— Слыхала? Не одни мы! — наставительно подняла палец кверху Карина и показала в дальний угол, где сидел мужик неопределённого возраста в рубашке и вязаной жилетке, обложенный материалом по самые уши.
После гневного шипения библиотекарши, мужичок поднял голову от своих фолиантов, но затем вскоре снова уткнулся в свои записи. Так что, судя по всему, не слишком-то мы ему и мешали…
Я вздохнула и снова принялась рассматривать непонятную мне схему расположения лопастей ротора. Боюсь, что мне придётся немного объясниться. Мы в данный момент сидели в библиотеке какого-то НИИ, названия которого я не удосужилась запомнить. Как я и предрекала, мысль Донатия относительно устройства нашего, славского ГОЭЛРО, со временем не утратила своей актуальности. Так что мы были вынуждены вернуться в наш мир и очень сильно призадуматься, где бы мы могли отыскать чертежи или схемы, да хоть описания маленьких ГЭС на местных речушках. Донатий верно говорил, что каждая из них была построена для того, чтобы удовлетворить нужды хозяйства, и некоторые располагались вблизи крупных предприятий.
Мы просидели тут уже достаточно времени, и у меня стала болеть голова от обилия информации. «Гидротурбина, преобразующая гидравлическую энергию в механическую энергию вращающего вала, характеризуется основными энергетическими расчётными показателями…» я перевернула последний листок: 1920 г. издания, между прочим… так что там с моментом крутящим?
— Почему нельзя изобрести заклинание, которое бы помогало в изучении предмета? — устало произнесла я и перевернула страницу.
Вот интересно, о чём там было сказано? Смысл мудрёных слов ускользал от моего понимания.
— Потому как вы вообще тогда учиться перестанете! — сварливо сказал Донатий, который решил высунуться из тележки.
— Да как тут запомнить? — вяло отбивалась я — Фотографировать тут запрещено, да и на дом нам никто эту рухлядь не даст… Вот, перерисовываю что-то в силу своего таланта…
Карина перевернула страницу выданного нам раритета. Это была не совсем книга, скорее, страницы, сшитые между собой верёвицей и имеющие плотную обложку. Судя по всему, напечатано это сокровище, за которым тётка-библиотекарша смотрит во все глаза, на печатной машинке где-то в конце двадцатых годов.
Почему нельзя пользоваться телефоном и сделать фото всех страниц этой брошюры, мы не знали. То ли это было каким-то распоряжением руководства научной библиотеки, которое полагало, будто таким образом ценная информация вековой давности попадёт в руки теоретического противника, то ли это всего лишь инициатива тётушки, которая куталась сейчас в шаль и ненавидяще смотрела на нашу девчачью компанию.
Парней мы решили отправить за покупками, дабы сократить время нашего пребывания в этом мире. Несмотря на то, что список наших будущих приобретений был не мал, ребята заверили нас в том, что они люди, так сказать, бывалые, и должны справиться.
— Ну, да, точно! Вадьку только не потеряйте в отделе дамского белья! — усмехнулась Васька.
Сам Вадим при этом отчаянно покраснел и стал бормотать, что теперь он «ни в жисть», да и никогда, ни при каких обстоятельствах и всё в таком роде… Игорь неприлично заржал, слушая Вадькин жалкий лепет.
А дело было так! Вчера, после того, как мы вернулись домой, первым делом отправились по магазинам. Вадим правду сказал, люди они бывалые, не первый раз в нашем мире, так что мы не слишком переживали, когда обернулись, и не заметили их идущими за нами, девочками. Оказалось, что всё весьма прозаично и просто — Вадима привлёк большой плакат в витрине одного из магазинов, на котором милая и скромная девушка рекламировала нижнее бельё. Пока ничего экстраординарного, не так ли?
Несмотря на то, что ребята уже привыкли к девушкам и в очень узких брюках, и кофточках, оголяющих животик, и даже к миниюбочкам… но при виде такой «бесстыжей пакости» он остолбенел и продолжал смотреть на стеклянную дверь в бутик дамского белья, не отрывая глаз. Затем он, воровски оглядываясь, зашёл в сам магазин, и, не отрывая глаз от полок с товаром, стал бродить по нему. Внезапно, из одной примерочных кабин высунулась милая девушка, и, стреляя глазками, схватила нашего красавчика за рукав, прося о том, чтобы Вадик высказал своё мнение.
Да, именно так! Девушка была намерена приобрести комплект, и так случилось, что подсказать, кроме нашего Вадика, желающих и не нашлось. Но Вадим — он же парень опытный, я уже говорила? Он твёрдо знал, что при встрече с органами правопорядка стоит показать ту книжицу, которую подарил нам Авдеев в своё время, при встрече с женщинами, которые жаждут его общества, стоило не вступать в дискуссию, а просто уходить (здесь было крайне важно не перепутать!)
Так вот, зажмурив глаза, он сказал девице, что не может ничего сказать по поводу белья, поскольку никогда настолько… ну, ему не доводилось… девушка расстроенно стала лихорадочно напяливать на себя одежду, бормоча примерно следующее:
— Ну, конечно! Такой красавчик! Даже странно, на что я надеялась! Хотя… чего там удивляться — в Москве живём!
Вадим ещё раз извинился, и бочком-бочком, вывалился из примерочной. Девушка вышла вслед за ним, стараясь не обращать внимания на то, что другой симпатичный парень говорит её идеалу мужчины:
— Ну, и где ты вечно бродишь? Я с покупками тебя жду… а ты, часом, не с девицами ли беседы имел?
На что красавчик стал убеждать своего молодого человека, что ничего подобного не было.
Девица ещё раз вздохнула, и решила, что ей стоит вернуться домой. Ну, не понимает она столичной жизни, хоть ты что! «Город на „Ж“ — Воронеж!» — бормотала она без прошлой неприязни…
Я выпала из своих воспоминаний в то время, когда Васька устало препиралась с Кариной по поводу книг, которые мы взялись изучить в этой библиотеке. Только вот не слишком-то нам легко в обучении. Донатий, который к этому времени уже успел выспаться и даже съесть приличных размеров морковку, выполз из тележки с намерением немного прогуляться.
Для начала он побрёл к тётке, которая сидела за конторкой, скосив глаза вниз. Оттуда домовой прибежал, как ошпаренный.
— Она этот… любовный роман читает… про эту, как там… «стройную Роксолану и её нежный цветок» — Донатий с некоторым отвращением посмотрел на бедную женщину и вскоре переключил внимание на тихо сидящего мужчину в углу зала.
— Пойду, посмотрю, чем чоловик занятый! Сразу видать — сурьёзный он, вон, и книжки у ево толстые, не то, что вы… судьбу не обманешь, Манька! — домовой обвиняюще ткнул в меня пальцем, и пошёл в сторону беззащитного мужичка.
Мы облегчённо вздохнули, когда увидели удаляющегося домового, после чего я снова уткнулась в свой рисунок.
— Так, вот это ротор, вот его лопасти, которые… с моментом крутящим… — а дальше я забыла, и как это называется, и для чего предназначено!
Похоже, что я безнадёжна! Васька тоже смотрела в свою книгу с сомнением, прямо, как Живко на буквицу.
— Это, девоньки, бросайте придуриватися, умнее вы не станете, это я вам точно говорю! Хошь, побожуся? — заявил Донатий, который очень шустро вернулся от бедного мужика.
Воплей со стороны единственного, не считая нас, посетителя библиотеки, не было, из чего я сделала вывод, что домовой к нему не для веселья «в гости» ходил.
— Ну, не томи уже, выкладывай! — хмуро буркнула Васька, мечтавшая выбросить свою брошюру.
— Значится так! Мужик ентот ничейный, а стал быть — наш! И ишшо он пользительный — страсть! Такую же, как вы, лабуду читает, что-то пишет в блокноте своём, да ишшо понимает, что писать надобно! — в этом месте своего повествования домовой поднял вверх палец, для того, чтобы осознали всю важность того, что он только что сказал.
— Ну, здорово, что хоть кто-то тут понимает! Дальше что? — я смотрела на Донатия с возрастающим раздражением.
— Дуры вы, уйду я от вас! — неубедительно сообщил домовой и улыбнулся ещё шире — Мы его с собою в портал возьмём! Вы не смотрите, что мужичок он так себе, я чувствую в нём потенциал!
Потенциал⁈ Вот как? Не ожидала от Донатия такого слова услышать… но как мы будем уговаривать взрослого человека оставить дом, семью, работу и ринуться неизвестно куда? А, если бы и известно? Я украдкой посмотрела на мужика — вроде не дурак, значит — точно откажется.
Между тем, он стал собирать свои талмуды и попёрся к той злобной тётке — «вертать их взад», по утверждению нашей нечисти. Мы смотрели очень напряжённо, не представляя, как сейчас подойдём к нему. Первой опомнилась Карина — когда мужчина проходил мимо нас, она изящно встала, откинула назад косу, и просящим тоном произнесла:
— Здрав будь, мил человек! Просьба до тебя будет малая! Уж ты уважь нас, не сочти за труд, коли понимание имеешь в ГОЭЛРО! Ты человек книжный, мы про то сразу спознали, а наш домовой так и вовсе — со всяческой приязненностью к тебе!
И стоит, значит, глазами хлопает. Мы с Васькой мучительно покраснели, и стали бормотать, мол, не принимайте близко к сердцу, мужчина, так-то она у нас тихая, а тут, верно, бес попутал, не иначе.
Мужик осторожно покивал, мол, с кем не бывает, и решил бочком-бочком, протиснуться мимо некромантки, которая надёжно стала в проходе. Так что несчастный одёрнул свой жилетик, его взгляд упал на те записульки, которые мы, с Божьей помощью, написали, и затравленно озираясь по сторонам, изрёк:
— Я вижу, вы темой ГОЭЛРО интересуетесь? Похвально, конечно, если только с чисто теоретической точки зрения. Сама-то технология и принцип работы давно устарели. А тот чертёж, который вы смотрели, принадлежит малой ГЭС на реке Мокше…
— Это в Ярославле, что ли? — вскинулась Карина — Ты там другое что рассмотри, потому как нету у нас потребы для Ярославля старатися.
Карина взяла со стола мой корявый рисунок, сунула под нос совсем очумевшего мужика, и продолжила:
— Для Мурома нам надобно, по заказу, вишь, работаем! Ежели есть у тебя знания какие, так ты подсоби, воевода муромский в долгу не останется, коли ты ГОЭЛРО это самое у них сотворишь!