Он отступил на шаг, и Наира подошла к стулу, чтобы забрать свою сумочку. Хотела положить в нее пистолет и замерла…
— Вы трогали мою сумку? — гневно спросила она.
— Трогал, — признался Дронго, — когда вы отвернулись. Просто хотел посмотреть ваше удостоверение.
— Посмотрели?
— Успел.
— Достаточно быстро, — оценила она, — и очень некрасиво. Да и что это вам дало?
— Теперь я многое о вас знаю.
— В каком смысле?
— Майор Наира Рахимова. Судя по вашему возрасту, вы очень неплохо продвигаетесь по служебной лестнице. Хороший специалист. Вам лет тридцать пять. Достаточно быстро сумели меня вычислить. Очевидно, поняли, что я сошел именно в Воронеже и решил не суетиться. Затем проверили отели. При этом проверяли не пятизвездочные, где я мог бы остановиться, а четырехзвездочные. Иначе не успели бы так быстро здесь появиться. И наверняка показывали мою фотографию, так как я зарегистрировался под чужим именем.
— Я проверила только «Рамада Плазу», — призналась Наира, — там двести десять номеров. Два других отеля я сразу исключила — «Бутик отель Ветров» и «Арт отель»: там мало номеров. В первом вообще двадцать четыре. Вас могли легко запомнить даже без фотографии, и вы бы туда не полезли.
— Умница, — кивнул Дронго, — продолжим наши наблюдения. Имя вы назвали мне настоящее, из чего я могу сделать вывод, что вы и ваше руководство заинтересованы в контактах со мной, иначе вы не стали бы называться подлинным именем. Судя по тому, как быстро вы собрались и прилетели сюда, вы наверняка не замужем. В сумке нет ничего, кроме ключей, телефона, салфеток, помады и небольшого флакона ваших духов. И еще запасная универсальная карточка отеля, чтобы проверить мой номер. Очень предусмотрительно. Вы поднялись одна, и это тоже многое говорит о вашем характере. И о вашем одиночестве. Судя по тому, как быстро вы оказались здесь, вы прилетели на самолете. Очевидно, по всему маршруту поезда были отправлены ваши сотрудники, чтобы меня обнаружить, но вы оказались умнее и проницательнее остальных. Телефон у вас новой модели. Не думаю, что вам выдали его на работе. И это не подарок — вы бы не приняли такой дорогой подарок. Наверняка купили сами. Но не воспользовались им, когда открывали мою дверь. И когда вошли, тоже не позвонили. Отсюда вывод: вам было интересно сначала со мной поговорить, попытаться узнать, как именно я вас так быстро вычислил, и взять своеобразный реванш. Вы хороший специалист, но характер у вас сложный. С людьми вы сходитесь нелегко. Именно поэтому вы вошли в мой номер с оружием в руках. Это уже чистый Фрейд: с одной стороны, большой интерес и удовлетворение от хорошо проделанной работы, а с другой — некоторая доля авантюризма и риска в вашем визите. Во-первых, вместо меня мог оказаться другой мужчина, похожий на меня, во‑вторых, это могло быть просто опасно.
— Забавно, — напряженным голосом произнесла Наира, — очень забавно. За несколько секунд получить такую исчерпывающую информацию. В следующий раз буду знать, что к вам нельзя поворачиваться спиной даже на несколько секунд.
— Наоборот. Лицо говорит о вас гораздо больше. При разговоре со мной у вас несколько расширяются зрачки, что выдает вашу заинтересованность. Вы достаточно внимательно меня слушаете, хотя дважды отводили глаза: в первый раз — когда я предложил вам лечь рядом, чтобы мы могли побеседовать, и во второй — когда я сказал про незнакомую гостью, имени которой не знаю, и заметил, что вы красивая женщина.
— Мне говорили про ваши способности, — покачала головой Наира. — Теперь я в них сама убедилась. Может, пора заканчивать психологические эксперименты?
— Я даже не начинал. Просто отметил некоторые ваши характерные особенности.
— Ну все, хватит! Я сейчас позвоню, и за вами приедут. Боюсь, что больше мы с вами никогда не увидимся.
— Не думаю. Ваше рвение будет отмечено, и после наших двух встреч вам предложат персонально мною заниматься. Возможно, даже курировать мои отношения с вашим управлением.
— Вы самовлюбленный эгоцентрик! — воскликнула Наира. — Полагаю, что мы закончили наш разговор.
— Нет, — ответил Дронго, делая шаг к ней, — сейчас я вас поцелую, и мы продолжим наш разговор в более удобных позах.
— Вы психопат, — тихо произнесла она. — Вам не говорили, что вы ненормальный?
— Много раз.
— И вы считаете, что я позволю вам себя так вести? Я могу вас просто пристрелить.
— Да, я помню, у вас есть оружие, — кивнул Дронго.
Она улыбнулась. Он придвинулся еще ближе и дотронулся губами ее губ. Она не закрыла глаза, не отпрянула, словно ожидала, что именно он сделает дальше.
Секунда, три, пять, десять…
— Вы абсолютно невыносимый тип, — произнесла Наира перед тем, как первой его поцеловать…
Интерлюдия
Вейдеманис сидел за столом, терпеливо ожидая, когда наконец его начнут допрашивать. На часах было около десяти вечера. Лопашов, очевидно, сразу доложил о случившемся в поезде, поэтому теперь они ждали кого-то из Москвы, кто должен был непосредственно допросить напарника Дронго. За последние два часа Вейдеманису дважды приносили чай и бутерброды, что было неплохим знаком. Наконец в двенадцатом часу в комнату вошел невысокий мужчина лет сорока, следом за ним появился Лопашов. Оба присели напротив Вейдеманиса.
— Здравствуйте, — кивнул мужчина, — я хотел с вами переговорить.
— Это я уже понял. Меня держат здесь несколько часов, — ответил Эдгар, — очевидно, для того, чтобы я переговорил с вами. А вы, видимо, прилетели из Москвы, иначе не заставили бы меня столько ждать.
— У вас неплохая подготовка, полковник Вейдеманис, — заметил прилетевший.
— А нас вообще неплохо готовили, — в тон ему ответил Эдгар, — и я уверен, что вы об этом знаете. Хотя наверняка двадцать пять лет назад вы были еще подростком.
— Да, — согласился мужчина, — но я имею представление о вашей подготовке и вашем опыте работы. К тому же вы много лет работаете вместе с Дронго, а это уже целая академия.
— Спасибо. Обязательно передам ему при встрече.
— Давайте без шуток, — предложил незнакомец. — Я полковник Савченко. Как вы правильно догадались, прилетел из Москвы специально для того, чтобы вы помогли нам с розысками вашего напарника. Уже достаточно поздно, и мы ищем его целый день, но пока безрезультатно. Не подскажете, где именно он сейчас находится?
— Вы же умный человек, полковник. Неужели вы действительно думаете, что мы могли заранее договориться? Это так глупо. Вы ведь могли меня задержать и легко узнать, где он находится. При современном развитии фармакологии я бы просто не смог солгать, достаточно сделать один укол. Только не говорите, что вы не практикуете подобные методы. Это раньше нужно было мучиться и допрашивать свидетелей, выбивая из них показания. Много крови, много усилий, и никаких гарантий, что несчастный сказал правду под пытками. А сейчас все цивилизованно и очень пристойно. Один небольшой укол — и вам сразу рассказывают правду. Но, к вашему сожалению, и я, и мой напарник знаем об этих успехах фармацевтов, поэтому мы заранее не договариваемся о наших передвижениях.
Савченко молча смотрел на своего визави.
— Можете проверить, — предложил Вейдеманис, — хотя говорят, что такие уколы плохо влияют на память. Но у вас наверняка есть и детекторы лжи, и еще какая-нибудь гадость. Сейчас много новых современных технологий. В мое время применяли такие лекарства, как СП-26, СП-36 и самое сильное — СП-108. Но мне известно, что сейчас разработан новый препарат СП-117, против которого практически нельзя устоять. Можно проверить, но вы должны поверить мне на слово. Хотя бы потому, что я все-таки бывший полковник КГБ, а там откровенных дураков не держали. Что касается Дронго, то он тоже не самый глупый аналитик в мире, иначе вы бы не охотились за ним целым управлением.
— Бывших офицеров не бывает, — неожиданно произнес Савченко, — во всяком случае, в Российской армии.
— Я никогда не служил в Российской армии, — напомнил Вейдеманис, — я полковник советского КГБ.
— Хорошо. Если вам так больше нравится, бывших офицеров не бывает, даже в Советской армии.
— Вот здесь я с вами согласен.
— Тогда помогите нам найти вашего напарника.
— А в кодексе бывших офицеров не написано про грех предательства? Или у бывших офицеров есть индульгенция на предательство своих товарищей?
— Это не предательство, — возразил Савченко, — вы помогаете нам предотвратить гораздо большие неприятности. Речь идет о государственных интересах. Мы ведь знаем, что вы выполняете поручение господин Меира Блехермана. И вам хорошо за это платят. А его представитель — Гилад Штаркман — постоянно проживает в московском отеле «Ритц-Карлтон» и ждет ваших сообщений.
— Ну и что? Мы с моим напарником — свободные люди и можем заниматься чем нам нравится. Почему наши возможные встречи так волнуют ваших сотрудников?
— Речь идет о национальной безопасности, — недовольно произнес Савченко, — и я не обязан перед вами отчитываться. Скажите, куда мог отправиться ваш напарник, и мы завершим нашу беседу.
— Он не говорил мне про свои планы, — ответил Эдгар.
— Как вы договаривались связываться? Какой у него мобильный телефон?
— Господин полковник, — укоризненно покачал головой Вейдеманис, — неужели и это я тоже должен объяснять? Он не носит включенных и выключенных мобильных телефонов, понимая, что его могут легко обнаружить. С собой у него всегда две или три сим-карты на чужие имена, которые он активирует по мере необходимости. А дома у него телефон с автоответчиком, куда записываются все поступившие запросы и звонки. И есть мобильный телефон, в памяти которого тоже остаются все присылаемые сообщения. Но они находятся дома, в Москве.
— Или в его доме в Баку? — уточнил Савченко.
— Возможно, и там.
— Может, он отправился туда? Прошел границу под чужим именем и сейчас спокойно сидит в своем бакинском доме?
— Я думаю, вы послали людей и туда, — возразил Эдгар, — и потом, не забывайте, что мой друг все-таки достаточно известный человек. Он не станет так рисковать и пересекать государственную границу под чужим именем. Подделка документов и незаконное пересечение границы — уголовное преступление. Зачем ему это нужно?