Засада
Небольшая колонна из нескольких машин свернула около деревни вправо, промчалась мимо фермы, двух прудов, где на острове ещё сохранились остатки кафе и въехала в лес у подножья хребта. Впереди шло ПРП начальника артиллерии, потом КШМ командира второй батарее с дивизиона, мой БРДМ и противотанковая установка Некрасова. Пока дорога более-менее полого подымалась среди деревьев, мы не отставали, а потом расстояние между машинами стало постепенно увеличиваться и вскоре мы остались одни. Так можно было дождаться всяких неприятностей, которые не замедлили нарисоваться….
Алушаев с пулемётом в руках соскочил с машины и сразу залёг за деревом. Некрасов выскочил из противотанковой установки тоже залёг, но свой автомат направил в противоположную сторону. Проследив за этими манёврами солдат, я рукой показал, чтобы противотанковая установка подъехала ко мне, и сам соскочил с брони своего командирского БРДМа, настороженно оглядываясь вокруг. Увиденное не радовало меня. Мы находились в лесу и кругом нас стояли здоровенные деревья, в названии которых я всегда путался: может граб, а может бук и просматривался во всех направлениях достаточно далеко. Чеченский лес враждебно шумел, не суля нам ничего хорошего.
Прислушался к удаляющемуся гулу остальных машин осознавая, что остаюсь один со своими солдатами в лесу, по которому свободно шастают боевики. На весь этот огромный лес мы контролировали лишь перекрёстки лесных дорог, да и то только несколько. Всё остальное было отдано на откуп боевикам, которые могли на нас напасть в любой момент и с любой стороны.
Чудинов уже нарезал третий круг вокруг машины, сокрушённо хлопая себя по бёдрам и виновато поглядывая на меня. Я опять повернулся к «бардаку», как мы его любовно называли и озадаченно поглядел на него.
– Мда… . – Даже если пытаться так влететь специально, то и с десятой попытки не получится такого. Снова озадаченно посмотрел на свою командирскую машину и попытался придумать, как её вытащить из той ловушки, в которую мы попали. БРДМ во время движения по извилистой лесной дороге слегка занесло на мокрой глине и вопреки всем законам физики стащило с дороги, заклинив сразу между тремя мощными деревьями. Левым бортом мой «бардак» упёрся в дерево, ствол которого толщиной со слоновью ногу. Спереди и сзади машины стояли такие же огромные деревья, к которым можно было подступится только с бензопилой «Дружба».
– Товарищ майор, не виноват я. Стянуло меня с дороги. – Произнёс озабоченно Чудинов. Я посмотрел на него, потом ещё раз осмотрел лес и крякнул от досады.
– Ладно, Чудинов, подгоняй противотанковую установку. Хотя вряд ли получится, но попытаемся ею выдернуть.
Тяжело завывая, бронированная машина подкатила задом к нам, мы сцепили тросом машины, и по моей команде противотанковая установка начала тянуть, натужено ревя двигателем и елозя колёсами по мокрой глине. Но всё было бесполезно, мой «Бардак» сидел мёртво.
– Стой, хватит, а то сцепление спалим. – Я забрался во внутрь машины, надел наушники на голову.
– «Родник! Родник! Я, Лесник 53. Приём».
В наушниках захрипело, и сквозь помехи услышал голос старшего нашей группы майора Чуватина.
– «Родник»! Вернись ко мне. У меня проблемы технического характера. Я «Лесник 53». Приём.
Получив подтверждение о приёме сообщения, вылез на броню. Все обернулись ко мне с немым вопросом в глазах.
– Всё нормально, сейчас наши подъедут, тогда и выдернем БРДМ. – С надеждой в голосе крикнул я им.
Вскоре послышался гул приближающихся машин, и к нам подкатили ПРП начальника артиллерии полка, на котором восседал Чуватин. Вокруг него на броне сидела куча солдат с комендантского взвода полка: наше прикрытие. На башне, рядом с Игорем сидел майор Халимов и начальник разведки штаба артиллерии полка майор Седых. Следом за ним подкатила КШМ командира второй батареи. Немного суеты вокруг моей машины, взревела КШМ, закрутились гусеницы и мой БРДМ, вспарывая подстилку из прошлогодних листьев, выполз из ловушки.
Дальше всё пошло как по маслу. Без задержек мы благополучно проехал по лесу пять километров, поднялись на хребет, проскочили несколько блок-постов десантников и через час остановились в базовом лагере роты десантников, которые здесь держали оборону. Игорь соскочил с ПРП и скрылся в землянке. Через несколько минут ожидания вылез и подошёл к нам в сопровождении старшего лейтенанта – десантника.
– Товарищи офицеры, представляю вам командира роты, – Игорь назвал его фамилию, но я её не расслышал, запомнил только имя, – Виктор.
Чуватин повернулся к командиру второй батареи: – Ты остаёшься здесь, будешь работать совместно с командиром роты. Я на ПРП с прикрытием, Боря ты со своими машинами, сейчас нам ротный даст проводника, через минное поле проезжаем за передний край. Там есть поляна с хорошим обзором местности, разворачиваемся и начинаем работать. Основную задачу поставлю там. Сразу предупреждаю, идём друг за другом, строго по колее. Кругом мины. Если вопросов нет, то по местам.
Первой тронулось ПРП, за ней мой БРДМ и противотанковая установка. Миновали линию окопов, потом одиночный окоп на просеке, где за пулемётом находился десантник. Рядом с ним находился пульт управления минным полем. Провожаемые взглядом десантника мы начали спускаться по просеке, на которой проглядывались следы былой дороги. По ней спустились в ложбину, где увидели первые мины. Не сомневаюсь, что в лесу справа и слева от просеки было заминировано всё. Но здесь на просеке стояли лишь мины, которые управлялись с пульта десантника – «Монки». Каждая из них своей вогнутой стороной была направлена вдоль просеки так, чтобы при взрыве она скосила максимальное число нападающих. Таких мин я насчитал около десяти, пока мы выбирались из лощины. Проехали ещё метров двести, свернули влево и выехали на поляну, откуда открывался великолепный обзор местности.
Справа от нас, внизу, метрах в трёхстах пятидесяти находилась невидимая нам с передка окраина деревни, которая просматривалась насквозь вплоть до противоположного края. Прямо под нами, на ближайшей к нам окраине, суетилось несколько десятков боевиков, которые что-то выносили из домов и грузили на машины. Ещё несколько групп виднелись на других улицах населённого пункта. Слева от окраины деревни раскинулось большое поле, оно тянулось на протяжении полутора километра, противоположным краем упираясь в шоссе. Посередине поля, разделяя на две половинки, протекала небольшая речушка, с густо заросшими мелким кустарником берегами, а за дорогой в двухстах метрах раскинулась ещё одна деревня. Тоже достаточно большая. Она растянулась вдоль дороги километра на два. Дальше за деревней виднелся ещё один населённый пункт и на дороге, которая их связывала, видно было очень оживлённое автомобильное движение. Но это уже было недосягаемо для огня моей противотанковой установки.
Слева от деревни раскинулось ещё одно большое поле, на котором ровным изумрудным ковром зеленели под солнцем озимые. Поле упиралось в перекрёсток дорог, где судя по условным обозначениям, находилась газораспределительная станция. На местности действительно там была группа небольших зданий, за которыми раскинулся на паре гектаров сад. Ещё левее станции прямо из равнины, как на американском пейзаже из ковбойских фильмов, высилась довольно высокая высота, с крутыми обрывами. Там, по данным разведки, был мощный опорный пункт боевиков, которые контролировали равнину, дорогу и перекрёсток дорог. Всё пространство перед нами на поле было покрыто группами кустарников, и узкой лентой кустов, которые росли вдоль речушки.
Несмотря на то, что мы старались быть незамеченными и технику ещё не вывели на поляну, боевики всё-таки обнаружили нас. Послышались автоматные и пулемётные очереди. Но так как им приходилось стрелять вверх, то огонь их был малоэффективный. Понятно было, что боевики через несколько минут предпримут атаку, чтобы сбить нас с высоты, поэтому майор Чуватин, как старший нашей группы, сразу начал энергично командовать. Солдаты комендантского взвода вместе с Халимовым, пригнувшись побежали на противоположный конец поляны и скрылись из виду. Седых и Чуватин, забрав всех остальных солдат, кроме механиков-водителей, которые остались около машин, начали растягиваться вдоль склона в цепочку и готовиться к бою. Я схватил пулемёт, пару коробок с лентами, побежал вверх по склону, где и занял оборону за стволом небольшого дерева. Со своего места я теперь контролировал всю нашу оборону сверху и в случае, если духи сумеют в атаке сбить нас с позиций смогу прикрыть отход наших к лесу.
Ждать долго не пришлось. С подбадривающими себя криками «Аллах Акбар», боевики из укрытий и из-за крайних домов, ринулись в атаку. Я вёл стволом пулемёта, выбирая себе цель, пока не заметил здоровенного духа. Он бежал сзади всех, что-то кричал, может даже и командовал, стреляя на ходу из автомата в нашу сторону. Подбегая к забору, он попытался одним махом перепрыгнуть через него, но прыжок у него получился слабым и боевик лишь тяжело упал всем телом на забор. Я дал короткую очередь, но промахнулся. Пулями перебил несколько штакетин и во все стороны от забора полетели светлые щепки. Дух энергично задёргался и сумел быстро перевалиться через забор. Вскочил и огромными скачками бросился вдогонку атакующих. Подправил точку прицеливания и дал ещё одну короткую очередь. От удара пуль в левое плечо, а они его достали в момент прыжка через канаву, боевика развернуло в воздухе вокруг своей оси и отшвырнуло на два метра назад. А я дал страховочную очередь по ещё дёргающемуся телу и перенёс огонь на остальных духов. Но те, под плотным огнём полутора десятков наших автоматов миновали открытое пространство, потеряв всего двух человек, сумели ворваться в заросли и пропали из виду. Мы полосовали автоматным и пулемётным огнём кустарник вдоль и поперёк по всему крутому склону, но крики «Аллах Акбар», которыми они подбадривали себя, приближались всё ближе. Положение становилось опасным, ведь кустарник подходил почти вплотную к нашим позициям.
Я отсоединил от пулемёта коробку. Сто патронов было уже израсходовано. Быстро заложил ленту из новой коробки в приёмник пулемёта. Поправил коробку и стал ждать. Стрелять теперь не было необходимости. Надо было ждать, если цепь начнёт отходить, тогда огнём из пулемёта прикрою всех. По команде Чуватина все приготовили гранаты – Ф-1, и когда боевики в кустарнике приблизились к нашим позициям на расстояние броска, все одновременно кинули в кустарник на голоса и шум гранаты. Потом ещё по одной. Дружно поднялись разрывы гранат, что и предопределило исход боя. Боевики сразу стали откатываться вниз к окраине. Как с нашей стороны, так и со стороны боевиков стрельба стала постепенно затихать. Через какое-то время фигуры боевиков показались на окраине деревни. Прикрываясь домами, они всё дальше и дальше уходили в глубь населённого пункта, оставляя на улицах автомобили. Бой был выигран вчистую. У нас не было даже раненых. Но по правде, сколько было раненых и убитых у боевиков, это только один Аллах ведает. Даже тех двоих, которых мы срезали перед кустарником и духа, которого грохнул я, не было видно. То ли в горячке боя они уползли сами, а может быть их утащили, пока мы занимались другими.
Я перевёл дух и услышал из-за противоположного конца поляны, где оборонялись комендачи, ругань и крики. Сначало показался солдат, который бежал в нашу сторону; за ним мчался орущий Тенчурин, в руке он держал бесшумную винтовку и на бегу, догоняя, пинал солдата в зад. Уже около нас он дал ему хорошего подзатыльника, от которого солдат упал и юзом несколько метров проехал на животе. Офицер остановился и стёр пот с лица, а солдат сел на земле и заканючил.
– Товарищ майор, ну не знал я, что этого делать нельзя. Ну…, не знал… Вот что теперь делать?
Я спустился к Тенчурину: – Ренат, что случилось там у тебя?
– Да ну их на хер…, – возмущённый до глубины души, Ренат повернулся ко мне, – я три дня тому назад с Серёгой Викторовым пристрелял винтовку, а этот гад, позавчера, почистил её. Раскрутил прицельные приспособления, мушку выкрутил, а потом закрутил всё обратно. Я сейчас во время боя стреляю, стреляю, и всё мимо боевиков трассы идут. Начинаю разбираться, а он, оказывается, поработал над ней. – Халимов выругался ещё раз и со злостью кинул солдату винтовку, – сам, гад, теперь из неё стреляй.
Я и подошедшие офицеры засмеялись. История вообще весёлая с этой винтовкой произошла, которая стала известна всему полку. Халимов и Серёга Викторов, как только получили со склада бесшумную винтовку, решили её пристрелять. Выехали в первый батальон. Викторов навёл винтовку в ствол дерева на переднем крае боевиков и выстрелил. У подножья дерева поднялся приличный разрыв. Викторов удивлённо опустил оружие с недоумением посмотрел на Халимова, который тоже был изумлён результатом выстрела. Поднял опять винтовку, тщательно прицелился и произвёл два выстрела. У подножья дерева поднялись такие же два больших разрыва. Викторов тупо уставился на винтовку и даже потряс её. Ренат же перевёл изумлённый взгляд с дерева на Викторова.
– Серёга, ты чем винтовку зарядил?
Офицер выщелкнул из магазина патроны на ладонь: – Да, нормальные патроны, я сам не
пойму, почему такие разрывы?
Викторов быстро вставил магазин в винтовку, прицелился и выстрелил. Около дерева опять поднялся разрыв
– Ну…, не могут быть от простой пули такие большие разрывы, – почти простонал в изумление Ренат.
На следующий день смеялся весь полк. Оказывается, выстрелы с винтовки совпадали с выстрелами из пушки БМП-2, которое в то же время, тоже стреляло по дереву….
Тем временем послышался шум двигателя быстро приближающийся машины и на поляну выскочила боевая машина десанта, на которой сидело столько десантников, что из-под них не было видно самой машины. Боевая машина десанта остановилось, и десантники горохом ссыпались на землю, разбежавшись в цепь. К нам подскочил командир роты.
– Что у вас тут произошло? Такая стрельба шла, что мы ломанулись на помощь.
Мы рассказали об атаке боевиков и тот, успокоившись, оставил БМД с двумя солдатами и командиром взвода, остальных увёл с собой обратно. Взводник забрался в башню, покрутив из стороны в сторону стволом пушки БМД и стал методически долбить по брошенным автомобилям боевиков в деревне.
– Алушаев, если хочешь повеселится, давай. – Крикнул своему пулемётчику и махнул рукой в сторону деревни.
Сержант обрадовано нырнул в люк БРДМа. Через минуту ударил первый выстрел. Я проследил за трассой. Пуля от КПВТ, 14,5 миллиметрового пулемёта ударила в угол дома, из-за которого высовывался капот ГАЗ-53. Чуть подправив прицел, Алушаев следующую пулю, уже разрывную загнал прямо в двигатель. Секунд через двадцать из-под капота показался дымок. Алушаев врезал в двигатель ещё пару разрывных и ГАЗ-53 быстренько загорелся. К этому времени во дворе другого дома уже несколько минут горел, исторгая в небо чёрный на удивление дым, автобус ЛИаЗ.
– Некрасов, – подал я следующую команду, – ставь выносную противотанковую установку, с неё будешь вести огонь по целям.
Из-за спины послышался голос Чудинова: – Товарищ майор, здесь на краю поляны гуляет стадо, разрешите я завалю телёночка.
Разрешающе мотнул головой и повернулся к офицерам: – Через сорок минут подходите ко мне, перекусим, – показывая на дерево, откуда вёл огонь из пулемёта.
В течение сорока минут усердного труда окоп был готов, установил поудобнее пулемёт, расставил 4 коробки с пулемётными лентами. К этому времени ко мне подтянулись офицеры. Из кустов потягивало дымом и изредка мелькала фигура Чудинова. Майор Чуватин осмотрел нас внимательным взглядом.
– Ну что ж, настал момент, когда я могу назвать главную задачу этой засады. Завтра на этом участке, в направлении Гудермеса начинается наступление 501го и десантного полка, как раз через ту высокую гору и перекрёсток с газораспределительной станцией, вдоль дороги. – Чуватин ровной веточкой показал направление и мы все посмотрели на перекрёсток и на высокую гору. – Так вот наша задача пристрелять асфальтную дорогу, которая проходит вдоль вон той деревни и мимо нас. Показать боевикам, что мы реально контролируем дорогу, и не дать завтра по ней перекинуть подмогу. Поэтому, Боря, сегодня ты своими ракетами должен уничтожать всё, что там передвигается, желательно с первой ракеты. Сейчас измерим дальность до высоты, может дотянем до туда ракетой, а то по данным разведке там находится два танка духов.
Игорь выглянул из окопа и дал команду своим разведчикам измерить дальность до высоты, те засуетились вокруг дальномера.
– Четыре тысячи четыреста пятьдесят метров, товарищ майор, – прокричали дальность разведчики. Игорь огорчённо развёл руками: дальность не позволяла вести огонь по горе.
– Ну что, Игорь с постановкой задачи всё? – Спросил я у Чуватина. Тот утвердительно кивнул головой.
– Некрасов, наблюдай за дорогой, о всех передвижениях докладывай, – крикнул я, затем повернулся к кустам, – Чудинов, ну как у тебя там дела?
Из кустов выскочил мой водитель, руки у него были в крови, от только что заколотого телёнка.
– Товарищ майор, мясо будет готово минут через тридцать, а пока я вам разогрею кашу на сковородке.
Разрешающе махнул ему рукой и стал с помощью друзей готовить импровизированный стол.
– Товарищ майор, по дороге движется «Волга». Кажется с боевиками, – закричал Некрасов от переносной установки. Мы повернулись и поглядели в том направлении, куда показывал рукой сержант. По дороге спокойно катилась одинокая белая «Волга». Вскинул двенадцатикратный бинокль. В машине действительно сидели вооружённые люди.
– Боря, давай…. Бей их. – Заволновались офицеры.
Вскинул руку, призывая помолчать и, наблюдая за машиной с боевиками в бинокль, раздумчиво заговорил, предлагая несколько иной сценарий: – Ребята, вот сейчас мы их грохнем – ну, не интересно так. Просто… Давайте грохнем их, но с юмором. – Оторвал бинокль от глаз и прокричал новую команду: – Некрасов, без моей команды не стрелять. – Крикнул и опять приник к биноклю.
– Как с юмором? – С изумлением спросил майор Седых.
Я пожал плечами, показывая, что сам ещё не знаю – Как? И мы продолжили наблюдать за неспешным движением «Волги». Автомобиль замедлив ход, свернул к деревне и через минуту покатил по самой её окраине, переваливаясь на рытвинах с бока на бок. А через сто метров остановился. Открылись дверцы, из машины вылезли четверо боевиков, вальяжно потягиваясь и разминаясь, собрались около капота в кучку и оживлённо о чём-то заговорили. Водитель остался сидеть за рулём.
– Боря, давай команду на пуск, – зашипел Чуватин сбоку, – пока они в куче….
В ответ я лишь недовольно мотнул головой: не мешай мол.
Через минуту из машины вылез водитель, в руке он также держал автомат, и начал обходить автомобиль по кругу, приседая и заглядывая под днище. После чего присоединился к общему разговору. Так продолжалось минут пять. Над нашими позициями нависла тишина, даже десантники прекратили долбить по машинам на брошенной боевиками окраине и тоже напряжённо наблюдали за происходящим. То одна, то другая голова солдата поворачивалась в нашу сторону и недоумённо глядела на нас: – Чего они медлят с командой? Уйдут ведь духи….
Наговорившись, четверо боевиков, не спеша, направились к ближайшему дому, а водитель, снова присев у левого переднего колеса, засунул под крыло руку и начал там шарить. Через несколько секунд нагнул уже голову и, заглянув туда, долго что-то там рассматривал. Затем выпрямился, характерным жестом погладил капот рукой: мол, «стой моя лошадка, я скоро вернусь», и тоже неспешной походкой направился в дом, который стоял в пятидесяти метрах от машины. Когда боевики подходили к дому, я резко скомандовал.
– Некрасов, по «Волге», ракетой – Огонь!
Сначала послышался характерный щелчок, через полсекунды сработал стартовый двигатель, ракета сорвалась с направляющей и помчалась, слегка рыская на траектории в сторону цели. Ещё несколько секунд и Некрасов полностью установил контроль над ракетой, и она как по ниточке, уже с шипящим шорохом устремилась к цели.
Все, затаив дыхание, наблюдали за полётом ракеты. Ещё секунда и она врезалась в автомобиль.
Взрывввввв!!!
В разные стороны дружно полетели, весело посвёркивая, осколки стёкол. Взрывом вырвало все двери, правая передняя дверь круто взлетела вверх, перекувыркнулась и упала рядом с боевиками. Наверно ещё и громко загремела. Одновременно от взрыва вздыбился капот и крыша багажника, а когда рассеялся дым. «Волга» без стёкол и с оторванными дверями, с поднятым капотом и багажником выглядела до неприличия голой. Слегка дымилась, но открытого огня не было видно. Боевики обернулись и замерли, с изумлением глядя на то, что осталось от только что целого автомобиля, затем как заторможенные направились к нему. Их опередил водитель, который подбежал к машине и, судорожно двигаясь рывками вокруг неё, начал заглядывать то в салон, то в багажник, то под капот. Когда остальные боевики подошли к нему, он накинулся на них с бранью. В бинокль хорошо было видно, что судя по его отчаянным жестам и распяленному в крике рту, он обвинял их, что кто-то из них оставил в машине гранату и она взорвалась. В ответ боевики затрясли перед ним поясами, на которых висели гранаты; – мол, гранаты наши все на месте.
Мы все катались от смеха, до того это было смешно. Седых, справившись с первым приступом смеха, возбуждённо заговорил: – Представляю себе, о чём сейчас спорят духи. Передний край русских от них в пяти километрах, да и то за горами. Если бы поразили машину артиллерией, то была бы пристрелка, как минимум три снаряда: плюс, минус и цель. А тут – ничего. Взяла «Волга» и взорвалась. Смех, да и только. Ещё немного и они подерутся, разбираясь, кто из них оставил гранату в машине.
Мы опять покатились от смеха, но драки так и не дождались. Боевикам надоело слушать обвинения и оправдываться перед владельцем «Волги», они развернулись и направились к дому, а один из них, судя по энергичному и характерному жесту, послал его по-русски «куда подальше». Водитель остался около машины, и вместе с присоединившимися к нему жителями окраинных домов, набежавших на столь неожиданное происшествие, горестно начал осматривать останки автомобиля, всё больше и больше убеждаясь, что восстановить его невозможно. Махнув обречённо рукой, он тоже, еле передвигая ноги, направился в дом. На крыльце обернулся, поглядел на сиротливо стоявшие обломки «Волги» и скрылся в доме.
– Некрасов! Теперь наведи в крайнее окно, что рядом с крыльцом и делай туда пуск. Что-то мне говорит, что они в той части дома.
– Понял, – прокричал сержант. Через пару секунд ракета сорвалась с направляющей и понеслась к цели. Ещё пару секунд и она превратилась в красную точку, которая стремительно катилась над ровным полем по снижающей траектории к дому. Все затаили дыхание. Ещё пять секунд, и всем стало ясно, что Некрасов опять не подведёт. Ракета попадёт в окно. Ещё секунда и к нашему удивлению внезапно распахнулось окно, и из него выглянул боевик. Может быть, он даже и успел увидеть за две секунды приближающуюся ракету, но отпрянуть в глубь комнаты уже не успел. Ракета скользнула в окно и взорвалась внутри помещения. Разом и одновременно брызнули осколки стёкол со всех окон. Резко открылась от взрыва и, ударившись о стену, тут же закрылась дверь. Повалил дым. Местные жители бросили осматривать останки «Волги» и помчались к дому. А уже изнутри медленно открылась дверь и на крыльцо неуверенной и спотыкающейся походкой выбрались два боевика. Один сразу же перекувыркнулся через перила и упал вниз головой, так и остался лежать неподвижно. Второй, держась руками за голову, осторожно спустился с крыльца и, шатаясь из стороны в сторону, направился к забору. Попытался через него перелезть, но обмяк и безвольно повис на нём. Несколько человек из местных подскочили к нему, сняли с забора неподвижное тело и положили на траву. Начали над ним суетится. Потом выпрямились, наблюдая, как к ним подносили следующего боевика, которого положили рядом с первым. Судя по тому, что ими уже никто не занимался, возвращать их к жизни было бесполезно.
В это время из окон дома выскочили первые языки пламени, плодовито лизнули крышу и через минуту охватили её полностью. Ещё через несколько минут рвануло внутри, и всё было кончено.
– Вот это да…., вот это я понимаю, – Ренат возбуждённо повернулся ко мне, – опять противотанковая батарея показала класс.
Офицеры одобрительно похлопывали меня по плечам. А вокруг Некрасова собрались десантники и тоже выражали ему своё восхищение показанным спектаклем.
Немного погодя все вернулись к прерванным делам: солдаты продолжили оборудовать позиции. Алушаев с десантниками опять стал поджигать одну машину за другой. И скоро на этой окраине одновременно горели восемь автомобилей. Постепенно мы увлеклись спором о ходе ведения боевых действий и перестали наблюдать за обстановкой.
– Товарищ майор! – Крик Некрасова разом остудил наш горячий спор и вернул к действительности.
– Товарищ майор! Боевики загоняют КАМАЗ с боеприпасами в гараж. – И начал объяснять в какой части населённого пункта это происходит. Но объяснял он не совсем толково, путано и мы долго шарили биноклями по длинной окраине деревни, и никак не могли найти этот гараж. Но, в конце концов, мы в него уткнулись. Два вооружённых человека уже закрывали ворота огромного гаража.
– Некрасов, а с чего ты взял, что машина с боеприпасами?
– Да в машине, было полно зелёных ящиков, такие как под снаряды или мины.
Я на несколько секунд задумался: – Хорошо Некрасов, сначала врежь по воротам; они деревянные. Когда взорвём их, то запустим вторую ракету вовнутрь гаража и рванём КАМАЗ.
Боевики к этому времени закончили закрывать ворота. Достали сигареты и спокойно закурили, глядя в нашу сторону.
Ракета сорвалась с направляющей, и быстро превратилась в красную точку, которая стремительно неслась к гаражу. Боевики спокойно стояли и курили.
– Ну.., мужики… Вы, что совсем охренели? Давай отскакивайте в сторону, мы ведь вас сейчас грохнем, – шептал я, напряжённо наблюдая в бинокль за приближающейся развязкой.
Наверно, боевики всё-таки усекли ракету в полёте, потому что за три секунды до её попадания в цель, они резво метнулись за угол каменного гаража. Только они скрылись, как ракета попала в ворота и ярко-кровавой вспышкой взорвалась. Взметнулись вверх и в разные стороны пламя, дым и пыль. Ворота от взрыва упали вовнутрь сооружения. А не успел рассеяться дым, как из-за угла выскочили боевики. Заглянули вовнутрь, убедившись, что с машиной всё в порядке ещё раз быстро оглянулись на горы, где были мы и скрылись в глубине гаража.
Некрасов к этому времени установил новый контейнер с ракетой, подправил наводку и без моей команды запустил ракету. И в этот раз Некрасов не сплоховал. Ракета зловещей тенью скользнула во внутрь помещения. Мгновенно на месте гаража вспух огненный шар, и в разные стороны полетели большие и малые обломки здания и металла. Даже на таком расстоянии грохот от взрыва был достаточно впечатляющим. В течение минут десяти там яростно бушевало пламя и прогремело ещё несколько взрывов, но уже поменьше. Потом пламя как-то быстро пошло на убыль, и вскоре там уже догорало только то, что не раскидало взрывом. На безопасном расстоянии стояли кучками местные жители и наблюдали за пожаром. За такой успех не грех было выпить, что мы и сделали с офицерами с удовольствием. Правда, только по чуть-чуть, после чего я позвал к себе Некрасова.
– Некрасов, считай, что у тебя на груди медаль «За отвагу» уже брякает. – Сказал я сержанту, когда он поднялся ко мне, – Я тебе не наливаю, потому что ты должен и дальше так работать.
После этого каждый занялся своими делами. Халимов пошёл к комендачам, проверил, как они оборудовали окопы. А потом попытался вновь пристрелять бесшумную винтовку, но через двадцать минут бросил это занятие и вернулся ко мне. Я на окраине нашей деревни обнаружил в переулке автобус КАВЗ, который не был виден со своих позиций ни Алушаеву, ни десантникам. Но так как он был на предельной дальности для пулемёта, то Халимов взял бинокль и стал корректировать меня, когда я трассирующими пулями пытался достать автобус. Истратив половину ленты, всё-таки зажёг его, чему мы оба, как два дурака, были рады.
Десантники вскоре уехали, а Алушаев, которому надоело стрелять, вылез на броню БРДМа и стал рассматривать окрестности в бинокль.
Майоры Чуватин и Седых, установив взаимодействие с артиллерийскими дивизионами, начали гонять по полю боевика, который не вовремя (для себя) шёл из соседней деревни в нашу через поле. Но видно, сегодня был его день. Артиллерия работала вяло и с опозданием реагировала на изменение корректур. Снаряды рвались вокруг боевика, но с большим разносом и он, хоть и изрядно повалявшись на земле, всё-таки живой и невредимый добрался до деревни, где и скрылся среди построек. Дав ещё туда, вдогонок боевику, залп дивизионом, который лёг тоже не туда, куда надо было, Чуватин и Седых по связи сказали начальнику штаба дивизиона всё, что они думали о нём, о дивизионе и о его прошлом и будущем. Особенно красочно расписали будущее, когда они вернутся из засады, обещая качественно встряхнуть весь дивизион, включая и его – начальника штаба дивизиона.
В это время на дороге появился грузовой автомобиль с десятью боевиками. Некрасов мигом всадил ракету в кузов и машина красиво взорвалась, но ещё метров пятьдесят ехала по инерции по дороге, пока не съехала в кювет, где и сгорела. Несколько боевиков, выброшенные взрывом из кузова, бегом бросились к деревне. Чуватин попытался накрыть их артиллерией, но опять неудачно, после чего Игорь досадливо сплюнул и больше артиллерией никуда не стрелял.
Вскоре мы сожгли ещё одну грузовую машину на шоссе. А ещё через полчаса пришлось повозится с бензовозом, который опрометчиво показался в поле нашего зрения. Он так неудачно стал за кустами, что Некрасову пришлось выпустить целых три ракеты, пока он не попал в цистерну. Бензовоз эффектно взорвался и сгорел. Вместе с ним сгорел и дом, во двор которого он заехал. Некрасов был очень злой тем, что на одну цель потратил три ракеты.
В течение часа мы истратили ещё три ракеты, уничтожив три автомобиля, которые появлялись на окраине соседней деревни и пытались проехать по дороге к высокой горе. День прошёл результативно, духи со стороны нашей деревни нас больше не беспокоили. Да и вообще, день был жаркий и солнечный, и если бы не наша стрельба, то можно было бы поверить, что никакой войны и нет.
Под вечер мы решили, чтобы не искушать судьбу, как стемнеет на ночь уйти в расположение десантников, а рано утром вернуться обратно. Ночью вполне возможно боевики попытаются сбить нас с позиций.
Командир роты радушно нас встретил. Накрыл в землянке стол и мы хорошо посидели до трёх часов ночи.
Утром, как только начало светать, мы уже были готовы выдвинуться на позиции. Сначала вперёд ушли десять десантников во главе с офицером для разведки наших позиций, на предмет: нет ли там сюрпризов, которые ночью могли оставить духи. Но всё было чисто, и в шесть часов мы обратно развернулись на старом месте. Наше место и всю нижележащую округу накрыл очень плотный туман, который медленно проплывал над землёй, и в десяти метрах ничего не было видно. Где-то в половине седьмого в стороне высокой горы загремел бой, которую брали десантники. Как потом мы узнали, десантники сумели скрытно пробраться на высоту и внезапно ударить на боевиков, которых было до тридцати человек. После короткого и яростного боя, иной раз переходящего в жаркие рукопашные схватки, десантники уничтожили боевиков и начали прочёсывать высоту. Чеченский командир, возглавлявший оборону высоты, сумел уйти живым на танке. Во время прочёсывания из одной землянки раздался крик уцелевшего боевика. Он просил не стрелять по нему, так как хочет сдаться в плен. Действительно вышел боевик с поднятыми вверх руками, но когда ребята приблизились к нему, то с криком «Аллах Акбар» он кинул гранаты себе под ноги. От взрыва он и три десантника погибли. Так что и среди них есть свои герои.
К девяти часам туман резко поднялся и в течение десятка минут рассеялся. Опять появилось солнце и постепенно стало жарко. В районе высокой горы изредка пощёлкивали выстрелы. От нескольких разрывов артиллерийских снарядов загорелось здание газораспределительной станции на перекрёстке дорог. Постепенно разрывы стали смещаться вдоль дороги в глубину обороны боевиков. Слева в полутора километров от нас из леса начали выдвигаться подразделения мотострелкового полка для рывка через перекрёсток дорог в сторону Гудермеса. Мы же наблюдали за дорогой, ожидая, когда боевики начнут перекидывать подкрепление, теперь уже к газовой станции, для того чтобы любой ценой задержать продвижения наших подразделений. Так думали мы. Но время шло, а духов всё не было.
Внезапный громкий и мощный взрыв привлёк наше внимание. На зелёном ровном поле, засеянном озимыми, опадало большое облако земли и пыли. Мы наблюдали за ним и гадали, отчего мог произойти такой мощный взрыв. Разгадка пришла быстро. Только осело облако пыли, как стало понятно, что взорвался от случайного попадания снаряда газовый трубопровод, причём высокого давления. Но самое поразительное, что из огромной, уродующей зелёное поле, воронки выскочил боевик с автоматом и устремился к газовой станции. Боевик мчался через поле и вложил в бег все свои силы, понимая, что спасение для него заключалось только в том, чтобы быстрее добежать и скрыться в саду за зданием станции. По боевику начали стрелять десантники с высокой горы, со стороны подразделений мотострелкового полка работали минимум десять пулемётов. Алушаев тоже не растерялся, заскочил в башню БРДМа и короткими очередями из КПВТ пытался достать духа. Но тот наверно родился под счастливой звездой и никто не мог в него попасть. Вдобавок, на поле вокруг боевика появились разрывы от 82 мм мин. Но боевик, удачно лавируя среди разрывов, продолжал упорно бежать к саду. Мы все с азартом наблюдали этот поединок человека со смертью: триста метров до сада – боевик живой. Двести – продолжает бежать, причём, невредимый. Сто метров: он перескочил дорогу, метнулся в сторону от разрыва мины, ещё несколько резких зигзагов и боевик под восхищённое улюлюканье и свист наблюдавших скрылся среди деревьев сада. Стрельба постепенно стихла.
– Ну и зрелище… Вот это да… Да…, у боевика сегодня второй день рожденья. – В азарте мы обменивались отрывистыми впечатлениями, разглядывая сад в бинокли. – Боевик наверно пот сейчас стирает в саду со лба и сам, наверное, удивляется тому, что остался живым.
Прошло секунд сорок пять, после того как боевик скрылся из виду, и на сад лёг плотный залп из реактивной установки «Град». Двадцать секунд на месте газораспределительной станции и сада клокотало море разрывов. Но вот все сорок снарядов упали. И наступила тишина. Ветром облако пыли от разрывов отнесло в сторону. На месте здания продолжало бушевать пламя, но от сада ничего не осталось, лишь от деревьев остались искорёженные стволы, изрытая воронками земля, с кое-где валяющимися остатками деревьев.
Чуватин, коротко хохотнув, прокомментировал: – В то время когда мы с азартом наблюдали за бегом духа, а другие с не меньшим азартом стреляли по нему, нашёлся спокойный командир реактивной батареи. Понял, куда стремится боевик. Подготовил спокойно данные по станции, и когда боевик там скрылся, дал залп одной установкой.
Мы рассмеялись: – Душара даже пот со лба стереть, наверное, не успел, как к Аллаху в рай попал
– Товарищ майор, духи на поле, – раздался голос Некрасова.
Мы вскинули бинокли. Через поле в сторону соседней деревни, из нашей, на небольшой скорости выехал помятый, светло-красный «Жигуль», в котором сидело четыре боевика. На багажнике автомобиля были закреплены четыре ящика из-под выстрелов гранатомёта. Дальность до них была метров восемьсот и мы разом заорали Некрасову, чтобы он немедленно уничтожил автомобиль. Но пока мы орали, а Некрасов наводил установку, машина проехала ещё сто метров и надёжно застряла в песке.
– Некрасов, СТОЙ! – Прокричал я.
– Боря, ты чего? – Зашикали на меня офицеры.
Я же с удивлением поглядел на товарищей: – Вы, что не понимаете? Если они сейчас вытолкают машину из песка, то тогда, конечно, мы уничтожим их. А если не смогут вытолкать, то они одного пошлют в деревню за другой машиной, и тогда мы уже уничтожим две машины. Понятно?
Сослуживцы одобрительно загудели и мы с интересом стали наблюдать за действиями боевиков. Духи вылезли из машины и враскачку попытались вытолкать «Жигули» из песка на более твёрдую обочину, но только ещё больше и глубже засадили её. Коротко посовещавшись, они отправили одного в деревню, а остальные, распахнув дверцы автомобиля, удобно расположились, закурили сигареты и потёк у них неспешный разговор. Бандюки попались матёрые и на бой, который проходил в двух километрах от них, даже не обращали внимания, ведя себя совершенно спокойно. Мы тоже набравшись терпения: сидели, ждали дальнейшего развития событий.
В это время подразделения мотострелкового полка с десантом на БМП совершили рывок и заняли, без потерь, перекрёсток дорог.
Прошло около сорока минут, и наконец-то, из деревни к автомобилю выскочил МТЛБ. О такой удаче мы и не мечтали. Думали, на помощь придёт автомобиль, а тут целый Малый Тягач Легко Бронированный. Мы в азарте даже захлопали в ладоши. Бронированная машина на большой скорости и напрямую помчалось к автомобилю. Из люка механика-водителя торчал голый по пояс боевик. Левую руку он положил на край люка, а правой управлял рычагами. Характерная поза достаточно опытного механика. Рядом с ним на броне сидел боевик с автоматом в руках, который и бегал за помощью.
МТЛБ подъехала к автомобилю, лихо развернулась, веером красиво подняв облако пыли и песка, встала впереди Жигулей и тихонько начала сдавать назад.
Боевики выскочили из машины, командами и взмахами руки откорректировали движение тягача и когда она остановилась, двое из них споро сняли трос с брони и зацепили «Жигули» за МТЛБ. Сидевший на броне, скатился с машины и вместе с другими уселся в автомобиль, а механик перегнувшись из люка, смотрел за действиями своих собратьев, не слезая с машины.
Водитель автомобиля из окна, что-то прокричал механику и разрешающе махнул рукой, показывая направление движения. МТЛБ фыркнуло двигателем, выпустив чёрный выхлоп, и сначала тихонько, а потом всё быстрее и быстрее, как пушинку, потащило «Жигули» по песку в сторону брода.
– Есть, ребята! – Я сделал не совсем приличный жест руками.
– Некрасов! – Прокричал команду, – сначала бей «Жигуль», а затем МТЛБ.
– Понял! – Ответил сержант, и почти сразу же ракета сорвалась с направляющей в сторону машин. Я боялся, что на такой дистанции Некрасов не успеет взять контроль над ракетой и промажет. Но Некрасов – Молодец!
Ракета попала прямо в середину автомобиля, и на месте машины мгновенно вспух огненный шар – взорвался бензобак. Мы заорали от радости и продолжали наблюдать, теперь уже за МТЛБ. Некрасов мигом вскочил с земли, схватил следующий контейнер с ракетой, закрепил его на направляющей, упал и прильнул глазом к окуляру визира, резво заработал механизмами горизонтальной и вертикальной наводки.
Механик МТЛБ, услышав взрыв, резко повернул голову назад и увидел, что на месте автомобиля теперь яростно бушует пламя, а в пламени скрывается другой конец троса. Осознав, что через несколько секунд и его МТЛБ, наверняка, постигнет такая же участь, он выскочил из люка. На полном ходу спрыгнул с машины, перекувыркнулся через голову, вскочил на ноги и изо всех сил помчался к деревне, а бронированная машина, не изменяя направления и скорости, продолжала нестись по полю.
Вторая ракета вонзилась в бок МТЛБ, пламя кумулятивного заряда на мгновение охватило корпус машины, она как бы споткнулась и через секунду взорвалась. Теперь над полем потянулся чёрный дым от горящей солярки. Автомобиль напротив горел ярко, жарко и без дыма. А механик за это время, в бешенном темпе, преодолел почти половину пути до деревни, всё ожидая, что и по нему вот-вот откроют огонь. Но никто по нему не стрелял. И постепенно он стал сбавлять ход.
– Товарищ майор, ну что валить его? – Прозвучал вопрос Некрасова с позиции.
– Не…, Некрасов, пока нет. Дадим ему надежду на спасение, а потом завалим.
Боевик, выложился в рывке, и всё больше сбавлял темп, а через минуту уже устало брёл по полю к окраине. Когда до деревни осталось метров сто, он остановился, достал сигареты из кармана брюк и, глядя на горевшие вдалеке машины, закурил. Первую сигарету он скурил нервно, практически сразу, в несколько сильных затяжек, даже не убирая её изо рта. Прикурил вторую от первой и уже гораздо спокойнее стал курить, не отрывая взгляда от продолжавших гореть машин.
Не отрывая глаз от бинокля, я стал рассуждать: – Представляете ребята, вот он сейчас стоит и думает. Ведь, если бы я не соскочил с машины, я бы вместе со всеми там догорал. А так я живой, а они мертвы. А ведь только что были живые и весёлые. Были…. Повезло мне…, Аллах велик…
Ребята смеялись, каждый добавлял свои комментарии к возможным мыслям боевика. А боевик, докурив сигарету, повернулся и медленно побрёл к домам.
– Некрасов! – Закричал я в азарте. – Сделай его!
Последняя ракета сорвалась с направляющей и по нисходящей траектории устремилась вниз. Боевик, услышав звук приближавшейся ракеты, закрутил во все стороны головой. Рванулся вперёд, но было поздно. Ракета вонзилась прямо ему под ноги и взорвалась. Духа подбросило вверх метра на два и откинуло в сторону ещё на несколько метров. Пролетев по воздуху, уже безжизненное тело упало на землю, подняв небольшое облачко пыли.
– Некрасов, убирай пусковую установку в машину. Можешь считать: орден уже у тебя на груди. – Я повернулся к товарищам и с удовлетворением поглядел на них. Мой взгляд остановился и на командире роты десантников, который незаметно подошёл к нам и уже десять минут наблюдал за нашей работой.
– Ну как, Виктор, понравился тебе наш цирк? – С неким вызовым спросил его.
– Классно. Знаю, что ПТУРы высокоточное оружие. Сам пытался стрелять, но не получалось. Но чтобы вот так, кто бы рассказал, вряд бы поверил. Ну, а теперь я вам свой цирк покажу. – Старший лейтенант стал отдавать команды, и его десантники рассыпались вдоль наших позиций. Зарычали двигатели БМД, они тоже начали выезжать из просеки, разворачиваться и становиться между нашими окопами. Десантники деловито располагались, раскладывая боеприпасы вокруг себя.
Я спустился к Некрасову с пулемётом и с любопытством стал наблюдать за действиями солдат Виктора. Рядом со мной, в пяти шагах, на землю десантник положил несколько контейнеров с огнемётом «Шмель» и убежал за следующей партией. Через несколько минут около меня на земле лежало уже десять огнемётов. Ещё несколько минут и всё замерло. На линию позиций вышел командир роты, поднял вверх руку, поглядел вправо, а затем влево и выдохнул.
– Огонь!
Рёв пулемётов, автоматов, пушек БМД и огнемётов взорвал тишину. Вся эта лавина огня
обрушилась на окраину безлюдной деревни и сразу же заполыхали два дома. Трассы пулемётов и автоматов хлестали по домам и другим строениям. Пушки с БМД обрабатывали более дальние цели.
Десантник рядом со мной схватил контейнер с огнемётом и с силой ударил его торцом об землю. Вскинул на плечо, прицелился и выстрелил. Как это всегда бывает от оглушительного выстрела «Шмеля» у меня заложило уши. Но я был изумлён таким бесцеремонно-опасным обращением солдата с огнемётом. У нас в батарее тоже есть несколько огнемётов, и мы тоже с них стреляли, но обращались с ними очень осторожно. Боялись их. Жутко боялись их и боевики. Снаряд, который вылетал из огнемёта, обладал огромной разрушительной силой, но изюминка была в том, что этот снаряд поражал не осколками, а выжигал, как объясняли мне, кислород в радиусе 25 метров. После взрыва снаряда, кто был поражён, лежали внешне не повреждённые, но внутри: почки, лёгкие, печень и другие органы были разорваны.
А тут десантник берёт, хлопает огнемётом об землю и стреляет.
– Солдат, ты что делаешь? – Возмущённо возопил я.
Десантник дико и непонимающе посмотрел на меня, схватил следующий контейнер и снова трахнул им об землю. Вскинул – выстрелил. Чёрная точка снаряда прочертила плавную линию траектории и воткнулась в дом, в четырёхстах метрах от нас, в глубине деревни. От мощного взрыва полетели в разные стороны шифер, балки. Стены сложились и рухнули во внутрь здания. В небо поднялось громадное облако пыли.
Я подскочил к солдату и дёрнул его за рукав: – Солдат, на хрена ты, сволочь, стучишь огнемётом об землю? Взорвёшься ведь и меня взорвёшь.
– Товарищ майор, когда я стукаю огнемётом об землю, снаряд от удара глубже оседает в контейнере и из-за этого дальше летит, – очумело заявил десантник.
Возражать и объяснять ему в этой обстановке, да и ругать его не было смысла.
– Солдат, ты дурак. Как он летит на четыреста метров, так он и будет лететь. А от твоих ударов он когда-нибудь рванёт. Прекрати этой ерундой заниматься.
Я отошёл на свою позицию и, поддавшись азарту, стал с пулемёта поливать улицы деревни, хотя я не видел ни одного духа, но рассуждая, что если десантники стреляют, значит, они их видят. Через минуту у меня над головой опять проревел «Шмель». Я повернулся к десантнику. Солдат бросил использованный «Шмель» и схватил следующий.
– Боец! Пошёл отсюда. – Возмущённо заорал я, но солдат, не слыша меня, стукнул огнемётом о землю, вскинул и выстрелил. Заматерившись, схватил пулемёт, коробки с лентами и отбежал от десантника на безопасное расстояние. И уже из укрытия стал наблюдать и ждать когда тот взорвётся, но солдат раз за разом продолжал стрелять. И когда огнемёты у него закончились, он целый и невредимый стал поливать дома из автомата. В деревне горело уже около десятка домов, но духов так и не было видно.
– Слушай, Виктор, – я подошёл к командиру роты, – Куда ты стреляешь? Я ни одного духа не вижу.
Старший лейтенант наклонился ко мне и почти прошептал: – Товарищ майор, курятинки мне захотелось, вот и отгоняю вполне возможно находящихся там духов в глубь деревни. А потом спущусь со своей группой вниз. – Я изумлённо покрутил головой.
– Если хочешь, и ты со своими солдатами к моей экспедиции присоединяйся. Что-нибудь и себе найдёшь. – Добавил офицер, видя моё удивление.
Стрельба продолжалась ещё минут десять, но я уже не стрелял, а лишь наблюдал за результатами огня, старательно считая подымающиеся дымы от горевших домов. И удивлялся. Я тоже иногда допускаю излишнюю стрельбу. Меня даже не один раз вызывал к себе командир полка и говорил мне: – До меня доходят слухи, что вы, товарищ майор, стреляете одной ракетой по одиночному боевику.
– А ты знаешь, Копытов, что твоя ракета по цене равняется автомобилю «Волга»? Так ты, – в этот момент командир, указывая пальцем на меня, делал значительную паузу и продолжал, – таким дорогим автомобилем убиваешь одного боевика, а это слишком дорого для государства.
– Товарищ полковник, а если этот боевик сам наш танк подобьёт, это ж сколько «Волг»? – Этим вопросом, как правило, ставил командира в тупик и он меня обычно прогонял.
Я ещё раз старательно посчитал дымы от горевших домов: двенадцать штук. Получалось, из-за того, что командир роты захотел покушать куриного супчика: сгорело двенадцать домов, выпущено море боеприпасов и чем ещё вылазка закончится – неизвестно.
Стрельба прекратилась. Командир роты с десятью десантниками и я, взяв с собой Чудинова, Кушмелёва и Некрасова в качестве поощрения, стали спускаться через кусты по едва заметной тропинке к окраине деревни. Нас сразу же обступили кусты, за которыми ничего не было видно. А когда прошли метров десять, стали заметны следы вчерашнего боя: срезанные пулями и осколками ветки, покорёженные стволы деревьев. В одном месте осколками гранаты в кустарнике пробило брешь и на тропе были видны следы крови, которые тянулись вниз. Впереди шли десантники, мы прикрывали их с тылу, настороженно вглядываясь в заросли. Сразу за мной, топая сапожищами, шёл Кушмелёв. До окраины деревни оставалось совсем немного, когда за моей спиной раздался громкий одиночный выстрел и между моих ног появился фонтанчик от пули. Десантники резко рассыпались в стороны, а я стремительно крутанулся, одновременно передёрнув затвор. И почти воткнул ствол в побледневшее лицо Кушмелёва; и еле сдержался, чтобы не нажать на спусковой крючок.
– Товарищ майор! – Испуганно закричал Кушмелёв, – я не хотел, я лишь случайно нажал на спусковой крючок….
Я, наверно, с такой злобой, не опуская автомата, смотрел на него, что его лицо стремительно стало покрываться потом.
– Не надо…. Не стреляйте, – только и сумел он выдавить из себя.
– Сука, ты только что чуть не застрелил своего командира. Идиот. – Я повернулся к десантникам. Они молча, направив оружие на нашу группу, наблюдали за происходящим. Увидев, что всё разрешилось, они поднялись и продолжили движение. Мы тоже двинулись за ними, но в это время за моей спиной пошла уже солдатская разборка случившегося. Послышалась короткая возня, несколько крепких ударов и злобный шёпот Чудинова: – Сволочь, если бы ты сейчас завалил командира, то десантура нас бы всех здесь оставила лежать. Ты…, скотина.., что не видел какие у них глаза были. – Послышались звуки ещё нескольких ударов. Я повернулся к солдатам: – Отставить! Разбираться будем потом… В батарее.
К этому времени мы сосредоточились за забором ближайшего дома, на веранде которого тихо развевалось повешенное и брошенное хозяивами бельё, и внимательно стали наблюдать за обстановкой. Убедившись, что кругом тихо, мы разделились на две группы и выдвинулись на улицу. Десантники отправились в конец улицы к недалёкой окраине, а я со своими солдатами начал пробираться вдоль заборов к центральной части деревни, заглядывая в каждый двор. Пройдя, таким образом, метров двести по улице, и не наткнувшись на боевиков, мы разделились на пары. Я и Чудинов стали обследовать дворы и дома слева, а Кушмелёв и Некрасов справа. Задача была одна: найти провизии.
Зашли через разбитые ворота внутрь двора. Разбитый снарядами сарай и дом не сулили богатой добычи. Так оно и произошло. Дом оказался пустым. Следующий двор показался нам более многообещающим. Тут было всё целое, только разбиты стёкла в окнах, да осколками побит шифер крыши. Чудинов ударом ноги вышиб дверь, и с автоматом на изготовку мы вошли, прикрывая друг друга, в дом. Обстановка и вещи были на своих местах: наверно, их не успели хозяева вывезти и Чудинов сразу же нашёл под кроватью трёхлитровые банки с соками. Их было штук двадцать. Сели на аккуратно заправленную кровать, штык-ножами открыли крышки и прямо из банки стали пить сок. На удивление, несмотря на жаркий день, он оказался очень холодным. Насытив первую жажду, я достал из серванта хрустальный бокал, облитый по краям золотом, налил туда сок и уже не спеша стал его пить, наблюдая как Чудинов шарится по шкафам и ящикам, выкидывая оттуда вещи.
– Чудинов, ты что ищешь? – Поинтересовался я.
Солдат поставил табуретку около шкафа, вскочил на неё и стал шарить рукой где-то в глубине.
– Есть! – Радостно завопил он и достал со шкафа кассетный магнитофон. Магнитофон был весь в пыли и старый, но Чудинов довольно щёлкал клавишами: – Товарищ майор, я давно хотел в нашу машину достать у духов магнитофон, а тут ещё и радиоприёмник встроен. И музыку можно послушать, и новости, а то вы всё жалуетесь, что новостей не знаете.
Я с сомнением осмотрел магнитофон: – Ты что, думаешь, он работать будет?
– Если что, я его починю, – с апломбом заявил солдат, – я ещё тут пошарюсь, может ещё, что-нибудь найду.
Чудинов вышел в другую комнату, а я остался сидеть на кровати, не спеша попивая грушевый сок. Потом налил в бокал из другой банки вишнёвого сока, смакуя выпил и его. Поставил бокал на стол и как был в грязных и пыльных сапогах завалился на постель. Сладко потянулся, ткнулся носом в подушку, вдыхая запах чистой наволочки. Как давно я не лежал в такой постели. Зажмурил глаза, представляя, как будто я дома, но как ни старался, не получалось. А тут ещё к действительности меня вернул голос Чудинова с недоумёнными нотками.
– Товарищ майор, я что-то тут нашёл, только не пойму что.
Я встал и перешёл в другую комнату. Мой водитель сидел на корточках у открытой тумбочки, что-то рассматривая в глубине ящика. Отодвинул его в сторону, присел и посмотрел туда.
На дне лежал свёрток, из которого выглядывали несколько пластин коричневого цвета.
– Товарищ майор, может быть это наркотики? – Возбуждённо задышал мне в затылок Чудинов.
Я достал свёрток, развернул его. Осмотрел верхнюю пластину, на одной из сторон было выдавлено плохо различимое клеймо. Понюхал её и ещё раз осмотрел – непонятно. Начал перебирать пластины, пытаясь разобраться в клейме. И только на последней пластине удалось прочитать – «Цейлонский чай».
– Чудинов, да это плиточный чай. А ты – наркотик, да наркотик. Балбес. Они от старости уже и не пахнут даже. – Произнёс я, продолжая разглядывать пластины.
Шумный и облегчённый вздох донёсся из-за спины, на который я резко обернулся и успел уловить напряжённо-вороватый взгляд солдата. Не выпрямляясь, крутанулся на пятках и ударом ноги сшиб Чудинова на пол, тяжело навалился на него и схватил за горло: – Ты что, сука, задумал? Говори, а то задушу, – злобно зашипел на него и сильно сдавил горло. Лицо Чудинова налилось кровью, он открыл рот, пытаясь вздохнуть.
– Говори, задушу, брошу здесь и ничего мне не будет, – тряхнул и ударил Чудинова головой об пол, правда не совсем сильно, но чувствительно. Конечно, в мои планы не входило убивать водителя, но своим уголовным прошлым и «номерами» он уже достал меня и сейчас настал момент, в очередной раз и наверно в последний для него, показать кто в батарее хозяин. Я слегка отпустил хватку на горле: – Говори, сука.
Наверно мои решительные действия и злобный вид добили его, и бывший заключённый сломался.
– Товарищ майор, не убивайте меня. Сукой буду, как на духу, как отцу родному скажу, только не убивайте. Как увидел это, подумал – наркотик. В голове всё помутилось, а тут вас позвал и пожалел. А когда вы начали рассматривать, решил вас убить, чтобы себе наркотики забрать. Хорошо, вы вовремя сказали, что это чай, а так я вас хотел уже ножом ударить сзади в горло. – Всё это солдат произнёс испуганным свистящим шёпотом.
Левой рукой я снова сильно сжал ему глотку, солдат уже не сопротивлялся. Правой рукой выхватил у него из-за пояса нож и приставил его к горлу: – Если хоть ещё раз, хотя бы в твоих глазах увижу то, что мне не понравится, я тебя убью. Ты понял меня? – Я слегка нажал ножом и кончиком ножа проколол кожу на горле. Тонкая струйка крови быстро скользнула на ворот куртки, и солдат утвердительно затряс головой. Встряхнув ещё пару раз, я отпустил его и встал, наблюдая за ним.
Чудинов сел, вытер кровь с горла и некоторое время рассматривал её на своей ладони. Медленно поднялся.
– Подойди сюда, – подозвал я его.
Когда солдат приблизился, коротко размахнувшись, ударил его в челюсть. Водитель замахал руками и улетел в угол комнаты: – Ты, сволочь, хотел убить своего командира, который если бы тебя ранили, на своём горбу утащил….
Ударил его вроде бы не сильно, но солдат почти минуту сидел в углу и очумело тряс головой. Я ногой швырнул ему по полу автомат: – Хватит трясти башкой, это тебе уроком будет. Бери этот свой наркотик, чай будем пить в батарее и пошли отсюда.
За этими разборками я совсем потерял контроль над ситуацией, а она уже резко изменилась. На улице совсем рядом послышались крики «Аллах Акбар» и автоматные очереди. Забыв раздоры, мы шустро выскочили в окно во двор, а затем на улицу и сразу же залегли у ворот под огнём боевиков. На противоположной стороне улицы, за обломками каменного забора засели Кушмелёв с Некрасовым и короткими очередями стреляли вдоль улицы. А в ста пятидесяти метрах, в глубине улицы от центра деревни перебежками продвигались боевики, ведя в ответ огонь в нашу сторону.
Я махнул рукой, подзывая ребят к себе, и одновременно с Чудиновым открыл огонь по духам, заставив их на минуту залечь, прикрывая бросок солдат к нам. Они благополучно перескочили улицу и плюхнулись рядом с нами, тяжело дыша.
– Товарищ майор, давайте уходить, а то нас отрежут от десантуры.
– Хорошо, только давайте в дом, хватайте банки с соком. Чудинов покажешь, и отходим. Даю вам две минуты, а пока я вас прикрою, – солдаты мотнули головой и исчезли во дворе. Я же короткими очередями стал сдерживать движение боевиков, хотя тут же пожалел о своём решение. Очереди моего АКСУ на фоне стрельбы боевиками из 7,62 мм автоматов звучали бледно и сиротливо.
– Только бы они наступали по улице, – мелькнула у меня мысль, – если какая группа духов ещё продвигается дворами, то они запросто отрежут нас от десантников и нам будет конец. Долго не продержимся.
Боевики, увидев, что им отвечает лишь один автомат, усилили натиск: то в одиночку, то группами они подымались и рывком проскакивали десять пятнадцать метров вперёд. Пули свистели над головой, крошили кирпичный забор и вздымали фонтанчики земли передо мной. И две минуты показались мне вечностью, отчего я уже хотел кричать, поторапливая своих солдат, но в этот момент из ворот выскочили бойцы и вдоль забора стали отходить к окраине. Я приподнялся и усилил огонь, полосуя длинными очередями пространство улицы. Отойдя метров на пятьдесят, солдаты остановились и открыли огонь, теперь прикрывая мой отход. Я вскочил и зигзагами помчался к своим. Теперь пули свистели вокруг меня с обоих сторон.
– Сейчас Чудинов хлопнет меня, и никто не докажет, что это сделал он. – Мелькнула у меня мысль и исчезла. Ещё несколько прыжков и я тоже залёг. Стёр пот и огляделся. Метров в тридцати от нашей позиции улица делала плавный поворот и он мог нас скрыть от боевиков. Прокричав приказ куда отходить, мы стали пятится, не прекращая огня. И вовремя, послышался выстрел гранатомёта и в двух метрах от того места, где мы только что были, вспух разрыв гранаты. Потом ещё один, но было поздно, мы уже скрылись за поворотом и спешным шагом двигались навстречу десантникам. Я в нескольких словах обрисовал командиру роты сложившуюся обстановку.
Несколько команд и два десантника, выскочив из-за поворота улицы, выстрелили почти одновременно из огнемётов. Прогрохотали разрывы и стрельба со стороны духов быстро пошла на убыль.
Мы начали отходить, но не поспешно, а организованно. Впереди шла моя группа. Я тащил пару трёхлитровых банок с соком и солдаты тоже тащили по несколько банок. Чудинов помимо банок нёс и магнитофон, а я то думал, что он его в перестрелке бросил. Но оказывается не так то просто напугать нашего солдата и отобрать у него то, что он добыл. Сразу за нами шли три десантника, которые тащили несколько тяжёлых и объёмных вещмешков, остальные прикрывали наш отход. Тут я наконец-то обратил внимание, что и с горы десантники вели огонь по духам, не давая им преследовать нас.
Если с горы мы спустились в деревню быстро, то в гору подыматься было тяжело, сказывался малоподвижный образ жизни, да и подъём был достаточно крут. С небольшими остановками для отдыха мы всё-таки поднялись наверх. Я оглянулся на деревню, отметив про себя, что к горевшим домам добавились ещё несколько, которые были подожжены в ходе прикрытия нашего отхода. Пройдя несколько метров, я со стоном наслаждения расположился в тени дерева, куда сразу же подтянулись и другие офицеры. Сковырнув с банок крышки, мы все с большим удовольствием стали пить холодный сок. К нам присоединился командир десантников. Он тоже остался доволен вылазкой, притащив тринадцать кур, четырёх индюков и других съестных припасов по мелочи.
– Ну что, когда вы будете сваливать отсюда? А то я сейчас дам команду курятинки приготовить. Посидим. – Сделал многообещающее предложение ротный.
Но, получив ответ, что мы отсюда скоро уйдём, тоже особо не огорчился: – Ладно, тогда в другой раз угощу. А сегодня в роте устрою «праздник живота», – он довольно засмеялся и прокричал своим солдатам команду на сворачивание. Через пять минут они убыли в своё расположение.
Пока мы ходили в деревню и наслаждались соком, обстановка кардинально изменилась. У перекрёстка дорог, у газораспределительной станции скопились тылы наступающего мотострелкового полка, а сами подразделения уже были в двух километрах впереди. Одна из рот полка развернулась фронтом к северной окраине соседней деревни и заняла оборону, прикрыв от возможной атаки боевиков тылы полка. А с южной окраины деревни на Шали уходили автомобили местных жителей, нагруженные домашним скарбом.
Задача наша была выполнена и мы, лениво попивая сок, поглядывали на впереди лежащую местность и на нашу деревню, которая опять была совершенно безлюдна, не подавая ни единого признака жизни.
Но признак жизни всё-таки появился. В центре деревни из двора большого дома в небо стала виться жидкая ниточка дыма от костра.
– Что там, хозяин совсем охренел? Или он нам вызов бросает? Так мы быстро сейчас всё на свои места поставим. – Удивлённо пробурчал Игорь Чуватин.
Старший помощник начальника артиллерии подготовил данные для стрельбы и передал их на огневую позицию дивизиона.
Как только мы услышали команду «Залп», вскинули бинокли и стали наблюдать. Разрывы двенадцати снарядов легли, не долетев до двора с костром сто метров. Было отмечено прямое попадание снарядов в несколько домов, а остальные разорвались на огородах и дворах.
Игорь уточнил прицел. Следующий залп лёг теперь с перелётом сто метров. В небо дружно
взлетели обломки домов, крыш, досок. Ещё несколько домов не подлежало восстановлению. Чуватин споловинил пристрелочную вилку, подал команду «веер сосредоточенный» и дал команду на следующий залп. Мы в азарте замерли. Ведь если сейчас огневики сработают точно, то не только от двора, где кто-то развёл костёр, но и от соседних домов мало что останется.
Но снаряды к удивлению легли несколько в стороне, но зато кучно. Вперемешку с дымом в небо поднялась и красная кирпичная пыль от взорванных домов. А двор с дымом от костра остался невредимым, и как будто в насмешку, дым стал ещё гуще и солиднее.
Майор недовольно выматерился, но дал команду довернуть залп влево. Но и следующий залп лёг не там, куда его направляли. Мы заржали, а Игорь высказал начальнику штаба дивизиона по радиостанции всё, что он думал о сегодняшней стрельбе дивизиона. И вчерашней тоже.
Действительно, стреляли сегодня огневики из рук вон плохо. Долго наводили и неточно.
– «Полтава», доворачиваю ещё раз, попробуйте не попасть. Приеду, всех вас в порошок сотру, – недовольно прокричал в эфир офицер, и передал корректуру на огневую позицию. Мы же во всю веселились, глядя на этот концерт, и спорили: попадут огневики в этот раз в цель или нет. Залп, конечно, лёг не туда куда надо. Смеялся даже Чуватин и беззлобно матерился. Были разбиты все дома и строения в этом квартале, кроме одного дома. Он победно торчал среди куч кирпича и разбитых домов. Был цел даже забор, который ограждал двор. Кругом же дома дымились развалины, но дыма от костра уже не было. Когда он пропал, никто не обратил внимание. Это вызвало новый взрыв смеха.
– Игорь, хватит, – смеясь, обратился к Чуватину майор Седых: – Ты уже загасил костёр. Вообще я предлагаю, когда мы уедем отсюда оставить здесь записку. Духи ведь проберутся сюда. Что, мол так и так: в разрушение данного квартала виноват хозяин такого-то дома, который нагло разжёг костёр среди бела дня во дворе дома, чем и привлёк огонь артиллерии. Так они его сами потом убьют.
Отсмеявшись, мы начали сворачиваться и через пять минут были готовы к движению. Я сел на броню БРДМ-2, из люка лились звуки музыки, а водитель Чудинов балдел с закрытыми глазами от счастья.
– Чудинов неужели ты отремонтировал магнитолу? – Удивился я.
– Товарищ майор, да там оказывается предохранитель нужно было поменять, а теперь и новости Вы можете послушать – Чудинов защёлкал переключателем и послышались позывные «Маяка». Я только закрутил головой от удовольствия.
Я заглянул в люк: – А где Алушаев? – Спросил, не обнаружив, последнего на своём месте.
– Сейчас, товарищ майор. Он за мясом пошёл.
Я выпрямился и оглянулся. К БРДМ-2 подходил пулемётчик, нагруженный тремя вещмешками с мясом.
– Откуда мясо? – Спросил я.
– Да мы тут ещё одного телёнка завалили. Сегодня батарея мяса поест вдоволь, – с удовлетворением произнёс Алушаев, закидывая мешки на броню.
Все были на месте. Можно было трогаться домой. Махнул рукой, смотревшему на меня с ПРП Чуватину, что я готов к движению и мы тронулись. Так благополучно закончился 61 день моей войны в Чечне.