Время тянулось и тянулось. Руслан извёлся и от жары, и от томительного ожидания, и от опасений услышать крик из дома: всё же бабке он не очень-то доверял.
Но ничего страшного не случилось. Через четверть часа открылось окошко, шевельнулась белая шторка, выпуская кота, затем высунулась хозяйка дома и велела им заходить в дом.
— Мальчонка сейчас проснётся, — сказала она, когда видящие и их клиент снова оказались в комнате. — Слабость будет пару дней, голова кружиться может, но скоро пройдёт.
Данил, лежащий на одеяле, зашевелился.
— А, свежий укус чесаться будет — не давайте лишний раз кровавить, — добавила бабка. — Денежки вот сюда перечислите.
Она протянула сложенный пополам блокнотный листок Бьёрну. Тот взял и кивнул.
Руслан хотел спросить, что за свежий укус, но тут мальчик открыл глаза и вскрикнул:
— Папа!
Анатолий тут же кинулся к сыну, обнял его, прижал к себе и, кажется, заплакал.
— Ой, мне приснилось, что настоящая Баба Яга ту, жуткую, прогнала! — сказал Данил, уткнувшись в отца. — И сказала, что теперь всё хорошо будет. Правда, пап?
— Правда, Даня, правда, — хрипловато отозвался Анатолий.
— Идём в машину, — сказал Бьёрн.
Анатолий подхватил сына и понёс его прочь из избы. Бьёрн тоже пошёл к выходу, а Руслан остался.
Он повернулся к старухе и сказал:
— Скажите, а вы можете вернуть способность, если убрали её много лет назад?
Бабка покачала головой:
— Нет, милок, если глазик выколупать, то обратно не приставишь. Но с тобой-то, я смотрю, всё хорошо.
— Я не для себя спросил.
Руслан хотел уйти, но пересилил себя и добавил:
— Спасибо, что помогли Данилу.
— Не за что, милок, это моя работа. Поработала нынче Бабой Ягой, хе-хе.
Сопровождаемый дребезжащим смехом, Руслан вышел.
На крыльце ждал Бьёрн.
— Всё в порядке?
— Да. Извини, что не предупредил. Надо было кое-что спросить.
Наставник нахмурился, но комментировать не стал.
— Ладно, едем в город. Перевод бабке клиент уже сделал, нас до центра докинет, а там он к себе, а мы к себе. «Спецам» по пути позвоним. Пошли, ученик.
Мост
Шум воды нарастал. Становился сильнее, яростнее, злее. Река рокотала. Река угрожала. Обещала дотянуться до людей и утопить.
Макс помнил, что Будимир Шобат сумел продержаться под водой почти двадцать пять минут. Но помнил он и то, что для обычного человека предел — пять.
Макс беспомощно оглядел своих спутников. Лиза съежилась, зажмурившись и зажав ладонями уши. Допустим, её он сможет утащить. Но Руслан неподвижно лежал на песке, так ни разу и не пошевелившись после удара по голове. К счастью, он жив — Макс сразу проверил. К несчастью, утащить его никак не получится. Ещё и Алла Геннадьевна где-то там, на мосту…
Что же делать⁈
…А начиналось всё хорошо. Мама и папа решили устроить пикник у Лещатни, там, где висячий мост. Наготовили бутербродов, накупили фруктов, позвали Аллу Геннадьевну с Лизой. Макс заикнулся о том, чтобы пригласить дядю Лёню, но родители так посмотрели на него, что сразу стало понятно: нет.
Ну хотя бы Лизу взяли, и то хорошо. Макс попросился ехать с ней и её мамой. Родители не возражали. Более того, они, кажется, были только рады тому, что просвещать по пути будут не их. Ну и пусть!
Сидя в салоне соседской машины, он рассказал тёте Алле и Лизе про соотношение англо-австралийцев и аборигенов в Австралии, про крайние точки континентов и антарктические экспедиции. Ну, и немножко про самые бесполезные способности супергероев. Тётю Аллу ни география, ни комиксы не вдохновили, а Лизка ничего, слушала.
Родители с Машкой, едой, зонтиками и складными стульями ехали следом.
На берегу под большим деревом всей компанией соорудили стол на траве. Мама и тётя Алла всё тащили и тащили из машин миски, контейнеры и даже стаканчики с салатами, закусками, бутербродами, соусами, фруктовой нарезкой, рулетиками, фаршированными яйцами и прочей едой.
Макс попробовал порадовать их интересными фактами о продуктах питания и кухнях народов мира, но уже на сюрстрёмминге мама велела ему заканчивать с просвещением и идти помогать папе.
После вкусного обеда на природе Машка заснула, а взрослые взялись обсуждать свои скучные дела: цены, политику, соседей, диеты, зарплаты… Жуть полная! Нет, он-то и про всё про это мог рассказать кое-что интересное, но ни родители, ни тётя Алла не горели желанием узнавать новое. Им явно хотелось нудно пообщаться.
Макс с Лизой скоро заскучали и отошли ближе к воде. Из реки то и дело выскакивали светящиеся крылатые рыбки и тут же падали обратно, искрясь и сияя, как маленькие звёздочки.
— Красиво… — негромко сказала Лиза.
— Ага. А ты знаешь, что есть настоящая полупрозрачная рыбка? Называется голомянка. У неё нет чешуи, она живёт в Байкале и, если её зажарить, то останется один скелет.
— Тогда не надо её жарить. Пусть живёт.
— Пусть, — согласился Макс.
Река умиротворяюще шумела, и это воскресенье казалось удивительно уютным. Шуршали кронами деревья на берегу, негромко перекликались птицы в кустах у самой воды, спокойно болтали родители на пледах под деревом.
Лиза вдруг сказала:
— Смотри! Вон там, под мостом, видел?
Макс, задумавшийся о своём, огляделся. Нет, ничего не видно.
— Там кто-то был, — шепнула девочка. — В воде. Выглянул и на нас посмотрел…
Темноглазая бледная Лиза сейчас выглядела и звучала как героиня фильма ужасов. В голове Макса промелькнули факты о самом первом ужастике, о крутых режиссёрах и спецэффектах, но он взял себя в руки и сосредоточился на деле.
— Так, давай-ка отойдём подальше от воды.
Порыв ветра растрепал Лизины локоны и взъерошил короткие волосы Макса.
— Слышишь? — девочка встрепенулась и вместо того, чтобы отойти от воды, сделала пару шагов в сторону шумящего потока.
Макс схватил подругу за руку и прислушался. Ничего подозрительного. А, только Машка чего-то разревелась. И ветер, кажется, стал сильнее. Неужели погода совсем испортится?
Макс поднял голову и посмотрел на небо. Так и есть: голубое небо стало серым, а солнце заволокло тучами.
— Макс! Лиза! — позвала мама. — Поехали домой!
— Лизка, слышишь? Поехали!
Девочка помотала головой, не сводя глаз с моста. Совсем рядом с Максом послышался голос Аллы Геннадьевны:
— Вы езжайте, а мы с Лизой тут ещё побудем. Красота же…
Макс оглянулся через плечо: Лизина мама зачарованно смотрела на мост. Точь-в-точь как сама Лиза.
— Алла, какая тут красота⁈ Тут скоро дождь начнётся! — сказал папа. — Поехали.
— Нет, мы тут пока, — отозвалась Алла Геннадьевна.
Максим видел её пустое, отрешённое лицо. И ему стало страшно.
Он попытался уговорить Лизу, но та молча качала головой. Её мама остекленевшими глазами глядела в воду у моста и бессмысленно улыбалась.
Мама Макса решила:
— Мы тогда с Машей домой едем. Игорь потом за вещами вернётся. А то доча чего-то плачет и плачет.
Сестрёнка и правда рыдала не умолкая, хотя обычно — на радость родителям и брату — была спокойным ребёнком.
— Макс, иди в машину! — велела мама.
— Я тут с Лизой побуду.
— Ну как хочешь! — маме явно уже всё надоело: и плохая погода, и непонятное упрямство соседки, и Машин плач.
Макс, не выпуская Лизиной руки, вытащил телефон и позвонил Руслану. Тут явно какой-то монстр! Он, видимо, зачаровал Лизку и её маму, а может, и Машку тоже он напугал. Пусть родители увозят сестру и сами уезжают: целее будут. А Максу главное — продержаться до приезда Руслана.
Тот долго не отвечал. Пришлось сбросить звонок и ещё раз позвонить.
Мама уже собрала вещи, бросая недовольные взгляды на стоящих у реки: могли бы и помочь вообще-то. Эх, мама, не до того сейчас. Знала бы ты… Хотя нет, пусть лучше не знает.
Когда родители с Машей сели в машину, в смартфоне наконец раздался голос Руслана:
— Привет, Макс. Всё в порядке?
— Нет. Совсем нет! Приезжай скорее. Тут кто-то заколдовал Аллу Генадьну и Лизку!
— Вы где? Ты сам в порядке?
— Я нормально. Мы у висячего моста, за Олимпом. Знаешь где это?
— На Лещатне?
— Да! Приезжай скорее!
Видящий сказал, что уже собирается. Велел быть на телефоне и отключился.
Макс подумал: вот хорошо же быть Русланом! Он, хоть и ученик пока, уже столько всего знает и умеет! И глаз у него крутой, и вообще.
А сам Макс так учителя и не нашёл… Да и как его найдёшь, если родители после истории с паутинницей в мае твёрдо сказали: никаких видящих, никаких монстров и вот этого всего! Макс не сдержался и тяжело вздохнул, вспоминая конец мая.
Лиза дёрнулась, пытаясь освободиться, и сразу стало не до воспоминаний.
— Надо идти… — невнятно проговорила она.
— Да… — откликнулась её мама.
Лизку Макс не пустил, сильнее сжав тонкую руку. А вот Алла Геннадьевна пошла на мост.
— Стойте! — крикнул Макс.
Попытался схватить женщину за запястье, но та легко отмахнулась. Ему ни за что не удержать и Аллу Генадьну, и Лизку. Макс чуть не расплакался, напряжённо пытаясь придумать, как не дать им обеим уйти. Но не придумал.
Лизу он точно удержит. А её маму нет. Макс изо всех сил закусил губу, чтоб сосредоточиться на боли, а не на том, что он только что, возможно, отпустил тётю Аллу на смерть. Но ему никак не справиться и с ней, и с Лизой. Никак.
Злые слёзы всё-таки потекли по щекам, но Макс мысленно велел себе собраться и крепко-крепко держать Лизу.
Тётя Алла медленно и как-то торжественно пошла к мосту. Затем встала на шаткие доски и, положив руки на гибкие металлические перила, пошла к другому берегу. То есть Максу очень хотелось верить, что она уходит к другому берегу. Что она не прыгнет в реку, например.
К счастью, она замерла посреди моста, уставившись в воду.
Зазвонил телефон.
— Руслан, ты скоро? — всхлипнул Макс. — Тётя Алла уже ушла на мост…
— Я еду, Макс, еду. Расскажи, что там творится. Как Лиза?