Только что он летал и все шло просто прекрасно. Казалось, что так будет всегда. А потом он падает с высоты на самое дно, совершенно неожиданно и моментально. Все рухнуло! Человек сидит на дне ямы, и ему кажется, что так будет всегда. Всегда надо помнить, что жизнь переменчива. Но если ты летал, значит, ты умеешь летать. И можешь снова взлететь. Раз ты был счастливым и успешным, ты снова можешь им стать. Мозг помнит программу, навигатор помнит путь, а судьба – сам видишь, судьба переменчива. Если она затолкала тебя в яму ни с того ни с сего, может неожиданно и вытащить. Если ты приложишь немного усилий. Все может сложиться к лучшему. Хотя в это трудно поверить.
Наверное, Ив Сен-Лоран и не поверил, когда оказался в дурдоме, извините уж. Ну, в психбольнице. Немудрено, что он там оказался и немного сошел с ума. Погрузился в такую депрессию, что весил всего сорок килограммов, это вес костей. Сначала было счастливое детство, ласковая мама и любящие сестры, первая выставка моделей в девятнадцать лет, потом работа в модном доме Кристиана Диора, овации и восторженные отзывы в прессе, деньги, вечеринки, светское общество… А потом раз! – и призвали на войну в Алжир. А до этого коллекция провалилась с треском. Вот ни с того ни с сего. В армии чувствительный юноша сошел с ума и погрузился в депрессию. В настоящую. И оказался в сумасшедшем доме. И тут его пришел навестить друг, Пьер Берже. Друг сообщил, что Сен-Лорана уволили из «Диора». Кому нужен психически больной неудачник?
Вот это падение. Все потеряно, совершенно все. Остается лечь и умереть. Но именно с этого момента начался настоящий путь к славе и деньгам. Ив Сен-Лоран так возмутился, что пришел в себя и подал в суд на компанию «Диор». Ведь его уволили несправедливо, просто решили, что с ним покончено. Он выиграл хорошие деньги на эти деньги открыл свой модный дом и прославился по-настоящему. И разбогател по-настоящему. Только стал немного суеверным, как ему пеняли материалисты. Он ни одного показа не начинал, пока не надевал собственноручно на девушку-модель сердце из красных рубинов. Оно должно было защитить от недобрых взглядов и принести милость судьбы. Ив Сен-Лоран верил в судьбу, которая может внезапно бросить на дно ямы. А может вознести под облака. В любой момент может произойти все, что угодно, – вот об этом надо помнить.
И еще об одном надо помнить: если вы летали, скорее всего снова полетите. В вас встроена эта функция: летать. Вы умеете. И надо ждать милости судьбы, предпринимая меры для собственного спасения, даже если яма и депрессия очень глубоки. Как только вы достигнете дна, надо от этого дна оттолкнуться, как учили древние мудрецы. Когда терять будет больше нечего, когда останется вес костей, так сказать, можно взлететь снова. Если судьба ваша переменчива, если счастливая полоса сменилась черной полосой отчаяния, скорее всего потом произойдут новые перемены. А у Ива Сен-Лорана и психика была переменчива: он то впадал в депрессию, то испытывал необычайный прилив сил и воодушевление, создавая самые прекрасные коллекции.
В минуту отчаяния надо помнить: если судьба внезапно все отняла, она так же внезапно может все вернуть. Это, конечно, не про окончательные утраты, не про потерю близких, а вот про такое падение. Которое может стать началом нового пути, если приложить усилия для своего спасения и восстановления справедливости.
Женщина может капитулировать, выбросить белый флаг.
Она не сдается, просто уходит с поля битвы. С поля битвы любви; земной любви. Она снимает погоны и знаки отличия. Теперь у нее иная миссия, иные задачи, иные смыслы…
Знаки и форма теперь ни к чему. И женщина, утратившая надежду на любовь и желание нравиться, совершенно перестает пользоваться косметикой. Это незаметно происходит; утомительное это дело – краситься. И волосы красить, прически делать. И маникюр ни к чему. И новая сумочка.
Женщина, утратившая надежду, перестает тратиться на красивое и дорогое белье. И туфельки она покупает удобные, пусть и неизящные. Удобство – вот главное. И практичность. И тепло. Это совершенно нормально, и это личный выбор.
И постепенно из гардероба исчезают изящные платья: куда и зачем их носить? Они не подходят к практичной обуви и к удобным сумкам, к лицу без макияжа. И вырезы – это уже лишнее. Надо что-то наглухо застегнутое. Или просто без выреза. Это нормально. Это женщина в женщине капитулирует. Исчезают знаки надежды. Хотя сама женщина может это не осознавать. Но вот так начинается старость. Сейчас это крайне немодное и даже опасное слово – старость. Люди стали бояться старости и всячески протестуют: пятьдесят лет – это еще молодость! Шестьдесят лет – это тоже молодость! Семьдесят – это еще довольно молодой человек, нельзя называть его старым!
Ну и не будем называть «старым». Тем более дело иногда не в возрасте, а вот в этих знаках надежды. В белом флаге, который выбрасывает женщина, капитулируя в битве за любовь. За земную любовь, за сексуальную любовь. На ней все меньше знаков отличия…
В магазине в деревне за кассой стояла женщина в возрасте. В очень почтенном возрасте, прямо скажу. И лицо у нее обветренное, с резкими морщинами – что же поделаешь, возраст и быт нелегкий. И фигура уже не девичья, прямо скажем. Но ресницы! У этой дамы были сделаны ресницы, пушистые, длинные, огромные такие ресницы. И этими ресницами она хлопала и даже, кажется, клацала: «Клац-клац!» Все правильно; в юности такой роскоши мы знать не знали. А теперь поздно. Но лучше поздно, чем никогда, если тебе это нужно.
И эта продавщица назло всему и всем продолжала борьбу. Как в древних арабских стихах, похищала сердца ресницами. Она не сдалась. Не ушла в отставку. И маникюр с цветочками выглядел очень жизнеутверждающе. И волосы цвета «сияющее солнце Бордо» были как знамя победы. И мужчины смотрели с восторгом, а немолодой охранник – с некоторой ревностью. С ревностью собственника смотрел из угла на воительницу, которая не ушла в отставку. И на ее ресницы, которыми она продолжает похищать сердца.
Такие женщины – генералы в войне за любовь. Ветераны боевых действий. Они не капитулируют никогда, ни в Париже, ни в сибирской деревне, ни даже на необитаемом острове. И они вдохновляют. «Еще рано выбрасывать белый флаг!» – вот что они говорят. Говорят ресницами и маникюром… Это немного грустно, но все равно внушает уважение к тем, кто не сдался…
Бывает так: человеку как-то скучно и грустно.
Что-то его душит, не дает вздохнуть полной грудью. Вроде бы все хорошо, все как обычно: он работает, старается, живет, но вот как-то трудно стало жить. И все раздражает. Хотя грех жаловаться.
Есть такая детская страшилка про девочку, которой мама купила кофточку. И эта кофточка стала девочку душить. Дело в том, что за пять лет девочка сильно выросла, кофточка стала мала и начала причинять неудобства. А девочка не могла взять в толк, что все дело в размере кофточки. Смешно. Но взрослый человек иногда оказывается в таком же положении: ему душно, тесно, неудобно, все его бесит и раздражает. Он сам себя уговаривает, мол, все же нормально! Все как всегда. Ничего не изменилось. Все та же кофточка на мне надета. Да, все та же. Но человек вырос, вот и все.
Вырос, развился, изменился. Ему стало тесно в той ситуации, которая еще лет пять назад была пределом мечтаний. А сейчас все стало мало: зарплата, образование, круг общения, область применения сил… Даже машина и квартира стали малы. И нет в этом ничего постыдного, мол, ишь, чего захотел! Довольствуйся малым! Довольствоваться можно, конечно, но с каждым днем будет нарастать глухое раздражение. А бывшая милая кофточка превратится в панцирь, в броню, которая сковывает движения и мешает дышать…
Надо понять, что именно душит и давит. Одна женщина поняла, что за свой труд получает слишком мало. Но ей неудобно просить больше, назначить большую цену своему труду. Неудобно! Но испытывать раздражение и усталость каждый вечер после работы еще неудобнее. Еще тяжелее. Как только она подняла расценки на свой нелегкий труд – она массажем занималась, – ей моментально стало легче. А в другом случае человек решился на перемену работы. Ушел в другую компанию, где платили немного меньше, но была перспектива роста и развития. И обучали за счет компании. Его раздражение прошло, а интерес к профессии вернулся. Он буквально задышал полной грудью!
Иногда давят отношения. Мы их переросли, ничего не поделаешь. Нам стало не о чем разговаривать с человеком, круг его интересов узок, он не развивается, он толкует о том, что нам неинтересно, но мы принуждаем себя к общению. Как-то неудобно, это же старый знакомый, родственник, сосед… Общаться надо, но не так интенсивно. И принуждать себя проводить много времени в обществе людей, с которыми нам тяжело и неинтересно, тоже не надо. Лицемерие может превратиться в железный тяжелый панцирь, как доспехи рыцаря. Их тяжело было носить, они же именно для боя были предназначены, а не для ежедневного общения…
Надо понять, что вас давит и из чего вы выросли. Ничего в этом нет плохого и обидного. Или постыдного. Глупо носить кофточку, которая вас душит. Надо обновить гардероб, обновить свою жизнь, расширить пространство, перешагнуть заборчик. Может, вы мечтаете о чем-то, чего-то хотите, но боитесь. Переехать, сменить место работы, попробовать себя в чем-то новом, попросить о прибавке зарплаты, пойти учиться… Вот эта теснота и духота, утрата сил и ощущение раздражения – это признаки того, что вы выросли. Вам стало тесно. И надо на что-то решаться, чтобы не сожалеть потом об упущенных возможностях.
А «кофточка» не виновата. Она хорошая. Просто вы выросли из нее, вот и все. Надо поблагодарить свое прошлое и пойти в будущее. Вздохнуть полной грудью. Но сначала надо подыскать новую одежду, само собой. Вот с этого надо начать…
Все же надо поменьше ругаться.
Поменьше кричать, браниться и выражать гнев,
даже праведный. Может, человек совершенно прав, это раз. Может, он не в ваш адрес ругается, совершенно вас не имеет в виду – это два. Только можно все равно увянуть, как нежный цикламен – и это не метафора. Это реальная история, которая случилась с одной хорошей, доброй женщиной. Она разводила цветы на подоконнике – такая у нее была отрада в жизни. И особенно радовал ее цикламен, который пышно цвел розовыми нежными соцветиями. Это был любимец дамы, розовый цикламен в цвету.