Против воли я улыбаюсь в ответ. Старое щегольство вернулось. Впрочем, оно никуда не уходило.
– Черт бы тебя побрал, Джебедия Каллен, – шепчу я и крепко сжимаю руль. – Черт бы тебя побрал.
Его улыбка превращается в ухмылку, а потом в гримасу, когда мы подскакиваем над дренажной трубой и мчимся дальше по автостраде.
Глава 10
Куинн выглянула из переднего окна, крепко вцепившись в подоконник. Брэнди находилась на кухне и делала горячее какао. Телевизор был включен; репортеры наперебой рассказывали о пожаре и о том, что произойдет со Сноу-Крик, если ветер переменится. Кроме того, Брэнди включила радио и слушала прогноз погоды.
У нее были длинные густые волосы, которые напоминали Куинн языки пламени, но Брэнди не разбиралась в тушении пожаров. Она была горнолыжным спасателем и мастером подъема по ледяным склонам. Зимой она сбрасывала лавинные бомбы для принудительного схода снежных лавин. Летом она работала сиделкой или инструктором в детском лагере для горных велосипедистов. Она говорила, что любит детей и когда-нибудь заведет целую кучу.
На автостраде завывали сирены, а вертолет пролетел над горными вершинами на фоне тускло-оранжевого неба. В груди Куинн теснились разнообразные страхи, которые не хотели уходить, как бы глубоко она ни дышала.
– Где она? – Даже ее голос звучал странно.
Брэнди подошла к ней и поставила на подоконник чашку какао с белыми крошками пастилы, таявшими наверху.
– С Рэйчел все будет в порядке, золотко. Она всего лишь поможет вывезти людей из опасного места.
– Что это за место?
– Долина Вулф-Ривер.
Нижняя губа Куинн задрожала. Она не хотела, чтобы что-то случилось с Рэйчел. Все, что у нее оставалось, – это Рэйчел. Она не должна была говорить тете плохие вещи. Это она виновата.
– Огонь пойдет в эту сторону, как говорят по телевизору?
– Нет. Только если переменится ветер, а метеорологи говорят, что этого не будет. К тому времени когда ветер все-таки подует в другую сторону, они возьмут огонь под контроль. – Она провела ладонью по волосам Куинн. – Эй, все будет хорошо. Тебе правда нужно немного поспать, до утра еще далеко.
– Что находится по другую сторону этих гор? – спросила Куинн, глядя на оранжевое сияние.
– Там индейский заповедник. Но если понадобится, у местных жителей будет достаточно времени для эвакуации.
– Но ведь все сгорит! Их дома…
– Надеюсь, что нет.
Куинн посмотрела на Брэнди. У девушки были глаза медового цвета.
– Мои родители сгорели при пожаре, – сказала она. – Наш дом сгорел.
– Знаю, – мягко отозвалась Брэнди. – Мне очень жаль.
– У вас есть мать?
– У каждого человека так или иначе есть мать.
– Но ваша мать жива?
Брэнди помедлила и нахмурилась. В ее глазах появилось отрешенное выражение.
– Физически она жива, но в других отношениях уже умерла. У нее болезнь Альцгеймера. Она больше ничего не помнит. Сейчас она живет в доме престарелых, в Ванкувере.
– Она не помнит вас?
– Нет. Она даже не помнит, как ее зовут. Это другой вид смерти.
Куинн довольно долго смотрела на Брэнди.
– Моя мама прислала мне ангела, – наконец сказала она.
– Правда? – Брэнди отпила глоток травяного чая.
Девочка кивнула.
– Чтобы он присматривал за мной. На тот случай, если что-то случится с Рэйчел. Я… я не хочу, чтобы с ней что-то случилось.
Слезы, эти глупые слезы вдруг снова подступили к глазам, и Куинн почувствовала, что у нее горят щеки.
Брэнди обвила ее рукой. От нее пахло ванилью и другими приятными вещами. Как от мамы. От этого у Куинн снова защипало глаза.
– С Рэйчел все будет в порядке.
Куинн оттолкнула ее руку и протопала на кухню. Ей больше ни к кому не хотелось привязываться, потому что они тоже могли умереть. Но она замерла, когда услышала звук работавшего двигателя. Она подбежала к окну и увидела яркие фары, вынырнувшие из-за деревьев. Рэйчел!
Куинн сорвалась с места и побежала к парадной двери. Она распахнула дверь, порыв ветра сразу ударил ей в лицо, отбросив волосы назад. Трикси последовала за ней, стуча когтями по деревянному полу.
– Куинн! – крикнула Брэнди ей вслед. – Подожди, не выходи на улицу без обуви!
Дверь автомобиля открылась, и Рэйчел вышла наружу. Куинн остановилась, глядя на нее. Лицо ее тети было очень бледным и запачканным сажей. Казалось, что ей нехорошо.
Брэнди властно положила руку на плечо девочки. Куинн оглянулась на нее. Ее няня смотрела на Рэйчел с таким видом, словно ей тоже что-то не нравилось.
Но Рэйчел бодро подошла к ним и опустилась на корточки перед Куинн.
– Привет, детка, я вернулась. Почему вы обе до сих пор не в постели?
Куинн обхватила ее руками за шею и привлекла к себе. Она дрожала, поэтому прижалась еще крепче.
– От тебя пахнет дымом, – прошептала она в шею Рэйчел.
– Все в полном порядке, Куинн. – Рэйчел отклонилась назад. – Можешь не беспокоиться.
Она улыбнулась и отвела волосы со лба Куинн, но ее лицо оставалось странно неподвижным. Ее губы улыбались, но глаза нет.
Рэйчел подняла голову.
– Брэнди, ты можешь задержаться еще ненадолго. Мне нужно отнести мое снаряжение из автомобиля в лодочный сарай и почистить его.
Брэнди посмотрела на автомобиль, и Куинн проследила за ее взглядом. Ей показалось, что она увидела какую-то тень, двигавшуюся внутри. Там был другой человек. Несколько секунд все молчали, и единственными звуками было отдаленное завывание сирен и свист ветра.
– Конечно, – сказала Брэнди. – Пошли в дом, Куинн.
– Нет. Я хочу остаться с Рэйчел.
– Куинни, тебе нужно вернуться в постель, хорошо? Я буду совсем рядом, в лодочном сарае. Брэнди побудет с тобой, пока ты не уснешь.
– Это кровь? – спросила Куинн, изучая свою ладонь, которой она прикоснулась к бедру Рэйчел.
Рэйчел сглотнула.
– Все в порядке. Я помогала нести человека, который немного поранился. Теперь иди в дом.
Куинн сжала кулачки и уставилась на Рэйчел. Она видела, что все не в порядке. Что-то было плохо, и они не хотели говорить ей об этом. Кровь на бедре Рэйчел, кто-то еще в ее автомобиле.
– Иди, пожалуйста.
Девочка опустила глаза и ушла в дом вместе с Брэнди. Но как только она оказалась внутри, то побежала к большим окнам, которые выходили в сад перед озером. Она увидела, как Рэйчел проехала дальше по садовой дорожке, а затем по траве к лодочному сараю. Она остановилась рядом с сараем, за живой изгородью.
– Куинн, пошли в постель. Пора спать.
Девочка прижала ладони к стеклу, не обращая внимания на слова Брэнди. Она видела лишь тень Рэйчел, помогавшую кому-то выйти из автомобиля. Мужчине. Он сгорбил плечи и опирался на нее. Трикси следовала за ними.
Ангел?
Сердце Куинн учащенно забилось.
Брэнди опустилась на корточки возле нее.
– Пора в постель… – Но потом она увидела, куда смотрит Куинн, и замолчала, наблюдая вместе с ней.
Куинн внезапно схватила Брэнди за руку: ей больше не хотелось смотреть на него.
– Я хочу в постель. Немедленно.
Брэнди наклонилась вперед и прищурилась, глядя в темноту, стараясь рассмотреть, кто был вместе с Рэйчел.
– Это никто, – сказала Куинн и потянула ее за руку. – Ничего интересного.
Брэнди посмотрела на нее и нахмурилась. Ее взгляд снова стал отрешенным.
– Ты можешь почитать мне в постели? Пожалуйста!
Брэнди заколебалась.
– Ну да, конечно. – Она еще раз выглянула в окно и повела Куинн наверх.
Джеб тяжело опирался на Рэйчел, пока она помогала ему дойти до лодочного сарая. Внутри было темно и холодно. Ветер захлопнул дверь за ними. Он застонал, когда она проводила его к кровати и помогла лечь.
Рэйчел положила аптечку на стол и подтащила стол к кровати. Ее движения были скованными, когда она зажигала старую керосиновую лампу. Пляшущий язычок пламени отбросил золотистый свет на стены сарая, ветхие снегоступы, удочки и резную деревянную рыбу. Старинная черная дровяная плита стояла в углу на керамических плитках; дрова были сложены рядом в аккуратную поленницу.
Джеб внезапно вернулся в свои восемнадцать лет, когда они с Рэйчел отдыхали здесь, лежа на тряпичном коврике перед горящей плитой. Трикси свернулась клубком в корзинке у огня, а снаружи, в тишине, валил густой снег. Отсюда они бегали за напитками из холодильника в жаркие летние месяцы, ныряли с причала в ледниковую воду, лежали на солнце, плавали на каноэ через озеро для исследования призрачного поселения сквоттеров в лесу на противоположном берегу.
Трикси легла на плетеный тряпичный коврик перед холодной плитой; старые привычки уходят нелегко. Некоторые из них встроены в нейронные связи мозга. Они являются частью живого существа, как дерево обрастает кусок металла, который становится частью ствола, и его нельзя извлечь, не погубив дерево.
– Здесь по-прежнему нет света? – спросил он, перекрывая свист ветра под дверью.
Рэйчел озабоченно посмотрела на него. Она быстро открыла аптечку и натянула латексные перчатки.
– Нет. Мой отец собирался провести электричество, но… – Ее голос пресекся. Она отодвинула стул, села перед ним и придвинула лампу поближе.
– Мой отец любил романтику керосиновых ламп, свечей и костровой ямы на пляже. – Она достала несколько пачек запечатанных антисептических салфеток. – После его смерти мы собирались провести реконструкцию, но… – Она замолчала и надорвала пачку.
– Мы?
– Хм-м. – Она достала салфетку.
– Ты имеешь в виду, вы с Трэем? – настаивал он.
Ее темные глаза вспыхнули. Она на мгновение удержала его взгляд, и Джеб был вынужден заморгать и отвернуться от света ее налобного фонарика. Рэйчел вернулась к работе. Ветер снаружи завывал, как стая голодных волков. Его руки покрылись мурашками.
– Давай посмотрим. – Она подняла окровавленный перевязочный пакет, который он до сих пор прижимал к голове, и начала вытирать кровь дезинфицирующей салфеткой. Чтобы отвлечься от сильного жжения, Джеб смотрел на ее губы.