Медленно, чтобы не потревожить существо, она вынесла его под дождь и подбросила вверх. Взмахнув крыльями, оно беззвучно поднялось в воздух, дважды облетело крышу и исчезло.
Генри Бергасту не было свойственно так уж горячо интересоваться нераскрытыми талантами, не говоря уже о том, чтобы волноваться из-за какого-то конкретного ребенка. Но этот последний найденыш, Марлоу из бродячего цирка в Иллинойсе, представлял собой исключение. Его имя было ей незнакомо, но Маргарет все равно догадывалась, кто он. Она помнила ужас той ночи, семь лет назад, когда они бродили по темным угодьям Карндейла с фонарями, прощупывали шестами дно озера, разгребали заросли, а где-то в горной тьме завывал Джейкоб Марбер. Колыбель в детской была пуста, как и кровать кормилицы исчезнувшего малыша. Именно поэтому Бергаст каждые несколько дней отправлял на юг с костяными птицами очередное нетерпеливое послание и требовал новостей: прибыли ли дети, в каком они состоянии, заметила ли она что-нибудь необычное? О да, она прекрасно понимала его.
Сложись ее собственная жизнь иначе, не забери судьба ее мужа так рано, их, пожалуй, тоже ждало бы такое же благословение. Да, она тоже не остановилась бы ни перед чем, чтобы вернуть своего ребенка.
Проследив за полетом костяной птицы, Маргарет накинула вуаль, спустилась с чердака по черной лестнице для слуг и вышла на улицу. По Торн-стрит с грохотом проехал кеб, совсем рядом с ней, обдав ее брызгами и запахом мокрого конского волоса и железа. Несмотря на плохую погоду, на улицах царило оживление. Она прошла два квартала на восток, а затем повернула на север, в сторону от реки, миновав чайную лавку и банк Уиндлмана. У продавца на краю парка она купила три пирожка с луком и говядиной, а потом поплелась обратно по лужам, неся под мышкой пропитанный жиром горячий бумажный пакет.
«Джейкоб Марбер, – подумала она. – Боже правый. Охотится на сына Бергаста».
Ну что ж, удачи ему. Мир велик, и разыскать в нем кого-то трудно. Даже самому Генри понадобилось восемь лет, чтобы выследить ребенка, да еще и с помощью глифика определить путь к нему. С чего Джейкоб вдруг решил, что сможет сделать это быстрее?
Потом она напомнила себе, что ее ждут неотложные дела. Например, проверка талантов Чарльза Овида. Еще нужно сделать в ателье дальше по улице его фотографию и составить досье. Она заранее подготовила для него комнату в доме, еще до того, как доставила туда Уолтера. Все было готово. По крайней мере, так ей казалось.
Она остановилась прямо у железных ворот дома номер 23 по Никель-стрит-Уэст, достала из сумочки маленький пакетик с порошком и, расковыряв пирожки пальцами, всыпала его содержимое прямо внутрь. В гостиной она вручила их все мальчику, взяла свечу и пошла наверх. Она знала, что порошок начнет действовать через несколько минут. Спешить было некуда. Коултона она нашла в комнате Уолтера Ластера.
У кровати тоже горела свеча. Детектив стоял над личем, теребя руками свою шляпу. Неровно торчащие бакенбарды делали его похожим на неряшливого бродягу. В его глазах отражался блеск свечей.
– Похоже, он вернулся, – тихо произнес Коултон, поглядывая на миссис Харрогейт. – Вот что это значит. Джейкоб Марбер вернулся.
– Да, – ответила та.
– Посмотрите, что он натворил. Уолтер, этот тупой ублюдок.
Коултон повесил шляпу на спинку кровати и провел рукой по редеющим волосам.
– Нельзя держать его здесь, Маргарет. Это небезопасно. Ни для мальчишки, ни для всех нас. Господи, вы даже не знаете, крепки ли веревки.
– Веревки крепки.
– А замок в двери есть?
– Он останется здесь.
– Возможно. Пока будет спать. А потом? Что вы намерены сделать с ним потом?
– Доставить в Карндейл, конечно.
Коултон рассмеялся:
– Ну да. А до того, пожалуй, скормить ему одного ребенка или даже двух?
Его шутка прозвучала нелепо. Он встретился взглядом с миссис Харрогейт, и его лицо помрачнело.
– Вы серьезно? Доставить в институт? Какого черта? Разве он сможет хотя бы пройти через стражей?
Она поставила свечу и выглянула в коридор, чтобы убедиться, что поблизости нет мальчика, а затем, соединив руки перед собой, сказала:
– Он приведет нас прямо к Джейкобу. Было бы глупо не использовать его.
– Использовать как? Он всего лишь сорвавшийся с поводка пес.
– Он может оказаться довольно разговорчивым псом, мистер Коултон. Он уже выдал кое-какие интересные сведения о Джейкобе Марбере. Например, о том, что Джейкоб, по всей видимости, оставил его здесь, в Лондоне, для выполнения особого задания. Поиска, – тут Маргарет понизила голос, – поиска кейрасса.
В наступившей тишине Коултон почесал усы.
– Ну… звучит… не очень хорошо, – произнес он медленно.
– Вы понятия не имеете, что это такое, не так ли?
– Ни малейшего.
– Это оружие, мистер Коултон. Очень мощное оружие. Завладей им Джейкоб, последствия могут стать катастрофическими. Правда, ему это не удастся. Особенно если его верный лич будет заперт в Карндейле… Кроме того, – добавила Маргарет, – я полагаю, что доктор Бергаст захочет осмотреть Уолтера лично.
Коултон помассировал руку и сжал пальцы в кулак.
– Так точно, – неохотно произнес он. – И чем вы его накачали? Не опиум ли это? Где вы вообще его достали?
– У меня свои источники, мистер Коултон. Точно так же, как и у вас.
– Лучше всего было бы просто прибить этого ублюдка прямо сейчас.
Коултон склонился над неподвижной фигурой, которая некогда была Уолтером Ластером.
– Если мы вообще сможем это сделать. Тут стоит покопаться. Вырезать ему сердце, например. Разве это не так делается?
– Вам лучше знать. Вы ведь уже сталкивались с одним из личей, не так ли?
Коултон состроил гримасу:
– Что было, то было. Много лет назад, в Японии.
– И как вы с ним расправились?
– Я с ним не расправлялся. За меня это сделала его создательница.
– Хм-м. Следовало расспросить ее.
Коултон вздохнул. На мгновение в переменчивом свете свечей на его лице отразилось сострадание, которое он старательно скрывал под маской грубости.
– То, что там произошло, было просто ужасно, Маргарет, – сказал он. – Я бы ни за что не стал просить бедняжку ни о чем подобном. Я не мог допустить, чтобы она прошла через это снова.
Подойдя к окну, он приподнял тюлевую занавеску и всмотрелся в сгущающуюся тьму.
– Ладно, будь по-вашему, – сказал он наконец, повернувшись. – А не подсказал ли наш друг, где сейчас можно найти этого чертового Джейкоба Марбера? Если его не было в Натчезе и если он не встретился мне на обратном пути, то зачем интересовался моим местонахождением? Куда он отправился, Маргарет?
Миссис Харрогейт не сводила с детектива напряженного взгляда.
– А вы сами не догадываетесь?
На лице Коултона отразилось понимание.
– Тот парнишка из цирка, – пробормотал он. – Марлоу.
Маргарет разгладила свои черные юбки и, сцепив пальцы, выставила руки перед собой.
– Он искал вовсе не Чарли, – продолжил Коултон. – Он выслеживал Марлоу.
– И если он его еще не нашел, то вскоре найдет, – тихо закончила Маргарет.
Когда пришло время, Маргарет повела Коултона и Чарли в подвал. Они прошли через толстую дверь без всяких знаков, сырой и темный проход и, миновав еще одну запертую дверь, оказались в очень старой комнате. Одна из ее стен была каменной; она покосилась и выглядела ужасно древней, как если бы ее возвели еще во времена Римской империи. Подвал был глубоким и не имел окон. Уже на протяжении многих лет Маргарет осматривала здесь прибывших детей. Коултон придерживался мнения, что с Чарли делать это вовсе не обязательно.
– Этот парень – хаэлан, Маргарет, – сказал он ей еще до того, как они спустились. – Исследовать тут больше нечего. Я видел все своими глазами. Он вынул нож прямо из своей руки и перерезал им человеку горло.
Но Маргарет знала, что хаэланы крайне редки и владеют своими способностями в разной степени, потому пожелала убедиться в этом сама. Отперев дверь, она высоко подняла фонарь, осветив звуконепроницаемую комнату для осмотров, в которой потолок, стены и даже фарфоровая плитка под ногами были выкрашены в белый цвет; посередине, как на скотобойне, проходил сток. Она уже несколько дней готовилась к возвращению Коултона и поставила возле двери накрытый белым полотенцем столик с различными острыми инструментами, а в дальнем углу – маленький красный ящик с наброшенной поверх простыней. В центре комнаты прямо над стоком стояло зловещего вида кресло с железными кандалами, ввинченными в его ножки и подлокотники. Оно было нужно не для того, чтобы причинять боль, а для того, чтобы внушать страх. Страх мог стать для скрытых и не спешащих проявляться талантов своеобразным спусковым крючком.
– Мистер Коултон? – заметно напуганным голосом спросил остановившийся в дверях Чарльз.
– Ступай дальше, парень, – сказал Коултон. – Тебе тут ничего не грозит. Клянусь.
Маргарет, приосанившись, предложила им пройти внутрь, а потом поежилась от сырости и потерла руки. Сырость – единственная вещь во всем доме, совладать с которой она была не в силах. Мерцающая в углу комнаты маленькая печка едва ли могла с ней справиться. Это был не единственный вариант ее использования: она могла пригодиться, чтобы что-нибудь сжечь.
– Итак, Чарльз, – строго начала Маргарет. – Что сообщил тебе мистер Коултон? Он рассказал тебе о Карндейле, о его цели?
Мальчик ничего не ответил, а только нервно посмотрел на детектива, и женщина недовольно нахмурилась. Ведь это его работа – вводить детей в курс дела, не так ли?
– Институт Карндейл – это безопасное убежище для таких людей, как ты, место, где ты научишься правильно использовать свой талант. Им руководит доктор Бергаст. Если наш тест пройдет так, как я ожидаю, то скоро ты встретишься с ним лично. Но сначала я должна убедиться в том, что ты действительно способен на то, что о тебе говорят. Это ясно?
Чарльз медленно моргнул. В мальчике чувствовался пытливый ум; он действительно хорошо держался.