— Мне так страшно… — прошептал Виталий.
— Мне тоже. Бояться — нормально. А вот сдаваться никогда нельзя. Ты можешь. Дай руку. Ну!
Тьма вокруг заволновалась, зашумела, словно вода.
— Выбирай! — крикнул Руслан. — Ты решишь или за тебя решат⁈
И Виталий вскочил, хватая его за руку.
Руслан крепко сжал его ладонь и потащил парня за собой.
Надо бежать к выходу!
Только где он, этот выход?
Онемевшая левая часть головы будто оттаяла — и Руслан чуть не взвыл от боли. Но надо бежать. Надо тащить Виталия. Надо!
Где выход? Где? Где он⁈
Там же Катя, он и забыл. Надо позвать её, и она покажет, где выход.
«Да, позови её. Позови!»
Это мои мысли или голос тьмы?
Нет, нельзя звать Катю. Руслан ведь обещал её отцу, что не станет этого делать.
Беги. Тащи Виталия. Ищи выход сам.
«Позови её…» — шепнула тьма, но Руслан не поверил.
Беги.
Он зажмурился и поднажал, волоча своего подопечного.
Тьма уговаривала и грозилась, шептала и грохотала, гладила его и толкала. Но Руслан бежал к выходу.
Туда, где Регина заваривает чай в красивом чайнике. Туда, где Катя прячет Шустрика то под свитер, то в сумку. Туда, где мама жарит котлеты, а папа читает ей новости из газет.
Где Бьёрн и Славик, где друзья и клиенты, где работа, универ — и целый мир. Целый мир ждёт его и Виталия. Целый мир…
Руслан вдруг наступил на что-то очень твёрдое и чуть не упал. Ойкнул рядом Виталий, и тут же послышался голос Кати:
— С возвращением, милый.
Небо над городом светлело стремительно и ярко.
Не один
После истории с фиссурой Руслан долго думал, что именно сказать наставнику. Катя рекомендовала ничего не говорить: мол, если Бьёрн чего-то не знает, то и бурчать по этому поводу не будет.
Нельзя сказать, что Руслана совсем не привлекал этот вариант, но он точно знал, что это плохая идея. Так что пришлось во всём сознаться.
Бьёрн в ответ долго-долго молчал, глядя куда-то в сторону. Потом сказал:
— Я думал: ты к посвящению уже готов. Ошибся, значит.
Больше наставник ничего не сказал. Взялся снова листать книгу, которую читал, когда Руслан пришёл в их рабочий кабинет.
Руслан готовился к тому, что наставник будет злиться и ругаться, потому растерялся и спустя пару минут спросил:
— Ты не злишься?
— Нет, — пожал плечами Бьёрн, не отрываясь от книги.
И что делать? Наставник явно был сердит, но Руслану казалось странным убеждать его в этом. Наверное, он недоволен тем, что ученик пошёл к фиссуре, не посоветовавшись с ним. Но Руслан же справился!
— Идём в воскресенье с этой фиссурой разбираться? — поинтересовался он.
— Ага, — по-прежнему не глядя на ученика, отозвался Бьёрн.
Так что июль начался не очень. После уничтожения монстра наставник слегка оттаял, но непонятное напряжение как поселилось между ними, так никуда и не уходило.
Славик, как назло, уехал к родственникам. У Кати в этом деле совета не спросишь. Руслан созвонился с Региной и сказал, что вроде бы обидел Бьёрна и не знает, что с этим делать. Девушка посоветовала поговорить с наставником и, если нужно, извиниться. Но ведь он, Руслан, ни в чём не виноват! Он просто хотел спасти человека. И спас, между прочим.
Руслан восемь дней пытался понять, что делать. Но так и не понял.
В понедельник Катя вытащила окончательно запутавшегося Руслана побродить по торговому центру и выпить кофе.
— Ты чего такой печальный? — спросила она в кофейне. — Регина нашла нового ухажёра?
— Вообще не смешно, Кать.
Она хмыкнула:
— Это смотря кому, дорогой! Так что случилось-то?
Руслан не выдержал:
— Бьёрн со мной нормально не разговаривает!
— А, ты ему всё-таки всё выложил.
— Да. И теперь он сердится. То есть говорит, что всё нормально, но я же вижу!..
— Первый подростковый бунт — это так мило! — рассмеялась Катя. — Ты и правда растёшь день за днём.
— Я не знаю, что делать.
— А поговорить ты с ним пробовал?
— Да. То есть нет. Ну, я не знаю…
Катя снова рассмеялась и тряхнула пышными волосами.
— Очаровательно, дорогой.
Он уже хотел сказать, что зря тут перед ней распинается, как девушка вдруг стала серьёзной и добавила:
— Когда я в первый раз поссорилась с папой, я подумала, что он плохой и ужасный, и что мне лучше было бы без него. А потом подумала ещё — и поняла, что была дурой. Ну, мне, конечно, было шесть, так что простительно. Я к тому веду, что в итоге я ему поделку подсунула на стол — и папа меня как давай обнимать!
Катя тепло улыбнулась, став на секунду совсем другой, непривычной. Но тут же добавила обычным голосом:
— Тебе, конечно, не надо, чтобы Бьёрн тебя обнимал… правда же? — и уставилась на Руслана с ненатуральным подозрением. — Или надо? Я приму тебя любым, дорогой! Ты мне как брат.
Она перегнулась через стол и потрепала его по волосам.
Руслан смиренно вздохнул, потом спросил:
— Ты предлагаешь подарить Бьёрну поделку?
— А почему нет? Подарок, сделанный своими руками, — что может быть милее и дружественнее?
— А поможешь сделать какую-нибудь крутую защитную штуку?
— Думала, ты так и не попросишь! Конечно, помогу.
Всю неделю Руслан старательно готовил подарок для Бьёрна под бдительным присмотром Кати. Вырезал на металлических пластинках сложные связки незнакомых знаков, создавая заготовку для будущего защитного амулета вроде тех, что так помогли ему самому с белой смертью и «удильщиком».
Заодно и разбирался, что это за знаки и как именно они сплетаются в защитный контур, который легко взрывается при взаимодействии с действительно сильным монстром.
Готовились на съёмной квартире Кати и её отца. Симпатичная двушка с современным ремонтом выглядела удивительно мило, несмотря на сложную вязь знаков вокруг каждого проёма. Руслан ожидал, что временное пристанище Романа должно быть неудобным, полупустым и усеянным ловушками. И с непременным матрасом на полу. Ан нет.
Катя варила кофе то с имбирём, то с чёрным перцем и потчевала Руслана слойками, печеньем и кексами. А как-то даже сама испекла пышные американские блинчики, панкейки.
Сам Роман в процесс не вмешивался. Здоровался, потом уходил в другую комнату и сидел там, занимаясь какими-то своими делами.
Когда Руслан портил очередную заготовку, Катя ругалась, причём не всегда по-русски. От этого ему было чуточку смешно и странно, как будто они с ней в каком-то молодёжном кино.
В ночь на воскресенье Руслану наконец удалось создать нормальную заготовку. До настоящего амулета было ещё далеко, но эту пластину с криво выгравированной, но рабочей связкой знаков он решил оставить на память.
Катя ликовала вместе с ним и даже порадовала папу. Роман не полнился энтузиазмом, но, вполне возможно, потому, что его разбудили в полчетвёртого. Заготовку, тем не менее, внимательно осмотрел, предложил добавить усиливающий знак в пустой угол, выпил кофе со сливками и слойками с джемом и удалился в свою комнату.
Руслан бережно уложил пластинку в потайной карман внутри рюкзака.
— Я довольна, как птица-мать вставшего на крыло птенчика, — сказала Катя, наливая себе ещё кофе. — Правда же я прекрасный учитель?
— Да, спасибо, Кать. Ты действительно классно объясняешь.
Девушка фыркнула, но Руслан видел, что ей приятно. С холодильника спрыгнул Шустрик. Половиной глаз нежно посмотрел на хозяйку, а остальными с осуждением уставился на Руслана. Во всяком случае самому Руслану осуждение в круглых многочисленных глазах виделось отчётливо.
— Ладно, вот и Шустрик намекает, что мне пора, — Руслан взялся за телефон и вызвал такси. — Мне кажется, он меня недолюбливает.
— Ой, если бы он тебя невзлюбил, тебе бы не казалось. Ты бы заметил, — рассмеялась Катя. — Кстати, мы с папой уезжаем. Возможно, надолго.
— Когда?
— Завтра.
— А надолго — это на сколько?
— Возможно, навсегда… — грустно сказала Катя.
У Руслана сжалось сердце, но тут девушка снова рассмеялась:
— Да шучу я, шучу! На месяц, наверное. Пока сложно сказать.
Руслан поймал её взгляд и серьёзно сказал:
— Если вы соберётесь навсегда уезжать, обязательно скажи мне. И не сообщением, а лично, ладно?
Катя ничего не сказала. Молча уставилась на него, чуть наклонив голову к левому плечу.
— Ты… ты мне очень дорога, Кать. Я…
Тренькнул телефон, оповещая о прибытии такси. Руслан почему-то показался себе ужасно глупым.
— В общем будь на связи, Кать. И спасибо ещё раз за уроки.
— Пожалуйста, дорогой.
На прощание Катя обняла его и шепнула:
— Я тебя не брошу.
Потом чмокнула его в щёку и выставила за дверь.
До дома Руслан доехал в полпятого и решил часок посидеть во дворе, чтоб не будить родителей. Благо было тепло, тихо и красиво. Небо уже посветлело, и где-то в кустах у дома оголтело чирикали воробьи. Руслан уселся на скамейку рядом с ненастоящим котом и вытащил телефон.
Через четверть часа пришло сообщение от Бьёрна:
«Как проснёшься, приезжай ко мне. Дело есть».
Руслан обрадовался: видимо, наставник уже не сердится!
Написал:
«А я не сплю. Могу прям сейчас приехать».
«Ого, экий ты ранний! Через час норм?»
«Ок».
За час можно дойти до дома Бьёрна пешком. Руслан встал, от души потянулся, сунул телефон в рюкзак и пошёл в сторону дома наставника.
Утренний город, сонный и безмятежный, казался удивительно родным и уютным. Наверное, это потому, что он нечасто бродит по улицам просто так, не выслеживая монстра, не проверяя дома или заборы и не ожидая, что кто-нибудь выпрыгнет на него из-за ближайшего угла.
Прохожих практически не было. Только у одной из кирпичных пятиэтажек заспанный мужчина выгуливал чёрно-рыжую овчарку. Дороги тоже были пусты. Мимо Руслана проехали всего две машины да один чрезвычайно ранний велосипедист.
Почти у самого Бьёрнова дома Руслан, перейдя проспект, услышал, а потом и увидел приближающуюся с бешеной скоростью белую «тойоту». Машина походила на автомобиль Бабушкина — той же марки, цвета и степени потрёпанности. Но лейтенант ни за что не стал бы так гонять в городской черте.