— Хорошая традиция, — кивнула тетка. — Ну и чего же ты хочешь?
— Лика, помоги мне! — вырвалось у нее. — Я так больше не могу! Мне очень плохо. Я ненавижу свою работу, а главное, меня не устраивает зарплата. На днях меня опять обошли, не дали повышение. Ты ведь такая богатая, — льстиво сказала Саша. — Ты все можешь. Вон, даже Лешу к себе в офис пригласила. А меня ты никогда не зовешь, — теперь в ее голосе была обида. — Я ведь у тебя никогда ничего не просила. Но теперь мне очень-очень-очень нужна твоя помощь. Ну, пожалуйста! — и Саша молитвенно сложила руки. — А еще я устала от метро и электричек. Я хочу в подарок машину.
— Созрела наконец, — тетка встала. Крикнула: — Маша! Принеси нам выпить! — Когда горничная вошла, сказала: — Я буду коньяк, а моя племянница… Текилу, да?
— Я тоже буду коньяк, — с готовностью сказала Саша.
— Вижу, что ты теперь никакими крепкими напитками не брезгуешь, — усмехнулась тетка. Когда коньяк был разлит по рюмкам, Лидия Павловна устало потерла ладонями виски: — Я давно ждала этого разговора, Саша. С тех пор, как ты ушла от Тафаева. Знала, что долго ты не протянешь. Что, совсем гордость потеряла? Край, да?
— Да, — призналась Саша. Она поняла, что бравировать бесполезно, тетка пошла в лобовую. Тут надо как на духу. Иначе собьют. Хотя что терять сбитому летчику?
Глядя на нее сверху вниз, тетка довольно сухо сказала:
— Твоя мать и моя сестра Марья считают, что я должна им какие-то деньги. Но я полагаю, что я с ними давно расплатилась. Давай-ка посчитаем. Ты с год жила в моей квартире и не платила за нее. А это двести пятьдесят долларов в месяц. Когда ты приехала в Москву, я купила тебе одежду, в которой ты ходила на работу, и потом покупала вещи. Все они стоят денег. Ты охотно брала мои подарки. Я устроила тебя на работу, а когда ты с нее уволилась, по глупости, кстати, я попыталась пристроить в издательство твой роман. Если бы он чего-нибудь стоил, ты бы сейчас процветала. Но увы.
— Господи, Лика, ты такая богатая! И считаешь эти копейки!
— Не перебивай. После того как из тебя не вышло писательницы, я пристроила тебя к Тафаеву в любовницы. Кстати, я тебя предупреждала насчет девственности: береги ее, это твой капитал. Ты меня не послушала. Если бы Тафаев был у тебя первым, и ваши отношения сложились бы по-другому.
— Он бы меня на руках носил, да? — с иронией сказала Саша.
— Кто знает? Но твоя судьба сложилась бы иначе. Я в этом уверена. Год назад ты бросила Тафаева. Бросила глупо, без подготовки, на эмоциях. У тебя, похоже, совсем нет мозгов. А как замечательно все начиналось! Ты за два года сделала карьеру, и я тобой даже гордилась. Полагала, что ты моя кровь. Но ты, извини, Адуева. Споткнулась о первого же мужика, потому что Никиту я мужчиной не считаю. Ты посмотри на себя. Вид жалкий. Клянчишь у меня машину. Не стыдно?
— Но ведь у меня скоро день рождения!
— У меня тоже был день рождения три месяца назад. Ты мне что подарила?
— Ничего, — упавшим голосом сказала Саша. — У тебя ведь и так все есть.
— И я должна делиться, да? — с иронией сказала тетка.
— Но я ведь самый близкий тебе человек!
— Ошибаешься. Ближе всех мне мой муж. Он доставляет мне радость, а ты — одни огорчения. — Она прошлась по комнате. Бросила через плечо: — Именно Алик — наследник первой очереди. А твоя так и не наступит, потому что я с ужасом думаю о том, что будет с моими деньгами и с моим делом, если наследницей вдруг станешь ты! Да все прахом пойдет! Тебя легко обведут вокруг пальца и очень быстро отнимут все. Вон, посмотри на свою подругу, на Поспелову. — Лидия Павловна обернулась и посмотрела на Сашу в упор. — Ведь вы ровесницы, мало того, одноклассницы! Почему из нее получилась энергичная деловая женщина, достойная уважения, а из тебя ничего не получилось? Размазня, тряпка, а теперь еще и попрошайка!
Саша подавленно молчала.
— Я вообще подумываю создать трастовый фонд, — сурово сказала тетка. — И поручить управление своими активами и имуществом сторонним людям. Той же Поспеловой. Я давно к ней присматриваюсь.
Саша в отчаянии кусала губы.
— Значит, мне не на что рассчитывать? — упавшим голосом спросила она.
— Разве что на поздравительную открытку, — ехидно сказала тетка. — По сестриным долгам я давно с тобой рассчиталась. Я дала тебе столько шансов, что хотя бы одним ты должна была воспользоваться. В твоем возрасте я попала под каток перестройки, и я была одна в этом городе. А ты получила всю помощь, какую только возможно. Я нашла тебе и квартиру, и работу. Когда тебе негде было жить, предоставила в твое распоряжение прекрасное жилье. Тебе на днях тридцатник, а ты путаешься с каким-то мальчишкой, — презрительно сказала Бестужева. — В мамочку решила поиграть? Да тебе самой нянька нужна, сопли вытирать!
Она кругом была права. Саша и сама понимала, сколько шансов она упустила. На что ушли эти десять лет?! Она не выдержала и расплакалась.
— Не дави на жалость, бесполезно, — поморщилась тетка. — И Алику не вздумай звонить, не то я совсем перестану тебя уважать. Мало того, приму меры. Не беспокой нас больше, — она подошла к столу и взяла бокал с коньяком, давая понять, что разговор окончен.
— Что, и на день рождения ко мне не придете? — горько спросила Саша, поднимаясь с дивана.
— В ресторан пригласишь — придем. Но в хороший ресторан. У тебя ведь есть что еще продать? Давай, сделай эту глупость.
Саша вспыхнула. Зло сказала:
— Зато я останусь честной! И в меня никто не будет стрелять! А вы, олигархи, — все воры!
— Ого! Классовая ненависть заговорила! — рассмеялась тетка. — Не тебе меня упрекать. Ты на какие деньги на Мальдивы-то каталась, милочка?
— Меня спонсировал любимый мужчина!
— От которого ты терпела все, в том числе и оплеухи!
Теперь они стояли друг против друга и орали.
— Да ты ничем не лучше Тафаева! — разозлилась Саша. — Да, он меня бил! А ты постоянно издевалась! Неизвестно, что хуже! Я прекрасно помню, как ты меня встретила, когда я в Москву приехала из Грачей! И сейчас издеваешься! Ты мне просто завидуешь! Потому что я молодая! Я могу иметь детей, а ты нет! Еще коньяк на меня выплесни, как тогда вино на мое любимое платье! Знаешь, как мне было обидно? Зато я, в отличие от тебя, еще женщина, а не старуха!
— В больное бьешь? Да ты ли это, Саша? Добрая, честная девочка, где она? Ты стала жестокой. Хоть какие-то принципы у тебя еще остались? Или ты за деньги готова на все? — Саша видела, как теткина рука судорожно сжала бокал с коньяком. Казалось, Лика еле сдерживается, чтобы и в самом деле не выплеснуть его племяннице в лицо.
— Да! Готова! Потому что это несправедливо! Я вкалываю с утра до ночи и получаю копейки! И так будет всегда! Из-за таких, как ты! Вы все прибрали к рукам, все и всех купили, ладно бы, вы сделали это честно. Но вы же воры! Воры и бандиты! Да вас все ненавидят! Вспомни письмо!
— Убирайся вон!
Саша рванулась к дверям. Говорить больше было не о чем. Пока она дошла до автобусной остановки, все ноги сбила. Устала смертельно, хорошо, что завтра выходной, хоть выспаться можно. Ее душили слезы. Права была тетка Марья! Лика — чудовище! Гадина! Давить таких надо!
«Я-то что с этого буду иметь? — уныло подумала она. — Если тетку убьют, ей наследует Алик, а не то Ленка Поспелова все приберет к рукам. Какой-то трастовый фонд. Знать бы еще, что это такое?»
Вот так и получилось, что день рождения, свое тридцатилетие, Саша встречала вдвоем с Лешей. На ресторан она тратиться не стала, накрыла стол дома. По такому случаю на работе ей дали внеплановый выходной. С утра начались звонки. Первой, конечно, позвонила мама. Саша бодрилась изо всех сил.
— Да, мама. Спасибо. У меня все замечательно. Выходной дали. Конечно, в ресторане.
Потом трубку взяла тетка. Сказала:
— Что-то голос у тебя невеселый.
Тетку Марью обмануть было невозможно.
— С Ликой поругалась, — призналась Саша. — Она отказалась мне помочь. Не могла бы ты… — она вдруг осеклась.
— Позвонить и поговорить? — догадалась тетка Марья. — Или пригрозить?
— Но ведь ты говорила, что ее долг перед тобой неоплатный!
— И еще я надеялась, что ты возьмешь над ней верх. Выходит, права она, а не я. Такие, как мы с тобой, не должны плодиться и размножаться. Не нужны мы, Саша. Никому не нужны. Ты овца, как и я, да еще и глупая овца.
— Спасибо за поздравление с юбилеем! — вырвалось у нее.
— А с чем поздравлять-то, прости? Сидишь одна, в съемной квартире, с работы того и гляди попрут.
— Я сама уйду!
— Конечно, сама. Когда в который уже раз с повышением и с премией обходят, надо уходить.
Тетка Марья, как всегда, была проницательна. Саша совсем поникла, когда услышала:
— Мы тебя всегда ждем. Я и мама. Мы тебя очень любим. Возвращайся, дочка, домой. Москва не для тебя. С самого начала было понятно. Ты и так почти десять лет продержалась.
Она впервые назвала Сашу так: дочка. На сердце потеплело. У Саши Адуевой где-то был дом, где ее любили и ждали.
— Спасибо, — сказала она, плача. Это были слезы умиления и радости.
В полдень позвонила Поспелова.
— Ну что, именинница? Проснулась уже? — бодро сказала Ленка. — Хотела заехать, но не смогу, извини. Работаю допоздна. Дел по горло. Давай в выходные где-нибудь посидим, отметим? С меня подарок.
— Мне в эти выходные отрабатывать сегодняшний отгул, — соврала Саша. Поспелову ей видеть не хотелось. Вот у кого все супер! И кто украл у Саши теткину благосклонность. Еле-еле удержалась, чтобы не наговорить Ленке гадостей. Быстренько свернула разговор и дала отбой.
День прошел в хлопотах. Надо было сходить в магазин, прибраться в квартире, накрыть праздничный стол. Настроение у Саши было похоронное, есть совсем не хотелось, и она занималась этим лишь для того, чтобы не завыть в голос и, заперев дверь, не напиться вдрызг в одиночку. Леша был для нее сейчас все равно что спасательный круг.
«Я жду Лешу, — повторяла она, как заклинание. — У меня есть Леша, и он меня любит. Я жду Лешу…»