Обычный день — страница 47 из 89

– Вы едете домой? – спросила старушка.

– Нет, мэм, – ответил один из моряков, – мы возвращаемся из отпуска.

– В последнее время вам скучать не приходится, верно? – обратился к ним мужчина в сером костюме.

Моряки засмеялись, а старушка быстро проговорила:

– Надеюсь, мой внук такой же веселый, как и вы, мальчики. Ему пришлось трудно.

Наступила тишина, а потом мужчина взволнованно произнес:

– Похоже, им всем пришлось нелегко, нашим мальчикам.

– Это жена вашего внука? – уточнил один из моряков, передавая фотографию старушке. – Очень красивая девушка.

– Моряк красотку не пропустит, – кивнул мужчина, и моряки снова засмеялись.

– Это его жена, – с горечью в голосе произнесла старушка.

– На вид очень милая девушка, – заметила молодая женщина.

– На вид, – презрительно повторила старушка. Она склонилась к молодой женщине и похлопала ее по руке. – А как эта милая девушка себя вела! – ее голос дрогнул. – Это несправедливо по отношению к моему внуку, ведь он сражался так далеко.

– Нехорошо, – покачал головой один из моряков.

– Приезжала ко мне с визитом, – рассказала старушка, – в меховой шубе и ужасных непристойных туфлях. Только и говорила о том, как у меня скучно.

– А где она живет? – спросил мужчина в сером костюме.

– В Нью-Йорке. Мой внук теперь тоже останется в Нью-Йорке.

– Может, вы в ней ошиблись? – предположила молодая женщина. – Так легко ошибиться в людях.

– Правду не скроешь, – возразила старушка. – Жена моего внука некоторое время жила у меня, в моем доме. И она получала письма от мужчин.

Молодая женщина начала что-то говорить, однако осеклась, а мужчина в сером костюме спросил:

– Откуда вы знаете?

– Вы же не думаете, что я не узна́ю мужской почерк? Когда такая женщина так одевается и разговаривает, еще и получает каждый день письма, то они непременно от мужчин. Пришло время моему внуку обо всем узнать.

– Вы ему расскажете? – удивился мужчина.

Моряки пристально посмотрели на старушку, а молодая женщина открыла книгу и опустила на нее взгляд.

– Не надо бы вам ничего говорить, – заметил один из моряков.

Старушка резко кивнула.

– Еду далеко, в Нью-Йорк, чтобы увидеть, как она получит то, что ей причитается.

– Может, вы слишком строги к ней? – сказал мужчина. – Может, она все объяснит.

– Правду не скроешь, – повторила старушка. – И мне незачем слушать ее оправдания.

– Жена вашего внука встретит вас у поезда? – поинтересовалась молодая женщина.

– Она даже не пригласила меня приехать, – ответила старушка. – Она и не знает, что я еду.

– Послушайте, – сказала молодая женщина, – почему бы вам не поговорить с ней? Возможно, вы сможете все прояснить, ничего не говоря внуку.

– Я не для того еду в такую даль, чтобы слушать ее выдумки, – оскорбилась старушка.

– Вы должны дать этой девушке шанс все объяснить, – сказал мужчина.

– Мы не то чтобы против, – подал голос один из моряков, – просто всем и так тяжело, а ваш внук так давно не был дома.

– Попрошу вас не вмешиваться со своим мнением, – заявила старушка. – Я сама во всем разберусь.

Моряки молча вернулись на свои места, а мужчина уткнулся в газету. Молодая женщина мягко сказала старушке:

– Знаете, это как-то не милосердно с вашей стороны.

– Я попросила ее остаться и жить со мной в моем доме, – ответила старушка, – а она сказала мне: «Нет», прямо в лицо, так и сказала.

Молодая женщина минуту смотрела на собеседницу, а потом вернулась к своей книге.


Когда поезд вошел в тоннель до «Гранд Сентрал», старушка, готовясь к выходу, собрала свои свертки. Молодая женщина вышла в проход, чтобы надеть пальто, и оказалась между моряками и мужчиной в сером костюме. Когда старушка встала, один из свертков выпал из ее рук, и мужчина поднял его и передал ей. Старушка осторожно взяла сверток, ловко подхватив его за бечевку.

– Домашние пончики, – любезно улыбнулась она, – для моего внука.

– Надеюсь, ваш визит пройдет хорошо, – сказала молодая женщина, когда поезд остановился.

– Спасибо, – поблагодарила старушка. – Извините меня, пожалуйста, разрешите пройти.

Молодая женщина отступила, невольно заметив, что на миг и она, и моряки с мужчиной застыли перед старушкой, как будто пытаясь преградить ей путь.

Молодая женщина вышла из вагона вслед за старушкой, и на секунду увидела милое, доброе лицо пожилой женщины, когда та обернулась, оглядывая людей на платформе. Вскоре хрупкая черная фигурка исчезла в толпе.

Домашнее волшебство

«Домашний компаньон женщины», сентябрь 1949 г.

Естественно, я помню то лето, когда появилась Малли.

Это было время, когда я стал капитаном команды «Крокодил», и мы победили «Чудесную девятку» с улицы Акаций. Произошло это всего три лета назад, мы как раз переехали в наш городок, так что все вокруг казалось новым и непонятным. Мама трудилась день и ночь, пытаясь вести дом и устроить все для нас, детей, как надо. Пока был жив папа, с домашними делами справлялась горничная, теперь же вся работа по дому легла на мамины плечи, и ей приходилось трудно. И Дотти не очень-то помогала. Она оставила кучу воздыхателей в том городке, из которого мы переехали, и когда она не писала им письма, то рыдала у себя в комнате наверху над их фотографиями и изводила маму вопросами, почему ей не пишут в ответ. Мне все никак не удавалось достаточно разработать ведущую руку, и ребята сомневались, что мне разрешат вступить в команду. Вот такие у нас были дела.

Однажды субботним утром, где-то в середине мая, за месяц или около того до начала летних каникул, когда плавать и удить рыбу еще рано, я пришел домой и обнаружил на кухне маленькую старушку. Круглолицую и розовощекую. Она приветливо мне улыбнулась.

– Привет, – просто из вежливости поздоровался я.

На столе выстроились в ряд вишневые пироги, что-то вкусно пахло на плите, и стол был накрыт, ну и я вроде как улыбнулся старушке в ответ и спросил:

– Когда обед?

Позже я узнал, что улыбка, которая, как мне казалось, была у нее только для меня, на самом деле никогда не сходила с ее лица.

Старушка сказала:

– Присядь, сынок. Ты Джерри, верно?

– Да, – ответил я.

Я сел на свое место, а она встала, взяла мою тарелку и наполнила ее очень вкусным мясным рагу.

– Очень вкусно, – похвалил я. – А это пирог?

– Вишневый пирог, – подтвердила старушка. – Сколько ты можешь съесть?

– Два куска, – ответил я.

Тогда как раз мама и Дотти пришли на кухню. Мама выглядела встревоженнее, чем обычно, а у Дотти опять глаза были красные.

– Что случилось? – спросил я у Дотти, пытаясь быть вежливым. – Опять нет письма от Дикки?

– Да что ты понимаешь?! – воскликнула Дотти.

Разговаривая со мной в те дни, она закатывала глаза и вздыхала, будто я ее раздражаю.

Мама посмотрела на меня и на незнакомую маленькую женщину и произнесла:

– Дороти, садись и поешь.

– Все очень вкусно, – сообщил я.

Маленькая женщина принесла мамину тарелку и сказала:

– Вот что, миссис Ливингстон, я сегодня здесь справлюсь. Прогуляйтесь в центр, может быть, в кино сходите или по магазинам. Мне нравится, когда мальчики едят с таким аппетитом. – И она легонько дернула меня за волосы, направляясь за тарелкой для Дотти.

– Я не могу есть, большое спасибо, – отказалась Дотти. Она вздохнула и выглянула в окно. – Я совсем не голодна, большое спасибо.

– Чепуха, – возразила маленькая женщина, прямо высказав мои мысли.

Она наполнила тарелку Дотти, и через минуту, когда никто не смотрел, та положила в рот немного рагу. Очень скоро она ела не хуже меня.

– Как насчет пирога, подруга? – кивнул я маленькой женщине.

Мама возмутилась:

– Джерри, ну что ты! – Она всегда так говорит, а маленькая женщина только улыбнулась и попросила:

– Зови меня Малли, сынок, и не забывай о вежливости.

Она засмеялась, и я засмеялся, а пирог был просто шикарный.

– Понимаете, – обратилась Малли к маме, – вам сегодня лучше прогуляться, потому что у Джерри тренировка…

– Бейсбол, – пояснил я.

– А к нашей мисси, – добавила Малли, помахав Дотти, – придет гость.

– Ко мне? – охнула Дотти и застыла с вилкой на полпути ко рту. – Но я… кто…

Малли подмигнула мне.

– Думаешь, я возьму и просто так раскрою все секреты? – усмехнулась она. – Если я скажу тебе, кто он, сюрприза не будет.

– Он? – Дотти опустила вилку.

– Он? – передразнил я Дотти писклявым голосом. – Ты же не хочешь видеть мальчишек, Дотти. Беги в кино, а Малли отошлет его восвояси.

Дотти начала складывать салфетку, а Малли сказала:

– У тебя полно времени, мисси. Он придет не раньше трех. Пойди к себе и возьми голубое льняное платье, а я его выглажу. А ты беги, не задерживайся, – велела она мне и шлепнула меня по руке, когда я потянулся за рукавицей.

Веселая она: и шлепает, и за волосы дергает, и вообще, и пирог мне очень понравился, и я только ткнул ее пальцем в бок, проходя мимо, и еще долго слышал, как она смеялась, а мама восклицала:

– Джерри, ну что ты!


Домой я вернулся около пяти. Пара ребят из команды пришли со мной, а когда мы открыли калитку, Малли высунула голову из кухонного окна и позвала нас. Она велела нам встать в ряд и начала бросать из окна свежие горячие пончики. Я здорово поймал первый же пончик, и пока мы сидели на заборе и жевали, ребята сказали, что берут меня в команду, сначала на замену, конечно, но в команду точно берут.

Когда я вошел в дом, то увидел маму. Она недавно вернулась и теперь поднималась по лестнице на второй этаж, а Дотти шла за ней по пятам и твердила:

– Это самый шикарный праздник за весь учебный год, и я не могу надеть это старое белое…

– Вечно она несет глупости… – проворчал я Малли.

– Держи рот на замке, – посоветовала она мне. – Сбегай лучше в сад и поймай мне божью коровку.