Позже он оказался во дворике перед тем местом, где должна была находиться его съемная комната. Вокруг были сплошные развалины. Здание рухнуло. Из-под обломков торчали обугленные бревна. Уолтер провел рукой по гладкой и безволосой, как лоно содомита, голове и беспомощно уставился в туман, в темноту. Потом, ступая босыми ногами по острым обломкам, снова двинулся в ночь.
Мальчишка. Он почти чувствовал в густом городском воздухе запах мальчишки, этот резкий металлический аромат. Уолтер повертелся, принюхиваясь.
Очень долго после того, как лич упал в реку, Чарли просто сидел посреди моста Блэкфрайерс, сгорбившись от боли, не обращая внимания на ночной дождь, барабанивший по каменным перилам, темным плитам и странно блестевшим в темноте лужам. Дрожь не унималась. Грудь и руки горели. С головой тоже что-то было не так, и мальчик то и дело обессиленно закрывал глаза и снова просыпался, не понимая, где находится. Дождь замедлился и прекратился совсем, и сквозь его пелену пробился неяркий серый дневной свет. По мосту загрохотали фургоны и кареты, зашагали клерки в темных костюмах и котелках, не обращая на мальчика внимания и просто переступая через него. Через некоторое время его стукнул дубинкой по колену констебль.
– А ну, проваливай отсюда, черномазый. Если только не хочешь провести ночь в каменном мешке.
Чарли неуверенно поднялся на ноги.
Констебль скучающим взглядом окинул перила.
– Лондонские доки в той стороне. – Он указал дубинкой по течению реки.
Спотыкаясь и стараясь прийти в себя, Чарли заковылял прочь. Небо светлело. Скоро наступит день. Вокруг него простирался лабиринт из кривых переулков и темных закоулков с одетыми в лохмотья уличными дворниками, гадящими на мостовую лошадьми, ужасной вонью сточных канав, по которым текли нечистоты. Окружавшие его со всех сторон здания казались ему огромными, и это давило на него.
Он немного подремал в каком-то полуразрушенном проходе и проснулся оттого, что по его ноге ползла огромная крыса. Из повозки на углу улицы он стащил пирог с мясом и, пошатываясь, вышел к потоку лошадей и проносящихся мимо экипажей с железными колесами, один из которых едва не сшиб его с ног. Его руки и грудь выглядели как-то неестественно, кожа была странно мягкой и болезненной. А ведь он уже должен был выздороветь. Наверное, в когтях лича был какой-то яд, проникший глубоко в его тело. Потом он заснул в луже в каком-то переулке возле реки и наутро проснулся промокшим. Рядом с ним присела какая-то босая девочка в лохмотьях. Вторая, помладше, стояла позади.
– Эй, ты, – спокойно сказала первая. – Ты, это, давай вставай.
Она потянула его за пульсирующую от боли руку. Чарли вскрикнул и содрогнулся, стал на четвереньки, а затем неуверенно поднялся на ноги.
– Так-то лучше, – усмехнулась девочка.
Она была мулаткой, как и он. Но очень маленькой – ей можно было дать лет шесть-семь, не больше. С немытыми волосами и бледными пятнами на лице. Другая девочка, похожая на летучую мышь, длинноволосая шатенка, казалась еще меньше. Засунув палец в нос, она окинула его оценивающим взглядом, но ничего не сказала.
– Меня зовут Джилли, – усмехнувшись, представилась старшая. – А это Джудж. Чего таращишься? Сам-то не лучше нас.
Голова у Чарли кружилась от поднявшегося жара. Он попытался что-то сказать, но только немного покачался из стороны в сторону.
Девочки взяли его за руки с двух сторон, как перебравшего на ярмарке пьянчугу, и куда-то повели. Потянули его в самый мрак Уоппинга, наполненного сырыми тенями. Где-то поблизости, судя по зловонию, протекала река. Время от времени Джилли и Джудж останавливались, чтобы дать ему отдышаться у склизкой стены, и с интересом разглядывали его, а иногда задерживались, чтобы выковырять из открытых водосточных труб кусочек металла или пуговицу, вытирая находку о свои лохмотья и пряча куда-то в карманы.
Наконец они подошли к облупившемуся зданию склада с кривыми, поскрипывавшими в тумане стенами. Девочки провели Чарли внутрь, а потом по шаткой лестнице на верхний этаж. У разбитых окон кучкой сидели дети и с интересом смотрели на него.
– Что за чертовщина, Джилли? – спросил высокий мальчишка, который уже встал и подошел ко вновь прибывшим. Он был моложе Чарли, но почти одного с ним роста. – Кого ты притащила сюда? Какой-то доходяга? Что скажет мистер Пламб?
– С Пламбом у меня все схвачено, – усмехнулась Джилли.
– Кто бы сомневался, – сказал мальчишка.
– Но погоди, Миллард, – тоненьким голоском вмешалась младшая, Джудж. – Ты же говорил, что нам нужен кто-то, чтобы стоять на шухере. А он как раз подходит.
Высокий мальчишка подошел к Чарли поближе и оглядел его, как покупатель рассматривает лежащий на прилавке кусок мяса:
– А имя у него есть?
– Ага. Руперт, – ответила Джилли.
– Никакой он не Руперт. Ты что, правда Руперт?
Схватившись за скованную болью грудь, Чарли поморщился и опустился на пол.
– Что с ним? Его что, порезали?
– Да так, немного ослаб. Ему бы харчей.
– Никакой он не Руперт, Джилли. И посмотри на него, у него кровь.
Чарли, не обращая внимания на пререкающихся между собой детей, заскрипел зубами от боли.
– Чарли, – прошептал он. – Меня зовут… Чарли.
Миллард ухмыльнулся двум девочкам. Во рту у него недоставало всех передних зубов.
– Я же говорил.
– Привет, Чарли, – присела перед ним Джилли. – Не подумай про Милларда ничего плохого, он просто на взводе. Скоро успокоится.
Через мгновение Джудж тоже опустилась на пол рядом с ним. В руках у нее была побитая жестяная миска, в которой лежал комок каши с торчавшей из него ложкой.
– На, пожуй, – сказала Джилли, взяв принесенную подругой миску. – Не отравлено.
Чарли поел и снова уснул, а проснувшись, почувствовал себя немного лучше. Острая боль в груди и руках утихала. На складе стало темнее, потрескавшиеся стекла блестели, как от мороза. Рядом с ним, прижав колени к груди, сидел Миллард.
– Думал, ты кони двинул, – усмехнулся он. – Вот, поешь, станет получше.
Он протянул Чарли засаленный бумажный пакет, внутри которого лежали три бледных шарика из теста, еще теплых. На вкус они были сладкими; Чарли медленно жевал их, перекатывая с одной щеки к другой и с трудом глотая. Сознание постепенно прояснялось, чувства обострялись.
– Ну вот, – сказал Миллард. – Хлебнуть хочешь?
Он протянул Чарли жестяную кружку, тот отпил из нее и удивился, ощутив вкус крепкого пива. Горького и густого. Потом вытер губы рукой.
– Есть работенка, – сказал Миллард. – Как раз докажешь, что не зря тебя подобрали. Давай, двигаем.
Он повел Чарли вниз по разрушенной лестнице. Маленькие воришки уже стояли у выхода со склада, у них было четыре покачивающихся тусклых фонаря с выпуклыми стеклами.
Джилли подошла к Чарли и, изучив его лицо и словно разглядев что-то, кивнула.
– Готовы? – спросил Миллард.
– Ага, – пожала плечами Джилли, не сводя глаз с Чарли. – Ну что, лучше? Точно, лучше. Твои гляделки нам еще пригодятся. Свистеть умеешь?
– Свистеть?
Рядом с Джилли возникла Джудж, обеими руками прижимавшая к груди фонарь. Кивнув Чарли, она несколько раз протяжно свистнула.
– Типа такого, – добавила она высоким голоском.
– Свистеть я умею, – сказал Чарли.
– Здорово. Значит, как появятся эти чертовы фараоны, свистнешь, – сказал Миллард. – Три раза, тихо и по-быстрому, как Джудж. Усек?
– Погоди? А почему я? Зачем я вам?
Джилли посмотрела на него как на дурачка:
– Эх, Чарли. Потому что ты не такая шпана, как мы.
– Шпана?
Джудж кивнула, выставив на него широкие, как блюдца, глаза.
– Ага, – подтвердил Миллард. – Если мы будем околачиваться вокруг без дела, фараоны сразу что-нибудь заподозрят. А ты можешь сказать, что ищешь работу.
– Ночью? В темноте?
– Сразу видно, что в Лондоне ты совсем недавно, салага, – усмехнулась Джилли.
Ночь была густой и холодной. Маленькие беспризорники высыпали в темноту, словно крысы. Чарли следовал за Джилли, а Джилли шла за фонарем Джудж, узким лучом прорезавшим окутавший Уоппинг туман. Вокруг не было ни души. Они пробирались по узким переулкам и скользким деревянным мосткам, переброшенным через открытые сточные канавы, поднимались по шатким лестницам и ползли вдоль каменных стен между мрачными, грязными дворами. Потом они прошли через заброшенное здание, свернули налево, торопливо спустились по мокрым ступенькам, снова свернули налево и перелезли через деревянные перила, которые под весом Чарли раскачивались.
Они вышли под грязный берег у причала. Джилли приложила палец к губам, Джудж задвинула глазок фонаря и в темноте медленно повела их вверх по склону. Несколько ребят остались внизу, наблюдая за рекой и за горящими на баржах огнями.
Джилли потянула Чарли за рукав – и он наклонился к ней.
– Иди прямо по этой дороге, – прошептала она, показывая направление. – Встань на углу вон у тех складов. Держись подальше от света. Свистни, если увидишь законников.
– А вы с Джудж?
– Да иди ты уже, – прошипела она, нетерпеливо покачав головой.
Чарли пошел. Вдруг, услышав всплеск, он обернулся и увидел, как к пирсу приближается темный ялик с четырьмя маленькими фигурками внутри. Когда лодка подплыла к берегу, Джилли и еще двое ребят бесшумно, как тени, запрыгнули на борт. Ялик разок-другой качнулся и медленно двинулся к пришвартованной барже.
Чарли пошел дальше и встал в темном углу, как ему и было велено. Шли минуты. В какой-то момент он увидел вдалеке на причале покачивающийся огонек фонаря, двигающийся между построек, но не приближающийся. Потом Чарли снова посмотрел на реку, где суетились мелкие фигурки, перетаскивая по одному ящику всемером или ввосьмером. Они работали быстро, слаженно и не особенно скрытно. Очевидно, кто-то получил за это определенное вознаграждение. Немного погодя Чарли услышал крик, а затем отдаленный всплеск. Он пригнулся, присмотрелся и увидел, что ялик остановился на середине реки и раскачивается из стороны в сторону. Маленькие воришки сгрудились на нем, как муравьи. Однако вскоре они снова причалили и принялись поднимать ящики сетями с помощью заранее установленного оставшимися на суше товарищами большого шкива. Все вместе, по шесть человек за раз, они переносили ящики под причал, складывая их в густой грязи. Потом они целых два часа перетаскивали ящики на склад, причем для этого потребовалось несколько заходов. Сначала Чарли с интересом размышлял над тем, что же такое тяжелое они украли, но вскоре у