— Господи, да за что?!
— Как это за что?! И как ты можешь говорить об этом спокойно?! О том, что она положила глаз на моего Никиту?!
— Он не твой, — спокойно сказала тетка. — И никогда не был твоим. Что до осуждения, то я-то чем лучше Вики? Я тоже подцепила молоденького. И собираюсь полакомиться клубникой.
— А! Значит, для вас это нормально!
— Абсолютно, — невозмутимо улыбнулась тетка. — Если деньги есть, так почему надо отказывать себе в удовольствии? Молодой муж — это то, что нужно. А ты еще можешь побороться за Никиту. Хотя заранее известно, чем все закончится: ты проиграешь. Новинская известная обольстительница. Светская львица. Там шик, там деньги. А у тебя что? Возьмет да и укатит с Никитой за границу. А у тебя даже паспорта нет. Кстати, не забудь, сделай.
— Я все равно не верю, что он меня бросит!
Тетка хмыкнула и сказала:
— Все-таки выпей коньячку. Помогает.
Пить коньяк Саша не стала. И о загранпаспорте забыла напрочь. До самого августа она пыталась поговорить с Никитой. А он словно приклеился к Вике Новинской. Они, похоже, прекрасно проводили время. Шатались по ночным клубам, причем по таким, где был жесткий фейс-контроль, зажигали на модных вечеринках, гоняли по трассе в Викином кабриолете и даже забрели на скачки. Как-то, получив очередной номер гламурного журнала со своей крохотной заметкой, Саша наткнулась на фотографию в светской хронике. Вика с Никитой стояли в обнимку возле стенда с эмблемой модного бутика, оба улыбались и держали в руках бокалы с шампанским. Надо сказать, они были потрясающе красивой парой.
«Светская львица Вика Новинская и ее новый бойфренд», — прочитала Саша под фотографией. И далее краткое описание Викиных с Никитой «подвигов», в том числе и про ипподром. Схватив маникюрные ножницы, Саша стала отчаянно кромсать журнал, целясь в улыбающееся Викино лицо. А потом разрыдалась, вспомнив теткины слова: «известно, чем все закончится, ты проиграешь».
Поговорить Саше пока удалось только с Марией Михайловной. В следующие выходные, на даче. Любецкая не торопилась съезжать, хотя лето скоро заканчивалось, словно чего-то ждала. Увидев Сашу, сказала неприветливо:
— Их нет. Уплыли на яхте.
— Откуда здесь яхты? — удивилась она.
— Для тех, у кого есть деньги, все есть, и яхты тоже, — презрительно сказала Мария Михайловна. — Они поехали на Истринское водохранилище.
— Почему ваш сын так себя ведет? — не удержалась Саша.
— Как так?
— Вы ведь прекрасно знаете, в каких мы с ним отношениях. Я его невеста.
— Если бы вы подали заявление в ЗАГС, я бы об этом знала.
— Но ведь раньше вы были не против, чтобы он на мне женился!
— Да, пока у тебя были перспективы на теткино наследство. Бестужева ведь очень богатая женщина. Вон, свадьбу на Мальдивах собирается справлять. Это ж какие деньги! Впрочем, они у тебя и сейчас есть, эти перспективы, — вкрадчиво сказала Мария Михайловна.
— Я вас не понимаю.
— Она ведь еще не замужем. Всякое бывает. Я-то получила наследство. А тебе даже судиться ни с кем не надо будет. Пока они не поженились, разумеется. Мы с тобой оказались в похожем положении, — зашептала Любецкая. — У тебя богатая тетка, у меня была богатая тетка. Главное, чтобы детей не было…
Саше стало не по себе от ее ядовитого шепота. Вот ведь гадина какая!
— Ты, я вижу, еще не созрела, — презрительно сказала Любецкая, увидев выражение Сашиного лица. — Не обязательно ведь своими руками. Можно кого-нибудь нанять. Или поручить это кому-нибудь. Главное, чтобы было твое согласие.
— Какое еще согласие?!
— Ах, ты не понимаешь… Никита правильно сделал, что тебя бросил, — холодно улыбнулась Любецкая. — Жениться в двадцать три года — это безумие. Пусть еще погуляет.
— Но ведь Вика никогда не выйдет за него замуж!
— Ты почем знаешь? Вон, тетка твоя выходит. Да даже если и не выйдет. Хоть пожить.
— И вы так спокойно продаете своего сына?! — Саша была потрясена.
— Я его насильно ни с кем не свожу, — Любецкая окатила ее ледяным взглядом. — Раньше ему нравилась ты, теперь она. Мой сын бросил тебя ради женщины, которой ты в подметки не годишься.
— Он меня не бросил!
— Ты хочешь, чтобы он сам тебе это сказал?
— Да!
— Хорошо.
…Они встретились в кафе. Так захотел Никита. И опять заказал мороженое. Саша машинально его глотала, и у нее внутри все леденело. И от мороженого и от Никитиных слов. Пока она не превратилась в ледяную статую. Ее сердце тоже стало куском льда, а под конец их объяснения разбилось вдребезги. Осколки льда застыли в ее глазах. Теперь все вокруг было какое-то кривое, да еще и с острыми гранями. Мир холодных, расчетливых, бездушных людей, в котором Саша была чужая.
— Я ведь тебе ничего не обещал, — Никита ковырнул ложечкой фисташковое мороженое. Зеленое и противное на вкус, как подумала Саша. И с отчаянием сказала:
— Но ты мой первый мужчина!
— Я разве принуждал тебя к этому? Ты сама предложила. А я взял.
— Ты что, меня больше не любишь?! — дрожа, спросила она.
— Какая любовь, малыш? О чем ты? Я тебе этого не говорил. Это был просто секс.
«Какие у него пустые глаза, — внезапно подумала Саша. — Красивые, но пустые. Он же ничего не чувствует. Кай из сказки «Снежная королева». Ледяные люди из ледяного мира. Он и его мать. И Вика Новинская. В самом деле, какая любовь? О чем это я?!»
— А Вику ты любишь? — горько спросила она.
— Конечно.
— Пришло настоящее чувство, да?
— Я живу той жизнью, которая мне нравится. Меня устраивает женщина, которая рядом, квартира, в которой мы с ней трахаемся, машина, на которой мы ездим. Наши отношения в целом. Если это не любовь, то чувство глубокого удовлетворения. Я добился, чего хотел.
— Но ведь ты ее вещь!
— Откуда этот пафос? — поморщился Никита. — Книжек начиталась? Мне никогда в тебе это не нравилось, твоя наивность и неумение жить. Иметь такую тетку и ни разу этим не воспользоваться. Даже денег у нее ни разу не попросила. А ведь она миллионерша. Не обеднеет, небось, если поможет единственной племяннице. Мы разные люди, Саша, и мне рядом с тобой не комфортно. А с Викой комфортно. Я думал, что ты изменишься. Впрочем, ты еще можешь что-то сделать.
— Что именно?
— Бывает, что люди внезапно умирают. Получили же мы с мамой наследство.
«А теперь я слышу Марию Михайловну…»
— Зачем тебе деньги моей тетки, если у тебя есть Вика?
— Обстоятельства могут измениться.
— Новинская позабавится с тобой и выкинет, как надоевшую игрушку?
— Бесполезно с тобой говорить, — он тяжело вздохнул. — Ты живешь в мире, которого не существует. Оставайся со своими идеалами. А я останусь с Викой…
Вечером Саша рыдала в теткиной квартире:
— Лика, я тебя умоляю… Помоги мне найти киллера… Я хочу ее убить…
— Сашка! — тетка встряхнула ее, как тряпичную куклу. — Ты хоть представляешь, о чем меня просишь?!
— Я хочу, чтобы Вика Новинская умерла! — выкрикнула она.
— Ты думаешь, что Никита к тебе после этого вернется? Дурочка. Он найдет другую Вику. Ты — не его вариант. Да-а… Из мальчишки со временем получится редкостная сволочь. И как это я проморгала? Мой первый муж, тоже красавец писаный, хотя бы проявил благородство. Ушел по-английски и не прихватил с собой то, что ему не принадлежало. И он не был ни корыстным, ни циничным, просто никчемным. То ли время было другое, то ли я в Лешке что-то не разглядела. А Никита — это нечто. Вот кто дрянь, а вовсе не Вика. Но его смерти ты не хочешь. Так пусть они живут. Я тебя уверяю: жизнь все расставит по местам. Она гораздо мудрее и тебя, и меня, и уж конечно, твоего Никиты.
— Я все равно буду искать киллера, — рыдала Саша.
— Не смей, слышишь?! Не лезь туда, в чем ты ровным счетом ничего не смыслишь! Хватит того, что я по уши замаралась! Думаешь, большие деньги так просто достаются?! Я, пожалуй, попрошу Алика, чтобы он с тобой поговорил. Он тебя лучше поймет…
…С Аликом она разговаривать не хотела, но телефон все звонил и звонил. Саше пришлось ответить.
«Скажу, что не нуждаюсь в утешении», — подумала она, взяв в руки мобильник.
— Саша… — голос у него был странный. Мертвый, что ли. Она сразу испугалась:
— Что случилось?
— Приезжай. В Лику стреляли.
— Господи, где она?!
— В больнице.
— Она ранена?!
— Слава богу, нет. Осколки стекла попали в лицо и в голову. Но это не страшно. Врач сказал: останется шрам. Понадобится вмешательство пластического хирурга… Что я такое говорю?! Саша, что я говорю?!
— Я сейчас приеду. В какой она больнице?
Лидия Павловна лежала в отдельной палате. У дверей стояла охрана.
— Пропустите, — велела Бестужева и, когда Саша вошла, поморщилась то ли от боли, то ли от досады. — Видишь, какие предосторожности.
— Как… Как это было? — с трудом выговорила потрясенная Саша.
Тетка выглядела лучше, чем Саша ожидала. Голова забинтована, на лице пластырь со следами крови, да еще огромный синяк на правом колене. Но никаких серьезных повреждений.
— Я вышла из офиса. Моя машина стояла в пяти метрах, у подъезда. Пока я к ней шла, сломался каблук. Я споткнулась, упала, и… В этот момент на меня посыпалось стекло. Пуля попала в машину. Из предосторожности я осталась лежать, а убийца почему-то не предпринял вторую попытку. Возможно, испугался, вокруг были люди. Милиция сказала, он сидел в кустах. И вообще: работал дилетант. Юра… Мой человек в… Нет, я не могу! — Лидия Павловна стиснула зубы. — Алик! Я все-таки это скажу!
— Лида, успокойся. Не надо…
— Саша! Посмотри мне в глаза!
Она вздрогнула. Тетка смотрела на нее с таким отчаянием, и… Еще что-то было в этом взгляде. Что-то такое, отчего Саша опять почувствовала в груди лед.
— Ты к этому имеешь отношение? Отвечай!
Она не могла. Лед сковал ее язык. Окружающий мир резал ее своими острыми гранями, теткины слова больно впивались в сердце. Саша физически чувствовала, как его режут и как все ее нутро заполняется кровью. И словно окаменела.