Саша понимала, что рискует. Он по-прежнему держал ее на мушке и в любой момент готов был спустить курок. Только ей терять уже было нечего. Лучше умереть, чем обратно в Грачи. Поэтому она осталась спокойной:
— На Лубянку так на Лубянку.
— У меня будет пара минут, когда я поеду на совещание. Встретимся на улице. Это достаточно людное место?
— Меня все устраивает, — она встала.
— Ты не съела десерт, — сказал Тафаев, лаская взглядом ее стройную талию.
— Я теперь на диете. Или ты забыл, милый, сколько мне лет?..
… Саша прекрасно знала: когда в душе нет ни одной раны, то и простой синяк становится трагедией. А когда она вся избита и исполосована в кровь, хоть гвозди в нее забивай, это все равно ничего не изменит. Ленкина жизнь с самого начала шла гладко, деньги на Поспелову так и сыпались, Лика Бестужева ее пригрела, и на личном фронте все в порядке. Ленка и не знает, что бывает по-другому. Приписывает все заслуги себе. А это простое везение. Если бы против нее, как в свое время против Саши, играла та же Лика, не сидеть бы Поспеловой в ресторане на Тверской, выбирая устрицы пожирнее.
Одна рванула со старта со спринтерской скоростью и на круг всех остальных обошла. Другая сильно задержалась, зато рванула теперь, на середине дистанции. А бежать им обеим долго. К тому же Саша подкупила судью, и Поспелову скоро дисквалифицируют. Интересно, выберется Ленка из этой передряги или нет?
«Меня никто не жалел», — думала Саша, передавая Тафаеву расшифрованную запись из ресторана. Юра не знал, что такой же компромат лежит у Сани и на него. Всего пара фраз, но для его тестя этого достаточно.
Тафаев не подвел. Ленку вызвали на Лубянку поначалу как свидетельницу. Но быстро раскрутили. Ошарашенная Поспелова тут же поплыла. Она ведь никогда не думала, что это может случиться с ней. С такой-то покровительницей! Но звонок ей сделать не дали. Следователь безошибочно бил в больное, Ленка ведь в подробностях рассказала Саше о своих аферах.
В общем, когда из Франции вернулась Лика, Поспелова уже наговорила на несколько томов уголовного дела. И получалось, что главным, которого она поставила под удар, стал Алик. Ведь это у него был теперь контрольный пакет акций. На что Саша и делала свой расчет. У каждого есть слабое место, у тетки это ее обожаемый муж. Как бы тщательно она это ни скрывала.
Когда разгневанная тетка позвонила и велела приехать, Саша понимающе усмехнулась. Урок пятый: шантаж.
— Ты что себе позволяешь?! — набросилась на нее тетка. — А то я не догадываюсь, откуда у следователя такая подробная информация о делах Елены! Она тебе по дружбе все рассказала, можно сказать, поделилась, а ты побежала с этим в прокуратуру! Ты никак опять легла под Тафаева?
— Это он под меня скоро ляжет, — спокойно сказала Саша. — Я помню твой урок, признание в убийстве записано на диктофон.
— Ты и сюда с ним пришла? — кивнула тетка на ее сумочку.
— На. Обыщи. — И Саша положила сумку на стол. — Ты просила доказательств, и я тебе их предоставила. Поспелова сидит в СИЗО и дает показания. А я бы молчала. Она, небось, таракана увидела в камере и разрыдалась. А у меня на съемной квартире они пешком ходили, причем табунами, и я при виде параши даже не поморщусь, очко в привокзальном сортире ничуть не краше. Я в такой бедности жила, что к любым условиям могу приспособиться, что мне зона? И я никогда не скажу хотя бы слово, предварительно не обдумав последствий. Выход есть из любого положения. Не можешь купить — соблазни. Играй на слабостях. Иди на сделку. Продаются не только вещи. Продать можно все: любовь, дружбу, карьеру.
— Саша, ты что?! Тебя ли я слышу?!
— Нет. Себя. — Она прошла в гостиную и села на диван. — Напомнить тебе кое-что? Ты приехала в Москву с деньгами, которые отдала тебе семья. Твои сестры отказались от доли, когда был продан родительский дом. А через несколько лет ты явилась в Грачи и потребовала бабушкины деньги. Хотя не имела на них никакого права. В тот раз ты без колебаний продала родственные чувства.
Тетка без сил опустилась в кресло.
— Что до любви, то ты увела у родной сестры жениха. А потом бросила его, потому что тебе нужен был фиктивный брак с москвичом. Так ты продала любовь. Что до карьеры, об этом в подробностях знает Юра. Как, когда и сколько. О твоих аферах с московскими квартирами. Кое-что знаю я. Ведь я работала в компьютерной фирме, через которую вы качали бюджетные деньги. В Грачах мне делать особо было нечего, поэтому я вспоминала. А мне есть что вспомнить, Лика.
— Ты взялась меня шантажировать? Меня?! Нет, милочка, ничего у тебя не выйдет, — рассмеялась тетка. — Вмешались высокопоставленные люди, со многими из них меня связывают деловые отношения. Мое имя даже не будет произнесено в связи с делом Поспеловой. Все фирмы-однодневки были зарегистрированы на подставных лиц. И банки-прачечные тоже. То, что именно я являюсь бенефициаром, еще надо доказать. По документам у меня почти ничего нет.
— Вот! — Саша подняла вверх указательный палец. — Теперь мы подошли к сути. Да, тебя не за что ухватить. Но меня ты не обманешь. Ты дорожишь своим мужем, доверяешь ему безоговорочно. У вас любовь, что бы ты ни говорила. Поначалу это был брак по расчету, но Алик любит тебя так сильно, что и ты влюбилась, он ведь почти что ангел, наш милый, несчастный Алик. Ну, как ему противостоять? Ты переписала на него контрольный пакет акций, уверенная, что Алик тебя не предаст…
— Ты и об этом знаешь?!
— Теперь я очень бережно собираю информацию. По крупицам. И делаю выводы из того, что мне удалось собрать. Далеко не все лежит на поверхности, но между строк можно много чего прочитать. Да, Алик никогда тебя не предаст. Но он ведь может умереть.
Тетка вздрогнула. Но сказала, стараясь не выдавать своего волнения:
— С ним все в порядке.
— С некоторых пор я стала очень наблюдательной, — усмехнулась Саша. — У Алика плохая наследственность, его мать умерла от рака. Он похудел, а ты прекрасно знаешь, о чем это говорит. Быстрая утомляемость, плохой аппетит. Ты сама сказала, что в последнее время Алик плохо ест, и ты уже начала беспокоиться о его здоровье. Ты себя выдала. Я ведь ловила каждое слово и смотрела в оба глаза. Если Алик узнает о некоторых моментах из твоего прошлого… Я имею в виду то, как ты обобрала сестер или твое первое замужество. Да, он тебя простит, потому что безумно любит. Но это отразится на его здоровье, потому что Алик болезненно будет все это переживать. Ты хочешь укоротить ему жизнь? Или все-таки пожалеешь?
— Неужели ты… — тетка смотрела на нее с ужасом.
— Да. Я. — жестко сказала Саша. — Ты мне выбора не оставила. Должность секретаря с зарплатой сорок тыщ в месяц меня не устраивает. Я хочу занять место Поспеловой. Не сразу, мне надо осмотреться и войти в курс дела. Не беспокойся: я прекрасно знаю английский, в тех же Грачах я за два года его подтянула. Что до испанского, я предпочла бы выучить китайский. Что толку выводить капиталы? Придет время — и до офшоров доберутся. Деньги надо вкладывать в выгодное производство. Если ты будешь развивать экономику страны, у тебя никто ничего не отберет. И, согласись, на Родине жить лучше. Говорить на родном языке, видеть родные лица.
— Особенно твое, — не удержалась тетка.
— Ты сама хотела сделать из меня человека. Теперь я то, что ты хотела. И не надо мне ставить это в вину. Ну как? Мы договорились?
— Договорились, — напряженно сказала тетка. — Я понимаю, что никаких принципов у тебя не осталось, но ведь Алик так много для тебя сделал. Он — твой единственный друг. Хотя ты и дружбу уже продала.
— Алик — моя гарантия. Не стань его, и у тебя будут развязаны руки, — пожала плечами Саша.
— Да-а… Ты просто машина. Логика железная и расчет верный. Далеко пойдешь.
— Надеюсь. А теперь мы поужинаем. У меня что-то проснулся аппетит.
— Он у тебя еще в Грачах проснулся, — усмехнулась тетка. — Я надеюсь, что ты лопнешь. Тебе столько денег не переварить.
— Вместо того чтобы мною гордиться, ты желаешь мне смерти. Забавно. Нет, Лика, я — твоя порода. Мне по силам многое, вот увидишь.
И Саша с удовольствием налегла на воздушные бриоши. И хамон был отменный. Саша обожала есть его с дыней, обернув тончайший полупрозрачный ломтик вокруг сочной мякоти плода или с мягким сыром, почти пресным, оттеняющим пряный вкус вяленого мяса. Пару лет придется отпахать, а потом…
Рим, Париж, Майорка, Мальдивы… Она соскучилась по всему. Самое приятное, что теперь за нее никто не будет платить, она поедет на свои. Не надо никого ублажать, ни перед кем отчитываться. А цена не имеет значения. Девочка из Грачей по-другому прийти к успеху и не может. За честный добросовестный труд ждет одна лишь награда: возможность и дальше трудиться не покладая рук. Так же честно и добросовестно. Чтобы это понять, надо подольше задержаться на старте. И понаблюдать за своими ровесниками.
«Я больше никогда не вернусь в Грачи», — победно улыбалась Саша, прихлебывая отменное французское вино. Тетка сидела рядом, безмолвная. Она считала, что давно уже избавилась от проявления любых возможных чувств. Но сегодня она испытала такое потрясение, что внутри все словно взорвалось. Она видела перед собой чудовище. И стало вдруг так страшно…
«Что же я наделала?!» — в отчаянии подумала Лидия Павловна.
Но было уже поздно.
…Прошло четыре года. Александра Федоровна Адуева ехала смотреть очередной загородный дом. Вот уже несколько месяцев она подыскивала себе достойное жилье. Разорялись нувориши, сколотившие состояние во время «большого хапка», поэтому особняков на Рублевке продавалось предостаточно. Но Александра не торопилась. Она знала, что со временем их будет еще больше, так же, как и разорившихся банкиров и бизнесменов.
И потом: все это было не то. Либо огромное, либо вычурное. Большинство из особняков строились по проекту их владельца и невольно носили отпечаток его характера, а то и национальной особенности. Дом в восточном стиле Александре уж точно не хотелось, достаточно было любовника-мусульманина. Она давно уже собиралась поставить точку в этих отношениях, но пока Тафаеву не было замены. Саша думала об этом с досадой. Ей давно уже нужен кто-нибудь помоложе. Они знают друг друга от и до, Тафаев стал ленив, от прежней красоты мало что осталось. Меж тем Александра расцветает.