— Я адреса не знаю. Был там один раз. Могу описать.
Он принялся вспоминать улицу и дом.
Мужчина щёлкнул пальцами — и ощущение ужаса пропало. То есть страшно было до сих пор, но падь, видимо, ушла.
— Говори-говори.
— Улица не крайняя. Дом с высоким крыльцом… калитка в заборе приоткрыта… там ещё большое дерево во дворе, а всяких сараев вроде нет…
Дом бабки, пытавшейся “ослепить” его, полон всяких созданий. Наверняка они смогут дать отпор пади.
Руслан поднял голову. Мужчина, прикрыв глаза, медленно двигал руками, словно нашаривая что-то.
— О, вижу место. Молодец, дружок, не соврал: тут сильный видящий обитает. И тварь. Да не одна. Ах, как любопытно!
Он что-то зашептал: то ли пади приказывал, то ли восторгался бабкиным домом.
Руслан попытался осторожно приподняться. Только если вместе со стулом. Но это единственный шанс. Бабка и её “питомцы” отвлекут этого мужика, и Руслан сможет напасть. На это вся надежда.
Мужчина вдруг вскрикнул.
— Что за чёрт?! Нет!
Его лицо исказилось то ли от боли, то ли от злости. Он пошатнулся — Руслан подскочил, волоча стул, и врезался головой в лицо видящего. Тот взмахнул руками и рухнул.
Больше всего Руслан боялся, что вернётся падь. Но секунды шли, а она не появлялась. Мужчина на полу не шевелился. Что, не понравилось, когда самого по голове бьют? Да и пади там, в Рябиновке, видно, не поздоровилось.
Отлично!
Руслан огляделся. Метрах в шести от него дверь. Он побрёл к ней, неловко уворачиваясь от стула. Едва он приблизился к двери, как за ней послышались торопливые шаги и голос наставника:
— Руслан, ты здесь? Руслан!
Дверь распахнулась, едва не стукнув его по носу. В подвал ворвался Бьёрн, за ним — люди в белых халатах и люди в чёрных костюмах.
Руслана подхватили, развязали, осмотрели и утащили наверх, в палату. По дороге задали стопятьсот вопросов: он не помнил, как на них отвечал. Наставник с кем-то ругался. У кого-то звонил телефон. А потом был укол, после которого стало наконец тихо и спокойно.
Сквозь сон он услышал недовольный голос наставника:
— …ещё раз поддался на твои уговоры, Антон Иваныч?! Никогда! Охрану они оставили, как же!
— Тише ты, разбудишь мальчишку. Охранника мы оставили, да только этот гад его усыпил. Не кипятись: я с тем ротозеем разберусь. Слово даю.
— Толку-то с ним разбираться? — вполголоса отозвался Бьёрн. — Разве только чтоб другие умнее были.
— Конечно! О, а он и не спит, соколик наш!
Руслан наконец сумел открыть глаза: светло, больничная палата. Бьёрн. Антон Иванович. Незнакомый врач.
— Как Демон?
Руслану показалось, что он спросил громко и внятно, но Бьёрн наклонился ближе и переспросил. Пришлось повторить.
— Выжил Демонюга. Оксана его уже домой забрать хочет: кормить и заботиться, — наставник чуть усмехнулся: видимо, Оксана была очень убедительна.
— А этот?
— Этого, — вступил в разговор Антон Иваныч, — мы забрали. У него на квартире и в салоне его гадательном столько материалов! На два пожизненных хватит!
— Но он не сядет, так? — нахмурился Бьёрн.
— Вреда он больше никому не причинит! — отрезал Антон Иваныч. — А уж где он будет срок отбывать, не столь важно.
— Почему? — выдохнул Руслан.
— Ценные наработки, — процедил Бьёрн.
— Да, ценные. И да, наработки. Богатейший материал. Вот его шары, например. Это же всё благодаря перчаткам, которые он сумел изготовить из одного неприятного объекта… ну, существа. И не убил его при этом.
Руслана замутило: перчатки из полуживого существа, какие-то наработки, заказные убийства…
— А заказчица?
— Лильку в больницу увезли с нервным срывом, — сказал Бьёрн. — Будут теперь за ней приглядывать.
Значит, Демону больше ничего не грозит. Хорошо.
— Мама… папа…
— А что с ними? — отвлёкся от рассуждений Антон Иваныч. — Сейчас уточним, но, думаю, с ними всё в порядке. Мы им, кстати, ничего не говорили. Сам решишь, надо ли.
Он кому-то позвонил и вскоре сообщил, что с родителями Руслана всё в порядке: сидят на своих рабочих местах, живые и здоровые.
— Молодому человеку нужно отдохнуть, — решительно заявил человек в белом халате, до того молча стоявший, глядя на какой-то прибор.
Антон Иваныч попрощался и неспешно вышел. Бьёрн задержался, чтобы сказать:
— Ты молодец. Я горжусь тобой, Руслан.
Он улыбнулся наставнику и снова заснул.
…через два дня у входа в больницу выписавшегося Руслана встречал не только Бьёрн. Рядом с ним стояли радостная Регина, встрёпанный Славик, бледный, но бодрый Демон и его супруга с огромной сумкой, из которой уютно пахло домашней едой. Не слушая возражений, Оксана всучила сумку Бьёрну, велев кормить “бедного мальчика, а то ишь, какой тощий!”
Демон с Оксаной удалились, а все остальные уселись в такси. Знакомый усатый таксист кивнул, как старому знакомому, и добродушно подмигнул. Бьёрн сел рядом с водителем, а Руслан, Регина и Славик — назад. Тёплую сумку, окутанную ароматами выпечки и котлет, поставили Руслану на колени.
Славик, сидящий справа, шепнул:
— Я тут ничё не понимаю, но ты вроде как герой! Так что теперь пока не расскажешь мне всё, я домой не уйду.
А Регина, устроившаяся слева, молча улыбалась, видимо, вполне довольная тем, что Руслан жив.
Новый год
Такси неспешно катилось по заснеженному городу.
Руслан только сейчас обратил внимание на выставленные в витринах ёлки и сияющие гирляндами окна. Скоро Новый год. И он обещал маме, что придёт мириться. Значит, надо купить подарки и приготовиться к непростому разговору. А у него ещё и рука на перевязи: вряд ли это успокоит родителей.
Кстати, подарки нужно купить и тем, кто сейчас рядом: и Бьёрну, и Регине, и Славику.
Регина, кажется, задремала, прижавшись к плечу Руслана, а Славик копался в телефоне.
Наконец доехали до дома Бьёрна. Наставник расплатился и велел ученику идти в квартиру, а сам остался о чём-то поговорить с таксистом. Славик сунул телефон в карман пуховика, взял тяжёлую тёплую сумку и вылез из машины.
— Теперь можно спрашивать? — требовательно поинтересовался он, едва Руслан покинул такси.
— Лучше дома, — отозвался Руслан.
Вопросов у Славика накопилось море, но как на них отвечать, Руслан не представлял.
В квартире Славик отвлёкся, восхищаясь фьордом на фотообоях и стойкой с ножами.
— Он совсем не видит? — тихонько спросила Регина.
Руслан покачал головой. Прошёл к столу, куда Славик поставил сумку, и принялся вынимать аппетитно пахнущие контейнеры с домашней едой и свёртки с пирогами и пирожками.
Славик налюбовался Бьёрновой квартирой и, ухватив румяный пирожок, спросил:
— Итак, чем вы тут занимаетесь?
Руслан растеряно оглянулся на Регину и пробормотал:
— Ну, по-разному… людям помогаем…
Славик кивнул, жуя пирожок: мол, хорошо, продолжай.
— Славик, это сложно объяснить…
— А ты постарайся!
— Иногда у людей бывают такие проблемы, с которыми не помогут ни врачи, ни полиция, никто. Нужны особые люди, скажем так. Вот Бьёрн этим занимается. А я ему помогаю.
— А “особые” — это в каком смысле?
Славик доел пирожок и теперь внимательно смотрел на Руслана.
А почему бы и не сказать? Что он, Руслан, теряет? Человека, с которым был знаком много лет. Но если этот человек не готов его принять таким, какой он есть, то им обоим будет лучше разойтись.
Руслан встряхнулся и произнёс, глядя Славику в глаза:
— Особые — это те, которые видят странные вещи. Есть то, что ты не можешь увидеть. А я могу.
В памяти пронеслась встреча с гадючьей матерью. Интересно, что Славик и его мама подумали, когда пришли в себя в наполовину разгромленной квартире?
Славик долго молчал.
Хлопнула входная дверь.
— О, еда! — обрадовался вошедший Бьёрн.
— И он тоже видит? — Славик мотнул головой в сторону Бьёрна.
Руслан кивнул.
— И Регина?
— Нет, я не вижу, — отозвалась сидящая на диване девушка. — Чувствую, но не вижу.
— То есть вот всё, что в кино там показывают, это всё — правда?
— Нет, конечно, — фыркнул Бьёрн, накладывая себе побольше плова и третью котлету. — В кино столько всякой ерунды, прям удивительно, сколько у людей фантазии!
Славик внимательно посмотрел на Бьёрна. Потом снова на Руслана.
— А сейчас тут кто-то есть? Ну, кроме нас?
Руслан невольно огляделся.
— Нет. Тут повсюду знаки. Они тоже невидимые. Почти все.
— А покажи видимые!
— Вон там, на стойке с ножами. На руны похожи.
Славик умчался к стойке и долго оглядывал её, тыкая пальцем в знаки и чуть не обнюхивая их.
Руслан почему-то взмок и разволновался. А оттого что Славик не торопился кричать “псих!”, было радостно и немного странно.
— Что, каминг-аут? — хмыкнул Бьёрн. — Ну, дело хозяйское. Вы есть-то будете? Оксанка готовит отлично — я и сам всё съем.
— Мне оставьте! — подал голос Славик, не отрываясь от знаков, вырезанных на дереве стойки.
Регина поднялась с дивана и попросила тарелку. Руслан тоже хотел есть, но сначала надо было закончить со Славиком.
Тот наконец отлип от стойки, поглядел ещё раз на ножи. Потом вернулся к столу.
— Ты поэтому с родителями поругался?
— Да.
— Ясно. Так, мне нужна вон та котлета, которая с начинкой!
Славик схватил тарелку и вилку.
— Слав, и всё?
Он обернулся к Руслану:
— А что? Ты думал: я заору и убегу, что ли? Обидно, конечно, что раньше не сказал. Ты же с детства такой? Ну, видишь, да?
Руслан кивнул.
— Ну вот, а всё думал: чего ты в пространство пыришься временами. Как кот. А коты, кстати, видят?
— Не всё, но мелочь видят. И некоторых монстров, — просветил Бьёрн, наливая себе и Регине чаю.
— Круто! — восхитился Славик и утащил вожделенную котлету.
Руслан смотрел на него и удивлялся: как у Славика всё просто — видят так видят. Сказали — и хорошо. Может, поэтому он с людьми легко сходится? Не осуждает никого, не учит жить.