лестом старых страниц да расшифровкой пометок на полях. Вот так, присяду поудобнее. Всё-таки я бдю. Вот интересно, почему Тёмное Дитя ещё называют Ходящей во сны? Тем более, что я даже не могу знать, чьи именно сны я увижу… но сейчас я спать точно не буду — кто же тогда будет бдить? Вот только минутку полежу с закрытыми глазами, и всё!
Колдун в тёмной хламиде сидел в знакомом мне подвале и ласково проводил тонкими пальцами по корешкам тетрадей и лабораторных журналов. Я невольно поморщилась во сне — вот уж где я не хотела бы вновь оказаться — так это в этой «лаборатории доктора Менгеле». Между тем, как-то чувствовалось, что колдун явно здесь не впервые и хорошо знаком с обстановкой. Он взял один из журналов, как будто вынутый кем-то из стопы таких же, и увлёкся чтением:
— Ну, в чём-то я согласен с Дариной — Ярополк действительно был слишком мягок для того, чтобы воспитать настоящего Тёмного Дитя, так что я, пожалуй, не в претензии на то, что Дарина отправила на костёр моего отца. Если бы её не совсем гуманные эксперименты, то я никогда не стал бы тем, что есть сейчас. Пожалуй, мне даже немного жаль, что моя мать погибла, так и не дождавшись триумфа евгеники.
Колдун аккуратно отложил тетрадь в сторону и поднялся с кресла. Я во сне прислушивалась к тихому бормотанию Тёмного Дитя, пытаясь расслышать знакомый голос. Ведь у меня не было сомнений в том, что я вижу сейчас во сне того самого человека, планы которого мы невольно сорвали прошлым летом, и того, который пытался нас убить в нашем мире руками тех людей.
Однако, он чувствовал себя в доме Дарины весьма вольготно, зайдя в крошечную комнатку без окон и присев на узкую и жёсткую кроватку. Под капюшоном колдуна я ощущала, что это место вызывает у него бурю положительных эмоций. Оно и неудивительно — ведь это было местом, где он провёл своё детство, где подвергался экспериментам своей безумной мамаши, и именно тут она ему сообщила, что он принадлежит к некоей «особой касте магов», которая отличается «лучшими параметрами», нежели все остальные колдуны.
Тёмный колдун отодвинул свою постель, на которой ребёнком спал, и достал из ножки кровати несколько небольших золотых слитков, бережно обернул их в тряпицу, и снова поставил кровать на место.
— Создаю эти накопители, и что толку? — недовольно ворчал колдун — Один орденцы забрали во время побега, второй — мать уберечь не смогла, придётся новый создавать на чёрный день. А с такими шустрыми ребятами, как эти первокурсники, ни в чём нельзя быть уверенным! А одна из них, эта… Мария… и вовсе сущее наказание. Как только ей удалось интуитивно подобрать потоки к порталу? А потом ещё выжить при нападении, которое я организовал этим летом? Такое возможно, если ты…
Колдун весело и заразительно рассмеялся.
— А может, и неплохо, что ты осталась в живых, маленькая заноза! Есть у меня кой-какая мыслишка на твой счёт! Дарина бы мною гордилась, это точно!
Колдун спрятал слитки золота в многочисленные складки своей хламиды и вышел на крыльцо дома Дарины.
— Профессор? — услышал он голос директора Велибора — Как ваши поиски? Нашли что-нибудь стоящее в этом доме из того, что помогло бы нам определить местонахождение наших ребят?
— Пожалуй, да, директор! — тихо ответил колдун — Судя по всему, на шее той преступницы, которая выдавала себя за местную жительницу, был такой же накопитель, как и у орденских отступников. За ними в побег мы отправиться не можем, директор.
Если только вы не дадите мне дозволения искать по ауре одной из девочек. Нет ли у вас совершенно случайно точного слепка?
— Есть, если честно. Остался у меня со времени вступительных экзаменов в Школу, я несколько опасался, что магистр Горибор сочтёт пришлую недостаточно достойной для того, чтобы учиться у нас, вот и подкорректировал немного.
— Спасибо, директор. А теперь мне понадобится истинная аура девочки — я во сне стояла за спиной Тёмного мага, но даже сейчас почувствовала его удовлетворение.
Ну, ещё немного, мне осталось совсем чуть-чуть для того, чтобы я узнала того, кто прячется в тёмной хламиде.
—…Маруся! Маша! Да проснись же ты! — в голосе Васи слышалась паника, и я с трудом разлепила глаза.
Оказывается, уже наступило утро, и робкие лучи солнца проникали на первый этаж мельницы. Судя по всему, девчонки тоже только что проснулись и стали будить меня.
— Ах, чтоб вас! — пробормотала я, держась за голову и с трудом двигая затёкшими конечностями.
Во вверенном нам помещении снова был кавардак — те мешки с мукой, на которых мы скромно притулились для отдыха, были распороты в нескольких местах, сама мука раскидана, повсюду многочисленные следы лап на полу, и, как апогей, большая матерная надпись, начертанная на стене над нашими головами.
Более того, нечисть на этом не успокоилась, и наша внешность так же претерпела некие изменения — волосы Карины были заплетены в сотню мелких косичек, в Васиных были щепки и прочий мусор, а мои просто стояли дыбом. То есть, я не претерпела никаких видимых ухудшений.
— Поймаю, сволочь, лично придушу! — хрипло пообещала Васька, злобно блестя глазами.
Глава 20
Глава 20
Как, ну как мы могли уснуть и не услышать творящееся у нас под носом? В первую очередь этот вопрос я адресовала себе, ведь это я вызвалась быть «на бдении», когда остальные спали! Так что Васю, которая нарезала круги по мельнице с выпученными глазами и воплями: «Да здесь он где-то, точно тебе говорю, заныкался, гадина!» я поддерживала по мере сил жалобными уверениями о том, что непременно сыщем нечисть, которая над нашей стихийницей шутить удумала.
Если честно, то искать-то особо не пришлось — на дубовой балке второго этажа висел маленький чёрный «чёртик», покрытый коротенькой волнистой шёрсткой и имеющий длинный и цепкий хвост. Никто из нас — ни взволнованная Васька, ни я, не отошедшая ещё от своего сна, не заметили бы его, если бы не Карина, которая вскрикнула, и показала пальцем на это непотребство.
— Вон он, вот, лови его, не дай боги, убежит этакая пакость!
«Пакость» вздрогнула от нового вопля, быстро подтянулась на хвосте и ловко вскарабкалась по балке вверх, перебравшись на балку ближе к выходу и самодовольно улыбаясь при этом.
С жутким скрипом повернулся ключ в замке, и внутрь, осторожно пригнув головы, тихо внедрились изрядно напуганные купцы.
— Проснулись-то мы затемно ишшо, сюды направились с первыми лучами солнца, да токмо внутрь зайтить не решилися, а потом, уже када вопли-то услышали, так поняли мы, что это погань та воет, смертушку свою почуяв.
Орсиня, как самый смелый, переступил порог и лицезрел наши лица. Нечисть, хмыкнув и махнув хвостом напоследок, вскарабкалась по открытой двери и была такова. Я была изрядно смущена присутствием на мельнице наших заказчиков… да и потом, не говорить же им, на самом деле, что в данном случае это не «погань выла», а колдунья Василиса издавала эти удивительные звуки.
— Разведка была это с нашей стороны! — хмуро посмотрев на заказчика, пробурчала я — Нынче же вечером придём и изловим подлеца. А этой ночью мы… примеривались только, решали, как избавляться от неё надобно.
Купцы молча переглянулись между собой, но возразить колдуньям не посмели. Я понимала, что со стороны мы выглядим, как стая бездомных собак, и не вызываем ни капли уважения. Хорошо хоть вовсе не выгнали нас с позором. Дали, так сказать, шанс реабилитироваться.
А мысли у меня кое-какие были, и после того, как я увидели того самого «шалуна», они несколько окрепли. В общем, всё по порядку. Сейчас для нас главное — добраться до дома воеводы и по возможности, вовсе не потерять при этом лицо.
Я смогла кое-как ладонью пригладить стоящие дыбом волосы и одёрнуть юбку, Вася тоже частично избавилась от мусора в волосах, а Карине пришлось хуже всех — её роскошные волосы после того, как их расплели, стояли дыбом, и ничего с этим поделать было невозможно. В результате Карина оторвала кусок своей нижней юбки (срамота-то какая!) и повязала на голову на манер платка. Стало если не лучше, то волосы были хотя бы частично спрятаны.
Заверив хозяев мельницы, что к вечеру мы непременно будем, да ещё и с тележкой, отправились восвояси. Муром только просыпался, и ранние прохожие не преминули обратить внимание на наш интересный вид.
— Ну, чего вылупились? — огрызнулась Васька, заметившая, что одна тётка украдкой тычет в неё пальцем — На погосте мы были! Неупокойников нынче много развелось!
И в доказательство своих слов она вытащила новый ком земли из своих волос. Тётка в ужасе отшатнулась и забормотала что-то себе под нос. Васька хмыкнула, и гордо выпрямилась. А мне почудилось на мгновение, что столь знакомый мне короткий меч, который принадлежал «сыну воеводы муромского» мелькнул в толпе. Я остановилась, проморгалась — фух, почудилось. Да и что бы ему, мечу то есть, бродить по рынку? Не нас же разыскивать, в конце-то концов?
Хороши же мы были бы, если бы ребята увидели, как с простой нечистью, класс неопасные, справиться не могли. Да и с чего бы им переживать по поводу успешности нашего предприятия? Цветана говорила, они раньше полудня сверху и не спускаются никогда…
Проходя мимо нашего огорода, Вася напомнила мне, что я ещё вчера хотела заглянуть туда, посмотреть, есть ли результаты наших совместных усилий. Я согласилась, пообещав себе непременно дойти до него сегодня, а пока снова кинула заклинание роста. Авось, и сработает.
После плотного завтрака мы твёрдо решили выспаться в нормальных условиях, после чего созвали военный совет с участием лица, для которого я отвела сегодня основную роль.
— Так что ты сам понимаешь, Донатий, без тебя нам сегодня никак! — подытожила свою речь я.
— Эвона как завернула ты, Манька! — с удовлетворением протянул домовой — Так я вам так скажу — мы без меня кажный день, как без рук!
Донатий раздулся от гордости, как индюк, и стал загибать пальцы, в который раз перечисляя свои подвиги, совершённые им на ниве нашего спасения.