира. На востоке вы видите море, враждебное нам. Данаи смогли его покорить. Они вывозят зерно, рабов, товары. Взгляните на запад.