Черные жирные тучи уже висели над городом, проливной дождь и шум транспорта заглушали немногочисленные громкоговорители. Во многих квартирах и жилых домах вообще не была проведена радиосвязь – большинство горожан так и не услышали распоряжения. Кто-то решил, что начальство перегибает палку, и просто проигнорировал приказ. Многие не хотели уезжать. Они боялись оставить свои уютные гнездышки и тряслись над каждой плошкой. Даже те, кто начал эвакуироваться, действовали очень медленно.
Речные волны накатывали одна за другой, ненасытные, как дикие звери. Они лизали края дамбы. Неизбежное несчастье было уже у порога.
В городе царил хаос. Люди бежали от смерти, как разгромленное войско. Секретарь парткома, прорезая толпу, почти на ощупь бросился к зданию почты. Он приказал оператору отправить экстренную просьбу о помощи в провинциальный партком, правительство провинции и военный округ Ланьчжоу. Потом побежал назад к радиостанции. Старый город уже полностью покрыла вода. И тут и там раздавались крики о помощи.
– Говорит секретарь окружного комитета: бросайте все имущество, в городе наводнение, спасайтесь. Говорит секретарь окружного комитета: бегите!.. – Осипший голос секретаря то и дело срывался в плач.
Люди в панике карабкались все выше и выше. Городу настал конец…
В четыре часа утра серия резких телефонных звонков разбудила секретаря провинциального парткома Цяо. В такое время наверняка что-то срочное – иначе не стали бы звонить. Секретарь Цяо в чем мать родила подскочил к телефону. Звонил начальник провинциального комитета по борьбе с наводнением и, по совместительству, заместитель губернатора. Он сухо сообщил о затоплении окружного центра.
В голове у секретаря Цяо что-то щелкнуло, и он чуть не упал на журнальный столик. Он немедленно велел звонившему ехать в аэропорт вместе с губернатором и ждать его там. Потом секретарь Цяо позвонил командиру провинциального военного округа – попросил его подготовить вертолет и дожидаться взлета в провинциальном аэропорту для гражданской авиации. Потом набрал заместителя секретаря постоянного комитета – выдернул того из постели и умолял срочно лететь в терпящий бедствие город.
На взлетной полосе грохотал вертолет, красные сигнальные огни просверкивали сквозь сплошную стену дождя. Услышав новости, Сяося бросилась в зал ожидания аэропорта.
– Я репортер провинциальной газеты. Разрешите мне вылететь с вами в зону бедствия… – обратилась она сразу к начальникам.
Начальство смотрело на нее выпученными от удивления глазами – откуда она только узнала?
– У нас нет мест, – отрезал заместитель секретаря провинциального комитета.
– Наш долг – сообщить об этом катастрофическом наводнении. Боюсь, в противном случае на вас ляжет ответственность за замалчивание реального положения дел, – твердо сказала Сяося. Никто из руководства не знал, что она дочь Тянь Фуцзюня, но все обратили на нее внимание.
– Утрамбуйтесь как-то, – велел секретарь Цяо своему заму.
Замсекретаря провинциального комитета не нашел что ответить, но он явно был недоволен. Лезут тут всякие, репортеришки чертовы.
Как только прибыл замгубернатора, Сяося протиснулась вслед за остальными в кабину вертолета. Тот с грохотом взмыл в небо и, прорезая темень и дождь, полетел на юг.
На рассвете винтокрылая машина пронеслась над затопленным городом. Из иллюминатора было видно одно сплошное поле разлившейся воды. Дома жалко торчали из ее желтой глади…
Начальство гневно сжимало кулаки. В глазах секретаря провинциального парткома стояли слезы.
На холме горел огонь – именно здесь должен был приземлиться вертолет. Протарахтев над водой, машина опустилась на спортплощадке окружного педучилища. Тысячи людей окружили вертолет. Руководители спустились вниз под их истошные вопли. Городское начальство с совершенно сиротским видом бросилось к ним, как к родным, заливаясь испуганными слезами. Все обменялись крепкими рукопожатиями.
В училище был быстро организован мощный командный центр. Помещение оператора местного телеграфа было затоплено, несколько часов город был изолирован от внешнего мира. Телеграфист, прибывший с начальством, сразу же отправил надиктованное секретарем Цяо сообщение в провинцию, в военный округ, в ЦК, в Госсовет и в Центральный военный совет партии.
Потом руководство рассредоточилось по разным местам – принимать срочные меры, главным образом для спасения жизней. Никто не знал, сколько людей смыло наводнение. Одно можно было сказать наверняка: многие другие продолжали находиться в серьезной опасности. Оказавшихся на крышах было бессчетное множество. Крики упавших в воду разносились по улицам. Город с нетерпением ждал помощи, ждал вмешательства Пекина. Он был полон тревожных надежд.
И вот наконец из облаков вынырнули самолеты из Ланьчжоу и Уханя. Из них посыпались спасательные средства, еда, лекарства. На место происшествия прибыло подразделение Главного управления тыла. Вокруг банков, складов, магазинов расставили караулы. Военные начали спасать пострадавших. Не прошло и двадцати минут, как больше тридцати членов подразделения погибли, пытаясь избавить горожан от опасности. Несколько других отрядов форсированным маршем были направлены в район бедствия.
Сяося выбралась из вертолета, расталкивая плачущую толпу, вылетела из ворот училища и в одиночку бросилась к затопленному водой городу. По спине хлопал желтый рюкзак, одежда быстро промокла насквозь под струями дождя.
Наводнение все еще бушевало, заходясь ужасным ревом. В тусклом рассветном мареве было видно, как по воде плывут вынесенные из домов вещи. Река несла трупы и совершенно отчаявшихся, еще живых людей. Коровы, овцы, свиньи, собаки, куры, певчие птицы жались на крышах бок о бок с хозяевами, ожидая спасения – но большая часть животных оказалась смыта водой и уже погибла. Все живые существа тянулись друг к другу, надеясь выжить. Многие старые деревья были вырваны с корнем, но, оказавшись в воде, становились веслами и мостами для уцелевших. Там, куда не дошла вода, беспорядочно толпились люди. Меж ними сновали стайки мышей и крыс. Змеи, раскручивая длинные языки, ползали у ног.
Сяося бежала по самому краю потока, в груди и в горле все горело огнем. Она не знала, куда бежит и что собирается делать – но знала: предстоит сделать очень многое…
Сяося не заметила, как добежала до восточной дамбы. Она была вся в грязи, одна сандалия развязалась, пальцы вылезли наружу.
Вода еще не добралась до этого района, и его жители ничего не знали о хаосе в центре. Несмотря на призывы милиционеров и солдат, больше трех тысяч человек по-прежнему оставались за дамбой и не слушали никаких уговоров. Обитатели дома престарелых как ни в чем не бывало резались в покер, вспоминая, что было при гоминьдановцах, и даже при маньчжурах. Пока шла вода, они продолжали приводить разные примеры, призванные доказать, что до них-то она точно не поднимется.
Как только Сяося оказалась на востоке города, она быстро разобралась в ситуации: нашла едва не сошедшего с ума замдиректора городского управления общественной безопасности и помахала у него перед носом журналистским удостоверением.
– Я репортер, меня прислали сверху. Прикажите достать оружие, надо заставить народ эвакуироваться.
Замначальника очнулся от ступора и немедленно приказал гнать народ штыками. Люди упрямились и цеплялись за свои пожитки.
Наконец, под страшные ругань и проклятья, они отступили. Через полчаса район превратился в безбрежный океан. Удалось спасти всех, кроме одного душевнобольного.
Замначальника был покорен Сяося и умолял ее отправиться с эвакуированными. Сяося с готовностью согласилась и сразу же превратилась в «старшего офицера штаба», отправляя милиционеров повсюду, где были нуждавшиеся в спасении. Улучив минутку, она написала свое первое сообщение и попросила замначальника передать его с кем-нибудь в педучилище, чтобы там бросили весточку от нее в редакцию.
Сяося отдала рукопись, завернутую в полиэтиленовый пакет, милиционеру и тут заметила маленькую девочку, цеплявшуюся, как обезьянка, за уже наполовину погруженный в воду телефонный столб. Ветер доносил сквозь дождь ее тихий плач. Девочку вот-вот должно было захлестнуть водой. Почти не задумываясь, Сяося прыгнула в воду, до нее донесся только испуганный крик замначальника управления.
Сяося хорошо плавала в школе, но то было в бассейне. Вскоре она почувствовала, что потеряла способность управлять своими движениями. Ей удалось схватить деревянную доску, бежавшую мимо по воде, и подтолкнуть к девочке. Едва она увидела, как девочка уцепилась за доску, волна накрыла ее с головой. В последний момент перед Сяося мелькнуло только лицо Шаопина, она протянула руку, словно хотела схватиться за него…
Когда секретарь провинциального парткома и другие руководители узнали, что журналистку, летевшую с ними, унесла вода, выяснилось также, что это была дочь самого Тянь Фуцзюня. В штаб-квартире воцарилась атмосфера панического страха. Рано утром следующего дня секретарь постоянного комитета, отправленный секретарем Цяо в столицу провинции за помощью, должен был довести печальную новость до сведения товарища Фуцзюня. Едва выбравшись из вертолета, он сразу же сделал свой страшный звонок…
Глава 14
Дождь все лил и лил, не переставая. Весь Речной Зубец казался окутан густым туманом. На поверхности почти никого не было – даже оживленная площадка перед зданием управления пустовала. Только редкие разносчики, приехавшие из деревень неподалеку, прятались под навесом шахтерской столовой, в совершенно молчании, безропотно поджидая случайных покупателей.
В дождь треск оборудования казался особенно резким и громким. Повсюду булькала вода, и ее потоки текли густой черной массой, как жидкая грязь. Черная речка раздалась вширь. Тополь, что служил мостом, скрыла мутная вода, и только несколько нежных зеленых веток качались еще на поверхности. Чтобы перейти на тот берег, теперь нужно было отправляться на каменный арочный мост выше по течению.