Понятно, мешать в таком ответственном деле не следует. Как не следует и лезть с неуместными советами. Оператор расположился метрах в пяти от всех остальных и приступил к работе. Полностью автоматических роботов для разминирования не делали. Точнее, пытались одно время делать, но быстро от этой идеи отказались. В таком тонком деле сложно обойтись без того, что называется чутьем. Что это такое – сложно сформулировать. Нечто, что складывается из опыта и интуиции, тех составляющих, которые не присущи ни одному до сей поры изготовленному роботу. Не получается заменить интуицию никакой программой. Это давало человеку некоторые поводы для гордости. Или, если хотите, для осознания своей значимости, а это совсем немаловажно. Роботы на таких работах использовались полуавтоматические, умеющие выполнять по заданной программе лишь отдельные операции. Общий же ход работ и их последовательность задавалась оператором. Это сейчас и происходило. Робот выполнял первую часть задания – определял тип взрывчатого вещества. Результаты заставили оператора недовольно нахмуриться. Само устройство было не слишком сложным, а вот с определением названия взрывчатого вещества возникла заминка.
Молекулярный анализатор робота приблизился вплотную к подозрительным брускам и перехватил несколько молекул, практически не касаясь их. Замечательная штука эти молекулярные анализаторы. Принцип их действия основан на диффузии. Любое вещество теряет свои молекулы, какое-то больше, какое-то меньше. Молекулы эти носятся в воздухе, именно поэтому мы можем ощущать запахи. Некоторые вещества теряют совсем немного молекул, и нам кажется, что они не пахнут. Но анализатору много и не надо, его чувствительным сенсорам достаточно перехватить несколько тех, что оторвались от вещества и пустились в странствие в близлежащее воздушное пространство. Чтобы избежать помех, желательно поднести датчик анализатора как можно ближе к исследуемому объекту. Не только исследуемому веществу свойственна диффузия. Но это уже дело технологии.
– Это что-то совсем древнее, – проворчал оператор. – Придется свериться с каталогом. Ага, есть такое. Не используется по крайней мере лет двести. Будет что рассказать ребятам, можно сказать – раритет. Снимать опасно, – продолжил рассуждать оператор. – У меня есть с собой комплект реагентов, но случай необычный, я думаю, лучше посоветоваться.
Оператор быстро набросал форму запроса, приложив к ней химическую формулу обнаруженной взрывчатки, и отправил все это в лабораторию своей службы.
– Ну вот, теперь подождем ответ химиков, – объявил он, – в нестандартных случаях лучше перестраховаться.
Реакция последовала быстро, и была она не совсем такой, как все ожидали. Экран коммуникатора оператора засветился. Химики решили пообщаться лично, не удовлетворившись простым ответом на отправленный запрос.
– Привет, Кристофер. Ну и раритет ты откопал! Где такие водятся?
– И ты тоже будь здоров. А раритет этот спасатели подкинули. Их подопечные откопали. Ладно, давай по делу.
– По делу так по делу. У твоего робота какие реагенты с собой есть?
– Стандартные. Полный набор.
– Ничего из стандартных реактивов не подойдет, больно уж штука древняя, с такими сейчас и не работают. А полный набор – это хорошо. Установи соединение, я твоему роботу скину программу приготовления реактива.
– Подключаю. Пока.
Да, непростое это, оказывается, дело. На то они и специалисты.
Через пять минут робот отрапортовал, что реагент готов.
– Начинаем.
Манипулятор робота приблизился к взрывчатке и начал распылять на нее полученный состав. Под его действием бруски взрывчатки поплыли и, превращаясь в жидкость, начали стекать на пол комнаты.
– Все, можно открывать, – разрешил Кристофер, когда процесс распыления был завершен и манипулятор робота открыл внутреннюю задвижку. – Только заходите осторожно. Кто знает, что там дальше находится.
15
Дверь открылась со скрипом. Уходящий в неизвестность коридор казался темным и пугающим.
– Сейчас мы это дело исправим, – сказал один из спасателей и выпустил небольшого робота, который, объехав все помещения, расставил на равном расстоянии осветительные фонари.
Для спасателей эта процедура стандартная, в разных условиях им работать приходится. В том числе и тогда, когда требуется дополнительное освещение. Свет был не слишком ярким, но разглядеть то, что находилось внутри, было вполне реально. Можно заходить.
Комнаты тянулись в глубь холма, сменяя одна другую. Немаленькие кто-то катакомбы выкопал. Чего ради, интересно, старался далекий неизвестный копатель?
Помещения были мрачными. Когда-то действующее освещение сейчас не работало, воздух был застоявшимся и несвежим. Призрак запустения, казалось, витал в этих коридорах. Впереди шли спасатели, следом – Макс и Шарль. Люси, Жорж и Рома не пошли, решив остаться дома. Впечатлений им и так хватило. Кристофер тоже не стал лезть в подземелье, сказал, что подождет у входа, и просил позвать его, если найдут что подозрительное. Его робот перед этим объехал всю территорию и признаков взрывчатых веществ не обнаружил.
Некоторые помещения заполняли стеллажи, как пустые, так и занятые грузом. Ящики с продуктами, должно быть, давно испорченными. Сухой климат сохранил упаковку во вполне приличном состоянии, чего явно нельзя сказать о содержимом. Ящики с противогазами, штабеля с оружием – совсем древние экземпляры. Все покрыто пылью и местами ржавчиной. К чему готовились те, кто собрал здесь все это?
Далее шли водяные и воздушные фильтры. Мощные и давно уже не работающие. Генераторная с двумя агрегатами, когда-то вырабатывающими ток, и запасом топлива. Судя по всему, вполне рабочая на тот момент, когда это помещение было покинуто.
Кто, зачем, когда соорудил все это? На вопрос: «Когда?», наверное, можно будет ответить, подробнее изучив припасы и оборудование. Судя по всему, не менее двухсот лет тому назад. С остальным несколько сложнее.
Самый большой сюрприз, правда, из разряда неприятных, преподнесла последняя комната. В самых различных позах в ней располагались одиннадцать скелетов.
Кем были эти люди? Что здесь делали? От кого или от чего прятались? Наконец, отчего погибли? Судя по всему, на момент их смерти у них было достаточно воды и еды, было электричество и воздух. А они ушли из жизни, заминировав при этом входную дверь. Кого они так боялись? Загадка.
Тягостная атмосфера.
– Не удивлюсь, если их убил страх. Судя по всему, они были чем-то очень сильно напуганы.
– Вы знаете, Шарль, ваше предположение может оказаться не таким уж и неверным, – согласился Максим.
– К тому же сама атмосфера этого места действует угнетающе.
– Ага, призраки неупокоенных витают под потолком.
– Зря иронизируете. Этот вопрос более чем серьезный и до конца до сих пор не изученный.
– Здесь я вынужден с вами согласиться. А атмосфера действительно тягостная.
Спасатели быстро все осмотрели и поспешили на выход. Им нечего было здесь делать. Те, кому они могли бы помочь, умерли много лет назад. А то, что здесь есть, может быть интересно разве что историкам.
– По крайней мере, насчет смерти одного из них, – Шарль кивнул на скелеты, – можно сказать с определенностью. Посмотрите на того, что в дальнем углу.
Рука сидевшего в дальнем кресле скелета сжимала старый, заржавленный пистолет. Другая рука свалилась с кресла, уронив на пол осколок кирпича, которым на стене он вывел несколько слов: «От судьбы не спрячешься».
Макс ярко представил себе эту картину. Последний из оставшихся в живых обводит задумчивым взглядом своих мертвых товарищей, затем пишет на стене эту фразу, садится в кресло и спускает курок. Финал.
– Очень символично, Шарль, вы не находите? «От судьбы не спрячешься». Они спрятались в этом подземелье, запаслись водой и продуктами, оружием и топливом для генераторов. Они закрыли и заминировали дверь. Но самого главного врага они так и не смогли победить – свой страх.
– Вы так считаете, Макс?
– Здесь трудно сказать определенно, можно лишь предполагать. Судя по всему, они чего-то очень боялись. Была эта опасность реальной или надуманной, не берусь утверждать. Но ваше предположение кажется мне все более логичным – их убил собственный страх.
– Пойдемте отсюда, Макс. Пусть с этими бедолагами разбираются ученые. Мы здесь помочь уже никому ничем не можем.
Задерживаться в гостях Макс и Шарль не стали. Попрощались с Люси и ее мужчинами и отправились к дому Макса. Спасатели остались ненадолго, чтобы объясниться с хозяевами участка (вот уж невеселый для них будет сюрприз) и дождаться тех, кто в дальнейшем будет заниматься изучением этой находки. Эти проблемы уж точно не имеют отношения к Шарлю и Максу.
– Спасибо, что согласились помочь, Шарль.
Погода улучшилась, тучи разошлись, и собеседники расположились в саду у маленького водопада. Созерцание бегущей воды всегда действовало на Макса умиротворяюще, позволяя привести мысли в порядок.
– О чем разговор, Максим! Или вы считаете, что я мог не прийти на помощь пострадавшим в катастрофе?
– Вовсе нет. Я как раз убежден в обратном.
– Я вот все думаю о тех несчастных. – Свенсон кивнул головой. – Что заставило их закопаться в землю?
– Страх – интересная вещь, Шарль. Он может быть как полезным, так и вредным. Чего боялись именно те, кого мы обнаружили? Не знаю, может, историки что-то найдут.
– Полезным? Как же он может быть полезным?
– Так происходит со многими вещами. Все дело в количестве. Начнем с того, что чувство самосохранения – это тоже страх. Но, согласитесь, страх, совершенно необходимый. Страх наказания является сдерживающим фактором от противоправных поступков для тех, у кого нет сдерживающих факторов морального плана. Страх возможных ответных действий сдерживает большую часть агрессивных устремлений там, где другие доводы не действуют. Это как последний аргумент разума. Но страх же часто является поводом для агрессии, когда вытесняет собой все другие чувства. Умеренные опасения полезны, неумеренные – губительны. Такой вот парадокс.