— С Альбертиной? — изумилась я. — Чем она поможет?
— И она попросила помочь своего друга, — продолжил папа. — Он предложил не брать нас под охрану сразу, а дождаться, когда они сделают первый шаг, чтобы был повод задержать их. Поэтому мы сейчас выйдем и поедем на машине, которую я арендовал. Ничего не бойтесь.
Папа развернулся к выходу и, перехватив нас за руки, повел за собой. Все вокруг казалось обычной суетой, которая бывает в зале прилета. Никакой опасности, ничего подозрительного. Мы вышли на улицу. Я ожидала, что окажусь во влажной духоте, однако было хоть и влажно, но прохладно. Ах да, ведь сейчас апрель, просто наш побег мне кажется каникулами. Длинным летним приключением, обещающим и опасности, и хеппи-энд. На улице была очередь из такси и машин. Люди с чемоданами на колесиках высматривали номера на машинах. Охранник указывал, куда кому припарковаться. Автомобили непрерывно сигналили, при этом никто не обращал внимания на гудки друг друга.
Папа припарковался в дальнем конце зоны посадки, которую прикрывал высокий навес. Там было безлюдно и темно — местное время подходило к восьми вечера. Он вел нас вдоль ряда одинаковых припаркованных авто, серебристых и белых, когда издалека, метрах в ста от нас, из ряда выехала машина и медленно двинулась к нам. Я мгновенно напряглась и дала задний ход, и Мира тоже. Мы тянули папу назад, а он, крепко ухватив наши руки, тащил нас вперед. Машина приближалась неторопливо, и вот из противоположного ряда выехала такая же безликая, стандартная городская машина и двинулась за первой. Папина рука задрожала.
И вот первая машина подъехала настолько, что я разглядела за рулем и на переднем пассажирском сиденье людей. Они слишком походили на тех, что были на пляже в Майами. Я взвизгнула, уперлась обеими ногами и стала выкручивать руку.
— Папа, это они, они! Бежим!
— Надо идти, — хрипло сказал папа, не оборачиваясь. — Надо идти!
Мира с ужасом смотрела на водителя и пассажира, но шла за папой. Так мы прошли еще несколько метров, и папина рука тряслась сильнее, а машины приближались, и Мира тоже стала упираться и выкручивать руку. Когда мы поравнялись с машинами, они притормозили. Из них вышли четверо безликих.
— Вам придется поехать с нами, — сказал на американском английском водитель первой машины.
— Вы очень любезны, но нет, — ответил папа.
— Поверьте, мы не собираемся причинять девочкам вред, — невыразительно пообещал второй безликий.
— Так я вам и поверил, — откликнулся папа, высматривая что-то впереди.
Второй безликий тоже оглянулся, но не заметил ничего особенного.
— Боюсь, у вас нет выбора, — заявил первый, отодвигая полу пиджака. Под ним, конечно, была кобура с пистолетом. Но он не тронул пистолет, демонстрируя, что на крайние меры не идет.
— «Глок»[18], — сказала Мира.
Второй безликий обошел машину сзади, открыл дверь и жестом указал на сиденья. Папа не двигался, что-то по-прежнему высматривая впереди.
— Не думаю, что у нас много времени, — угрожающе заметил первый безликий. Он приподнял верхнюю губу — клыки больше обычных, с ними он походил на мозазавра.
Но папа, стискивая наши руки, стоял на месте, не шел к машине и не двигался обратно.
— Бежим отсюда, что вы стоите, — прошептала Мира по-русски.
Папа шагнул назад, и мы, подчинившись его движению, тоже.
— Черт, где они? — прошипел он под нос, делая еще один шаг назад, в то время как безликий двинулся к нам, заводя руку за полу пиджака, к кобуре.
— Садитесь в машину, — повторил безликий, а его сообщник стиснул мое запястье и перехватил вторую руку, которую держал папа. Ему удалось вырвать мою руку из папиной, он схватил меня и дернул в сторону, а я, как безвольная кукла, не сопротивлялась, замерев от ужаса. Нас похищали среди белого дня в людном месте. Всего в нескольких десятках метров водители нервно жали на гудок, пассажиры садились в такси, и где-то недалеко ударил гром.
Папа кинулся меня спасать, они с безликим потянули меня в разные стороны, но тут к безликому пришла подмога. Беззащитную Миру тем временем потащили в машину, она пиналась и кусалась, но похитители уворачивались от ее ног и зубов, пока не запихнули в машину и не захлопнули дверь.
В это время в зону посадки вырулила полицейская машина. Она переливалась огнями, но сирена была выключена. За ней показалась еще одна и еще. Безликие ослабили хватку, а потом отпустили меня. С другой стороны тоже ехали несколько машин с надписью «Polizia».
Они подъехали близко, заставив нас попятиться. Это были настоящие полицейские машины, на фоне которых любят фотографироваться туристы: несколько «Ламборгини», «Альфа Ромео», синего и голубого цвета, последние модели. Из них выскочили красавцы и красавицы.
— Это еще не конец. Мы найдем вас, где бы вы ни были, — спокойно заверил нас безликий перед тем, как его уложили лицом на капот и синие блики заиграли на его бледной щеке.
Полицейские обезоружили всех безликих и рассадили по своим машинам. Мире помогли выбраться. Округлив глаза, она смотрела на мускулистых парней в синей униформе. Их уложенные с гелем волосы отливали синевой из-за мигалок. Девушки, все блондинки, были не менее красивы. Одна — в кожаных ботфортах выше колен и с косой ниже лопаток, которую она перебрасывала с одного плеча на другое.
Мира подошла к нам с удивленным лицом:
— Вы что, наняли актеров?
Мы с папой рассмеялись.
— Нет, — ответил он. — Это настоящая полиция, просто выглядит так… эффектно.
Один из полицейских побежал к местным охранникам, которые уже направлялись к нам, чтобы выяснить, что произошло.
— Идем, надо уезжать, — сказали нам.
Мы обернулись. Нам нами стоял настоящий греческий бог, прямо Аполлон, — такой высокий, что нам троим пришлось задрать головы, чтобы посмотреть на него.
— Нужно уезжать, пока мои ребята их задержат, — повторил он на хорошем английском.
Мы сели в его машину, он вырулил из развязок у аэропорта, и мы помчались в город.
— Мы задержим их, но ненадолго. Полиции они точно не боятся. Все, что могу сделать, — дать вам несколько часов.
— Вы везете нас в Рим? — спросил папа.
— Нет, что вы. Полиция Неаполя не настолько всемогуща. — Он обернулся к нам с Мирой и улыбнулся.
«Какой красавчик!!!» — прокричала мне Мира одними губами.
— Я довезу вас до марины[19]. Там стоит «Королева тунцов». Вам очень повезло, мы смогли быстро вернуть капитана с каникул.
— Мы тоже сначала хотели ехать морем, — сообщила Мира.
— Что? — переспросил Аполлон.
Мира прокашлялась.
— Мы хотели ехать морем до Рима, потому что морские поездки сложнее отследить.
— Да-да, точно, вы хорошо придумали, — ответил красавец, снова оглядываясь на нас.
«Обалдеть!!!» — просигналила мне Мира.
Я сделала ей в ответ большие глаза: «Угомонись уже».
Несколько минут все молчали, а потом папа поинтересовался, откуда наш спаситель знает Альбертину.
— Ох, Альбертина… — вздохнул Аполлон и, ничего не ответив, ушел глубоко в себя.
Папа смущенно поерзал в кресле.
«Я ее ненавижу!» — сказала мне Мира, быстрым жестом проводя большим пальцем по шее.
Я рассмеялась, закрывая рот рукой. Испуг прошел, оставив после себя нервозное веселье.
— Детей отпускают, — вдруг сказал папа по-русски.
— Что?! Как?! — одновременно завопили мы с Мирой.
— Вот так. Несколько человек нашлись в России, один во Фредериксбурге, тоже русский.
— А Божена?
— Нет, она пока нет. Но никто не звонил по поводу выкупа.
— Так что с ребятами? Они… живы? — Мира схватилась за кресло папы и кричала ему в ухо.
— Да, живы и, судя по всему, здоровы. Их оставляли под снотворным на дорогах, чтобы их увидели и быстро нашли.
— А-а-а-а!! — завопили мы на два голоса и обнялись. Через секунду неловко расцепились, не глядя друг другу в глаза.
— Что с ними делали?
Папа пожал плечами:
— Они ничего не помнят с момента похищения. В крови несколько препаратов, безвредных. Судя по всему, они все время были под наркозом. Дырки от капельницы. Больше ничего.
— Бессмыслица какая-то, — сказала Мира.
— Вообще-то не бессмыслица, если предположить, что они ищут модифицированных.
— Но мы же не модифицированные? — спросила я с надеждой.
Папа мотнул головой.
— Не знаю. Знает только Иванов. Спросим у него.
— Как вы его нашли? — поинтересовалась Мира.
— Довольно легко. Он работает на частную итальянскую лабораторию. Официально, кстати, занимаются транспортной функцией плаценты.
Мы помолчали, глядя, как мелькают за окном улицы Неаполя и как притормаживают машины, увидев наш маячок. Мы проезжали на красный свет, не пропуская пешеходов на переходах.
— Мы договорились с ним о встрече, — признался папа. — Посмотрим, что расскажет этот исследователь плаценты. Все крутится вокруг него.
— Почему они забирают нас? Почему не добраться сразу до Иванова? — спросила Мира.
— Можно только предположить. Например, что его нынешняя крыша богаче или сильнее предыдущей, — рассмеялся папа.
— Какая крыша?[20] Что? — не поняли мы с Мирой.
Но папа не успел ответить, потому что машина затормозила у пешеходной дорожки, ведущей на марину, — дальше виднелись нескончаемые ряды маленьких катеров и дорогих белоснежных яхт.
— Поторопитесь, — сказал нам Аполлон. — Пирс номер три. Вы знаете, как выглядит ее яхта?
— Да, конечно, — ответил папа. — Спасибо вам!
— Не за что, — улыбнулся Аполлон, — надеюсь, вы не натворили ничего противозаконного и меня не разжалуют из начальников в патрульные.
— Нет-нет-нет, что вы! — хором откликнулись мы.
— Передайте Альбертине, что… Хотя нет, не надо ничего передавать.
Мы посмотрели вслед дорогой машине.