— Лида, прекрати! — Алик кинулся к тумбочке, где стоял графин с водой, и лихорадочно схватил стакан. Саша слышала, как льется вода, потом стекло застучало об ее стиснутые зубы. Саша все никак не могла их разжать. Ей казалось, что она опять глотает лед, который внутри будет ломаться на мелкие кусочки и вновь ее резать. А там, внутри, и так полно крови.
— Разве ты не видишь, что она ни в чем не виновата?! — сказал Алик, обращаясь к своей невесте. — Только не Сашка. Как ты могла на нее подумать?!
Лидия Павловна облегченно откинулась на подушки и прикрыла глаза.
— Да, я вижу… Слава богу, она здесь ни при чем… Это было бы худшее из всего, что могло случиться.
— Тебе надо поспать, — вздохнул Алик. — И подумать о том, что теперь делать с нашей свадьбой.
— А что такое? — Лидия Павловна открыла глаза. — Я в порядке. Шрамы на голове стилист искусно спрячет под волосами. С тем, что на лице, посложнее. Придется нанять хорошего фотографа. Или тебя смутит, если твоя престарелая невеста будет давать брачные обеты еще и со шрамом на щеке?
— Меня не смутит, даже если ты будешь лысой и на костылях.
— Видишь, как ему нужны мои деньги? — с усмешкой спросила Бестужева у Саши.
— Но что нам делать с убийцей, который на тебя охотится? — Алик проигнорировал ее слова. — Меня именно это волнует.
— Им займется Юра. У меня, увы, много врагов. В бытность свою маклером, а потом владелицей риэлторской фирмы я много кого кидала. Это сейчас я добросовестный застройщик, и то: конкуренты не дремлют. Если я посчитаю всех, кто мог меня заказать, на двух руках пальцев не хватит. И на обеих ногах тоже. Остается надежда, что работал действительно дилетант. И он испугается. Особенно, когда за него возьмется вся московская милиция. Честное слово, Сашка, я рада, что ты ни при чем. Тебе-то моя смерть выгодна в первую очередь. Не думаю, что Любецкая до тебя это не донесла.
— Она хотела, но…
— Значит, была попытка? — тетка с женихом переглянулись. — Это вариант тоже не надо сбрасывать со счетов. Саша, ты загранпаспорт-то сделала?
— Нет еще.
— Как так? Ты же не успеешь!
— До свадьбы ли мне сейчас? — горько спросила она. — Даже до твоей.
— Все еще убиваешься по своему Никите? Единственное, что я могу для тебя сделать, это оставить Вику Новинскую без приглашения на свою свадьбу. Но у нее ведь есть суперприз. Думаю, она не сильно станет переживать из-за такой мелочи. А вот тебя я хотела бы видеть.
— Я постараюсь…
…На Мальдивы она не полетела. И загранпаспорт так и не сделала. После того, как ее бросил Никита и в тетку стреляли, Саша, словно оцепенела. Ее ничто больше не трогало, ей ничего не хотелось, она стала равнодушна и к еде, и к одежде. Карьера тоже ее больше не интересовала.
На фирме это заметили. Аркадий Андреевич ласково спросил:
— Саша, что с тобой? Ты не заболела?
— Со мной все в порядке, — как робот ответила она.
Даже Стелла ее пожалела и пригласила после работы пойти в бар.
— Смотреть на тебя тошно, Адуева. Пойдем, развеешься хоть. А то все наши клиенты разбегутся, глядя на твое кислое лицо.
В баре Стелла спросила:
— Ты что пить-то будешь?
— Водку! — выпалила Саша. Ей больше не хотелось мартини, не хотелось приторно-сладких коктейлей. Никаких не хотелось. Надо было выпить то, что растопило бы застывший на сердце лед. Что-то крепкое, обжигающее.
— Чего ж так сразу водку? — хмыкнула Стелла. — Если хочешь надраться — закажи текилу.
Так Саша открыла для себя текилу. И возблагодарила своего заклятого врага, Стеллу. Та ее выслушала и даже попыталась утешить. В тот вечер Саша впервые напилась. Ей стало легче, но ненадолго. Боль вернулась утром, вместе с похмельем.
— Адуева начала бухать, — сказали на фирме.
Саша отнеслась к этому равнодушно. Приходил Алик, звал в гости. Саша не шла, потому что не хотела видеть их счастливые лица, его и тетки. У этих двоих был медовый месяц, а у нее траур. И, похоже, вечный.
Прошло несколько месяцев. Как-то на улице ее окликнули. Рядом остановилась новенькая машина. Саша безразлично посмотрела на сидящую за рулем молодую женщину в ярко-синей дубленке. Слишком уж много стразов и цвет вызывающий. Безвкусица, в общем. Деньги есть, а как их потратить, бухгалтерша не знает. Саша почему-то сразу окрестила женщину бухгалтершей.
— Сашка! Адуева! Ты, что ли?! — та смотрела на Сашу с огромным удивлением. — Где бы ни встретиться…
— Лена? — она с трудом узнала Поспелову, свою грачевскую подружку. Та не торопясь вылезала из своей сверкающей иномарки. — Ты давно в Москве?
— Да уж два года. Институт окончила, да и подалась сюда. Деньги-то все здесь.
— Два года в Москве и ни разу мне не позвонила?!
— Извини, некогда было. Мне и сейчас некогда, так что… Слушай, давай встретимся в субботу, вечером я буду свободна. И я тебе все расскажу, — торопливо заговорила Поспелова. — Кстати, как ты-то?
— Со мной все в порядке, — заученно ответила Саша.
— Да? А выглядишь неважно. Ладно, разберемся. Записывай мой мобильник…
Эта встреча с бывшей лучшей подругой оставила в Сашиной душе неприятный осадок. Ленка взахлеб рассказывала о своих успехах, о том, как классно она устроилась.
— Представляешь, с шефом повезло. От денег пухнет благодаря своим связям, и то бухает, то по заграницам мотается. А я на фирме хозяйка. У меня же экономическое образование. Сейчас английский подтягиваю. Хорошо бы еще испанский выучить, а еще лучше китайский. Я к языкам-то способная.
— Я тоже хожу на курсы английского, — вставила наконец свои пять копеек и Саша.
— Да? Молодец. Слушай, тогда, может, к нам? Сколько ты зарабатываешь?
— Когда как. Бывает, что тысячу, а случается, что и побольше. У. е. разумеется.
— Ну, это мало! Я тебе больше буду платить. Мне свои люди нужны. Не век же я буду на чужого дядю горбатиться? А ты честная, я тебя еще по школе помню. Не сплетница, не наушница. Доверять кому-то надо, а?
«Откуда такая предприимчивость?» — с удивлением думала Саша. «Ведь мы ровесницы. Не познакомься я с Никитой, и я сейчас была бы такой же. Готовилась к директорству, подбирала персонал из своих людей. А теперь мне это безразлично».
— А чего с тобой случилось-то? — спохватилась наконец Ленка.
— Парень бросил, — призналась Саша. Захотелось вдруг излить подруге душу.
— Залетела, что ли?
— Нет, обошлось. Он предохранялся.
— Молодец какой.
— Он не молодец, а подлец.
— Они все такие. Твой-то хорошо хоть с пузом не оставил. Кончай ныть. Завтра другого найдешь. Фигурка вон, на загляденье. Это я квашня. Но я другим беру. Мозгами. Будут деньги — будут и мужики. Смотри, через столик симпатичный парень сидит, глаз от тебя не отрывает. Давай, действуй, — подмигнула Ленка.
— Мне никто не нужен. Я решила на всю жизнь остаться одна, потому что настоящая любовь бывает только раз в жизни.
Ленка посмотрела на нее с изумлением и вдруг рассмеялась.
— Ну, Адуева. … Ну, насмешила… Из-за одного козла монашкой решила стать… Да пойдем, вон, на стриптиз. На мужской, разумеется. Закажем мальчиков, оторвемся. И ты мигом забудешь… как там его?
— Никиту.
— Вот его. И с работой разберемся. В Москве живем, Сашка! К черту романтику, к черту Грачи. Избавься ты от своей провинциальности…
Поспеловский цинизм Сашу поражал. А ведь была когда-то хорошая девчонка. За два года Москва испортила. Из вежливости Саша обещала звонить и подумать над Ленкиным предложением. Но делать этого не собиралась. Ни звонить, ни подумать.
Ее меланхолия не проходила. В конце концов Саша поняла, что не может больше ходить на работу. Перед Новым годом она подала заявление об увольнении. Те, кто ставил на Адуеву, проспорили. Победила Стелла. Причем совершенно не интригуя.
…Тетка с Аликом приехали шестого. Новый год они встречали где-то в Европе, и Саша этому несказанно обрадовалась. А то пришлось бы тащиться к ним и рассказывать о своем увольнении.
— Хороша, нечего сказать, — тетка покачала головой, глядя на Сашино помятое лицо. И брезгливо скинула со старенького кресла грязные Сашины вещи на соседний стул, чтобы сесть. — Ба! Текила! Созрела-таки! Ну, и как? Помогает?
— Лика, перестань, — мягко попросил Алик. — Не видишь: ей плохо.
— А с чего это ей плохо? — разозлилась тетка. — Причем настолько плохо, что с работы уволилась. Мне звонил Аркадий. Спрашивал: что случилось? Я вкратце поведала ему о твоей личной драме, Александра. Он сказал, что ты в любой момент можешь вернуться. Но ты туда не вернешься. «РИТМ» скоро ляжет. У Аркадия огромные долги. Они скоро все без работы останутся, так что ты вовремя ушла. Тебя никто ни в чем не заподозрит.
— А в чем меня должны заподозрить? — вяло спросила Саша.
— В воровстве.
Она охнула:
— Меня?! В воровстве?! Да я копейки чужой не взяла! И не возьму!
— Да куда тебе. Даже если бы и захотела.
— Я ни за что и никогда не буду этого делать! Потому что это безнравственно!
— Смотри-ка, очнулась. Может, объяснишь, наконец, что с тобой происходит?
— Ты прекрасно знаешь: меня Никита бросил.
— Да, тебе повезло. Он тебя бросил. Что ты так смотришь? Представь, что было бы, если он на тебе действительно женился. Ты вкалывала бы с утра до ночи, а он валялся на диване и ныл, что весь мир к нему несправедлив. Или шатался по бабам, пока ты на работе, а тебе врал. Жили бы вы на твою зарплату, муж бы тебе плел про свой бизнес, про трудные времена. А не то: нахватал кредитов под этот несуществующий бизнес. И ты бы всю жизнь потом расплачивалась. А Никита просто тебя бросил. Это фантастическое везение. Со временем ты это поймешь.
— Лика, напрасно ты так, — укоризненно посмотрел на жену Алик. — Она ведь его до сих пор любит.
— Никакой любви нет, — отрезала Лидия Павловна. — Есть привычка и расчет. Кто рассчитывает, тот и получает крепкую семью. Что еще с тобой случилось, дорогая племянница?