— Нет права такого, нас работать на благо Школы заставлять! Я батюшке отпишусь, поведаю за самоуправство такое! Уж он не спростит обидки, к директору пойдёт! А то, ишь чего Славина удумала — нас в работный труд отдавать! Не было такого уговору, когда я сюда учиться приехала! А батюшка мой — советник князя Ярославского! Не последний человек в городе!
— Какой ещё «работный труд?» — пыталась призвать её к здравомыслию смутно знакомая мне студентка — коли это практика? Так она у всех есть. И у заклинателей, и зельеваров, да и у некромантов тоже! Профессор Велизар Унимир нас, стихийников, и вовсе каждую неделю заставляет практические работы ему сдавать…
— А я не для того учуся, чтобы магом стать! — выставила ножку в сафьяновом сапожке Руся — Батюшка с братцем обещалися замуж меня выдать опосля Школы-то! Уж кому приятственно будет сказать при случае, что жена-то его не только заботливая да хозяйственная, просто волшебница, так она и взаправдава самая что ни на есть колдунья. Большая честь это супружнику моему, так что есть шанс у меня хучь за князя пойти!
Руся стала в самую горделивую позу, так что всем нам, простым людям, стало понятно, что нам-то уж точно ничего не светит так выгодно выйти замуж.
Подошедший Вадик насупился, когда заметил себя в «позорном списке».
— Русана права! Нету такого права издеваться над нами по-всякому! — исподлобья посматривая на виновницу скандала, пробурчал он.
Проходящий мимо профессор травознания Ратислав Пересвет, скорее всего, придерживался той же точки зрения, что и бытовики. То есть, что «горбатиться на кухне западло». Во всяком случае, он заверил собравшихся в том, что они совершенно точно не обязаны это делать. Вместо этого они просто гордо собирают свои пожитки и отправляются по домам. Поскольку, раз уж они категорически против того, чтобы выполнять практические работы по профильному предмету, держать их дальше в Школе не имеет смысла!
Жёстко он, однако! Руська вся побелела, затем покраснела, в итоге не нашла, что сказать, и удалилась гордой лебедью. Вадим как-то весь съёжился под взглядом Васьки, и бормотал, что уж кто-кто, а он-то напрактиковался в своё время вдосталь — и когда наводил порядок в моей квартире после того, как сосед меня обворовал, и после того, как мы залезли в заколоченный флигель Школы, и даже в доме моих родителей…
— Вот и славно! Будешь лучшим на курсе! — Васька похлопала жениха по плечу, и отчалила.
Через два дня, в то время, когда в столовой проходило практическое занятие у бытовиков, собралась, казалось, целая Школа. Во всяком случае, намёки профессора Вышенега о том, что ничего такого особенного мы не увидим, пропали втуне.
Васька была тут для того, чтобы поддержать Вадика, ну а мы просто за компанию, так сказать. И вот, свершилось. Русана выплыла из буфета с кокетливым чепчиком на голове, и немного нервно стала смахивать грязную посуду в таз, который плыл рядом с ней. Следом вышел крепкий молодой человек. которого я не видела раньше, с некоей печатью дебильности на лице.
— Сын псковского наместника. Лучший студент на курсе — шепнула нам та девчонка, которая отчитала Руську совсем недавно.
На кухне послышался звон посуды, и сдавленные рыдания, после чего Русана пулей вылетела из кухни, на ходу сдирая ненавистный колпак.
— Незачёт! — равнодушно бросил их преподаватель — Через неделю пересдача.
Вадим, чья метла собирала мусор в дальнем углу, отвлёкся на минуту, открыв рот на это зрелище, в результате чего довольная метла снова разбросала мусор по углам, как и было.
Мы с Кариной сжали кулаки, мол «но пасаран». Меня ждала уникальная в своём роде сдача реферата.
Кстати, всё прошло гораздо проще, нежели я себе представляла. Достаточно было просто подойти к столу Велиславы, положить тетрадь, и пробурчать что-то в роде: «Моё представление о проблеме мавок в современном мире».
Директор шёл по гулким коридорам Школы. Быть может, кто-то внимательный, встретивший Ладимира Велибора, мог бы предположить, что он был взволнован, или того хуже, даже расстроен. Но нет. на самом деле, волшебник был не более, чем просто удивлён. Директор прислушался к себе, быстро поймал яркий огонь магии Велиславы. Она находится в одной из лабораторий, вещает что-то своим ученикам.
Ладимиру всегда было не совсем понятно её трепетное отношение к молодым магам. Если магического потенциала у них было не слишком много, по сравнению с его собственным, то директор не считал нужным уделять таким массу внимания…
Он зашёл в аудиторию. Неровной стопой лежали сданные рефераты… Когда зашла профессор боевой магии, директор увлечённо читал одну работу.
— Ладимир? Доброго дня, директор! Что привело вас ко мне? — профессор улыбнулась своему учителю.
— Привело? — поднял голову от реферата он — Ах, да! Дошли до меня слухи о неких улучшениях для простого люда, которые, якобы, исходят от ведьм. Причём, сам советник князя Фёдора нынче утром спрашивал у меня, не могли бы мы и в его тереме сделать «прогресс». Если нам не трудно, конечно. Ну, и как? Нам не трудно?
— Да, в общем-то, нет… дело в том, что Тёмное Дитя, Маша, она сопоставила факты, и пришла к выводу, что магия уходит их этого мира. Так что решила немного помочь, внедряя прогресс. Я посчитала примерно… ожидается неплохая экономия на артефактах, да и прочей бытовой магии.
Директор покачал головой. Не то, чтобы он плохо относился к тому миру, в котором когда-то родилась Велислава, просто… за все те годы, что он себя помнил, магия его ни разу не подводила, струясь по его венам и наполняя силой. Ладимир, конечно, понимал, что всё конечно, и его жизнь тоже, но не мог это представить… однако, он не стал запрещать своей ученице возиться со студентами. Он по-прежнему рассчитывал на то, что девочки помогут в исполнении его задумок.
— А что за работу вы читаете? — поинтересовалась вдруг Велислава.
— Да вот, как спастись от мавок. Оказывается, для того, чтобы уйти от этой нечисти, которая нападает на мужчин возле рек и болот, стоит просто переодеться в милую барышню. А ещё лучше, не гулять близ рек и болот.
— Ну… — профессор долго подбирала слова, прежде чем ответить — отчасти всё это верно…
Дни шли за днями, ощутимо похолодало, и вот уже по земле мела позёмка из мелкого и сухого нечто. Проснувшись в один день, мы увидели, как садовник Святобор тихо ковыляет по дорожкам, разметая их от снега. Наша задумка с «прогрессом» дала свои результаты, и пользователи были в абсолютном восторге от подобных новшеств. Только лишь держатели лавок артефактов были немного сердиты, но и тут выкрутились. Помнится, что Людмила рассказывала о том, что они придумали свои схемы для продажи товара.
Был у нас и ещё один момент, о котором я тоже не могу не рассказать — однажды Лада попросила нас привезти ещё одну швейную машинку — с той, что есть они, мол, не справляются. Оказалось, что работать руками для неё стало совершенно не зазорно, и даже престижно.
Вроде бы, тишь да гладь! Ан, нет! Тот самый колдун, в котором мы подозреваем Тёмное Дитя, по-прежнему занимал все наши мысли.
— Будем ловить на живца! — сама поражаясь своей храбрости, заявила я.
Пока что мы принимали за аксиому, что профессор травознания Пересвет — основной подозреваемый, так что решили его «проверить на вшивость». Для этого я «в одиночестве», но весьма демонстративно открывала портал в свой мир на нашей поляне возле Школы, рассчитывая на то, что он тут же бросится за мной в портал в тихой надежде придушить меня в пыльной каморке «Мосфильма». Реакции — ноль!
— Это потому, что он не может открывать, создавать и удерживать порталы! — устало повторяла Карина — Директор нам об этом ещё в прошлом году говорил! Из тех, кто находится в Школе, это могут делать директор с Велиславой и профессор Вышенег. Но он может лишь удержать его, ничего более.
Доводы Карины мне казались надуманными и не стоящими даже куриного яйца, поскольку они никак не укладывались в мою стройную схему: «Ратислав Перенег — Тёмное Дитя и редкий злодей»! Да и основания у меня для этого были весьма веские, а не те, про которых говорили ребята — что травник снова оставил меня после уроков.
Я снова пережила этот кошмар, когда я целый час крошила листья и корни вербейника, а потом оказалось, что нужно было надевать перчатки, поскольку это растение могло окрашивать кожу рук в интенсивные чёрные оттенки. И сейчас мои руки выглядели так, словно старая кикимора решила вдруг принарядиться, и для этой цели запихала свои руки по локоть в болото, после чего неровно облизала их, поскольку сок веребейника стекал по моим рукам, в результате чего они окрасились не слишком однотонно. Только ногти идеально-чёрного оттенка радовали взор на серо-буро-малиновых оттенках рук.
— Боюсь, что вы недостаточно хорошо стараетесь, студентка Петрова! Корень порублен кое-как, да и основные свойства его вы не записали! — тыча пальцем в мою тетрадь, вещал Пересвет.
— Зато запомнила отлично! — пряча свои руки, бурчала я — Ну, погоди ещё у меня, лиходей-разбойник! Есть у меня одна мысль, как вывести тебя на чистую воду!
Глава 36
Глава 36
— Маруся! Ну, будь человеком! Нам же интересно! Расскажи, что у тебя за план по выведению Тёмного Дитя на чистую воду? — горели огнём азарта глаза Васьки — Расскажешь нам о нём? Что-то подсказывает мне о том, что это может быть малоэффективно и высокоопасно!
Это что это моя подруженька имеет в виду? Я надулась и отказывалась проронить хоть словечко. С каких это пор я выдвигаю не рабочие версии? Да они просто гениальны! Все, как одна! Васька открыла было рот для того, чтобы высказать что-то своё, глубокое, наболевшее, но Карина на неё шикнула, и Васька ненадолго присмирела и села ровно. Действительно, нечего раздражать тётку больше, чем следовало… нет, не помогло то, что Васька заткнулась — та мегера явно направлялась к нам!
— Я бы попросила вас соблюдать тишину в библиотеке! Не одни здесь! — строго сказала тётка-библиотекарша, и отправилась обратно — следить за нами из-за маленькой конторки, где она дремала до того, как мы зашли и нарушили её привычное одиночество.