Карту изначально видело человек тридцать. Неровный бумажный лист, выдранный из атласа. Желтая бумага, старый шрифт. Крестик и надпись – от руки, красными чернилами. Все вместе запаяно в пластик, причем в полевых условиях – по краям проводили раскаленным ножом, оставив зазубрины и потеки.
Когда Боке не вернулся через неделю, шерифу пришлось отправиться на поиски. Полиция штата отнеслась к идее прохладно, но выделила пару патрульных машин и старую «сессну». Население городка сошлось на том, что патрульные на земле никого и не искали.
После того, как самолет не вернулся из пятого полета, дело забрали федералы. Подключив армию, через пару дней они заполучили спутниковые снимки. Заброшенного поселка на них не было – вместо него от безымянной за прошествием лет речушки и до самой старой шахты виднелся… Назовем это дворцом. По крайней мере, самое близкое определение. Башни, стены, широкие лестницы и правильной формы бассейны. Много, неестественно много деревьев – и это в центре пустыни! Обломков самолета нигде видно не было. Зато виднелся луч неведомо откуда взявшейся взлетной полосы и огромная пустая парковка с единственной, плохо различимой машиной, укрытой тканью.
Посланное на разведку звено вертолетов не обнаружило там ничего подобного – просто разрушенные домики, бывшее ранчо чуть в стороне, магазин и заправка. С воздуха видно было прекрасно. Попытка приземлиться не удалась – футах в ста над землей начинался ураганный ветер. Едва не разбив головной вертолет, экспедиция вернулась ни с чем.
Посовещавшись с федералами, вертолетчики отбыли на базу.
Фре и Бромельштайн наблюдали за суетой спокойно. Деньги от последнего посещения банка без согласия его хозяев еще были. Ломиться в пустыню, да еще и пропасть там? Нет уж, как-то не для них.
Несмотря на то, что Боке так и не нашелся, карта вновь появилась в городке. Все, видевшие первую, клялись в подлинности. Новый хозяин уверял, что нашел лист под своей дверью, когда забирал газеты.
Федералы хотели изъять карту, как улику, но ограничились серией фотографий. Они до сих пор висят на их сайте, можете убедиться. Там даже привязка к GPS-координатам есть, только это вам не поможет.
Второй владелец нашел напарника и той же ночью уехал в пустыню. Дальше менялись только персонажи – никого из них не нашли. Телефоны, и раньше плохо работавшие в пустыне, были недоступны. Карта методично возвращалась в городок. Ее находили в холодильнике, брошенной на столе, в закрытом ноутбуке, в букетах цветов и открывая заводскую упаковку хлеба.
Люди уходили, она возвращалась.
Священник, отец Джорн, получил карту в ящике со свечами. Он собрал прихожан и при всех сжег пластиковый комок у ворот церкви. Перед этим желающие убедились – да, она. Та самая. Проповедь об искушениях после этого аутодафе была особенно жаркой, но и это не помогло.
– Дьявольские происки! – растерянно сказал отец Джорн, уже на следующий день увидев карту в руках очередного владельца. – Exorcizo te, immundissime spiritus…
В тот вечер он напился в баре до потери сознания и подрался с шерифом.
Вместо вертолетов прибыла колонна из бронеавтомобилей – три приземистых монстра в сопровождении пяти джипов. Выехали на рассвете на север, а уже днем вернулись с юга. Несмотря на навигаторы, карты и повальную трезвость военных, клявшихся, что ехали строго по азимуту, колонна описала круг и возвратилась в городок.
В воздухе отчетливо запахло мистикой. Правда, для очередных владельцев карты это оказалось куда большей приманкой – найти что-то не от мира сего. Некоторые рвались к цели и без карты, но их постигала участь военных – дорога сворачивалась в кольцо и возвращала в город. При этом желающие уехать без проблем покидают городок в любых направлениях. Кроме одного.
Фре и Бромельштайн выехали ночью, обогнули армейский блок–пост, выставленный от растерянности на окраине. Затем покатили по заброшенной дороге, небыстро, зорко высматривая ямы. Вдвоем им двухтонного здоровячка «тахо», если что, не вытянуть, а лебедку здесь даже зацепить не за что.
– Фре, а если мы спечемся, как федералы? Пятьдесят миль по кругу – и снова дома?
– Да плевать! Попробовать-то надо. – Фре смотрится за рулем, как удачливый угонщик. Лысая башка в красной бандане. Жилет на голое тело, руки в наколках – сплошь кресты, строгие святые и непонятная латынь. Серьга в виде черепа. – Куда–то ведь народ уехал? Чем мы хуже? Посмотрим…
Он нажимает кнопку на панели, и дальше неспешная поездка по пустыне сопровождается старой доброй «Металликой»: время течет так медленно, минуты стали часами, это – последний выход. Мой последний выход, чувак!
Фре хмыкает каким-то своим мыслям и делает громче.
За стеклами машины – обычный местный ад, для которого старик Фаренгейт, кажется, не выдумал даже делений на своем градуснике. Двоих внутри машины спасает только климат-контроль. Грустно думать, что делать, если он сломается.
Бромелю хочется спать, но он тоже смотрит вперед, на разбитый асфальт. Дорога иногда сворачивает, плавными поворотами ведет их машину за собой. Ямы есть, но их хорошо видно и несложно объехать. После полудня он сменяет Фре за рулем, как и договаривались. Судя по спидометру, гораздо больше пятидесяти миль. Раза в три. И ни в какой город они пока не вернулись. Интересно…
– Думаешь, военные обосрались туда ехать? – задает висящий в воздухе вопрос Бромель.
– Сомневаюсь. У них приказ, а парни они тупые, но упертые.
– Тогда почему?.. – не договаривает напарник, но Фре молчит. Кто же знает, почему.
Когда солнце начинает клониться к закату, они останавливаются. Если навигатор не врет, до поворота на поселок они доедут к ночи. Там еще немного по грунтовке. Но идти на разведку в темноте – увольте! Они даже банки предпочитают брать днем, так ведь куда удобнее.
От остывающей земли тянет жаром. Фре решает спать в машине, поэтому Бромель ставит палатку только для себя. Немного копченого мяса, виски перед сном и неспешная беседа. Как обычно, ни о чем. Фре говорил, что когда–то учился на философском, всего пару лет, пока не сел первый раз за угон машины у своей же девушки.
Слушать его всегда интересно.
– Главное, что мешает нам, Бромми, это страх. Страх показаться смешным или неуместным. Страх браться за кажущееся невыполнимым. Страх одиночества. И всегда где-то внутри, возле сердца, страх смерти. Мы – трусливые существа, друг. Иначе люди бы не выжили, согласись? Подходит предок к пещере, а там кто-то рычит. Храбрец бросится внутрь, и его съедят. А трус постоит, послушает рык, да и свалит, пока цел. И это – правильно.
– А герои? Ведь они – есть.
– Есть, – соглашается Фре, глядя на выглянувшую луну через бокал. – Конечно, есть. Дураки – подушка безопасности человечества. Чтобы умные выжили.
«Вот так всегда. Хоть записывай за ним», – думает Бромми. – «Надо спросить еще про…».
– Тогда почему ты не выбрал тихую жизнь, Фре? Без конфликтов с законом, на одном месте?
– Да скучно же! – резко смеется собеседник и одним глотком допивает виски. – Пора спать. Завтра все чудеса – наши!
Бромельштайн молча качает головой и лезет в палатку. В чудеса он не верит.
Вера начинается завтра, когда они доезжают до дворца. Сначала идет ожидаемый пейзаж – щитовые домики с кое–где проваленными крышами, сараи, бензозаправка с ржавыми колонками. Пара брошенных пикапов на спущенных колесах. Магазинчик Papa Joe's с выбитыми стеклами. Но еще за несколько миль становится ясно, что ничего в поселке такой высоты, как замок, быть не может. А он – есть! Высоченная центральная башня, окруженная десятком поменьше. Высокие стены с какими-то странными воротами аркой. От ворот вниз – опущенный мост на блестящих цепях толщиной в руку. Мост – через ров. Ров, мать его! С водой. В Голдмайн-таун, штат Новые Южные Территории.
И все вместе не выглядит скороспелыми декорациями к ярмарке, нет: мощное, старое, грубое. И уж точно – настоящее.
Фре оглядывает окрестности. Внимательно, как перед ограблением, стараясь приметить все, любую опасность.
– Бромми, мне кажется, мы прибыли, – бросает он и останавливается футов за двести до ворот. – Дальше, как я чую, лучше ногами.
– Ты – босс, – отвечает тот. – Берем пушки и идем?
– Ну да… – Фре выбрасывает в приоткрытое окно окурок. – Чертовщина, друг. Но я не отступлю.
– Я с тобой, не переживай.
Бромель перегибается назад, в проход между сидениями, достает фляжки с водой, ножи и два карабина. На их привычное дело с такими дурами не пойдешь, а здесь могут и сгодиться.
Машина за спинами тихо булькает сигнализацией, но они не оборачиваются. Вблизи этот чертов дворец поражает еще больше: кладка стен старая, камни явно помнят несколько столетий. Трещины, выбитые куски. Никак не похоже на новодел сумасшедшего миллиардера. Если только купить в Европе, перевезти сюда и собрать заново? Безумная идея. Хотя и бывали случаи.
Башня нависает уходящей вверх глыбой даже на расстоянии выстрела.
– Бромми, я впереди, ты страхуешь. – Фре держит карабин стволом на согнутой левой руке, палец правой на спусковой скобе.
– Окей, – соглашается его друг. Его карабин в руках, немного правее спины Фре, чтобы, не дай Джа, не пальнуть ему в спину.
Мост, трещащий деревом под ногами. Легкое скрежетание цепей по бокам. Бромель мельком смотрит в воду рва, отмечая, что она мутная. Почти черная.
– Входим, – тихо говорит Фре и проскальзывает под арку ворот.
Огромный двор подковой. Стены. Двери разного размера. Железная клетка на постаменте в центре подковы, ржавая и пустая. Дверца приоткрыта, словно зазывает внутрь постояльца. Никого вокруг и никаких следов людей. Под ногами скрипят мелкие камни. Центральная башня становится не просто огромной – она давит. Через двор, сквозь клетку виднеется распахнутая дверь во внутренней стене замка. Сразу за ней – высокие ступени.
– Осмотримся здесь? Или сразу наверх?
– Наверх, Бромми. Я чувствую аромат чудес, и он – там!