— Он счастлив? — тихо спросила тетка.
— Говорит, что да. Кто ж ему поверит? Тоже мне, счастье, — презрительно сказала она.
— И что ты собираешься делать?
— Он по-прежнему фантастически красив. Даже еще лучше, чем раньше. Я собираюсь взять его в любовники.
— А как же его дети?
— Мне-то что? Это проблема его жены.
— Да-а… — вновь протянула Лидия Павловна. — Как же я тогда ошиблась! Сказала, что из мальчишки со временем получится редкостная сволочь. А сволочь-то получилась из тебя. Я уже поняла, что хуже всего эти хорошие домашние девочки-отличницы, которые славятся примерным поведением, беспрекословно слушаются учителей и получают за это «пятерки». Первыми тянут руку, охотно занимаются общественной работой, делают все уроки и спать ложатся вовремя, чтобы не дай бог наутро в школу не опоздать. Потом они выходят во взрослую жизнь, эти замечательные девочки, ведут себя по-прежнему честно и правильно и ждут за это заслуженных «пятерок». А их все нет и нет. Но девочки уже привыкли, что они первые, они ведь отличницы. И, обозленные на весь мир, они начинают добиваться своих «пятерок» любыми способами. И в итоге становятся стервами. А те, кто, как Никита, изначально знал, что жизнь — это сделка с совестью, со временем очищаются от грязи и начинают находить удовольствие в ценностях вечных, таких как семья, дети. Тебя уже ничто не остановит. Хотя…
— Все это слова, — с досадой сказала Александра. — А по факту я преуспеваю. И Никита будет моим. Кстати, на сволочь я не обиделась, понимаю, в каком ты состоянии. Нельзя поддаваться эмоциям. Ты бы, Лика, тоже держала себя в руках.
Тетка посмотрела на нее с грустью, но тему закрыла.
— Так ты поговоришь с Аликом? Он у себя в комнате, наверху.
— Уже иду.
Алик лежал на огромной кровати и безразлично смотрел в стену. Увидев Александру, он приподнялся и виновато сказал:
— Вот, прилег на минутку. Ты как без меня? Справляешься?
— На работе все в порядке. А вот с тобой нет. Алик, тебе надо поехать в Германию или в Израиль. Лечь на операцию. Я знаю о твоем диагнозе. — Она постаралась придать голосу скорбь. Подумала: «Совсем плох. Немного ему осталось».
— Прикидываешь, сколько я еще протяну? — Она вздрогнула. Третий глаз у него, что ли, открылся перед смертью? Мысли научился читать? — Не беспокойся, не задержусь. Что мне могут вырезать? Какую опухоль? Я одна сплошная метастаза. Мне давно уже ничего не хочется. Эта жизнь пуста, Саша. Вот и ты теперь сосуд, в котором одни только желания. Причем материальные. И ты наполняешь его, не считаясь ни с чем. Я ведь помню, какой ты была. Даже стихи писала, — горько усмехнулся он.
— Слава богу, хватило ума понять, что таланта у меня нет. Да и Лика помогла. Она попросила меня поговорить с тобой…
«Тетке пятьдесят четыре. Всего пятьдесят четыре. Это далеко еще не старость, — вдруг прошибла ее мысль. — А выглядит она вообще лет на сорок. Если Алик умрет, то найдется кто-то другой. Не одна я такая предприимчивая. И Лика очнется. Выйдет из оцепенения. Она еще в состоянии дать бой. У меня по-прежнему нет акций, я наемный работник. Контрольный пакет у Алика. В моих интересах, чтобы он жил как можно дольше».
— Алик, ну пожалуйста! — она молитвенно сложила руки. — Я не очерствела, как ты думаешь, просто замоталась. Ты болеешь, Лика тебя спасает, а на мне весь холдинг. Ну, какие чувства? Меня ежедневно атакуют десятки, а то и сотни людей. Если я поддамся эмоциям, холдинг разорится, и тогда уже тысячи, десятки тысяч останутся без работы. Если ты подлечишься, то Лика вернется в строй. Надо жить, Алик.
— Ты думаешь? — вяло спросил он.
— Я тебе обещаю, что возьму ребенка из детдома, если ты поправишься, — торжественно сказала она. — И пожертвую на благотворительность баснословную сумму.
— Ты это серьезно? — его взгляд потеплел.
— Конечно!
«Ага, размечтался. Через год либо ишак издохнет, либо падишах умрет. А я выиграю время. Возможно, даже забеременею, и вопрос о приемыше отпадет сам собой».
— Хорошо, уговорила. Позови жену.
Лика словно подслушивала стоя под дверью. Тут же вошла со словами:
— Самолет готов, мы можем отправляться.
— Сговорились? — соединил их взглядом Алик.
— Давай, не бузи, Переплюев. Александра, я оставляю все текущие дела на тебе. Звони мне, если возникнут проблемы.
Она кивнула.
Сенаторов позвонил на следующий день:
— Ты свободна в пятницу вечером? Хотел пригласить тебя в ресторан.
— Для тебя я всегда свободна, Олег. — «Ну, вот и все. Созрел». Ей вдруг стало скучно.
Она знала наперед, что будет дальше. Ресторан один из самых дорогих, в полутемном зале они с Олегом будут одни. Белоснежные накрахмаленные до хруста скатерти, зажженные свечи, музыка живая, классика. Изысканные закуски, французское шампанское, «Дом Периньон» или «Мадам Клико». Предложение Олег сделает, когда принесут горячее. Встанет на колено и протянет ей бархатную коробочку с кольцом. Тиффани или Картье. Вставка — бриллиант. Полукаратник или даже крупнее, Сенаторов может себе это позволить. Саша навела о нем справки. Не гей, так что…
Она встряхнулась. Вспомнила вдруг, как ехали с Тафаевым в лимузине, и в глазах у нее было темно от страсти. Сейчас она ляжет в постель из чувства долга, им нужен ребенок. А вдруг Сенаторов проявит фантазию?
— Выходи за меня замуж. — Он встал на колено и с заученной улыбкой протянул ей коробочку с кольцом.
— Я согласна, — сказала она, тоже растянув губы в улыбку. Скрипка запела марш Мендельсона. Неожиданностей не случилось. Ни одной.
— Ты подумала о списке гостей? — И Саша поняла, что для него это был вопрос решенный. Сенаторов был уверен, что Александра ему не откажет. Все это простая формальность, для публики. Завтра в Инете появятся фотографии. «Тайное обручение Олега Сенаторова».
Надо сделать вид, что не замечаешь папарацци. Какой же он молодец, этот Сенаторов! Женится не на дочке олигарха, чиновника или селебретис, а уроженке никому не известных Грачей! Мама учитель, папа военный. Простая девчонка из глубинки, которая вытащила счастливый лотерейный билет.
«Какие же вы все дураки. Я этот билет пятнадцать лет рисовала, стараясь, чтобы фальшивка ничем не отличалась от настоящего. Чтобы вы все поверили в сказку о Золушке. В то, что это была лотерея».
Александра с ненавистью посмотрела на его безупречный пробор. У Олега одна любовь — политика. Тот еще карьерист! Но, ничего. У Александры теперь есть Никита. Она с наслаждением подумала, как будет изменять Сенаторову, пока тот парится в своей Думе. Решает вопросы государственной важности, как он думает. Такая выгодная и умная жена, как она, Александра Адуева, дотащит Олега до губернаторского кресла, Сенаторов когда-нибудь станет сенатором. Господи, как же все это скучно!
… На следующий день она обедала с Никитой. Предпочла бы, конечно, ужин, а потом в постель, но Никита сослался на жену, которая просила посидеть с детьми. Виновато сказал:
— У меня ведь трое. Катя зашивается. Ей хотелось сходить на маникюр.
Александра это проглотила. Вопрос времени. Жена, которой даже маникюр некогда сделать, и холеная сексапильная блондинка с огромными деньгами. Когда Никита узнает, какая у Александры Адуевой зарплата, то ахнет. После такого декларирования доходов топ-менеджмента быдло обычно выходит на улицу, бунтовать. Но Никита не быдло, он по-прежнему суперприз. А в достойной упаковке станет товаром премиального класса. «Лакшери-бой», хотя он, конечно, давно уже не мальчик. Александра с удовольствием думала о его теле, которое возмужало с тех пор, как она его узнала, налилось силой. И тогда было сладко, а уж теперь…
… — Вот такие у меня дела. Я фактически управляю огромной компанией, зарабатываю миллионы. Живу на Остоженке, а сейчас присматриваю загородный особняк. Выхожу замуж за начинающего политика, будущего депутата.
— Я тебя поздравляю! — оживился Никита. — Я уж было напрягся, думал, ты меня на свидание зовешь. Я ведь виноват перед тобой. Вспомнить стыдно, каким я был мерзавцем. Мать все ныла: не упусти свой шанс. Я тогда думал, что главное в жизни деньги, голодный был, все удовольствий каких-то хотелось. Перебесился. В Катьку свою я влюбился по-настоящему, не то что в Вику. — «Он ни разу не произнес моего имени. — Александра была в недоумении. — И что все это значит?»
Никиту словно отпустило, когда она сказала о своем предстоящем замужестве. А то сидел как замороженный.
— Я рад, что ты тоже счастлива. А то по-свински получается. Я тебя использовал и бросил. Катька, когда узнала об этой истории, знаешь как меня ругала? Иди, говорит, извиняйся.
— Твоя жена знает о нашем… о нашей встрече?
— Конечно!
— И о том, что мы…
— Само собой.
— И она тебя так спокойно отпустила?!
— Саша, у нас семья, — сказал он с гордостью. — Я с работы — только домой, потому что мне там хорошо. По ночным клубам давно уже не хожу. Мне эта продажная любовь без надобности. Она вся с привкусом кокса, а меня от него мутит. Мои дети — это чудо! Они меня любят, Саша. И жена любит. Я чувствую себя здоровым и счастливым. А не развалиной с раздавленной душой и гудящей головой.
— Но ведь это скука смертная, Никита! Сколько вам еще ипотеку выплачивать?
— Ничего, вытянем, — улыбнулся он.
— А ведь ты можешь получить все и сразу, — намекнула она.
— Значит, все-таки свидание — Он тут же изменился. Александра увидела прежнего Никиту, который безжалостно вел торг и покупал девушке, которую собирался бросить, клубничное мороженое. — Думаешь, ты первая? Забудь. Что ты можешь предложить такого, чего я еще не видел? Мне с тобой и раньше было некомфортно, и теперь тоже. Что с деньгами, что без. Не люблю я тебя, понятно?
— При чем тут любовь? Всего лишь секс, как и раньше. Только за огромные деньги.
— Засунь их себе знаешь куда? Найди себе другую игрушку, для меня этот этап пройденный. Для таких, как ты, все заканчивается алкоголизмом или кокаином. Чувства чем-то надо заменить, вот вы и заменяете их кайфом.