Потом Юйхоу подумал: «Надо бы, чтобы Шаопин тоже приехал. Сын-то уже взрослый. Им с братом, считай, тоже нужно поделить имущество. Нельзя ему не приехать». Юйхоу пыхнул напоследок трубкой, выбил ее о голенище, распахнул дверь и пошел к брату. Он хотел, чтобы тот написал письмо Шаопину – а уж потом он доверил бы его Цзинь Цзюньхаю, ехавшему в Желтореченск. Пускай Шаопин возвращается.
Глава 9
Шаопин в очередной раз сменил место работы.
Теперь он трудился на стройплощадке одной городской конторы. Контора строила себе помещение в несколько десятков комнат – большой муравейник. Это означало, что в ближайшие месяцы Шаопин точно не останется без работы.
Он снова таскал камни. Шаопин думал, что после нескольких месяцев тяжелого труда его спина больше не будет бояться нагрузки. Он не ожидал, что опять сдерет себе кожу. Старые раны зарубцевались, но еще не зажили совсем – Шаопин моментально раскровенил все до алого мяса.
Контора была государственная, но строили частники. Стройка выходила приличная, народу было занято много. Подрядчик планировал заработать уйму денег и гонял рабочих пуще тягловой лошади. Начинали затемно, а заканчивали в потемках. Конкуренция была страшная. Никто не осмеливался отлынивать. Любого, кто не нравился прорабу, немедленно выгоняли. Чтобы закрепиться в таком проекте, нужно было доказать, что силы и ловкости тебе не занимать.
Хотя спина Шаопина была изодрана в клочья, он терпел боль и, превозмогая себя, продолжал трудиться. Он всякий раз выбирал самый тяжелый камень. Прораб симпатизировал ему, и вскоре главный начальник объявил, что Шаопину и двум другим рабочим дадут прибавку в двадцать фэней за сутки.
Вечером, когда мастера постарше валились в постель, едва поставив на место миски, молодые работники бежали смотреть кино. Шаопин не ложился спать – но не шел и на улицу. Он брал книжку и читал под фонарем во дворе. Еще он попросил знакомого оформить временный читательский билет в библиотеке Желтореченска и теперь вновь жил с книгой в руках, как прежде. Времени было немного – за день удавалось прочесть страниц двадцать. Зачастую на целую книгу уходила неделя.
В его на редкость трудной жизни чтение приносило желанное утешение. Книги вырывали Шаопина из трясины скорбей, и дух его отдыхал от физического труда. Благодаря постоянному чтению он понял: если человек знает мир во всей полноте, если он смотрит на вещи проницательным взглядом, то видит собственные горести в ином свете, и, более того, спокойнее воспринимает радость и счастье.
Шаопин увлекся биографиями. Он прочел биографию Маркса, Сталина, мадам Кюри и нескольких иностранных писателей. Читая эти книги, Шаопин не надеялся сам стать великим человеком. Но из них он понял, что даже жизнь великого человека полна значительных невзгод. Так надо ли удивляться трудностям обывателя? Пусть он не сумеет добиться удивительных успехов, но вполне может поучиться у великих их отношению к жизни. То была жатва, собранная им с обширного поля литературы…
Время стремительно летело прочь, и скоро листья начали сохнуть и желтеть, свиваясь под осенним ветром. Горы вокруг Желтореченска незаметно пошли широкими желтыми пятнами. На Башенном холме листья прихватило ранним морозцем и теперь они алели, как жар костра. Небо казалось невероятно высоким, почти бездонным, а облака висли белой ватой, словно едва собранный хлопок. Речка разлилась и стала прозрачной, как зеркало, отражая горы и осенние сполохи по обоим берегам. На городском рынке пошли фрукты, овощи, бахчевые. Девушки надели тонкие свитерки, и улицы опять запестрели яркими красками.
Город, стоявший на пересечении водных путей, пронизывали ветры. Утром и вечером его наполняла обжигающая прохлада. Единственная одежда Шаопина перестала справляться с ее атаками.
Вечером Шаопин отпросился: сперва вернул книгу в библиотеку и взял заодно новую, а потом пошел в центр и купил себе теплый трикотажный тельник. Было довольно рано, и он подумал наведаться в почтовое отделение, поболтать с Цзинь Бо. Все это время у него не было возможности снова повидаться со своим другом.
Когда Шаопин подошел к западной оконечности старого моста, его внезапно остановил какой-то мужчина – это оказался секретарь Цао.
– Ха-ха, я тебя издалека узнал.
Мужчина держал под мышкой только что купленный на рынке кухонный нож.
– Как поживаете? Как жена? – спросил Шаопин.
– Да слава богу, все тебя вспоминает. А ты почему не заходишь? Где теперь работаешь?
– На стройке управления матснабжения.
– Давай отойдем, поговорим, – секретарь потянул Шаопина за рукав к перилам. – Я ведь искал тебя, хотел с тобой кое-что обсудить… – пропел он, протягивая сигарету.
– Случилось чего? – настороженно спросил Шаопин, прикуривая.
– Ты женат?
Шаопин уставился на него, как баран на новые ворота.
– Нет, – промямлил он.
– А есть кто на примете?
– М-м-м… да нет.
– Может тебе у нас, в Голой Канавке, обосноваться?
Шаопин был ошеломлен.
– Мы с женой думаем, ты хороший парень, хотели тебя пристроить…
Шаопин дрогнул – обосноваться на окраине города было делом непростым. Он без колебаний откликнулся:
– Я готов… вот только боюсь, что ваша бригада меня не примет.
– Я дал свое добро. Народ попереживает, но возражать не станет, – веско уронил секретарь. – Земли сразу не дадим, конечно, земли у нас мало. Ты сперва пропишись в Канавке и ничего не бойся. Первое время можешь работать в городе, как сейчас… Только, ясное дело, тебя одного пропишем, родственников – нет.
Шаопин подумал, что если удастся пристроиться, там видно будет. Все течет, все меняется. Стоит закрепиться, и, глядишь, с остальными проблемами разберешься…
– Чудно, мне все подходит, счастлив буду к вам перебраться. При вас я буду за все спокоен.
– Ну, вот и славно, если не занят, пошли вместе в Канавку, придумаем, как тебе утвердить разрешение на переезд, – секретарь Цао весь сиял от возможности помочь ему.
Шаопин подумал и решил, что с бухты-барахты ничего делать не стоит и нужно покумекать.
– Сейчас у меня есть дело в городе – сказал он. – Через пару дней обязательно до вас доберусь.
– Тоже верно, тогда я сперва все подготовлю, а там, как у тебя время будет, оформишься.
Секретарь горячо пожал ему руку и ушел.
Шаопин долго стоял, не шевелясь. Он никак не мог прийти в себя от внезапно произошедшего. Отчего секретарь Цао решил проявить такую заботу?
На самом деле он имел свой расчет. У него в семье были одни девки. Старшей, Цзюйин, исполнилось восемнадцать, но учеба у нее шла плохо: раз за разом она оставалась на второй год, не выходя из стен средней школы. По всему выходило, что дорога в старшие классы ей заказана. Еще когда Шаопин работал у них, секретарь с женой положили на него глаз. Стоило Шаопину уйти, как они решили, что хотят выдать за него Цзюйин и поселить молодых у себя. Пускай нет сына, зато зять под боком – будет кому позаботиться в старости. Много дней подряд секретарь Цао бегал по стройплощадкам и везде искал своего будущего зятя – он и думать не мог, что случайно натолкнется на него на улице…
Конечно, Шаопин ничего не знал об этом. Он стоял у моста, полный благодарности. Кто мог предсказать такой поворот событий? Одно слово – судьба.
Цзинь Бо был в отделении. Не успел приятель рассказать ему о своей радости, как тот достал письмо из дома и произнес:
– Мой отец забросил тут на днях, – сказал он. – Я тебя обыскался. Давай открывай – может, там что важное…
Шаопин узнал на конверте дядин почерк. Его рука дрогнула. Письмо наверняка не предвещало ничего хорошего. Оно было очень простое:
Хотя в письме не говорилось прямо, что дома стряслась беда, Шаопину все же было не по себе.
– Все в порядке? – Цзинь Бо наблюдал за выражением его лица.
– Да… зовут домой.
– Отец может тебя подкинуть.
– Мне нужна пара дней закончить кое-какие дела.
Цзинь Бо, как и в прошлый раз, больше ничего не стал говорить, а пошел на кухню. Он знал, что Шаопину сейчас нужнее всего просто поесть. Он наварил целый таз домашней лапши. Прикончив вместе с другом почти половину, Шаопин рассказал ему про предложение секретаря.
– Дело хорошее, – с налету сказал Цзинь Бо. – Работать на земле в пригороде куда лучше, чем торчать всю жизнь в Двуречье. Кинотеатр под боком, все дела. Как в городе, никакой разницы.
Услышав это, Шаопин снова пришел в радостное возбуждение. Друзья радовались, что опять будут жить рядом и в случае чего смогут позаботиться друг о друге. Кто знает, что ждет их в будущем. Желтореченск – немаленький город, были бы способности, а там уж как-нибудь вывернемся.
Шаопин принял окончательное решение сменить прописку. Он подумал, что через несколько лет, если дела пойдут неплохо, можно будет забрать к себе родителей. Мир – штука огромная, везде можно пристроиться. А уж в деревне на окраине города сам бог велел ставить на ноги большое дело. Надо действовать решительно, не откладывая в долгий ящик. Нельзя упускать такую редкую возможность.
Вечером, простившись с Цзинь Бо, Шаопин пришел к прорабу и сказал, что по семейным обстоятельствам вынужден уехать и просит расчет. Прораб, казалось, расстроился, что лишается такого хорошего работника. Рассчитав Шаопина, он в виде исключения отвел его на кухню и попросил своего родственника, стоявшего за плитой, нажарить ему жирной свинины. Это была награда за усердную работу. Доев угощение и отерев рот, Шаопин тут же пошел в Голую Канавку.
Семья секретаря тепло приняла его. Шаопин больше не был их обслугой – они стали добрыми друзьями и даже немного родственниками. Секретарь пошел оформлять ему разрешение на переезд. Его жена воспользовалась этой возможностью, чтобы спросить Шаопина, не возьмется ли он помочь старшей дочери с китайским. Когда Шаопин принялся за домашнее задание, мать Цзюйин шепнула, что ей нужно забрать что-то от соседей, выскользнула из дома и долго не возвращалась.